Дорогие мои, возвращаю старинный должок. Пишите в комментариях, о каких историях я еще забыла. Буду исправляться.
Я бесконечно благодарна вам за донаты, репосты, лайки, комментарии и подписки. Оставайтесь со мной и дальше.
Поддержите канал денежкой 🫰
Лиза
Я вскинула бровь, показывая, что неимоверно рада такому повороту событий, и молча прошла мимо мужа.
В коридоре раздался звон ключей и радостный голос Надежды:
— А мы уже дома, мы пришли.
— Деточка моя, моя радость, моя любовь, — шептала я, нежно поглаживая её по коротким волосам.
— Все у нас хорошо, Елизавета, не переживайте, мы немножко устали.
Глубоко за полночь, когда я наконец-таки вышла из детской и решила спуститься попить чаю, я застала в зале Демида. Он сидел и все также гипнотизировал мой ноут, пытаясь в нём найти несуществующие следы того, что я искала способы развестись с ним. Заметив меня, он вскинул глаза и проронил:
— Успокоилась?
Я прошла мимо и бросила:
— Я и не заводилась.
Демид прошёл следом за мной и остановился у кухонного стола, упёрся ладонями в него.
— Лиз, вот скажи мне, пожалуйста, вот для чего ты это все развела? У нас хороший брак, у нас хорошая семья. Почему мы не можем с тобой просто договориться?
— О чем? О графике посещения любовницы? Три дня с ней, два дня со мной. А остальные два дня так уж быть, отдыхай, — саркастично разрешила я, наклоняя голову к плечу. Мне действительно было интересно, о чем можно было договариваться с изменником. — Или, может быть, ты предлагаешь установить нам более чёткий режим: понедельник, вторник, среда или через день: вторник, четверг, суббота. Как тебе приятнее? Ты на это надеялся? Ты думал, что я буду ещё с тобой о чем-то договариваться?
— В тебе всегда была какая-то категоричность, — заметил Демид.
— А в тебе предательство, — сказала я, обернувшись через плечо. — А самое интересное, Демид, что я не понимаю, что я тебе такого сделала, что ты решился на то, чтобы быть с другой женщиной. Чего тебе не хватало в нашем браке?
— С чего ты решила, что мне чего-то не хватало?
— Потому что гуляют от нехватки, а не от изобилия, — заметила я философски.
Демид промолчал.
Он молчал все время, пока я заваривала чай, а потом просто спросил:
— То есть ты не хочешь со мной договориться сейчас, а хочешь, чтобы завтра вся эта грязь всплыла на семейном ужине?
— Демид, я с тобой даже в одной квартире находиться не хочу, поэтому собирай свои манатки и уходи к своей любовнице.
Я взяла кружку с чаем и прошла мимо мужа, поднялась, зашла в спальню и закрыла дверь.
Я слышала, как муж прошёл вдоль коридора и застыл возле двери спальни.
Я прикрыла глаза, умоляя всех богов, чтобы он передумал, развернулся и ушёл.
И он ушёл.
Хлопнул входной дверью…
— А я считаю, что крестить надо Ларочку в новгородском храме, — сказала сдержанно Марта Васильевна, моя свекровь. Она была мягкой, приятной женщиной. Такой спокойной. И мне почему-то казалось, что она всегда под чем-то успокоительным.
— Не знаю, мне кажется, центральный храм намного лучше. А сколько гостей там поместится, — протянула задумчиво моя мама и подняла с пола игрушку, которую Лара выбросила. Надежда быстро наклонилась и забрала погремушку: пошла её споласкивать.
— Конечно, вы даже из крестин моей дочери собираетесь сделать светское мероприятие.
Мама поджала губы и закатила глаза.
— Лиза, ты все воспринимаешь в штыки, ты должна понимать, что в твоём положении сейчас себя вести так невыгодно…
— Иванна, прекрати, — сдержанно сказала Марта Васильевна и снова протянула Ларочке погремушку. — Сейчас не время и не место выяснять отношения, тем более в таком тоне.
— Марта, я просто говорю о том, что своим поведением Лиза только усугубляет ситуацию. Мужчина, когда начинает гулять, он начинает сравнивать жену и любовницу, и если в сторону любовницы он найдёт тысячу достоинств, то в сторону жены это будет тысяча недостатков, несмотря на то, что они будут делать абсолютно идентичные вещи. Если любовница звонит, значит она скучает. Если жена звонит, значит ей заняться больше нечем. И поведение Лизы сейчас и так играет не в её сторону.
Чашка в моих руках задрожала, я чуть было не шваркнула её о гладкий пол. Медленно развернувшись я хрипло уточнила:
— То есть ты ещё считаешь, что я должна ходить и выслуживаться?
У мамы округлились глаза, она хватанула губами воздух и уточнила:
— Лиза, ты что себе позволяешь, что это за тон?
Во мне проснулось презрение. Я гулко сглотнула и произнесла:
— Это тон, которого ты заслуживаешь в данный момент. У твоей дочери семья разрушилась, а ты говоришь о том, что она должна закрыть глаза, проглотить язык и принять это все.
Марта Васильевна приложила ладонь к губам и покачала головой.
— Лизонька, будь помягче, ты воспринимаешь нас как врагов, но мы тебе не враги. Ты должна это понимать. Да, Демид поступил просто ужасно. Я не знаю, что его на это толкнуло. Но твоё поведение…
— Сейчас моё поведение нормально.
Я могла вообще плюнуть на все и не приезжать ни на какой ужин, и только тема этого ужина вынудила меня все-таки появиться здесь.
— Я не намерена выслушивать ничьи советы. Когда я жила, перебиваясь с копейки на копейку мне никто не давал советов, как это пережить. Когда я ходила в штопаных колготках, мне никто не давал советы, как это правильно делать, и уж тем более, когда я родила ребёнка первые шесть месяцев мне никто не говорил, что делать, когда у неё начались колики. Я все это время была одна. И поэтому, решив наконец-таки построить свою жизнь правильно, я тоже не попрошу ни у кого совета.
— Что-то Демид задерживается, — тяжело вздохнула мать. Да, Демид задерживался. Я вообще подозревала, что он не приедет. Такое тактическое отступление: бросить меня на амбразуру самой разбираться с родителями. А муж наверно со своей любовницей сейчас мило щебетал.
На глаза навернулись слезы. Чтобы скрыть их, я развернулась к окну. И увидела, как машина мужа припарковалась по другую сторону резного забора.
Приехал, все-таки… Значит, разговор вот-вот начнётся, значит, то, из-за чего мы все собрались, наконец-таки будет озвучено.
Когда Демид зашёл в дом, я услышала голос отца со стороны кабинета. Он что-то говорил моему мужу, и я, отставив чашку на столик, медленно развернулась.
— Лиза, не ходи,— нравоучительно сказала мама мне вслед. — Не надо мешать мужчинам разговаривать.
— Этот разговор касается в первую очередь меня, поэтому нравится это кому-то или нет, но я в нём буду участвовать. Надежда, присмотрите за Ларочкой, пожалуйста.
Я развернулась и, выпрямив спину, вышла из зала, услышала тихое от Марты Васильевны:
— Господи, девочка, так переживает, совсем не понимает того, что происходит, ей бы к психологу обратиться, таблеточки пропить.
— Да да, Марта, я тоже так думаю, — поддакнула ей мать, чем выбесила меня ещё сильнее.
Я прикрыла глаза, выдыхая, и медленно прошла по коридору.
Демид как раз застыл на входе в кабинет и, увидев меня весь потемнел. Он вскинул подбородок и тихо прошипел:
— Довольна этим цирком, который ты заварила?
— Я недовольна с того момента, как узнала, что ты мне не верен, — сказала я холодно.
В это время из кабинета вышел мой отец и, смерив нас тяжёлым взглядом, произнёс:
— Ну что ж, приступим к разговору, прошу.
Я дёрнулась вперёд, Демида, но отец заслонил мне вход, перегородил его рукой.
— А тебя никто не звал, Елизавета. Подожди в зале, этот разговор касается только мужчин…
Перед моим лицом хлопнула дверь, и я со злости сжала пальцы в кулаки.
Я тяжело задышала, опустила голову, утупилась глазами в пол и туго сглотнула.
В коридор, выглянула мама и произнесла тихо:
— Лиза, я же тебе говорила, не надо мешать мужчинам решать мужские дела.
Я развернулась к ней и тихим шагом прошла вперёд.
— А я тебе говорю, что это касается меня. Это касается моей дочери. И будь ты на моём месте, сейчас ты бы точно так же реагировала. Отец хотя бы не выпячивал свои увлечения… — с лица матери сошла краска, она дёрнула рукой, приложила пальцы к губам и покачала головой.
— С чего ты взяла?
— Мама, это я сейчас понимаю из-за чего были скандалы, когда ты приходила и видела его секретаршу. А тогда я просто ненавидела приезжать к нему на работу.
Мама тяжело задышала, я опустила глаза.
— Лиза, все не так было. Все было абсолютно не так, как тебе кажется. Сейчас ты очень остро воспринимаешь все.
— А как не остро воспринимать предательство мужчины, с которым ты живёшь десять лет? — мой голос совсем затих. Я ощутила, как в носу жутко сильно защипало. Хотелось просто забиться в угол и кричать в голос, но я понимала, что в нынешнем положении это непозволительная роскошь.
Я прошла в зал. Присела на край диванчика и забрала Ларочку на руки.
Лариса раскапризничалась, и спустя пару минут я снова вышла из зала и прошла по коридору ванную комнату, где ни пеленального столика, ничего не было, поэтому я на весу, на столешнице, раздела дочку, сменила памперс. А после решилась пройти мимо кабинета отца.
Грозный голос мужа заставил меня напрячься.
— Если вы считаете, что что-то можете за меня решить, вперёд! Но это моя семья и, как я сказал, так и будет. Не забывайте о том, что я ни копейки, ни у одного из вас не взял, и вы не имеете никаких рычагов давления на меня!
Ему что-то тихо отвечал свёкор. А потом голос Демида снова прогремел.
— Я повторюсь, в своей семье, я буду вести себя так, как захочу. Лиза моя жена, и ваши унизительные предложения по меньшей мере оскорбляют в большей степени её, нежели меня. И то, ради чего вы разыграли сегодняшний спектакль, не имеет смысла.
Дальше разговор приобрёл более спокойные тона, и мне уже ничего не было слышно из-за тяжёлой двери.
Я была в таком отчаянии, что хотела просто выйти сейчас на улицу, сесть в такси и уехать в аэропорт, на автовокзал. Не знаю, хоть куда-нибудь! Просто на руках с Ларочкой.
Мать застала меня, когда я с расширенными от ужаса глазами стояла напротив зала. Она попыталась со мной заговорить, но я только качала головой, не желая идти на контакт.
Я осталась стоять и наблюдать за кабинетом отца.
Спустя десять минут дверь с грохотом открылась, и взбешённый Демид вышел в коридор.
Его цепкий взгляд прошёлся по стенам, по полу.
Он поднимал глаза медленно, рассматривая на мне все, начиная от домашних туфелек и заканчивая заколками в волосах.
Когда наши глаза встретились, я поняла, что он меня сейчас ненавидел.
Когда между нами осталось расстояние буквально в несколько метров, муж зажал пальцами глаза, тряхнул головой и развернулся в сторону выхода.
Ларочка на моих руках вскрикнула, увидев отца. Я прибавила ходу, поторопилась за ним, но смогла догнать его только в прихожей.
— Что? Что случилось? Что они сказали? Почему? — я нечаянно, словно по ошибке, схватила Демида за рукав и он, как от прокажённой, отшатнулся от меня, взмахнул рукой.
— Все, что они сказали, это останется только в их фантазиях, — бросил зло муж.
— Мы домой? — нервно уточнила я, понимая, что ничего не узнаю от родителей тем более.
— Куда хочешь…
Взгляд у Демида был холодный, жалящий.
Он оставлял на мне разорванные раны.
И это брошенное его «куда хочешь» стало для меня приговором.
Он положил руку на ручку двери и качнулся назад, собираясь выйти.
Я дёрнулась следом.
— Ты нас оставляешь?
Демид ничего не стал отвечать мне.
А у меня в груди все клокотало и давило, как будто бы пудовая гиря лежала на рёбрах. Лара запустила пальцы мне в волосы и сильно потянула.
Из глаз непроизвольно брызнули слезы.
— Ты к ней, да, уходишь? К ней уходишь? — спросила я нервно. В голосе звучали первые ноты истерики.
Демид поджал губы и ударил в самое сердце:
— От тебя…
Продолжение следует. Все части внизу 👇
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Предатель, уходи навсегда!", Анна Томченко❤️
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6
Часть 7 - продолжение