Лиза
Я облизала потрескавшиеся губы. С вызовом спросила:
— А может быть, вместо того, чтобы мне играть в амнезию, ты просто дашь развод? — я сдавила кулаки настолько сильно, что ногти впились в ладони, и мне казалось ещё мгновение и проступят алые бороздки крови. Демид отшатнулся от стола, сделал шаг ко мне.
— Но суть в том, Лизонька, — муж провёл пальцами мне по подбородку, словно бы погладил так по-хозяйски, по-свойски. — Что я развода не хочу. Я люблю свою семью, я люблю свою жену, нервную, злую и не собираюсь ничего в своей жизни менять.
Слова ударили, как кнутом, и я почти закипев, уточнила:
— Тебя, значит, устраивает такая жизнь, жена дома с детишками, а для счастья и развлечений у тебя есть другая? — Демид поджал губы. И нахмурил брови. Его бесили мои такие вопросы. — Кто она? С кем ты изменяешь мне? Не уверена, что мне это важно. Скорее знаешь, чисто женское любопытство. На кого же ты обратил внимание, что твоя красавица, умница жена стала вдруг ненужной?
— Ты мне всегда нужна, — не согласился со мной Демид, но я не верила ни одному его слову. Люди, которые нужные, любимые, с ними не поступают так. Не прелают. Демиду важно было его состояние, финансовое положение семьи, будущее, увеличение компании, но на меня и на дочь вероятнее всего ему было плевать.
— Меня тошнит от тебя, — тихо сказала я, борясь с собственной истерикой, которая плескалась где-то на уровне горла и собиралась прорваться плотиной.
— Исправь этот момент, дорогая, ведь я тебя люблю, и только из любви к тебе я сейчас поднимусь в спальню и лягу в нашу постель, буду обнимать тебя, целовать.
— Чудовище, — затрясло меня, я отшатнулась, ударила ладонью Демида по руке, чтобы он убрал свои пальцы с моего лица и развернулась, почти хлестнув волосами мужа по лицу. Вслед мне раздался хриплый, низкий смех. Его развлекала вся эта ситуация, он не видел в этом ничего страшного. Но мне, женщине, которая десять лет была верна, искренне любила эта ситуация казалась ужасающей.
— Я не знаю, куда ты собрался подниматься, — холодно сказал я. — Но я принесла твоё постельное. Спи, где хочешь, ты же у нас хозяин.
Я выпустила из рук подушку и одеяло и быстро развернулась, поднялась на второй этаж, закрыла дверь и повернула задвижку. Я знала, что ещё несколько раз встану и буду проверять ходить Ларочку, но на данный момент я поставила ограничение. Демит не будет спать в нашей спальне, да и я, если честно, тоже.
Меня так сильно трясло, что спать я практически не могла. Я засыпала, падала в какую-то непонятную трясину, из которой не могла выбраться, и с выдохом чуть ли не до крика, резко приходила в себя, возвращалась в реальность, поэтому утром я была злее, чем адские гончие. И закономерно я решила подправить веселье Демида, который начал строить рожицы Ларочке, когда Надежда спустилась с ней.
Я дождалась, пока няня и дочка уйдут в ванну и, откинувшись на спинку стула в столовой, задумчиво стала перелистывать файлы на телефоне. Я ощущала на себе цепкий, пристальный взгляд мужа. Мне кажется, он так и собирался что-то едкое спросить у меня и все-таки спросил.
— Планируешь как сегодня пошопиться?
Я оторвала глаза от экрана и развернула мобильный к мужу.
— Как ты думаешь, этот мальчик достаточно симпатичный? — спросила я, наивно хлопнув глазами. Демид кашлянул и отодвинул от себя чашку кофе.
— Что я на гея похож, что ты у меня спрашиваешь, симпатичный мальчик или нет? — зарычал муж.
— Ты похож на изменника, у которого есть любовница. Поэтому я посчитала, что меня вместо тебя тоже будет развлекать кто-то третий. Так что ты думаешь? Другого выбрать тогда? Вот этого блондина глянь?
Демид
Шесть миллионов.
Я шваркнул телефон об стол и со злости дёрнул на себя ящик стола.
Шесть миллионов!
Бесило.
Но на самом деле меня раздражало, что она решила именно сейчас устроить мне весёлую жизнь. Елизавета всегда была человеком слова. Если она решила, она сделала, поэтому ближе к вечеру дверь моего кабинета открылась с ноги, и на пороге появился отец.
— Добрый вечер, сын родной. Иуда проклятая, — поменяв интонацию тут же продолжил он. Сделал шаг вперёд, шваркнул дверью на закрытие. И нахмурив брови, прошёл к столу, сел на кресло посетителя и поджал губы. — Никаких новостей папе рассказать не хочешь?
— Не хочу, — холодно ответил я, вставая с кресла. — Мне казалось мы с тобой о новостях и обо всем прочем поговорили лет десять назад, когда я ушёл из семьи и сам решил строить свой бизнес. Поэтому сейчас твои претензии выглядят крайне глупо. Я никак от тебя не завишу, чтобы ты пришёл и позволял себе в подобном тоне вести со мной разговоры мне не пятнадцать лет.
— Не пятнадцать лет? — затрясся отец. — Сам решил, сам ушёл свою жизнь строить. А что ж ты тогда, сын мой родной, не выбрал девочку из села, из какой-нибудь деревни протухшей? Что ж ты глаз положил на дочурку моего партнёра? Правильно, потому что уже тогда просчитывал, за кем все останется. Так вот, выбери ты какую-нибудь Дуню, я бы тебе слово не сказал, но ты выбрал дочь моего партнёра и посмел иметь наглость, неуважение, прилюдно опозорить меня.
Я ещё не понимал, что происходило, но догадывался, что отцу все стало известно.
— А теперь послушай меня, Демид… Когда я сидел и выслушивал о том, что Лиза узнала про твою любовницу, я ни капельки не ощущал отцовской гордости. Я ощущал унижение. Меня в дерьмо носом ткнули! Меня, Петра Ланского, опустила какая-то девчонка, потому что, видите ли, мой сын, ремень на штанах вовремя удержать не мог. Ты, если гуляешь, гулял бы хоть тихо, чтобы Лиза ничего не знала, но если ты вздумал позорить меня, позорить моё имя, лучше разведись с ней и прекрати устраивать эти глупые игры! Позор. Если бы ты знал, какой разговор у меня был после обеда с её отцом. Мы никто не ангелы, но такого свинства никто не ожидал. Тем более от тебя.
— Я ещё раз повторю, мне не пятнадцать лет, я у тебя ни копейки не взял, чтобы ты стоял мне и высказывал, как я поступил и как это отразилось на тебе.
— А я тебе ещё раз говорю, ты ответственен за то, какую жену ты выбрал. Ты выбрал девочку из богатой семьи. Ты выбрал девочку с хорошим воспитанием, с хорошим образованием…
— Я за это образование и платил, — рявкнул я, резко дёрнувшись от стола. У меня в крови адреналин кипел, хотелось расхреначить к чертям весь кабинет.
— Да, ты за это образование платил, но когда ты её из семьи, из-под папочкиного крыла забрал, она у тебя без горничных, без нянек, без всех благ полы драила. Ты её из семьи забрал, она встала и пошла на работу. И если ты считаешь, что все оценили твою самодостаточность, то поверь, её отец не оценил. Он не оценил то, в какую ситуацию попала его дочь. И здесь разговор идёт не о том, что её сейчас обидели. Здесь идёт разговор об элементарном уважении к женщине, которая стояла с тобой, пока ты поднимался наверх. Эта девочка не кинула тебя и не прибежала в слезах к папе. Папа, он меня обижает, он меня работать заставляет. Нет, она, молча стиснув зубы, пахала. Она родила тебе ребёнка, поимей хоть толику уважения и прекрати шашни хотя бы на время. И в конце концов научись пользоваться телефоном, если тебе головы не хватает!
Отец бросил последние слова. Резко встал, развернулся и пошёл к двери.
Я до боли сжимал кулаки, стараясь не сорваться.
— Это моя жизнь, и я сам буду решать, как себя вести со своей женой, и со всем прочим! — не сдержался я.
— Будешь так выпендриваться, ни жены у тебя не останется и ничего прочего, — крикнул от двери мне отец и вышел в коридор. Я сцепил зубы и со злостью подумал о том, что у Лизы никогда не было достаточно терпения для того, чтобы выждать, подумать логически и оценить обстановку.
Нет, тут же побежала, настучала родителям.
Домой я вернулся, взбешённый, меня всего трясло. И, как назло, Лиза ещё не спала, сидела, работала, либо искала компанию, которая проведёт наш развод. Однако как быстро она это все устроила и логично, что после скандала мне под ноги швырнули одеяло и подушку.
Я, в принципе, так-то и не собирался ночевать в супружеской спальне. Я просто приехал домой, чтобы проконтролировать, что Лиза ничего больше не натворит, но утром Лиза отожгла ещё ярче.
Она сидела, хмурила носик, а потом развернула ко мне экраном телефон.
— Я посчитала логичным, что вместо тебя меня будет развлекать кто-то другой, так что ты думаешь насчет этого или, может быть, ещё посмотреть?
Она таким нежным голосочком и незамутнёнными злостью глазами хлопала ресницами, что я взбесился.
— Мою жену никто, кроме меня, развлекать не будет. Заруби себе это на носу. Увижу кого-то возле тебя — накажу. Ты знаешь, за мной не заржавеет, — я отшатнулся от жены, чтобы не наговорить лишнего и ничего не сделать. Но Лиза только обидно рассмеялась, когда я дошёл до порога кухни.
— Господи, Демид, я вообще не уверена, что ты имеешь право на эти слова. После того, что я узнала, ты вообще никаких прав не имеешь.
Я заскрипел зубами и вышел из кухни, быстро собрался на работу, уехал и весь день сидел как на иголках.
Меня постоянно подбрасывало от мысли, что Лиза может исполнить то, что пообещала утром. Поэтому, как только закончил все свои дела, я вернулся домой, но жены не застал.
Няня хлопала глазами, качала на руках Ларочку, дочка была сегодня не в настроении. Она куксилась и хныкала и на мой голос прореагировала затяжным плачем.
— Демид Петрович, но Елизавета, как утром уехала по делам, так ещё не вернулась, — сдавленно произнесла няня, покачивая дочь.
— Вы идите, пока я побуду с дочерью, она успокоится, потом я вам её принесу, — сказал я сдержанно, стараясь не рычать, и дочка сразу запустила руки мне в бороду, потом перебралась своими маленькими пальчиками на рубашку, дёрнула одну из пуговиц, вырывая её с мясом, а потом проворные пальцы схватили за волоски на груди. Я чуть не взвыл. Но отдышавшись, вытащил телефон, смахнул сообщения, которые резали глаза. Открыл телефонную книгу, нашёл номер Лизы, набрал.
Чёртовы длинные гудки нервировали, и когда они прекратились, я почти выдохнул со спокойствием, но рано обрадовался.
В трубке прозвучал мужской голос.
— Елизавета сейчас не может ответить, что ей передать?
Лиза
Я заскрипела зубами, когда за мужем закрылась дверь.
Через полтора часа у меня была назначена очень интересная встреча. К этому времени Ларочка распогодилась и стала весело щебетать что-то на своём. Такой возраст интересный. Она повторяла буквы, звуки, и периодически в них выскакивала мама.
Я поцеловала дочку, подхватила сумку и, пообещав няне, что постараюсь побыстрее, поехала по делам.
Встреча была в одном из очень известных дорогих салонов красоты. Там работал мой парикмахер. Антон, но все это мероприятие затевалось только для того, чтобы переговорить с женщиной по имени Анастасия Ионова. Юрист по бракоразводным делам.
Я в сообщении объяснила всю ситуацию, и она пошла мне навстречу, согласившись увидеться именно в салоне красоты, чтобы не возникало никаких вопросов.
— Елизавета, если вы понимаете, что ваш развод будет осложнён, то мне кажется вам стоит обратиться в службу поддержки, в службу помощи женщинам.
Я тяжело вздохнула.
— Я не знаю куда мне обратиться, Анастасия. Вполне возможно, что даже правильно составленное исковое просто исчезнет из канцелярии суда, вы же знаете фамилию моего отца? Вы же знаете фамилию моего мужа?
— Поэтому я и говорю, что необходимо придать дело огласке, — туго, сглотнула Анастасия. Она приехала только из-за меня, и пока Антон меня красил, обновлял цвет, хотя я всегда ходила только со своим натуральным, иногда периодически высветляя пряди, чтобы создавался эффект выгоревших волос, Анастасия сидела на укладке.
— А дальше что будет, огласка? Дальше что, Анастасия? А если все продолжится в этом же духе, даже несмотря на огласку? Вдруг отец не позволит совершиться этому разводу?
— Мне кажется, Елизавета, мы с вами что-нибудь придумаем. Либо, может быть, вам стоит поговорить с остальными родственниками? С теми кто возможно, имеет какое-то влияние на вашего отца.
Когда Антон посадил меня в кресло, чтобы начать смывать цвет, мой телефон разразился трелью. Я, тяжело вздохнув, попросила если там кто-то важный, ответить, что я перезвоню, либо уточнить, что нужно. Антон кивнул, и пока ассистентка меня мыла, ответил на звонок. Когда я села в кресло для сушки, он протянул:
— По-моему, это был муж, и ему не понравилось, что кто-то отвечает на твои телефонные звонки.
Ближе к пяти вечера я освободилась и сразу же поехала домой. Нервы были расшатаны по той простой причине, что я так надолго никогда не оставляла Ларочку с няней. Лара вообще была квинтессенцией моей любви, и я жутко нервничала каждый раз, когда мне приходилось куда-то надолго отключаться. Но такси попало в пробку, и я все прокляла, что выбрала именно это время для возвращения домой. Можно было поторопиться, либо, наоборот, переждать, но второй вариант вообще был чем-то нереальным. Ждать я не могла. Я переживала, как там моя доченька.
Когда машина припарковалась у подъезда, я, рассчитавшись, быстро выскочила и побежала к дому. Зайдя в лифт, я немного расслабилась. Понимала, что сейчас возьму на руки дочурку.
Я открыла дверь и зашла внутрь, оставив сумочку на входе.
В зале меня встретил Демид.
Он сидел с моим ноутом, что-то в нём искал и, увидев меня, оскалился.
— Можешь не торопиться, — долетело до меня.
Я, словно статуя, застыла на месте и медленно обернулась.
— Что ты имеешь в виду? — голос был хриплым, и мне казалось, слова продирали на горле царапины.
— Мне показалось, что Ларочке не нужна такая мать, которая бросает её на целый день, — слова ударили так больно, что я вздохнуть вздохнула, а выдохнуть не могла. Усилием воли поборов набитое свинцом тело, я дёрнулась в сторону детской, открыла дверь, оглядела спальню и поняла, что дочери нигде не было.
Обернувшись назад, я увидела подходящего ко мне Демида.
Прошипела сквозь боль:
— Ты что натворил, где Лара?
Продолжение следует...
Все части:
Часть 5 - продолжение
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Предатель, уходи навсегда!", Анна Томченко❤️
Я читала до утра! Всех Ц.