Умберто Эко, один из самых ярких интеллектуалов XX века — медиевист, семиотик, философ, писатель и внимательный читатель, владел личной библиотекой из 50 тысяч книг. Он говорил, что книги нужны ему не только для чтения. Прочитанные книги становятся прошлым, пережитым опытом. Но в то же время они служат инструментом мышления и поиска новых идей. Даже сегодня, в эпоху интернета и искусственного интеллекта, книга остаётся самым авторитетным источником знания и сильным стимулом для интеллектуальных размышлений. В окружении книг в их традиционном виде — печатных, в переплётах, с комментариями и иллюстрациями — думать действительно эффективнее и приятнее.
Публикуем статью из журнала «Серебряный город», в которой, в том числе, наши клиенты — покупатели собраний и библиотек — рассказали о собственных книжных собраниях. Ведь важно разобраться, зачем современному человеку хранить книги дома, как домашняя библиотека способна его изменить и что значит быть библиофилом.
Весной 2025 года платформа «Дзен» и издательство АСТ провели опрос среди 1300 жителей разных регионов России, чтобы узнать, как люди обращаются со своими домашними библиотеками. Оказалось, что больше половины россиян (55%) получили их по наследству, а лишь четверть формирует книжное собрание самостоятельно. Все книги из семейной коллекции прочитали только 15% респондентов, тогда как 47% осилили менее половины. Возникает вопрос: читают ли свои книги те, кто сознательно собирает библиотеку, а не просто наследует её? Мы задали его шестерым обладателям впечатляющих домашних собраний, клиентам издательства «Слово».
300 лет с книгой в руках
Первые большие домашние библиотеки в России появились около 300 лет назад. Аристократы покупали книги во Франции и Германии, заказывали их у издателей. В усадьбах стали обустраивать специальные комнаты-библиотеки, а иногда выделяли и небольшие — для детей.
К XIX веку эти помещения, заполненные шкафами, где стояли античные классики, Священное Писание, атласы, карты и художественная литература на разных языках, приобрели функции салона и кабинета.
XX век сильно ударил по собранным коллекциям. Сотни библиотек погибли в пожарах во время революции 1905 года. После 1917 года многие собрания были разграблены, уничтожены или частично вывезены в эмиграцию. Оставшиеся ждали национализация или подпольное существование. Так, библиотека Шереметевых, насчитывавшая 80–100 тысяч томов, собранных несколькими поколениями, была передана в Российскую государственную библиотеку, Эрмитаж и другие фонды. Небольшая часть интеллигенции спасала библиотеки семей, потерявших имущество, и формировала интереснейшие собрания, которые частично сохранились до наших дней. Тома и многотомники из дореволюционных библиотек до сих пор встречаются на «Авито» или интернет-аукционах, например, на «Мешке». Существует множество полукриминальных и почти детективных историй о том, как дорогие дореволюционные издания внезапно находили в самых неожиданных местах и в разном состоянии.
Традиция домашних библиотек пережила трудные времена и расцвела в Советском Союзе после Великой Отечественной войны. Все книгоиздание было государственным, государство же цензурировало оригиналы и переводы книг и регулировало, кого и сколько издавать. Книга считалась ценной вещью: доступ к образованию имелся не у всех, к знаниям о мире – тоже. Книги, как интернет сегодня, играли роль окна в большой мир, и времени на чтение было больше. Любовь к чтению в СССР обусловливалась во многом природной любознательностью советских людей, их стремлением узнать или хотя бы вообразить жизнь в других странах. Кроме того, пиетет к образованию как таковому был куда выше, чем сегодня.
Книга воспринималась в первую очередь как источник знаний, удовольствие от чтения было побочным продуктом. В моде бытовал академизм, в нем следовало максимально утопить развлекательную составляющую Дюма или Пушкина. Считалось, что книг не может быть слишком много, а чтение – слишком сложным. Проблема может быть только в читателе. Но и то, и то неправда. Тех, кому сегодня от 30 до 50 лет, очень сильно перекармливали произведениями не по возрасту. Часто это имело обратный эффект, люди на годы отворачивались от классики. Но такое знакомство, пусть и насильственное, позволило многим взрослым спустя годы вернуться к основам и прочитать Достоевского и Толстого иными глазами.
Домашняя библиотека с многотомниками Чехова, Гончарова, Салтыкова-Щедрина и прочих классиков была непременным атрибутом Советской семьи. Владение библиотекой объединяло состоявшихся граждан – от преподавателей до директоров заводов.
Вершки и корешки
Уже упоминавшийся читательский опрос «Дзена» и АСТ показал, что для трети опрошенных книжный шкаф с рядами корешков – это элемент интерьера, создающий уют в доме. «Книги – признак устроенности, уюта и стабильности, как, например, любимая собака. И то и другое, кстати, часто источник аллергии, – отмечает исполнительный директор издательства “Слово” Александра Ерицян. – Многие до сих пор считают, что дом без книг – не дом, а временное жильё. К нам в издательство регулярно обращаются дизайнеры интерьеров: просят книги на съёмки. Интересно, что потом они же приходят, чтобы эти книги выкупить. Их клиенты видят свой дом с ними и влюбляются в образ».
Домашняя библиотека – это не обязательно ряды многотомников в твёрдом переплёте, аккуратно расставленных по цветам. Она может состоять из разрозненных книг, в том числе в мягких обложках. Главное, чтобы собрание существовало в вашей жизни целостно: не ротировалось постоянно, а при покупке новых книг старые не выбрасывались. Владелец библиотеки хочет, чтобы она жила долго, могла путешествовать вместе с ним в случае переезда и передаваться по наследству. Качественные домашние библиотеки стараются пополнять изданиями хорошего полиграфического уровня. Если вы прочитали книгу в бумажной обложке или электронном формате и поняли, что она должна быть у вас, лучше найти её в достойном издании и твёрдом переплёте.
Собрания сочинений и целые библиотеки часто дарят на свадьбу или новоселье. Вокруг библиотеки рождаются новый дом и новая семья. Собрания сочинений облегчают жизнь: хороший издатель, выпуская качественные многотомники, берёт на себя задачу выбора того, что должно войти в библиотеку. Например, многотомники русской классики могут включать всю школьную программу. Это всегда лучшая версия текста в классическом переводе и с хорошими комментариями. Такой уровень книжной культуры особенно важен для классики.
Как стать библиофилом
Проще всего получить книги по наследству. Но этого мало, чтобы стать увлечённым читателем: в идеале нужно унаследовать ещё и интересы родителей, их любовь к слову.
Огромная библиотека Сергея Филоновича, доктора физико-математических наук, профессора департамента организационного поведения и УЧР Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ, насчитывает больше 20 тысяч томов (в библиотеке Льва Толстого было 22 тысячи). Она распределена между тремя домами: книги находятся в городской квартире и в двух загородных домах .Электронные книги Сергей тоже учитывает: у него около 3500 на русском языке и 1500 на английском.
«Я заказал специальные полки – такие, чтобы было легко искать книги, было видно корешки. Книги стоят в два ряда, задний ряд приподнят относительно переднего. Зонировать книги по областям надо обязательно, иначе их невозможно будет найти. В библиотечном деле есть выражение "заставить книгу", когда книга, поставленная не на свое место, пропадает; эта беда случается не только в больших, но и в домашних собраниях. Так на столетия оказался утрачен том рукописей Леонардо да Винчи, посвященный его техническим изобретениям»
В его библиотеку вошли и собрания родителей, и даже деда. От деда, например, досталась многотомная энциклопедия Брокгауза и Эфрона.
«Подростком я получил огромный объём знаний, листая тома этой энциклопедии, научился по ней искать информацию, понимать, как её фрагменты связаны друг с другом. От деда досталась и моя любимейшая книга – дореволюционный атлас мира издательства Маркса, очень редкий. Красивый, которым я до сих пор пользуюсь»
Отец Сергея был военно-морским инженером высокого уровня, мама – автором десятка книг о живописи. Сам он начинал как физик, а в середине жизни занялся социологией и менеджментом. Его книжное собрание отражает интересы и занятия на разных этапах жизни.
«У меня одна из самых полных библиотек по истории физики на русском языке – я сам в прошлом историк физики и автор десятка книг на эту тему. Там, в частности, есть первоиздание “Писем к немецкой принцессе” Леонарда Эйлера XVIII века. Есть большая библиотека по психологии, социологии, менеджменту. Я продолжаю мамину коллекцию книг по искусству: даже сделал для них отдельную комнату в пристройке. Там же у меня проектор и сотни дисков, посвящённых разным музеям и художникам. В кабинете в доме у меня сконцентрированы книги по истории науки. Напротив шкафа с книгами по физике стоит шкаф с книгами по гражданской истории (цивилистике). Помню, как мы со старшим внуком расставляли эти книги. Сейчас он оканчивает РГГУ, собирается стать краеведом и уже сам пользуется моей библиотекой. Книги по искусству – единственные, которые я продолжаю покупать в бумажном виде. Остальные беру только в электронном – ставить больше некуда»
Принципы формирования библиотеки с нуля так же индивидуальны, как и сами собиратели. Но стартовая точка у многих похожа: школьная программа прошла мимо – книги попали в руки слишком рано или учитель не сумел пробудить интерес. И в какой-то момент люди решают это исправить.
Виталий Слюсаренко, врач-невролог, начал собирать библиотеку, когда был студентом-медиком: он скупил около 500 книг по неврологии и медицине. Потом, переехав в собственную квартиру, стал собирать художественную литературу. Сегодня его библиотека насчитывает около 1500 томов. «Учитывая панковскую юность и любовь к рок-н-роллу, я в школе многое упустил, а потом решил наверстать, – рассказывает Виталий. – Для начала решил за год прочесть основные произведения русских классиков из школьной программы. Когда выполнил, перешёл к авторам, которых в школе не изучают, и к мировой литературе. Купил собрания сочинений крупнейших английских, французских, американских и других писателей. Стараюсь для формирования кругозора прочитать понемногу из собрания каждого крупного автора каждой страны, а потом постепенно переходить к остальному, если понравилось. Как доктору, мне было интересно читать писателей-врачей: Конан Дойла, Чехова, Булгакова. Заказал Библию, Коран – это то, что нужно знать и иметь в доме. Собрания сочинений покупать выгоднее и полезнее, чем собирать тома отдельно. Во-первых, это качество: добирать потом на “Авито” выходит гораздо хуже, фото там далеко не всегда совпадают с реальностью. Во-вторых, сразу есть целостный образ автора, его эпохи. На “Авито” иногда покупаю старые собрания целиком – недавно купил Салтыкова-Щедрина, брату, тоже врачу, – 50-томник Дюма. Иногда эти книги до меня никто не открывал – купили когда-то для интерьерных нужд и забыли на полке».
«Думаю, я прочитал около трети томов из каждого купленного собрания. Стараюсь читать по 50-150 страниц в день (с утра, вечером, иногда получается и на работе в перерыве между пациентами, с пациентами часто говорим о книгах – они видят у меня на столе то Хемингуэя, то «Доктора Живаго», им приятно, что врач не в телефоне сидит, а занимается саморазвитием).
Ставлю себе план по чтению на полгода-год и потихоньку осваиваю авторов из своего собрания. Ежедневное чтение – это вопрос привычки, автоматизма: кто-то хватается за телефон, я – за книгу. Сложно начать, войти в книгу, но самодисциплина помогает. Хочется прикоснуться к чему-то, что не увидеть в кино. Мой личный образ Дон Кихота и Санчо Пансы, например, не совпадает с тем, что в фильмах. Бывает, автор не трогает. Но я рад, что его книги у меня есть, а потом – кто знает, может быть, через пять лет с высоты нового жизненного опыта я перечитаю их другими глазами»
В школе и вузе инженер Артем Антонов читал техническую литературу, классика была ему не слишком интересна (разве что в кратком пересказе, чтобы на уроке ответить). Многие базовые произведения прошли мимо, и сейчас он наверстывает. «Сначала я покупал много нон-фикшен книг: заходил, гуляя по городу, в книжные магазины “Москва” или “Республика”, уходил с книжкой. А три года назад начал покупать системно напрямую у издательств, как настоящий библиофил: следить за интересными новинками, собирать интересные мне серии – то, что хочу когда-нибудь прочитать. Думаю, покупка книг – это род зависимости, но я себя успокаиваю, что это лучше многих других вредных зависимостей, пускай будет лучше такая. Раньше покупал до 200 книг в год, сейчас темпы замедляются естественным путем: дособираю серии, которые когда-то начал, да и выпуск книг в издательствах ограничен. Мне нравится приобретать красивые редкие издания и книги редких авторов. “Дон Кихота”, “Божественную комедию” с иллюстрациями Доре в любой момент найдешь в хорошем издании. А вот рукописи Чаянова и Розанова могут и не переиздать».
«Дома держу не больше 20 книг – только те, что планирую читать в ближайшие полгода. Остальные храню в коробках в кладовке: там нет солнца, перепадов температур, для книг это главное. Читать я, как и, наверное, любой работающий человек, успеваю мало – куда меньше, чем хотелось бы. Но очень надеюсь много читать на пенсии. Достать книги из кладовки, построить для них красивую библиотеку с креслом и камином. Так что мои покупки – это инвестиция в будущее, в тот образ жизни, к которому хотелось бы прийти»
«Слежу, что нового выходит в научпопе и в художественной литературе – от детективов до лауреатов премий, – говорит Полина Кордик, преподаватель английского языка. – Смотрю и слушаю рекомендации книжного критика Галины Юзефович, она регулярно делает обзоры новой русской литературы, там попадаются настоящие жемчужины (из недавнего – антиутопия “Табия тридцать два” Алексея Конакова). Мы с Галиной и лично знакомы, сейчас прохожу ее курс медленного чтения в проекте “Страдариум”. Моя страсть – книги с автографами авторов на русском и английском: в коллекции есть писатели Гузель Яхина, Марина Степнова, Евгений Водолазкин, историк Юваль Ной Харари и эволюционный биолог Ричард Докинз, авторы триллеров Роберт Харрис и Энтони Горовиц, автор “Тёмных начал” Филип Пулман. Мечтаю о книгах с автографами Стивена Кинга и Джоан Роулинг, но они, к сожалению, их не раздают».
«Как и любой библиофил, я читаю куда меньше, чем покупаю. Меня это не тревожит. Чтобы отмечать прочитанное, завела себе специальные наклеечки на переплет. В мягком переплете покупаю только научную литературу: художественную лучше буду читать в электронном виде, чем в мягкой обложке. Могу прослушать аудиокнигу, а потом купить бумажную версию, чтобы поддержать автора»
«В школе я читала мало, а начала собирать книги, когда в 2013 году мы с двумя маленькими детьми и мужем по его работе оказались в Южно-Сахалинске. Было очень скучно, хотелось нагрузить чем-то голову, – вспоминает визажист Ольга Могильникова. – Сначала это были готовые серии: бестселлеры, мировая классика, российская. В итоге библиотека собралась несколько безликая, зато я поняла, что мне интересно. Сейчас, выбирая следующую книгу, смотрю не на списки, а на свои полки: на книги по искусству, философии, мифологии, всемирной истории, детские книги (а именно прекрасно изданные, дорогие детские книги научили меня не экономить на хороших изданиях). Каждая книга рождает интерес к чему-то новому. Я доверяю своим авторам, потому покупаю книги, которые они рекомендуют».
Имея постоянных покупателей многотомников, книжные издательства не всегда предлагают отдельную услугу по формированию домашней библиотеки. У того же уже упомянутого «Слова» её, например, нет. Но постоянный покупатель может прийти и сказать: я у вас покупал что-то для московской квартиры, а теперь построил дом, туда тоже нужна библиотека, помогите собрать. «Зная историю его покупок и то, какие книги у него есть сейчас, мы предлагаем то, что может ему подойти, – говорит Александра Ерицян. – А кому-то достаётся в наследство советская библиотека, и он хочет её продублировать более новыми и полиграфически совершенными изданиями».
Слово в пути
Книги, особенно в твёрдых обложках, немало весят. Если вы перебираетесь на другую квартиру в том же городе, это одно. А если речь о переезде в другой город или даже страну? Бывает, что при переезде люди отдают библиотеку в хорошие руки. Но чаще стараются увезти её с собой – хотя бы частично. И потом начинают собирать книги на новом месте (как мы помним, именно книги помогают сделать дом домом).
Ольга Могильникова уехала из Петербурга, а основная библиотека – около 3 тысяч книг, которые она собирала 10 лет, – осталась в родительской квартире: «Здесь у меня около тысячи книг. Треть мы взяли с собой, когда переезжали, или приобретали по пути: на каждого из четырёх своих детей я докупила багажные места, и мы вывезли около 300 кг книг в клетчатых баулах. Год назад приезжали родители – на машине, набитой моими книгами. По одной-две книги берут с собой друзья, когда приезжают в гости. Так что каждый том из этой тысячи любимый, продуманный и желанный».
«С 16 до 30 лет я регулярно переезжала, можно сказать, жила на чемоданах, и возможности собирать книги не было, – рассказывает Полина Кордик. – Книжный шкаф у меня появился только в 2014-м, когда я осела в Петербурге, а первыми книгами были книги по профессии, английские учебники и методические пособия. Скачок произошёл во время ковида: я стала очень много читать, до 100 книг в год. 80% этой литературы – англоязычная, в основном художественная и научно-популярная. Сейчас мы достроили собственный дом – шутили с мужем, что строим домик для книг. Здесь у меня кабинет мечты с книжными шкафами».
Судьба собрания
Как может сложиться судьба домашней библиотеки? Если не произойдёт катаклизмов, она останется в семье, и дети и внуки будут её читать (или в случае чего – продавать). Но это не единственный вариант. Домашняя библиотека может стать частью чего-то большего. Например, из книжного собрания Карла V выросла Национальная библиотека Франции, книги почивших рыцарей Мальтийского ордена стали основой Национальной библиотеки Мальты, коллекции Григория Потёмкина и казанских помещиков составили ядро Научной библиотеки им. Лобачевского. Сын князя Алексея Черткова сделал его домашнюю библиотеку доступной, а потом она выросла в Императорскую историческую библиотеку, ныне – Государственная публичная историческая библиотека России.
«Книги по физике я хотел бы передать в библиотеку Института естество знания и техники РАН, где я когда-то защищал докторскую, – рассказывает Сергей Филонович. – Часть по истории, социологии и менеджменту – в библиотеку ВШЭ, где я работаю почти 30 лет. Архив отца готовлюсь передать в Центральный военно- морской музей в Санкт-Петербурге – уже есть договоренность с главным хранителем. Так книги принесут больше пользы, чем пылясь у меня в шкафах».
«У меня много ценных книг (например, старые пособия по неврологии), и в случае форс-мажора можно что-то продать, – замечает Виталий Слюсаренко. – Медицинская библиотека у меня базовая, это все, что нужно студенту-медику на все годы об учения. Я из семьи врачей, и думаю, что в следующем поколении кто-то из детей обязательно станет врачом – вот и будет ему подарок на поступление».А что делать с изданиями, доставшимися по наследству, если они не представляют ценности для институций? Старые книги хранят тепло, связывают поколения. Кроме того, в СССР была очень сильная школа книжной графики, и собрания сочинений классиков можно хранить хотя бы ради иллюстраций.
«Прекрасно, когда в библиотеке дома смесь старых, новых, дорогих, дешевых книг – и все они значимы для вас лично, – говорит Александра Ерицян. – Ставьте, если хотите, к старому Ленину нового Высоцкого. Библиотека должна быть живой и любимой».
Источник оригинальной статьи: журнал "Серебряный город. Альманах про связь поколений". Том 17. Текст: Софья Корепанова.
В издательстве СЛОВО/SLOVO выпущены собрания сочинений и тематические библиотеки, охватывающие искусство, историю и классику для детей, которые становятся настоящим культурным центром дома.
Это полноценная книжная коллекция для всей семьи в 86 томах: Библиотека детской классики в 50 томах, Большая История Искусства в 16 томах и Библиотека русских путешествий в 20 томах. Книги оформлены с высочайшим качеством и вниманием к деталям, это универсальный и статусный подарок, который будет цениться десятилетиями и передаваться из поколение в поколение.
