— Чёрт, да что ж такое творится! — Лиза швыряет пустую банку из-под маринованных помидоров прямо в сторону холодильника. — Быстро уматывайте из моего дома! Устроили тут сарай, обчистили весь холодильник!
Нина Егоровна замерла у раковины с грязной тарелкой в руках. На кухне пахнет жареной картошкой и чем-то кислым — видимо, тётя Галя опять забыла закрыть банку с квашеной капустой.
— Лиза, ты что себе позволяешь? — свекровь оборачивается, и морщины вокруг её глаз углубляются. — Это дом моего сына, между прочим.
— Твоего сына? — Лиза хватает со стола скомканную салфетку и швыряет и её. — А где он, твой драгоценный сынок? На работе сидит до одиннадцати, пока я тут с твоими родственниками нянчусь!
Тётя Галя, полная женщина лет шестидесяти, продолжает спокойно намазывать масло на хлеб, словно не замечая скандала. Её толстые пальцы аккуратно разравнивают масло до самых краёв корочки.
— Галечка, ты слышишь, что она говорит? — Нина Егоровна оборачивается к сестре. — Мы тут гостями оказались в собственном доме.
— А ты не гостья! — взрывается Лиза. — Ты тут поселилась, как будто квартира твоя! И эта... — она показывает на тётю Галю, — ваша родственница третью неделю на диване лежит!
Тётя Галя медленно поднимает голову. Её маленькие глазки, почти утонувшие в припухлых щеках, оценивающе смотрят на Лизу.
— Девочка, — говорит она тихо, но в голосе слышится злость, — я в твоём возрасте уже троих детей растила. И никогда не позволяла себе кричать на старших.
— Старших? — Лиза хватается за край стола. — Да вы тут жрёте всё подряд! Принесла вчера продукты на неделю — сегодня в холодильнике пусто! Даже детский йогурт сожрали!
— Лизонька, — Нина Егоровна вытирает руки полотенцем, — ты же понимаешь, что мне деваться некуда. Квартиру продала, а в новую ещё месяц не вселят. А Галя... у неё проблемы с жильем.
— Какие ещё проблемы? — Лиза поворачивается всем телом к тёте Гале. — Что у вас за проблемы такие загадочные?
Тётя Галя берёт бутерброд и откусывает большой кусок. Жуёт медленно, задумчиво.
— Из дома выгнали, — произносит она наконец. — Сын с невесткой. Говорят, места нет.
— Ага! — торжествующе кричит Лиза. — Значит, там вас выгнали, а сюда приперлись! И что, мне теперь молчать и терпеть?
За стеной раздается музыка — сосед Олег, видимо, включил телевизор погромче. Или специально, чтобы не слышать криков.
— А ты и должна терпеть! — резко говорит Нина Егоровна. — Потому что ты жена, а не хозяйка! Игорёк меня пригласил, значит, я здесь на законных основаниях!
— Игорёк! — Лиза хватает телефон. — Сейчас позвоню твоему Игорьку! Пусть сам разбирается со своим выводком!
— Не смей! — Нина Егоровна делает шаг вперёд. — Он на важном совещании!
— Плевать мне на его совещание! — Лиза уже набирает номер. — Алло, Игорь? Да, это я! Твоя мать и твоя тётка... Что? Не кричи на меня! Сам домой приезжай и разбирайся!
Она швыряет телефон на стол. Экран трещит.
— Вот и поговорили, — злорадно комментирует тётя Галя. — Мужа своего довела. Скоро и тебя из дома выгонит, как нас.
— Заткнись! — орёт Лиза. — Ты вообще кто такая? Откуда ты здесь взялась?
Нина Егоровна и тётя Галя переглядываются. В этом взгляде что-то есть — какая-то тайна, недоговоренность.
— Галя моя двоюродная сестра, — медленно произносит Нина Егоровна. — И она... она в трудной ситуации.
— В какой ещё трудной? — не унимается Лиза. — Говорите прямо, что случилось!
Тётя Галя встаёт со стула. Она оказывается выше, чем казалось, когда сидела. Массивная, тяжёлая, с крупными руками и широкими плечами.
— А ты, деточка, не любопытствуй, — говорит она тихо. — Не твоего ума дело. Мы с Ниной всё решим. Без твоих истерик.
— Это моя квартира! — кричит Лиза. — И я имею право знать, кого мой муж к нам привёл!
В подъезде хлопает дверь. Тяжёлые шаги на лестнице.
— Игорь идёт, — шепчет Нина Егоровна. — Лиза, успокойся. Не позорь себя.
Но Лиза уже не может остановиться. В ней что-то сломалось окончательно. Три недели молчания, три недели жизни на нервах...
— А знаете что? — она поворачивается к обеим женщинам. — Мне плевать на ваши тайны! Завтра же уезжайте! Обе! Надоели хуже горькой редьки!
Ключ поворачивается в замке.
— Что тут происходит? — голос Игоря звучит устало. Он заходит на кухню, расстегивает рубашку. Под глазами темные круги, волосы взъерошены. — Во всем подъезде слышно, как вы орёте.
— Игорь, милый, — Нина Егоровна сразу меняет тон, становится жалобной и беззащитной. — Твоя жена нас выгоняет. Говорит ужасные вещи...
— Выгоняю? — Лиза поворачивается к мужу. — Я их прошу освободить нашу квартиру! Твоя мамочка тут три недели командует, а эта... — она показывает на тётю Галю, — вообще непонятно кто!
Игорь молча проходит к холодильнику, открывает его. Пустые полки зияют как беззубый рот.
— Мам, — говорит он тихо, — где продукты?
— Какие продукты, сынок? — Нина Егоровна поправляет волосы. — Мы же кушать хотим. Лиза вчера принесла, мы сегодня съели.
— Всё? — Игорь оборачивается. — Всё съели за день?
— Игорёк, ты же знаешь, у меня диабет, — вмешивается тётя Галя. — Нужно часто кушать. По чуть-чуть, но часто.
— По чуть-чуть? — взрывается Лиза. — Она за завтраком полбатона сожрала! И килограмм творога!
Игорь трет лоб ладонью. Потом вдруг замирает.
— Мам, а где моя заначка?
— Какая заначка? — Нина Егоровна пытается изобразить удивление, но что-то дергается в уголке её рта.
— В банке из-под кофе. Сорок тысяч лежало. Где деньги?
Повисает такое молчание, что слышно, как тикают часы в коридоре и как Олег за стеной переключает каналы.
— Игорь, — наконец произносит Нина Егоровна, — мне нужно было кое-что купить...
— Что купить? — рявкает он так, что тётя Галя подпрыгивает на стуле.
— Ну... шубку приметила в "Гранд Молле". Такая красивая, норковая...
— Шубку? — Лиза хватается за сердце. — Сорок тысяч на шубку? Игорь, это же деньги на отпуск наш!
— И сумочку, — еле слышно добавляет Нина Егоровна. — К шубке подходящую. Чёрную, кожаную...
— Мать, — Игорь медленно подходит к ней, — ты что, с ума сошла?
— Сынок, я же не для себя одной! — Нина Егоровна отступает к окну. — Я же вам тоже что-то оставила! И потом... мне в санаторий нужно ехать. Здоровье совсем никуда.
— В какой санаторий? — шепчет Лиза.
— В Кисловодск. Путёвку купила. На двоих.
— На двоих? — Игорь становится белый как стена. — С кем на двоих?
Тётя Галя вдруг начинает давиться бутербродом. Кашляет, стучит себя по груди.
— С дедом Мишей, — выдавливает из себя Нина Егоровна. — Ну... он мой... друг. Хороший человек. Мы давно знакомы...
— Друг? — орёт Лиза. — Шестьдесят лет бабе, а она с дружками по санаториям мотается! На наши деньги!
— Лиза, не ори, — Игорь поднимает руку. — Мам, ты украла наши деньги. Наши с Лизой деньги. На отпуск. И потратила на шубу, сумку и путёвку с каким-то дедом.
— Я не украла! — возмущается Нина Егоровна. — Я взяла! У родного сына! Это разные вещи!
— Ага! — тётя Галя наконец прокашлялась. — И правильно сделала. Нечего молодым деньги по банкам прятать. В наше время такого не было.
— А в ваше время, — медленно произносит Игорь, — родители детям помогали, а не обворовывали их.
— Ты что сказал? — Нина Егоровна выпрямляется. — Я тебя растила, кормила, в институт пробивала! А ты меня воровкой называешь?
— А как ещё назвать? — Лиза подходит к мужу. — Игорь, они нас грабят! Твоя мать деньги наши украла, а эта... — она показывает на тётю Галю, — небось ещё что-то припрятала!
Тётя Галя медленно встаёт. Достаёт из кармана халата связку ключей.
— А это что такое? — спрашивает Лиза. — Откуда у неё ключи от нашей квартиры?
Игорь вырывает ключи из рук тёти Гали.
— Мам, ты ей ключи дала? Без моего ведома?
— Ну дала, — Нина Егоровна поджимает губы. — А что такого? Родственница же. Галя добрая, хозяйственная. Поможет по дому...
— Поможет? — Лиза хватает со стола пустую пачку из-под печенья. — Она всё жрёт подряд! И вещи мои примеряет! Я вчера видела — она в моём платье ходила!
— Врут! — возмущается тётя Галя. — Ничего я не примеряла!
— Примеряла! В синем, новом! То, что Игорь мне на день рождения подарил!
Игорь обводит взглядом кухню. Пустой холодильник, гора грязной посуды, крошки на столе.
— Всё, — говорит он тихо. — Завтра утром обе уезжаете. И чтобы духу вашего здесь не было.
— Игорь! — вскрикивает Нина Егоровна. — Ты же мой сын! Родная кровь!
— Родная кровь у воров деньги не крадёт, — отвечает он и выходит из кухни.
За стеной Олег прибавляет звук телевизора.
Утром Нина Егоровна собирала чемодан с таким грохотом, словно всю кухонную утварь туда запихивала.
— Ну и пожалуйста! — бросала она вещи в сумку. — Не нужны мне ваши подачки! У меня есть Мишенька! Он меня ценит, в отличие от неблагодарного сына!
Тётя Галя молча сворачивала свои пожитки в старое байковое одеяло. Лиза стояла у окна и наблюдала, как во дворе дворник Петрович поливает клумбы.
— Мам, куда ты поедешь? — спросил Игорь.
— К Мише, разумеется! — Нина Егоровна с треском закрывала молнию. — А оттуда — в санаторий. Буду лечиться и отдыхать. А вы тут живите, как знаете!
— А Галя где жить будет?
— Галя со мной! — отрезала свекровь. — Мы теперь вместе. Надоели нам ваши претензии!
Когда за ними закрылась дверь, в квартире стало удивительно тихо. Лиза открыла все окна настежь, включила пылесос.
— Слава богу, — выдохнула она. — Наконец-то можно вздохнуть.
Через месяц позвонил дед Миша.
— Игорь, сынок, — голос старика дрожал, — мать твоя... она в больнице лежит.
— Что случилось? — Игорь сжал телефон.
— Да в санатории-то нервный срыв у неё случился. Я... я там познакомился. С одной дамой. Валентиной Ивановной зовут. Мы... ну, в общем, мы теперь вместе живём.
— То есть?
— То есть с твоей мамой мы расстались. Простите, Игорь. Но Валентина Ивановна — она совсем другая. Интеллигентная. А твоя мать... она там такие скандалы устраивала! На весь санаторий орала, что я ей шубу обязан купить, что она ради меня сына бросила...
Лиза слушала разговор и покачивала головой.
— А тётя Галя где? — спросил Игорь.
— А тётя Галя... — дед Миша помолчал. — Игорь, я тебе лучше правду скажу. Галя-то не тётя вовсе. Она из дома престарелых сбежала. Документы поддельные у неё. Настоящее имя — Августа Семёновна. Воровка старая. За мошенничество сидела.
— Что?!
— Ага. Твоя мать её в автобусе подцепила. Думала, родственница богатая найдётся, наследство какое перепадёт. А та её, как лохушку, развела. Сказала, что квартиру в центре продала, деньги в банке лежат... А сама просто жильё искала, где перезимовать.
Лиза села на диван и закрыла лицо руками.
— И где она теперь?
— Августа-то? Да в психушку её забрали. Оказывается, она ещё и того... не совсем здоровая. Мания величия у неё. Рассказывает всем, что она королевской крови, что у неё замки в Европе есть...
Вечером Игорь и Лиза сидели на кухне и пили чай. В холодильнике снова были продукты, на столе — домашние пироги.
— Знаешь, — сказала Лиза, — мне её даже жалко стало.
— Кого? Мать?
— Её тоже. Но больше эту Августу. Представляешь — всю жизнь мечтала о замках, а закончила в психушке.
— Зато мы теперь знаем, что такое настоящие родственники, — усмехнулся Игорь.
За окном включился свет у соседа Олега. Он поливал цветы на балконе и напевал что-то весёлое.
— А знаешь что странно? — сказала Лиза. — Олег нам ни разу не жаловался на шум. Хотя мы тут три недели орали как резаные.
— Может, он глухой?
— Или дипломат, — засмеялась Лиза. — Игорь, а позвони ему. Пригласи на чай. Хороший сосед — это дороже родственников.
Игорь набрал номер Олега.
— Олег Михалыч? Это Игорь из седьмой квартиры. Не хотите ли к нам на чай? С тортом... Да, да, скандал закончился. Навсегда.
Через полчаса звонок в дверь. На пороге стоял Олег — мужчина лет пятидесяти с добрыми глазами и бутылкой вина в руках.
— Знаете, — сказал он, садясь за стол, — я три недели ждал, когда вы меня в гости позовёте. Думал — вот соседи, дружная семья, много народу, весело живут...
Лиза и Игорь переглянулись и рассмеялись.
— А я думал, вы от наших криков с ума сходите, — признался Игорь.
— Да что вы! — махнул рукой Олег. — У меня жена год назад умерла. Дома тишина гробовая. А тут — голоса, жизнь кипит... Я даже телевизор громче включал, чтобы не показаться подслушивателем.
Он отпил глоток чая и добавил:
— Правда, иногда мне казалось, что у вас там цирк работает. Столько артистов разных голосов...
— Вообще-то так и было, — сказала Лиза. — Цирк уродов и мошенников.
— Зато теперь закрылся, — подмигнул Олег. — А настоящая семья осталась.
Они сидели до поздней ночи, рассказывали истории, смеялись. И Лиза подумала, что семья — это не всегда кровные родственники. Иногда это просто люди, с которыми тебе хорошо пить чай на кухне тёплым вечером, когда за окном горят жёлтые огни и кто-то поливает цветы на балконе.
А в психиатрической больнице Августа Семёновна рассказывала санитарам, что завтра за ней приедет карета из её английского поместья. И они почему-то не смеялись — просто кивали и приносили ей лекарства в красивой серебряной ложечке, которая казалась ей королевским столовым прибором.
Иногда обман становится милосердием.