— Вот же чёрт! — Олеся выскочила из ванной комнаты, держа в руках мокрое полотенце. — Кто это опять запачкал унитаз и не смыл? Ну и почему я должна содержать твоих детей? Запомни, я вам не спонсор, дорогой!
Её голос разносился по всей квартире, и Денис, сидевший в гостиной с газетой, почувствовал, как желудок сжимается в знакомый узел. Пятница. Дети приехали на выходные. Началось.
— Олеся, тише... — попробовал он.
— Тише? — Она влетела в гостиную как ураган, размахивая мокрым полотенцем. — Я должна тише?! А кто будет тише ходить в мой туалет?
Двенадцатилетняя Даша, сидевшая на диване с планшетом, съёжилась и попыталась стать невидимой. Макар, её пятнадцатилетний брат, демонстративно надел наушники и уставился в телефон.
— Олеся, это дети...
— Чужие дети! — взвизгнула она, швыряя полотенце на пол. — Чужие! У меня своих нет, а я должна за этими убирать?
В дверях показался Макар — худой пятнадцатилетний подросток с вечно растрёпанными волосами и угрюмым выражением лица. Он оценивающе посмотрел на Олесю, потом на отца.
— Пап, а мне можно к Димке на ночь? — спросил он деланно равнодушным тоном, но Денис расслышал в голосе сына знакомую нотку — усталость от этих бесконечных скандалов.
— Нет, — твёрдо сказал Денис. — Ты остаёшься дома.
Олеся фыркнула и принялась яростно мыть сковородку, словно хотела стереть с неё не только жир, но и всю свою жизнь.
— Дома! — передразнила она. — Какой это дом, если я здесь чужая?
Зазвонил телефон. Денис взглянул на экран и поморщился — звонила Кира, его бывшая жена.
— Алло?
— Ден, привет. Слушай, я завтра не смогу забрать детей. У меня форс-мажор на работе, командировка внезапная...
— Кира, но мы же договаривались! — Денис почувствовал, как в груди поднимается знакомая волна раздражения.
— Я понимаю, но что поделаешь. Может, они ещё недельку у вас побудут?
Олеся, которая прекрасно слышала каждое слово, резко обернулась. На её лице было написано такое выражение, что Денис поспешно отвернулся к окну.
— Кира, это невозможно...
— Почему невозможно? Они же твои дети, Ден. Или ты о них уже забыл?
В голосе бывшей жены звучала знакомая колкость. После развода Кира словно взяла за правило втыкать в него эти маленькие отравленные иголочки — о том, какой он безответственный отец, как мало времени проводит с детьми, как быстро завёл новую семью.
— Хорошо, — сдался Денис. — Но только на неделю.
Когда он повесил трубку, Олеся стояла посреди кухни с полотенцем в руках и смотрела на него так, словно он предал её в самый важный момент жизни.
— Ты это серьёзно? — её голос был тих и опасен. — Я работаю с утра до ночи, прихожу домой — а тут твоя малолетняя стая всё сожрала, мусор разбросала, в ванной волосы забили слив...
— Олеся...
— Нет! — Она замахнулась полотенцем. — Хватит! Я устала быть в своём же доме на вторых ролях!
Даша заплакала в гостиной. Тихо, безнадёжно — так плачут дети, которые понимают, что они нежеланные.
Макар молча развернулся и ушёл в свою комнату. Хлопнула дверь.
Денис стоял между кухней и гостиной и чувствовал себя разорванным пополам. С одной стороны — жена, которую он любил, которая действительно много работала и имела право на покой в собственном доме. С другой — дети, которых он видел только по выходным и которые не виноваты в том, что их семья развалилась.
— Олеся, давай поговорим спокойно...
— Спокойно? — Она засмеялась, но смех этот был похож на скрежет тормозов. — Знаешь что, дорогой мой? Поговори лучше со своей тётей Галей. Она же так любит давать советы про семейные ценности.
И тут зазвонил домофон.
Денис подошёл к трубке, нажал кнопку.
— Да?
— Денис? Это я, тётя Галя. Открой, нам нужно поговорить.
Олеся побледнела.
— Ты её позвал?
— Нет! — Денис растерянно посмотррел на жену. — Я не звонил ей!
Но тётя Галя уже поднималась по лестнице, её тяжёлые шаги эхом отдавались в подъезде. А за ней — ещё чьи-то шаги. Лёгкие, знакомые.
Олеся вдруг схватилась за край стола.
— Кира, — прошептала она. — Это же Кира идёт.
Денис почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Его бывшая жена только что звонила, говорила про командировку, а сейчас поднимается по лестнице вместе с тётей Галей.
В дверь постучали. Настойчиво, требовательно.
— Денис, открывай! — раздался голос тёти Гали. — Нам есть что обсудить!
И тут Олеся сделала что-то совершенно неожиданное. Она подошла к двери и сама открыла её.
— Проходите, — сказала она ледяным тоном. — Как раз кстати. У нас тут семейный совет намечается.
Тётя Галя первой переступила порог — крепкая женщина под шестьдесят, в старом пуховике и с суровым выражением лица. За ней вошла Кира — та же стройная блондинка, какой Денис её помнил, только теперь в дорогом пальто и с хищным блеском в глазах.
— Вот и славно, что все в сборе, — тётя Галя окинула взглядом квартиру, задержалась на заплаканной Даше в гостиной. — Денис, мы с Кирой кое-что обсудили.
— Какое ваше дело... — начал было Денис, но тётя Галя его перебила.
— Моё дело, потому что эти дети — моя кровь. И я не позволю, чтобы их здесь унижали.
Олеся вспыхнула:
— Кто их унижает? Я просто не хочу содержать чужих детей!
— Чужих? — Кира сбросила пальто и повесила на спинку стула, словно собиралась остаться надолго. — Интересно. А когда ты за Дениса замуж выходила, дети что, в подарок не прилагались?
— Я думала, это временно... — Олеся сжала кулаки. — Что вы их заберёте и будете сами воспитывать.
— Ах вот как! — Кира засмеялась. — Значит, ты рассчитывала получить мужика без довеска в виде детей? Не получилось, дорогая.
Тётя Галя устроилась на кухне, разложила на столе какие-то бумаги.
— Садитесь все, — скомандовала она. — Будем решать вопрос по-взрослому.
Денис чувствовал себя так, словно попал в какой-то судебный процесс. Олеся стояла у плиты, скрестив руки на груди, Кира уселась напротив тёти Гали, а он сам так и остался посреди кухни — растерянный и злой.
— Тётя Галя, при чём тут вы вообще? — спросил он. — Это наши семейные дела.
— При том, — тётя Галя пододвинула очки на кончик носа, — что Кира мне всё рассказала. Про то, как твоя новая жена детей из дома выживает. Про то, как Макар уже второй месяц у друзей ночует, потому что домой идти не хочет.
— Это неправда! — воскликнула Олеся.
— Правда, — тихо сказал Макар из дверного проёма. Все обернулись. Подросток стоял там с рюкзаком на плече. — Я собрался. К Димке пойду.
— Макар, стой! — Денис сделал шаг к сыну.
— Зачем? — Мальчик посмотрел на отца усталыми глазами. — Чтобы опять слушать, как она орёт, что мы здесь лишние? Что мы жрём её еду и портим ей жизнь?
Олеся побледнела.
— Я не то имела в виду...
— Именно то, — отрезал Макар. — Папа, я понял. Ты выбрал её. Ладно. Но я больше не буду терпеть.
— Макар, пожалуйста... — Денис чувствовал, как в горле встал ком.
— Нет, пап. — Мальчик покачал головой. — Знаешь, что она вчера сказала Даше? Что если бы не мы, то у них с тобой уже давно был бы свой ребёнок. Что мы — обуза.
В кухне повисла такая тишина, что слышно было, как капает кран.
Кира медленно повернулась к Олесе:
— Ты это сказала двенадцатилетней девочке?
— Я... я была раздражена... — Олеся отступила к окну.
— Раздражена? — Кира встала. — Ты сказала ребёнку, что он — помеха для твоего счастья?
— Кира, не лезь! — взорвался Денис. — Ты сама их бросила! Сама с ними не справлялась!
— Я их не бросала! — Кира развернулась к нему. — Я работала по двенадцать часов, чтобы их прокормить! А ты где был? На свиданиях со своей новой пассией!
Тётя Галя стукнула ладонью по столу:
— Хватит! Всё, наскандалились. — Она посмотрела на бумаги перед собой. — Я вот что решила. Дети переезжают ко мне.
— Что? — Денис уставился на тётю. — Тётя Галя, вы о чём?
— О том, о чём. У меня трёшка пустая, пенсия хорошая. Макар в школу будет ездить на автобусе, а Даше до моей школы пять минут пешком.
— Это невозможно, — прошептал Денис.
— Почему невозможно? — Тётя Галя убрала бумаги в сумку. — Потому что ты потеряешь детей? Так ты их уже потерял. Посмотри на них.
Денис обернулся. Макар стоял у двери с рюкзаком, готовый уйти. Даша плакала в гостиной, съёжившись в углу дивана. А между ним и детьми стояла Олеся — его жена, которую он любил, но которая так и не смогла принять его прошлую жизнь.
— Я не отдам детей, — сказал он хрипло.
— Тогда приезжай к нам, — пожала плечами тётя Галя. — Только один. Без неё.
Олеся вздрогнула, словно её ударили.
— Тётя Галя, — начала она, — я не хотела...
— Хотела, — перебила старшая женщина. — Ещё как хотела. Думала, выживешь детей — и будет тебе счастье с мужиком. Не получилось.
Кира встала:
— Я тоже согласна. Пусть живут у тёти Гали. А мы с Денисом будем их навещать. Как положено разведённым родителям.
— Мы? — переспросил Денис.
— А что, мы больше не родители? — Кира усмехнулась. — Развод — это развод. А дети — навсегда.
Тётя Галя собрала сумку:
— Решайте быстро. В воскресенье приедете за вещами детей — или они сами заберут, когда захотят вас видеть.
Она направилась к выходу, но у двери обернулась:
— Олеся, девочка. Ты молодая, красивая. Найдёшь себе мужика без детей. Будет тебе счастье. А этого отпусти.
И тут произошло то, чего никто не ожидал.
Олеся рухнула на пол.
Просто взяла и упала, словно подкошенная. Денис кинулся к ней, но она уже сидела на коварном линолеуме и рыдала — так, как плачут только от полного отчаяния.
— Я беременна, — всхлипнула она сквозь слёзы. — Два месяца уже. И я боялась вам сказать, потому что... потому что понимала — вы подумаете, что я специально. Чтобы детей выжить.
Все замерли.
Макар медленно опустил рюкзак на пол. Кира открыла рот, но ничего не сказала. Тётя Галя села обратно на стул.
— Я правда не хотела их обижать, — продолжала Олеся, глядя в пол. — Но я так боялась... Боялась, что когда появится мой ребёнок, Денис будет любить его меньше, чем Макара и Дашу. Ведь они — его первые дети. А мой будет... как довесок.
Денис присел рядом с ней на корточки:
— Олеся, ты о чём?
— О том! — Она подняла на него заплаканные глаза. — Ты же всё время говорил, какие они умные, как ты ими гордишься. А я думала — ну а что останется моему ребёнку? Объедки твоей любви?
Тётя Галя тихо охнула:
— Девочка... да ты же дура набитая.
— Тётя Галя! — возмутился Денис.
— А что тётя Галя? Правду говорю. — Старшая женщина подошла к Олесе, протянула ей руку. — Вставай, дурочка. У отца сердце не на порции делится. Оно растёт с каждым ребёнком.
Олеся взялась за протянутую руку, поднялась. Макар вдруг подошел к ней:
— А можно... можно я буду старшим братом? Настоящим?
Олеся посмотрела на него — на этого худого подростка с добрыми глазами — и заплакала ещё сильнее.
— Можно, — прошептала она.
Даша выскочила из гостиной:
— А я буду няней! Я умею пеленать кукол!
Кира стояла у стены и смотрела на эту картину с каким-то странным выражением лица. Потом тихо сказала:
— Знаешь что, Олеся? А ведь мы с тобой могли бы стать подругами. Если бы не были такими дурами.
— Могли бы, — согласилась Олеся, вытирая слёзы.
— Ладно, — тётя Галя похлопала в ладоши. — Раз так дело повернулось, то вот что я вам скажу. Олеся, ты будешь учиться быть мачехой. А Макар и Даша — учиться быть старшими братом и сестрой. А Денис пусть учится быть отцом сразу троим детям.
— А вы? — спросил Денис.
Тётя Галя усмехнулась:
— А я буду бабкой. Официально. И горе тому, кто моих внуков обидит — хоть кровных, хоть приёмных.
Через полчаса они все сидели на кухне и пили чай с печеньем, которое Даша не успела съесть. Макар рассказывал Олесе про школу, Кира обсуждала с тётей Галей режим встреч с детьми, а Денис смотрел на эту картину и не мог поверить, что ещё час назад его семья висела на волоске.
— Кстати, — сказала Кира, доедая печенье, — а как мы назовём малыша?
— Мы? — удивилась Олеся.
— Ну да. Я же теперь тётя официально. Имею право голоса.
Тётя Галя фыркнула:
— Вот уж не думала, что доживу до того, как разведённые жёны одного мужика будут детские имена выбирать.
— А что тут такого? — пожала плечами Кира. — Времена меняются. Теперь мы одна большая странная семья.
И тут зазвонил телефон Олеси. Она взглянула на экран и побледнела:
— Мама... — прошептала она.
— Алло, мамочка, — сказала она в трубку, и все услышали отчётливый женский голос:
— Олесечка, дочка, я еду к тебе! Узнала про твою беременность от соседки, она видела, как ты из женской консультации выходила! Представляешь, какое счастье!
Олеся медленно перевела взгляд на собравшихся за столом. Все молчали и смотрели на неё выжидательно.
— Мам, — сказала она тихо, — а знаешь что? Приезжай. У нас тут как раз тёплая семейная атмосфера. Все друг друга так любят.
И повесила трубку.
Через секунду все за столом захохотали — даже Макар, который обычно был серьёзным, как взрослый.
— Ну всё, — сказала тётя Галя, вытирая слёзы смеха, — теперь точно будет интересно.
А за окном начинался обычный осенний вечер, и никто из прохожих не мог догадаться, что в квартире на третьем этаже только что родилась самая странная семья в мире — где бывшая и настоящая жёны пьют чай за одним столом, а дети наконец-то поверили, что их любят.