— Лучше закрой рот со своими советами! Бери и готовь сама своему сынульке!
Слова вылетели из Лериных губ как выстрел. Она сама не ожидала от себя такой резкости, но терпеть больше не могла. Наиля Егоровна замерла с половником в руке, словно её ударили по лицу.
— Ты что, совсем совесть потеряла? — голос свекрови дрожал от возмущения.
Витя резко поднял голову от телефона, где до этого сосредоточенно рубился в какую-то стрелялку. Кухня в их двухкомнатной квартире на Молодёжной была тесная, и сейчас казалось, что стены вот-вот сойдутся.
— Ещё как потеряла! — Лера смахнула со стола крошки одним резким движением. — Каждый божий день слушать, как я всё делаю не так! То щи не такие, то котлеты пережарила, то вообще в доме бардак!
— Лерка, — подал голос Витя, но говорил как-то вяло, без убеждения.
— Не Лерка мне! — развернулась к мужу. — Три года молчала, три года! А твоя мамочка что? Каждый день заходит и учит жизни! Наверное, думает, что я совсем дура!
Наиля Егоровна положила половник обратно в кастрюлю. Движения у неё были медленные, рассчитанные — как у хищника, который готовится к атаке.
— Значит, я для тебя чужая? — голос свекрови звучал обманчиво спокойно. — Три года стараюсь помочь, научить... А ты...
— Помочь? — Лера засмеялась, но смех вышел злой. — Это когда ты вчера сказала, что котлеты у меня как подошва? Или когда посоветовала Вите найти жену поприличнее?
Витя резко встал со стула.
— Мам, ты такого не говорила...
— А если говорила? — Наиля Егоровна выпрямилась во весь рост. В свои шестьдесят два она всё ещё была статной женщиной, привыкшей командовать. — Я что, не имею права беспокоиться о сыне?
Лера почувствовала, как внутри всё закипает. Она вспомнила вчерашний разговор с Яной в кафе. Подруга тогда сказала: "Лер, ты же не служанка в этом доме. Когда ты наконец поставишь всех на место?"
— Беспокоиться — да, — сказала Лера тише, но в голосе появились нотки, которые заставили Витю насторожиться. — А вот указывать мне, как жить с мужем, не надо.
В прихожей хлопнула дверь. Это вернулся дядя Коля — брат Наили Егоровны, который жил с ними уже полгода после развода. Он появился на пороге кухни с пакетами в руках, но сразу почувствовал напряжение.
— Ого, — протянул он, ставя пакеты на пол. — А я как раз хотел сказать, что купил торт к чаю...
— Какой чай, Коля, — Наиля Егоровна повернулась к брату, и Лера увидела в её глазах что-то опасное. — Тут невестка мне объясняет, что я в этом доме лишняя.
— Мам, никто такого не говорил! — взмолился Витя.
— Не говорил? — Лера развернулась к мужу. — А что ты вообще говоришь? Три года живём, а ты так и не научился защищать жену!
Дядя Коля присвистнул тихонько и сел на табуретку у окна. Он знал свою сестру лучше всех и понимал — сейчас будет буря.
— Значит, защищать, — Наиля Егоровна медленно сняла фартук. — Значит, от собственной матери защищать... Витя, а ты помнишь, кто тебе квартиру эту купил? Кто первый взнос за неё отдал?
— Мам...
— Молчи! — рявкнула свекровь так, что Лера невольно вздрогнула. — Три года я смотрела, как эта... как твоя жена распоряжается в моей квартире! Три года терпела, что она даже борщ нормальный сварить не может!
— Ваша квартира? — Лера почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Витя, что это значит?
Муж отвёл глаза. И в этот момент Лера поняла — она попала в ловушку, в которой была все эти три года.
— Лера, я хотел сказать... — начал Витя, но свекровь его перебила.
— Хотел! Три года хотел! — Наиля Егоровна схватила со стола свою сумочку. — Ну что ж, дорогая невестка. Теперь послушай мои советы. Квартира оформлена на меня. И если тебе здесь не нравится...
Она не договорила, но угроза висела в воздухе.
Дядя Коля покашлял и встал.
— Наилька, может, не стоит...
— Не встревай, Коля! — отрезала сестра. — Это семейное дело.
Лера смотрела на мужа, который так и не поднял на неё глаза. В голове проносились обрывки воспоминаний: как они искали квартиру, как радовались, когда нашли эту двушку, как планировали будущее...
— Значит, я здесь никто, — прошептала она.
— Лерочка... — Витя попытался подойти, но она отступила.
— Не подходи ко мне.
Телефон в её кармане завибрировал. Сообщение от Яны: "Как дела? Поговорила со свекровью?"
Лера посмотрела на экран и вдруг засмеялась. Смех был странный, почти истерический.
— Что смешного? — нахмурилась Наиля Егоровна.
— Да всё смешно, — Лера вытерла глаза рукавом. — Три года я думала, что у нас семья. А оказывается, я просто приживалка в чужой квартире.
— Лер, не говори так...
— А как мне говорить, Витя? — она развернулась к мужу. — Ты же молчал все эти годы! Молчал, когда мама твоя каждый день меня унижала! Молчал, когда она говорила, что я не умею готовить, не умею следить за домом!
Наиля Егоровна выпрямилась.
— Я говорила правду. И ты это знаешь.
— Правду? — Лера шагнула к свекрови. — А правда ли то, что ты вчера сказала соседке тёте Гале, что я Витю приворожила? Что нормальный парень не женился бы на мне?
Витя резко поднял голову.
— Мам, это правда?
— Я... — Наиля Егоровна запнулась. — Я просто беспокоюсь о тебе!
— Беспокоишься! — Лера почувствовала, как что-то окончательно оборвалось внутри. — Три года ты меня ломаешь! Три года внушаешь, что я никчёмная! А сын твой драгоценный даже рта не откроет, чтобы жену защитить!
Дядя Коля тихонько направился к выходу из кухни, но Наиля Егоровна его остановила.
— Стой, Коля. Ты свидетель. Послушай, что она говорит.
— Наилька, я лучше пойду...
— Нет, останься! — рявкнула она. — Пусть все слышат, какая у меня невестка!
Лера набрала номер Яны. Трубку подняли сразу.
— Ян, — сказала она, не сводя глаз со свекрови, — помнишь, ты предлагала пожить у тебя?
— Лера, что случилось?
— Случилось то, что должно было случиться три года назад.
Она отключила телефон и посмотрела на мужа.
— Витя, у тебя есть полчаса, чтобы решить — или ты мне объясняешь, что здесь происходит, или я ухожу и больше не возвращаюсь.
— Ты никуда не уйдёшь! — вмешалась Наиля Егоровна. — Куда ты пойдёшь? К своей маме в деревню? Или к этой своей Янке, которая уже второй раз замуж выскакивает?
— Мам, прекрати! — впервые за весь разговор Витя повысил голос.
— Ах, прекратить! — свекровь развернулась к сыну. — Теперь ты на меня кричишь? Из-за неё?
— Не из-за неё, а из-за справедливости!
— Справедливости? — Наиля Егоровна издала звук, похожий на смех. — Сынок, ты забыл, кто тебе эту справедливость обеспечил? Кто работал в три смены, чтобы ты институт закончил? Кто копил на эту квартиру?
Лера слушала и понимала — она оказалась в центре войны, которая началась задолго до её появления. Война между матерью и сыном, где она была всего лишь поводом.
— Всё, — сказала она тихо. — Хватит.
Она сняла фартук и положила его на стол. Потом сняла обручальное кольцо.
— Лера, нет! — Витя метнулся к ней, но она подняла руку.
— Да, Витя. Именно да.
Кольцо звякнуло о столешницу.
— Лера, ты что творишь? — Витя схватил кольцо и попытался надеть его обратно на её палец, но она отдёрнула руку.
— Делаю то, что надо было сделать давно.
Наиля Егоровна побледнела и опустилась на стул.
— Витя, скажи ей что-нибудь! Она же семью разрушает!
— Какую семью? — Лера горько усмеялась. — Ту, где я прислуга? Где муж боится слово сказать против мамочки?
Дядя Коля тихонько покашлял.
— Может, все остынем? Чай попьём, торт разрежем...
— Коля, заткнись! — рявкнула на брата Наиля Егоровна. — Это не твоё дело!
— А моё дело терпеть твои издевательства? — вспылила Лера. — Три года ты меня превращала в тряпку! Три года внушала, что я ни на что не способна!
Она метнулась в спальню и выдернула из шкафа старую спортивную сумку. Витя кинулся за ней.
— Лер, подожди! Давай поговорим нормально!
— О чём говорить? — она запихивала в сумку джинсы и свитера. — О том, что ты три года врал мне про квартиру? О том, что твоя мама считает меня дурой?
— Я не врал! Просто... это сложно объяснить.
— Сложно? — Лера остановилась и посмотрела на мужа. — Витя, у нас нет ничего общего. Вообще ничего. Ни квартиры, ни планов на будущее. Даже детей мы не можем завести, потому что твоя мама считает, что я плохая мать!
— Мама такого не говорила...
— Говорила! Вчера! При соседке! Сказала, что с моей наследственностью детей лучше не заводить!
Витя сжал кулаки.
— Хватит! Идём разбираться!
Они вернулись на кухню, где Наиля Егоровна нервно теребила салфетку, а дядя Коля делал вид, что изучает этикетку на банке с тушёнкой.
— Мам, — начал Витя, — ты правда говорила про наследственность Леры?
— Я беспокоюсь о внуках! — вспыхнула свекровь. — У неё же отец пил! А бабушка того... психбольная была!
— Что?! — Лера почувствовала, как всё плывёт перед глазами. — Какая психбольная? Бабуля работала всю жизнь учительницей!
— Учительницей! — фыркнула Наиля Егоровна. — А в пятьдесят лет в дурдом попала! Я наводила справки!
— Ты наводила справки про мою семью? — голос Леры стал опасно тихим.
— А как же! Я должна знать, в какую семью сын лезет!
Дядя Коля поставил банку тушёнки и медленно поднялся.
— Наилька, ты перегибаешь палку...
— Молчи, Коля! — она развернулась к брату. — Ты вообще чужой здесь! После развода примчался, как миленький!
— Чужой? — дядя Коля нахмурился. — Сестричка, да я полгода тут живу и содержу эту квартиру! Коммуналку плачу, продукты покупаю!
— Что? — Витя уставился на дядю. — Ты платишь за квартиру?
— А ты что думал? — дядя Коля развёл руками. — Твоя зарплата в автосервисе такая, что на хлеб еле хватает. А пенсия твоей мамы...
— Коля! — заорала Наиля Егоровна.
— Что Коля? Правду говорю! — он повернулся к племяннику. — Витёк, да твоя мама последние полтора года на таблетки тратит столько, что...
— Заткнись немедленно!
Лера смотрела на эту семейку и понимала — она попала не просто в чужую квартиру, а в болото лжи, где каждый тянул одеяло на себя.
— Значит, квартира не твоя, — обратилась она к свекрови. — И не Витина. А дяди Коли?
— Ну... формально на мне, — дядя Коля почесал затылок. — Но я же семью не выброшу на улицу.
— Семью, — повторила Лера и засмеялась. — Какую семью, дядя Коля? Вы же все друг друга ненавидите!
В этот момент зазвонил телефон. Яна.
— Лер, я уже еду! Что там у вас?
— Цирк, — ответила Лера, не отрываясь от семейной сцены. — Настоящий цирк.
— Кому ты звонишь? — взвилась Наиля Егоровна. — Этой своей подружке-разлучнице?
— Разлучнице? — Лера медленно отключила телефон. — А кто разлучил меня с мужем? Кто три года не давал нам побыть наедине даже час?
— Я заботилась о сыне!
— Заботилась! — Лера схватила со стола список, который свекровь обычно оставляла ей каждое утро. — "Купить хлеб, молоко, постирать Витины рубашки, приготовить борщ, пропылесосить"! Это забота или использование бесплатной прислуги?
Витя взял список и прочитал.
— Мам, зачем ты это пишешь?
— Чтобы она не забыла! У неё же память дырявая!
— У меня память дырявая? — Лера почувствовала, как внутри всё закипает заново. — А кто вчера забыл выключить утюг? Кто на прошлой неделе потерял ключи и обвинил меня?
— Это возраст, — пробормотала Наиля Егоровна.
— Возраст! А когда я что-то забуду — это потому что дура!
Дядя Коля вздохнул и направился к двери.
— Пойду в магазин. А вы тут разбирайтесь.
— Стой! — окрикнула его Лера. — Дядя Коля, скажите честно — вы хотите, чтобы я ушла из этой квартиры?
Он остановился и долго молчал.
— Лерочка, — сказал он наконец, — я хочу, чтобы все были счастливы. А счастья тут, честно говоря, не очень много.
— Коля! — взвилась сестра. — Ты что говоришь?
— Правду говорю, Наилька. Смотри, что творится. Невестка плачет каждый день, Витька на работе до ночи пропадает, чтобы домой не идти, ты таблетки горстями жрёшь от нервов...
— Витя до ночи на работе? — переспросила Лера. — А где он вчера был до одиннадцати?
Повисла тишина. Витя покраснел и отвернулся.
— Витя? — голос Леры стал совсем тихим. — Где ты был вчера?
Муж мялся, как школьник, пойманный на списывании.
— Лер, это не то, что ты думаешь...
— А что я думаю?
— Витька ходит к психологу, — неожиданно сказал дядя Коля.
— Коля! — взвыл Витя.
— Что? К психологу? — Наиля Егоровна схватилась за сердце. — Сын, ты что, заболел?
— Не заболел, — дядя Коля махнул рукой. — Просто пытается понять, как жить дальше. Уже полгода ходит.
Лера опустилась на стул. Информации было слишком много.
— Витя, это правда?
— Правда, — он наконец поднял на неё глаза. — Лер, я... я не знал, что делать. Мама каждый день тебя пилит, ты плачешь, я разрываюсь между вами...
— И что говорит психолог?
— Что надо съехать от мамы. Давно надо было.
Наиля Егоровна как будто подавилась.
— Съехать? Куда съехать? На какие деньги?
— Мам, — Витя вдруг выпрямился, и в голосе появились нотки, которых Лера никогда не слышала, — а ты знаешь, сколько я зарабываю на самом деле?
— Ну... тысяч пятнадцать...
— Сорок пять, мам. Сорок пять тысяч. Я работаю не простым слесарем, а мастером-диагностом.
Лера уставилась на мужа.
— Что? Витя, ты три года говорил...
— Я врал. Всем врал. Потому что боялся.
— Чего боялся? — прошептала Наиля Егоровна.
— Что ты заставишь меня содержать тебя. Что будешь требовать дорогие лекарства, ремонт, новую мебель. А я хотел накопить на собственную квартиру. Для Леры и меня.
Дядя Коля присвистнул.
— Ничего себе, племянник. А я-то думал, ты неудачник.
— Не неудачник, — Витя посмотрел на Леру. — Просто трус. Трус, который боялся маму расстроить и жену потерять.
В дверь позвонили. Это была Яна — в джинсах, кроссовках и с решительным выражением лица.
— Лер, собралась? — она окинула взглядом семейную сцену. — А, понятно. Разборки идут.
— Яночка, — обратилась к ней Наиля Егоровна с внезапной приветливостью, — а может, вы нам поможете разобраться? Как женщина женщине...
— Тётя Наиля, — Яна сняла куртку и повесила на спинку стула, — я три года наблюдаю, как вы Лерку затираете. Поэтому мой совет простой — оставьте молодых в покое.
— Но квартира...
— А что квартира? — вмешался дядя Коля. — Наилька, да ты же сама мне вчера говорила, что устала от всех! Что хочешь в деревню к сестре переехать, на свежий воздух!
— Я так говорила?
— Говорила. Когда таблетки от давления пила.
Наиля Егоровна задумалась. Потом вдруг улыбнулась — впервые за весь вечер.
— А ведь правда. Устала я от городской суеты. И от готовки тоже устала.
— Мам, — осторожно начал Витя, — а что если...
— Что если я действительно к тёте Лизе поеду? На дачу? — свекровь посмотрела на невестку. — Лерочка, а ты... ты бы справилась без меня?
— Тётя Наиля, — Лера впервые за три года назвала свекровь именно так, — а вы бы хотели жить спокойно? Чтобы вас никто не нервировал?
— Хотела бы, — призналась та. — Очень хотела бы.
Дядя Коля хлопнул в ладоши.
— Вот и отлично! Наилька, завтра же звони тёте Лизе. А я пока тут побуду, помогу молодым с переездом.
— С каким переездом? — не понял Витя.
— Как с каким? — дядя подмигнул. — Думаешь, я не знаю, что ты квартиру в новостройке присмотрел? Документы-то на кухонном столе лежали, когда ты их изучал.
Витя покраснел до корней волос.
— Дядя Коль, вы всё знали?
— Всё, племянник. И про зарплату твою, и про психолога, и про квартиру. Только ждал, когда ты сам решишься.
Яна засмеялась.
— Блин, это же лучше сериала! Лер, а ты знала, что у тебя муж богач?
— Не богач, — смущённо поправил Витя. — Просто... накопил немного.
Лера встала и подошла к мужу.
— Витя, а почему ты мне не сказал?
— Боялся, — честно признался он. — Боялся, что ты подумаешь, будто я жадный. Или что мама узнает и устроит скандал.
— Устроила бы, — кивнула Наиля Егоровна. — Обязательно устроила бы. Лерочка, прости меня, дурную. Я правда думала, что тебя учу.
— Учили, тётя Наиля. Только не тому, чему надо было.
— А чему надо было?
Лера задумалась.
— Доверять друг другу. Говорить правду. И не бояться быть счастливыми.
Наиля Егоровна кивнула и вдруг обняла невестку.
— А ты знаешь, что бабушка твоя не в дурдоме лежала?
— А где?
— В санатории. Нервы лечила после войны. Я соврала. От злости соврала.
Лера фыркнула.
— Тётя Наиль, да если бы она даже в дурдоме лежала, мне было б не стыдно. Она же хорошим человеком была.
— Была, — согласилась свекровь. — Я её помню. Добрая очень была.
Витя взял Лерину руку и надел обратно кольцо.
— Лер, прости меня. За трусость. За вранье. За всё.
— Прощаю, — она улыбнулась. — Но теперь только правду.
— Только правду.
— Тогда признайся — ты что-то ещё скрываешь.
Витя покраснел.
— Ну... я ещё машину купил. На парковке стоит.
— Какую машину?
— Форд. Подержанный, но хороший.
Дядя Коля расхохотался.
— Племянник, да ты прямо шкатулка с сюрпризами!
— А ключи где? — спросила Лера.
— В кармане.
— Тогда поехали смотреть эту квартиру. И машину заодно.
— Сейчас?
— Сейчас. А то ещё что-нибудь выяснится.
Яна хлопнула в ладоши.
— Вот это поворот! Лер, а можно я с вами?
— Конечно. Только давайте торт сначала разрежем. Дядя Коля же старался.
— А мне можно? — неожиданно спросила Наиля Егоровна.
— Куда?
— С вами. Посмотреть на квартиру. А то любопытно стало, какую сын выбрал.
Витя уставился на мать.
— Мам, но ты же...
— А я передумала. Может, не так вы с Лерой и плохо подходите друг другу.
Лера засмеялась.
— Тётя Наиль, а вы случайно не актриса?
— Почему?
— Да так. Спектакль у нас получился знатный.
И они все рассмеялись — впервые за три года по-настоящему, без злости и обид.
А через полчаса вся компания стояла возле подъезда, рассматривая Витин "Форд Фокус" и обсуждая планы переезда. Наиля Егоровна действительно решила ехать к сестре в деревню, дядя Коля взялся помочь с оформлением новой квартиры, а Яна пообещала организовать новоселье.
— Знаете что, — сказала Лера, глядя на эту странную семью, — а ведь мы все эти три года играли в какой-то дурацкий театр. Каждый играл не свою роль.
— И что теперь? — спросил Витя.
— А теперь будем играть самих себя. Это проще и честнее.
Она взяла мужа за руку и посмотрела на свекровь.
— Тётя Наиль, а что если мы не будем навсегда прощаться? Будем друг к другу ездить в гости. По-настоящему, с пирогами и подарками.
— Буду пироги печь, — пообещала Наиля Егоровна. — Только теперь по рецептам, а не как попало.
— И я буду, — кивнула Лера. — У меня, оказывается, неплохо получается.
— Получается, — согласилась свекровь. — Я просто... ревновала, наверное.
— К чему ревновали?
— К тому, что сын тебя больше любит.
Витя обнял и жену, и мать.
— Мам, любовь же не делится. Она умножается.
И когда они наконец поехали смотреть квартиру, все четверо поместились в машину, а за окном начинал падать первый снег — как будто природа решила отметить новое начало их странной, запутанной, но всё-таки настоящей семейной истории.