Максим удержал медсестру за руку.
Даша присела на краешек постели, бережно поправила бинты, погладила светлые волосы бойца…
Лёгкая… почти невесомая ласка… Такая желанная.
- Болит?
И голос – такой, что самые простые слова слушал бы вечно…
Максим прикрыл глаза: болит. От разрывающей боли в плече и в затылке хотелось прикусывать губы.
Боец чуть сжал Дашину ладонь:
-Заживёт… до свадьбы. Всё равно – хорошо, что ушёл я от бандеровцев.
Даша сама не заметила, что перекрестилась:
-Хорошо… Слава Богу, что удалось выбраться.
Максим улыбнулся:
-Если бы не ваш боец… с позывным Звёздочка, – неизвестно, как сложилось бы. Звёздочка меня к вам привела. – Взглянул в ясное небушко Дашиных глаз, смело, как мальчишка на школьной переменке, признался: – И я тебя встретил. Знаешь, как мне хотелось встретить тебя!
Даша коснулась пальчиками повлажневших ресниц: она уже несколько дней берегла в сердце слова – для Максима… те слова, что он сам только что сказал ей…
Кошка сидела рядом, тихонько и довольно мурлыкала: видно, бойцу с позывным Звёздочка очень нравилось, что Максим держит Дашу за руку.
Вчера, пока боец спал, Звёздочка неслышно запрыгнула к нему на постель. Посидела у затылка, у плеча, – будто прислушалась… и услышала: болит…
Заживёт. Звёздочка знает: мальчишка крепкий. А главное – вот это: что он держит за руку синеглазую девчонку, медсестру Дашеньку.
А тем временем у бойца с позывным Звёздочка в артиллерийском батальоне появилась новая забота…
Заряжающим расчёта служил Саня Матвеев, строгий и молчаливый шахтёр из местных.
Звёздочка, несмотря на всегдашнюю Санину угрюмость, любила посидеть у него на коленях: видела, что карие Санины глаза чуть теплеют от её мурлыканья.
Саниной угрюмости и неразговорчивости Звёздочка не удивлялась: ей и самой уже давно не хотелось веселиться, прыгать за кузнечиками и гоняться за бабочками… Может, у молчаливого бойца с усталыми глазами тоже разбит дом… может, у него теперь тоже – как и у самой Звёздочки… – никого не осталось: откуда ж быть радости и веселью…
Когда заряжающий артиллерийского расчёта Саня Матвеев впервые поднял Звёздочку и посадил её к себе на колени, она привычно ткнулась лобиком в его руки… и счастливо притихла: Санины руки, как у всех бойцов, пахли гарью и дымом, сигаретами, машинным малом… Но – сквозь всё это! – его руки пахли углём! Этот запах Звёздочка отличила бы из тысячи других – потому что углём пахли руки Олега, хозяина дома, где она жила. Дом был красивым и уютным, – хоть ещё и не достроенным. Когда у Олега был выходной, к нему приходили такие же молодые и весёлые шахтёры. Они все вместе настилали полы на просторной веранде, стеклили окна, бетонировали ступеньки крыльца… Смеялись шахтёры, когда увидели на ступеньках отпечатки Звёздочкиных лапок…
Крошечного котёнка Олег принёс домой за пазухой. Полинка, жена Олега, обрадовалась:
- Красавица! Нам такая очень нужна! Будем звать её Алисой!
Маленькой кошке весёлое и ласковое имя очень понравилось.
Алиса и Полюшка встречали Олега после шахтной смены.
И всё было хорошо… и счастливо-счастливо.
А следующей весной в комнате появилась уютная маленькая кроватка.
Алиса с любопытством осмотрела кроватку: интересно, кто здесь будет спать?
А ещё Алиса волновалась: в эти дни Полюшки не было дома. Алиса одна встречала Олега. И молочко в Алисину мисочку наливал Олег.
Через несколько дней Полюшка вернулась. Олег держал в руках крошечный свёрточек – с красивой нежно-розовой ленточкой.
Вечером за столом собрались шахтёры, друзья Олега.
Алиса осторожно приподнялась на задние лапки, заглянула в кроватку. Прислушалась к тихому дыханию…
Малышку Олег и Полина назвали Анютой.
И всё было хорошо… и счастливо-счастливо.
А потом Олег надел незнакомую форму.
Брюки и куртка не пахли углём.
Полюшка проводила Олега до калитки… и почему-то плакала у него на груди.
Алиса каждый день подолгу сидела у калитки, ждала Олега, – чтоб тут же побежать к Полюшке: она бы сразу поняла, что Олег вернулся…
Только Олег не возвращался.
В начале лета у Алисы родились котята – трое. Все – с белыми грудками и лапками. А у самой крошечной кошечки – такая же белая звёздочка на лбу, как у Алисы.
Однажды, когда котята уже немного подросли, Алиса вышла прогуляться – ненадолго, пока они спали.
А небо над маленьким шахтёрским посёлком – только что такое ласково-синее… – вдруг разорвалось… и степь под небом всколыхнулась…
В неосознанном страхе Алиса припала к земле, крепко зажмурилась…
И тут же заметалась в отчаянии: вокруг горела трава. Пламя перекинулось на яблони и вишни, и надо было бежать к котятам… и непонятно, куда бежать: рвалось небо… и под небом рвалась и полыхала земля…
В соседском подвале приоткрыта дверь. Алиса не помнила, как слетела по ступенькам в глубокую темноту, что ещё спокойно пахла квашеной капустой и огурцами.
Когда стихло, Алиса расслышала жалобное мяуканье.
Бросилась наверх.
Котята беспомощно ползали в палисаднике. Здесь же валялась мягкая подстилочка, которую Полюшка постелила в картонной коробке под окном: получился домик для Алисы и котят.
Кошка долго вылизывала котят, а потом всё же отважилась заглянуть в дом…
На уцелевшей ступеньке крыльца - отпечаток Алисиной лапки.
Напоминанием о том, что было счастье.
В комнату не пробраться: на полу – обломки шифера… и куски штукатурки.
И сверху небо видно.
А маленькой кроватки нет.
К вечеру пошёл дождь… И в его свежести ещё сильнее слышался запах гари.
Алиса с котятами прятались в кустах малины.
Кошка прикрывала котят, с надеждой поглядывала на небо… а дождь не утихал, и Алиса промокла: кусты малины – не укрытие в такой дождь…
Так, под дождём, и перенесла котят – по одному – в соседский дом. Здесь тоже разбита крыша, – лишь над верандой уцелела… Под окном – маленькая корзина, в неё и положила Алиса котят…
Потому и казалось сейчас бойцу с позывным Звёздочка, что у Сани такое же горе-горюшко случилось, – когда не осталось дома… и никого не осталось.
У кого ж в войну нет горюшка горького…
Дом Санин уцелел.
Как дальше – неизвестно.
А пока – уцелел: и дом, и посёлок.
И жена, Танюша, осталась дома.
Только…
Когда уходил Саня на войну, Татьяна отвела глаза… и не сказала, что будет ждать.
Детей у них не было, хотя после свадьбы прошло пять лет.
Танюше хотелось, чтоб Саня построил новый дом, – вместо того, что ещё дед Иван строил…
Хотелось новую машину… и в отпуск – не на Азов, не на Южный берег Крыма… а куда-нибудь в европу.
Хотелось, чтобы Саня, горный мастер, стал начальником смены.
Потом можно и о ребёнке подумать, – снисходительно обещала Танюша.
Санин друг, машинист угольного комбайна Валерка Скороходов, отчего-то стал хмуриться, – словно не хотел говорить Сане о том, что знал…
А Саня и сам увидел, как Танюша села в машину Кравцова, помощника директора шахты по кадрам и быту.
Ну, и что… – Саня насмешливо оборвал всколыхнувшуюся тревогу. Таня в плановом работает, – мало ли, какие дела у них с Кравцовым.
Валерка Скороходов прятал глаза за густым сигаретным дымом.
Уже здесь, на войне, встретились с Валеркой: служит машинист угольного комбайна в танковом подразделении.
Обнялись, закурили.
Времени – минута…
Валерий всё ж оглянулся:
- Сань! Я недавно домой заезжал. Татьяна к своим уехала. За домом вашим Светка моя присматривает. Чтоб ты знал.
Продолжение следует…
Навигация по каналу «Полевые цветы»