— Я же просил тебя не опаздывать! — Глеб швырнул ключи на комод. — Мама специально приехала, готовила весь день!
— Глеб, я предупреждала, что собирала документы, а это не пять минут работы, — Варвара стягивала туфли, избегая встречаться с ним взглядом. — Ты же знал.
— Знал, знал... Вечно твоя работа важнее семьи!
Из кухни донёсся голос Людмилы Игоревны:
— Глебушка, не расстраивайся. Мы с тобой поужинаем вдвоём. А некоторые пусть довольствуются остатками.
Варвара выдохнула и направилась на кухню. Свекровь сидела за столом, демонстративно убирая третий прибор.
— Людмила Игоревна, добрый вечер.
— Какой уж тут добрый, — фыркнула та. — Когда работница явилась домой в половине десятого.
— Мама, хватит, — буркнул Глеб, но в его голосе не было особой убедительности.
— Что хватит? Правду говорить нельзя? — Людмила Игоревна повернулась к Варваре: — А ну-ка, скажи мне, что такого важного в твоём архиве, что нельзя прийти домой к семи вечера?
Варвара присела на край стула:
— Мы собирал документы для отчёта по реорганизации фонда...
— Отчёт! — перебила свекровь. — Бумажки твои дороже мужа стали!
— Мам, успокойся, — Глеб наливал себе чай. — Пусть объяснит.
— А что объяснять? — Варвара распрямила плечи. — Римма Борисовна доверила мне ответственное дело. Я не могу подвести коллектив.
— Коллектив! — Людмила Игоревна хмыкнула. — А собственный муж может обождать?
— Извини, Варя, но мама права, — Глеб отставил чашку. — В последнее время ты всё реже дома бываешь.
— Глеб, я прихожу максимум в восемь...
— В восемь, в девять — какая разница? Раньше мы хотя бы ужинали вместе.
Неужели три месяца работы так изменили её жизнь?
Тремя месяцами ранее Варвара сидела в кафе с подругой Алисой, листая объявления о работе в телефоне.
— Варюш, смотри какая вакансия, — Алиса показала экран. — Прямо рядом с вашим домом.
— Архивариус? — Варвара прищурилась, всматриваясь в мелкий шрифт. — Да там копейки платят.
— Зато стабильно. И потом, ты же историк по образованию.
— По образованию-то да, — вздохнула Варвара. — Но опыта работы с документами никакого.
— А зачем опыт? Ты быстро учишься. Помнишь, как в институте за две недели курсовую написала, которую другие полгода мучились?
— Это было давно...
— Да брось! Тебе двадцать шесть лет, ты в прекрасной форме. Подавай резюме.
Варвара посмотрела в окно кафе. После свадьбы прошло уже полтора года. Сначала они с Глебом решили, что она займётся домом, обустройством быта. Потом... потом как-то незаметно привыкли к такому распорядку.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Попробую.
Глеб отнёсся к новости спокойно:
— Хорошо, что займёшься чем-то полезным. А то дома засиделась после свадьбы.
Они сидели на диване, и он листал новости на планшете.
— Ты думаешь, я зря время тратила? — осторожно спросила Варвара.
— Да нет, конечно. Просто... ну, знаешь, женщине полезно иметь дело. А то депрессия может начаться от безделья.
— У меня никакой депрессии нет.
— Пока нет. А потом начнёшь придумывать проблемы на пустом месте.
Варвара хотела что-то возразить, но Глеб уже переключился на другую новость.
***
Первый день в архиве прошёл как в тумане. Варвара боялась что-то сделать не так, постоянно переспрашивала, записывала каждое слово инструкций.
— Не волнуйтесь так, — улыбнулась заведующая Римма Борисовна Крючкова, женщина лет шестидесяти с внимательными серыми глазами. — Здесь не операционная. Ошибки можно исправлять.
— Просто я раньше с документооборотом не работала...
— Ничего страшного. Главное — внимательность и аккуратность. А это у вас есть.
Елизавета Фёдоровна Синебрюхова, коллега предпенсионного возраста, показывала Варваре картотеки:
— Видите, милочка, здесь всё по годам разложено. Сначала кажется сложным, но потом привыкнете.
— А если я что-то перепутаю?
— Перепутаете — разберёмся. Мы все люди, все ошибаемся. Главное — не бояться спрашивать.
К концу первой недели Варвара освоилась с основными процедурами. Оказалось, что историческое образование действительно помогает — она быстро ориентировалась в датах, понимала логику систематизации документов.
— У вас отличная память на номера дел, — отметила Римма Борисовна. — Редкое качество для нашей работы.
— Спасибо. Я стараюсь не подводить.
— Старание — это замечательно. Но у вас, кроме этого, есть ещё и природная склонность к нашему делу. Вы за неделю освоили то, на что другим требуются месяцы.
Дома Варвара рассказывала Глебу о работе с энтузиазмом:
— Представляешь, сегодня я нашла документы по старому району, который снесли в восьмидесятых! Такие интересные материалы...
— Ага, — Глеб кивал, не отрываясь от телефона. — Здорово.
— Римма Борисовна говорит, что у меня способности к архивному делу. Может быть, через полгода мне доверят более сложные задачи.
— Конечно доверят. Ты же умная.
— Глеб, ты меня слушаешь?
— Слушаю, слушаю. Документы, способности, доверят... Всё понял.
Варвара замолчала. В его голосе слышалось вежливое равнодушие, как будто она рассказывала о походе в магазин.
***
Через полтора месяца Римма Борисовна вызвала Варвару в свой кабинет.
— Присаживайтесь. Хочу обсудить с вами одно предложение.
— Слушаю вас.
— Мы решили ввести должность старшего архивариуса. Это предполагает работу с наиболее важными документами, координацию деятельности младших сотрудников. Я хочу предложить эту позицию вам.
Варвара растерялась:
— Но я работаю всего полтора месяца...
— И за это время показали себя лучше, чем сотрудники с многолетним стажем. У вас есть не только исполнительность, но и инициатива. Помните, как вы предложили новую систему каталогизации дел по военному периоду?
— Просто подумалось, что так удобнее...
— Вот именно. Вы думаете. Не просто выполняете инструкции, а размышляете, как сделать работу лучше.
Варвара колебалась:
— А остальные сотрудники не будут против? Я ведь новенькая...
— Елизавета Фёдоровна вас поддерживает. Остальные тоже относятся к вам хорошо. К тому же, должность предполагает надбавку к зарплате — десять тысяч.
— Римма Борисовна, я... я благодарна за доверие.
— Это не доверие, а признание ваших способностей. Что скажете?
— Конечно, соглашаюсь!
Домой Варвара летела на крыльях. Повышение через полтора месяца! Прибавка к зарплате! Она представляла, как обрадуется Глеб, как они отпразднуют это событие.
Глеб встретил новость сдержанно:
— Повысили? И ты молчала?
— Хотела сюрпризом порадовать. Сегодня как раз получила первую зарплату с надбавкой.
— И сколько теперь?
— Тридцать пять тысяч.
Глеб присвистнул:
— Неплохо для архива. Целых десять тысяч прибавили.
В его тоне прозвучало что-то странное — не радость, а какая-то ирония.
— Глеб, ты рад за меня?
— Конечно рад. Молодец. Теперь заживём богато.
Последние слова он произнёс с усмешкой, и Варвара не поняла, шутит он или говорит серьёзно.
***
В строительной фирме, где работал Глеб, начались проблемы. Заказчики задерживали платежи, руководство экономило на зарплатах сотрудников.
— Опять обещают на следующей неделе, — мрачно сообщил Глеб за ужином. — Третий месяц подряд.
— А может быть, поискать другую работу? — осторожно предложила Варвара. — Сейчас много вакансий...
— Легко сказать — поискать. Думаешь, я не ищу? Везде либо маленькая зарплата, либо ненормированный график.
— Ну, не везде же...
— Варя, ты не понимаешь. У тебя в архиве стабильность — пришла в девять, ушла в шесть. А в строительстве другая специфика.
Варвара хотела возразить, что и у неё рабочий день иногда затягивается, но промолчала.
Через несколько дней она работала дома над сложным отчётом, разложив документы по всей кухне.
— Опять твои бумажки повсюду! — Глеб зашел в кухню и начал сметать листы со стола.
— Глеб, осторожно! Это рабочие материалы! — Варвара кинулась спасать документы. — Я готовлю важный отчёт!
— Дома готовишь? На работе что, времени не хватает?
— Римма Борисовна попросила помочь с годовым отчётом.
— Римма Борисовна, Римма Борисовна... — передразнил он. — Тебе что, одного повышения мало? Теперь ещё и дома корпеть будешь за спасибо?
— Не за спасибо. Мне доплачивают за сверхурочную работу.
— Сколько?
— Пять тысяч за отчёт.
Глеб остановился:
— Пять тысяч? За какие-то бумажки?
— За аналитический отчёт по архивным фондам. Это тяжелая работа.
— Серьёзная работа... — он усмехнулся. — Ну конечно. Самая серьёзная работа в мире.
Варвара собрала документы:
— Я перейду в комнату, не буду тебе мешать.
— Да сиди где хочешь! Всё равно весь дом превратила в контору!
***
Второе повышение случилось через три месяца. Варвару назначили заместителем заведующей архивом. Зарплата выросла до пятидесяти тысяч — сумма, о которой она ещё недавно и мечтать не смела.
— Поздравляю, Варвара Сергеевна! — Римма Борисовна пожала ей руку крепким, уверенным рукопожатием. — Вы это заслужили.
— Я... я не ожидала так быстро...
— Вы систематизировали весь архив за девяностые годы. Это колоссальная работа. Начальство оценило. — Римма Борисовна улыбнулась матерински. — Знаете, Варвара Сергеевна, я работаю здесь тридцать лет. Таких сотрудников, как вы, встречаешь нечасто.
— Я просто делала то, что необходимо...
— Именно! Не ждали указаний, не искали оправданий. Взяли и сделали. — Она откинулась в кресле. — А сейчас идите домой, отмечайте. Такие события не каждый день случаются.
Дома Варвара застала Глеба с бутылкой пива перед телевизором. Он лежал на диване в той же футболке, в которой она его оставила утром.
— Как день прошёл? — спросила она осторожно, снимая туфли в прихожей.
— Как обычно. Платят через раз, обещают золотые горы. Сегодня опять сказали — потерпите, ребята, скоро всё наладится. — Он отпил из бутылки. — А у тебя?
— Меня... меня повысили. Теперь я заместитель заведующей.
Глеб резко выключил телевизор и повернулся к ней:
— Что? Замом? Через три месяца работы?
— Римма Борисовна уходит через год на пенсию. Готовит себе смену.
— Чёрт возьми... — Глеб поставил бутылку на стол. — И сколько теперь получать будешь?
— Пятьдесят.
Глеб встал с дивана так резко, что пиво чуть не опрокинулось:
— Пятьдесят? Да ты что! Я сейчас столько не получаю! У меня задержки постоянные!
— Глеб, это же хорошо. Для нашей семьи, — Варвара попыталась придать голосу радостную интонацию.
— Для семьи? — он прошёлся по комнате. — Ты теперь домой в девять приходишь! Какая семья? Я один торчу здесь, как дурак!
— Глеб, работа требует...
— Работа! Всё у тебя работа! — он махнул рукой. — Раньше хоть поужинать вместе могли, фильм посмотреть. А теперь ты как чужая.
Варвара хотела возразить, но слова застряли в горле. Может, он прав? Может, она действительно изменилась?
***
Ссоры становились ежедневными. Глеба раздражало всё: задержки Варвары на работе, её разговоры о коллегах, даже новая одежда, которую она купила на первую повышенную зарплату.
— Костюм новый? — он оглядел её с ног до головы однажды утром.
— Да, для работы нужно выглядеть соответственно.
— Для кого стараешься? Для своей Риммы Борисовны?
— Глеб, прекрати. Я заместитель, должна выглядеть презентабельно.
— Презентабельно... — он усмехнулся. — Раньше тебе хватало того, что было.
— Раньше я была простым архивариусом. Теперь у меня другой статус, другие обязанности.
— Статус... — Глеб налил себе чай, громко стукнув кружкой об стол. — Ты себя слышишь? «Статус», «презентабельно»... Откуда эти слова?
— Это нормальная деловая лексика.
— Нормальная для кого? Для твоих новых друзей из архива?
Свекровь Людмила Игоревна подливала масла в огонь при каждом удобном случае. Она приходила в гости чаще обычного, словно чуяла нестабильность в доме сына.
— Глебушка, сынок, ты же мужчина в доме. Нельзя позволять жене так себя вести, — говорила она, укоризненно качая головой.
— Мам, не вмешивайся, — отвечал Глеб.
— Как не вмешивайся? Она тебя ни во что не ставит! Работа у неё важнее! — Людмила Игоревна бросала многозначительные взгляды в сторону Варвары. — В моё время жёны мужей уважали.
— Людмила Игоревна, я уважаю Глеба, — вступилась Варвара.
— Уважаете? — свекровь фыркнула. — По домам чужим до ночи шляетесь, а это уважение?
— Я не шляюсь. Я работаю.
— Работаете... А кто борщи варить будет? Кто за домом следить?
— Я успеваю и то, и другое.
— Успеваете? — Людмила Игоревна оглядела квартиру. — Пыль на полках, окна грязные. Это вы называете «успеваете»?
Глеб молчал, но Варвара видела, как он внимательно слушает материнские упрёки. И с каждым днём его взгляды становились всё холоднее.
***
В архиве появилась новая сотрудница — Елизавета Фёдоровна Синебрюхова, элегантная женщина лет семидесяти с умными серыми глазами и седыми волосами, аккуратно собранными в узел. Она перевелась из отдела кадров по собственному желанию.
— Знаете, Варвара Сергеевна, — призналась она в первый день, — мне надоело заниматься людскими проблемами. Хочется поработать с документами. Они не врут, не интригуют.
Варвара помогала ей освоиться, показывала каталоги, объясняла систему хранения.
— Спасибо, — благодарила Елизавета Фёдоровна. — Без вас бы не разобралась. У вас удивительно логично всё организовано.
— Не за что. Мне самой помогали, когда пришла.
— Да, Римма Борисовна рассказывала, как вы быстро вписались в коллектив. Говорит, таких исполнительных сотрудников днём с огнём не сыщешь.
Как-то за обеденным перерывом, когда они сидели в маленькой комнате отдыха с чашками чая, Елизавета Фёдоровна внимательно посмотрела на Варвару:
— Вы сегодня какая-то печальная. Дома всё в порядке?
— Да так... — Варвара размешала сахар в чае. — Муж недоволен, что я много работаю.
Елизавета Фёдоровна отставила чашку и серьёзно посмотрела на собеседницу:
— Знакомая история. Мой первый муж тоже так говорил. Я тогда работала в министерстве социального развития, карьера шла в гору. Меня даже на повышение в Москву хотели перевести.
— И что вы сделали?
— Отказалась от перевода. А потом и вовсе уволилась. Дура была молодая. — Елизавета Фёдоровна вздохнула. — Он убедил меня, что женщина должна быть рядом с мужем, что карьера — это не женское дело.
— И как дальше сложилось?
— Просидела дома пять лет, родила двоих детей. А потом он ушёл к женщине, которая была на десять лет моложе. Сказал, что я стала скучной, что со мной не о чем поговорить, кроме детей и быта.
— Елизавета Фёдоровна...
— А я осталась ни с чем — ни работы приличной, ни связей, ни себя прежней. Пришлось всё начинать заново. С двумя малышами на руках. — Она посмотрела в окно, где серые облака медленно плыли по небу. — Варенька, не повторяйте моих ошибок. Работа — это ваша независимость, ваша уверенность в завтрашнем дне. Не отдавайте её никому.
— Но ведь семья тоже важна...
— Конечно важна. Но настоящая семья поддерживает, а не требует жертв. Мой второй муж гордился моими успехами. Мы прожили вместе двадцать счастливых лет до его смерти.
— Вы считаете, я не права, что так много времени трачу на работу?
— Я считаю, что вы делаете то, что должны делать. А если ваш муж этого не понимает... — Елизавета Фёдоровна пожала плечами. — Может, стоит серьёзно поговорить с ним? Объяснить, что для вас значит эта работа?
***
Вечером того же дня Глеб встретил Варвару в коридоре с мрачным лицом и скрещёнными на груди руками:
— Хватит! Или работа, или я! Выбирай!
— Ты серьёзно? — Варвара остановилась, ещё не сняв пальто.
— Абсолютно! Ты превратилась в карьеристку! Дома не бываешь, готовить некогда, со мной не разговариваешь!
— Я прихожу в восемь вечера. Это нормальный рабочий день. А готовлю я каждый день, просто не всегда успеваю к твоему приходу.
— Нормальный? — Глеб рассмеялся зло. — Раньше в пять дома была! И ужин на столе стоял!
— Раньше я не была заместителем! У меня другие обязанности!
— Вот именно! — он ткнул пальцем в её сторону. — Тебе эта должность голову вскружила! Думаешь, раз больше меня зарабатываешь, так можешь командовать?
— Я никогда не командовала! И деньги тут ни при чём! — голос Варвары повысился.
— Ни при чём? — Глеб подошёл ближе. — Да ты нос задрала! Костюмы покупаешь, с начальством чаи гоняешь, домой в девять являешься, как будто одолжение делаешь!
— Ты несёшь чушь! Какие чаи с начальством? Я работаю!
— Чушь? — его лицо покраснело. — Хорошо! Завтра же увольняешься! Или я ухожу из этого дома навсегда!
— Ты с ума сошёл? Из-за чего увольняться? Из-за твоих комплексов?
— Комплексов? — Глеб стукнул кулаком по стене. — Из-за нашей семьи! Если она тебе ещё хоть что-то значит!
Варвара медленно сняла пальто, повесила его на крючок.
— Глеб, давай спокойно поговорим. Объясни мне, почему тебя так раздражает моя работа?
Но разговора не получилось.
***
Ночь протянулась бесконечно долго. Варвара лежала на спине, глядя в потолок, где блики от проезжающих машин рисовали причудливые тени. Слова Елизаветы Фёдоровны о её собственной судьбе не давали покоя. «Я выбрала мужа вместо карьеры, — говорила пожилая коллега вчера в архиве. — И всю жизнь жалела об этом. Не повторяйте моих ошибок, Варенька».
Утром Глеб появился на кухне с решительным видом. Он налил себе кофе и, сразу перешёл к делу:
— Ну что, решила?
Варвара отложила ложку. Каша в тарелке остыла, но есть всё равно не хотелось.
— Глеб, давай найдём компромисс. Я могу меньше задерживаться на работе, приходить домой пораньше...
— Никаких компромиссов! — голос мужа стал жёстче. — Либо семья, либо твоя канцелярия. Или-или!
— Я не буду увольняться.
Глеб замер с чашкой на полпути к губам.
— Что?!
— Я сказала — не буду. Это моя работа, моя жизнь.
— Твоя жизнь? — он поставил чашку на стол. — А я где в твоей жизни? А наш дом? А наша семья?
— Ты мой муж, — Варвара встала и подошла к окну. — Но это не значит, что я должна отказаться от себя, от того, что мне дорого.
Глеб побагровел. Вены на шее вздулись.
— Отказаться от себя? Да я тебя с улицы подобрал! Полгода без работы сидела, по собеседованиям таскалась!
— Напомню, ты просил, чтобы я сидела дома, а после искала подходящую работу, — Варвара обернулась к нему. — И нашла.
— Подходящую? — Глеб презрительно фыркнул. — Да ты возомнила себя незаменимой! Бумажки перекладываешь в своём архиве и думаешь — карьера! Учёный-исследователь!
— Если для тебя моя работа — это просто перекладывание бумажек, то нам действительно не о чем говорить.
— Правильно! — Глеб указал на дверь. — ВОН отсюда! Собирай свои манатки и проваливай!
— Глеб, опомнись...
— ВОН, я сказал! К своей драгоценной Римме Борисовне! Может, она тебя приютит в своей богадельне!
Варвара медленно прошла в спальню. Достала из шкафа дорожную сумку и начала складывать самые необходимые вещи.
— Хорошо, — она вернулась в кухню с сумкой в руках. — Я УЙДУ. Но это ТВОЙ выбор, запомни.
— Мой выбор? — Глеб злобно рассмеялся. — Да ты сама выбрала эту свою канцелярию вместо семьи! Вместо мужа!
У двери Варвара обернулась:
— Глеб, не пожалей об этом.
— Единственное, о чём я жалею — что женился на такой эгоистке!
Дверь хлопнула. Варвара стояла на лестничной площадке, сжимая в руке ключи от квартиры, которая больше не была её домом.
***
— Варь, милая, проходи! — Алиса распахнула дверь своей однокомнатной квартиры. — Конечно, места мало, но как-нибудь разместимся.
— Спасибо тебе, — Варвара села на диван, где уже были разложены постельные принадлежности. — Не знаю, что бы без тебя делала.
— Расскажи, что случилось, — подруга поставила перед ней чашку чая.
Варвара рассказала о ночном разговоре, об ультиматуме, о сцене на кухне.
— Ты как себя ощущаешь? — осторожно спросила подруга.
— Нормально. Немного в шоке, но нормально. Странно, но я даже облегчение какое-то испытываю.
— Может, вернёшься? Поговоришь с ним по-хорошему?
— Он поставил ультиматум. Я сделала выбор.
— Но вы же любили друг друга когда-то...
— Любили. Пока я была удобной домохозяйкой. Пока не посмела иметь собственные интересы.
Алиса вздохнула:
— А работу-то не жалко потерять из-за этого скандала?
— Какую работу потерять? — удивилась Варвара. — Я же сказала, что не увольняюсь.
— Так он же выгнал тебя!
— Ну и что? Это не значит, что я должна бросить всё, что для меня важно.
На следующий день в архиве Римма Борисовна сразу заметила состояние своей подчинённой.
— Варвара Сергеевна, зайдите ко мне в кабинет, — позвала она после утреннего совещания. — У меня для вас новости.
— Да, конечно, — Варвара закрыла папку с документами и прошла за начальницей.
— Садитесь, — Римма Борисовна указала на кресло перед столом. — Во-первых, расскажите, что с вами произошло. Вы выглядите... как бы это сказать... переживающей что-то серьёзное.
Варвара коротко рассказала о семейном кризисе.
— Понятно, — начальница кивнула. — Тогда мои новости будут особенно кстати. Вы знаете, что я планировала уйти на пенсию через год?
— Да, вы упоминали.
— Планы изменились, — Римма Борисовна сняла очки и протерла их. — Врачи настоятельно рекомендуют мне поберечь здоровье. Я подаю заявление об уходе через месяц.
— Так скоро? — Варвара испытала укол беспокойства. — А кто будет новым заведующим?
— Вот об этом я и хотела с вами поговорить, — в голосе начальницы появились тёплые нотки. — Я рекомендовала на своё место вас. Руководство института рассмотрело кандидатуру и дало согласие.
Варвара застыла.
— Я... Римма Борисовна, я не знаю, что сказать...
— Не говорите ничего пока, — женщина улыбнулась. — Просто знайте — вы справитесь. У вас есть и знания, и характер. Кстати, оклад заведующего — девяносто шесть тысяч плюс премиальные.
— Девяносто шесть? — Варвара едва не подскочила. — Это же...
— В два раза больше вашей нынешней зарплаты, — подтвердила Римма Борисовна. — Подумайте пару дней и дайте ответ.
Варвара вышла из кабинета в полном ошеломлении. В коридоре её перехватила Елизавета Фёдоровна.
— Варенька, что с вами? Вы совершенно бледная.
— Елизавета Фёдоровна, — Варвара оглянулась, убеждаясь, что их никто не слышит. — Меня назначают заведующей. Римма Борисовна досрочно уходит на пенсию.
— Господи, да это же замечательно! — пожилая коллега всплеснула руками. — Искренне поздравляю! Вы заслужили это назначение.
— Спасибо... Я просто... — Варвара тяжело дышала. — Вчера муж выгнал меня из дома именно из-за этой работы. А сегодня...
— Милая моя, — Елизавета Фёдоровна взяла её за руку. — Это знак свыше. Вы сделали правильный выбор, поверьте. Ни на секунду не сомневайтесь в этом.
— А вдруг я не справлюсь?
— Справитесь. Я в вас верю. И потом, — глаза старшей коллеги лукаво блеснули, — теперь у вас есть серьёзный повод для гордости собой.
Вечером, сидя на диване у Алисы, Варвара набрала номер Глеба. Сердце билось как бешеное.
— Алло? — голос мужа прозвучал равнодушно.
— Глеб, это я.
— А, ты... Чего тебе?
— Я подам на РАЗВОД.
Долгая пауза.
— Что? Ты серьёзно?
— Совершенно. Завтра приеду за остальными вещами.
— Варька, ты что, совсем с ума сошла? — в голосе появились панические нотки. — Из-за какой-то работы разводиться?
— Не из-за работы, Глеб. Из-за твоего отношения ко мне. Из-за того, что ты не можешь принять меня такой, какая я есть.
— Да я же о тебе заботился! — голос стал умоляющим. — Хотел, чтобы ты дома была, чтобы семьёй занималась, детей рожала!
— Ты хотел, чтобы я была удобной. Послушной. Зависимой от тебя.
— Это твоя Римма Борисовна тебе в голову всякую чепуху нагадила!
— Нет, Глеб, — Варвара встала и подошла к окну. — Это ты показал своё истинное лицо. Оказалось, что женитьбы на равной тебе женщине ты не выдержал.
— Равной? Да ты же...
— Прощай, Глеб.
Она отключила телефон и заблокировала его номер.
***
Полгода спустя Варвара стояла в своей новой квартире-студии, окинув взглядом пространство, которое наконец-то могла назвать домом. Небольшая, но своя. Купленная в ипотеку на зарплату заведующей архивом — должность, которую она получила благодаря своему упорству и профессионализму.
Солнечные лучи играли на паркетном полу, отражаясь от свежевыкрашенных стен. Варвара выбрала светлые тона — кремовый и нежно-голубой. Цвета надежды и свободы.
— Вот сюда поставим, — грузчик кивнул на угол, держа последнюю коробку с вещами.
— Да, спасибо большое, — отозвалась Варвара, протягивая ему чаевые.
— Удачи вам в новом жилье, — пожелал мужчина, направляясь к двери.
На подоконниках уже стояли горшки с цветами — фиалки, орхидеи, герань. Варвара провела пальцем по гладким листьям фиалки. Эти растения она забрала из старой квартиры тайком, пока Глеб был на работе. Тогда это казалось воровством, теперь — спасением живых существ, которым тоже нужна была забота.
Улыбка коснулась её губ. Она была по-настоящему счастлива — такое чувство не посещало её уже много лет.
Резкая трель телефона нарушила мирную тишину. На экране высветился номер Глеба. Варвара секунду смотрела на светящиеся цифры, затем сбросила вызов и заблокировала номер. Навсегда.
***
Через неделю Алиса заглянула в гости, принеся с собой свежие сплетни.
— Варя, как же тут уютно! — восхищённо оглядываясь по сторонам, присела на новый диван. — И так светло!
— Я специально выбирала квартиру с окнами на юг, — призналась Варвара, наливая чай в красивые чашки, купленные на первую зарплату. — Хотелось света после тех тёмных лет.
— Кстати, у меня для тебя новости. О Глебе.
Варвара замерла с чайником в руках.
— Не уверена, что хочу их слушать.
— Он впал в депрессию после развода, — продолжила Алиса, не обращая внимания на реакцию. — Представляешь, уволился с работы. Пьёт каждый день. Людмила Игоревна его корит, но толку никакого.
— А я должна жалеть? — спросила Варвара, садясь напротив подруги.
— Нет, конечно. Просто рассказываю. Знаешь, он к твоему старому дому приходил несколько раз, — сообщила Алиса, откусывая пирожок. — Сосед твой, Николай Палыч, рассказывал мне на рынке.
— И что хотел? — поинтересовалась Варвара без особого интереса.
— Поговорить с тобой. Извиниться, наверное. Николай Палыч его не пустил в подъезд. Сказал, что ты съехала и адреса не оставляла.
— Правильно сказал, — твёрдо произнесла Варвара. — Николай Палыч мудрый человек.
Алиса замолчала, изучая лицо подруги. Варвара изменилась за эти месяцы — стала увереннее, спокойнее. Исчезли те тревожные морщинки вокруг глаз, которые появились в последние годы брака.
— Варь, может, всё-таки простишь его? — осторожно предложила она. — Люди меняются...
— Нет, Алиса, — решительно покачала головой Варвара. — Некоторые вещи прощать нельзя. Он сделал свой выбор, теперь пусть живёт с последствиями.
— Но вы же столько лет прожили вместе...
— Да, прожили. И я благодарна этим годам за урок, — перебила подруга. — Они научили меня ценить себя.
***
Спустя несколько месяцев.
Варвара стояла в своём кабинете, разглядывая карту мира, висящую на стене. Красные булавки отмечали места, которые она планировала посетить в этом году. Греция, Италия, Черногория — всё то, о чём она мечтала в замужестве, но никогда не решалась даже заговорить.
— Варвара Сергеевна, — в кабинет заглянула Елизавета Фёдоровна. — К вам пришли с документами по командировке.
— Отлично, — улыбнулась Варвара. — Наконец-то оформили визы.
За полгода руководства архивом она инициировала несколько важных проектов, включая обмен опытом с зарубежными коллегами. Следующий месяц обещал быть насыщенным — конференция в Праге, семинар в Вене, отпуск в горах Швейцарии.
— И ещё, — добавила пожилая коллега, прикрывая дверь, — мне рассказывали, что ваш бывший муж начал встречаться с какой-то женщиной. Молодой такой, лет двадцати пяти.
Варвара отвлеклась от карты:
— Что ж, надеюсь, она окажется терпеливее меня.
— Оказалось — нет, — хмыкнула Елизавета Фёдоровна. — Как только до неё дошли слухи о том, по какой причине вы развелись, сразу исчезла.
— Разумная девушка, — кивнула Варвара. — А где вы это узнали?
— Его мать сама рассказывала в поликлинике. Жаловалась, что сын совсем раскис, работать не хочет, только пьёт да причитает. Говорит ему: «Сам виноват, хорошую жену упустил». А он в ответ — что вы карьеристка бездушная.
Варвара рассмеялась.
— Знаете что, Елизавета Фёдоровна, я завтра лечу в отпуск. Две недели в Альпах, с коллегой из венского архива.
— Какая вы молодец! — искренне обрадовалась пожилая женщина. — Живёте полной жизнью.
Варвара взглянула на фотографию на рабочем столе — она сама на фоне Эйфелевой башни во время недавней командировки в Париж. Радостная, уверенная, наконец-то ставшая той женщиной, которой всегда хотела быть.
Автор: Владимир Шорохов © Книги автора на ЛитРес