Истории известного журналиста о молодости легендарного российского тренера.
В августе 2025 года известный российский журналист и писатель Павел Алешин в преддверии своего 82-летия дал интервью обозревателям «СЭ» Юрию Голышаку и Александру Кружкову в рамках нашей рубрики «Разговор по пятницам». В отрывке ниже — рассказ Алешина о начале карьеры журналиста, судьбе Михаила Якушина и молодом Юрии Семине.
Экзамен
— Начинали вы в журналистике как составитель программок. Хлопотное дело?
— А я вам расскажу. 1972-й, Черкизово. Подходит во время матча директор спорткомбината «Локомотив»: «Тебя в ложу вызывают». Там Иван Иванович Родионов, замминистра МПС, он же глава транспортной инспекции. Суровый дядька, все его боялись. Спрашивает: «Что за ерунду ты в программках пишешь? Зачем расхваливаешь команду, которая на вылет стоит? Мы даем футболистам квартиры, машины, а играть они не умеют!»
— Нашли что ответить?
— Глубокий анализ — это для газет и журналов. А у нас программка. Нам нужно поддерживать команду, народ и так не ходит. Сами видите — сто человек на трибунах... Родионов перебивает: «Нет, надо писать правду! Теперь я буду твои программки редактировать. Жду в министерстве».
— Прямо железнодорожный Бенкендорф.
— Говорю: «Я на режимном предприятии работаю, могу только на час в обеденный перерыв вырваться. А у вас в приемной наверняка полно посетителей». Родионов сухо: «Секретаршу предупрежу, чтобы пускала без очереди. А машиной тебя директор спорткомбината обеспечит».
В распоряжении директора были легковушки, но днем они всегда заняты. В отличие от поливальных машин, стоявших на стадионе. С того момента за мной к радиотехническому институту регулярно подъезжал ЗИЛ-130 с цистерной на горбу. Я усаживался — и в министерство. Назад так же.
— Вот эта картина.
— Картина была на Новой Басманной, где возле здания Министерства путей сообщения парковались в ряд черные «Волги». И тут мы на поливалке встраивались. Первое время водители этих служебных автомобилей глаза таращили: что происходит?!
Я вылезал, поднимался в приемную. Там сидели железнодорожные генералы и полковники. В форме, при погонах. Секретарша сразу докладывала: «Алешин приехал». — «Запускай». Родионов быстренько выпроваживал очередного посетителя, я заходил в кабинет и начинали редактировать.
— За час успевали вернуться обратно?
— Редко. Хотя заметки для программок небольшие. Как-то слышу: «Опять ты Атамаляна хвалишь. А знаешь, как он экзамен по политэкономии сдавал? У него билет «Товар — деньги — товар». Преподаватель спрашивает: «Что такое товар?» Атамалян свой свитер мнет: «Вот. Товар». Тот озадаченно: «А что такое деньги?» Атамалян перед носом преподавателя шелестит пальцами, словно пересчитывая купюры, и говорит: «Это, что ли?»
— Ха-ха.
— Родионов продолжает: «Из аудитории его выгнали, а я потом ездил к ректору, просил, чтобы парня на следующий курс перевели. Видишь, мы за них еще и экзамены сдаем. А они как играют?! Тьфу!»
— Сколько же это длилось?
— Конец 1972-го и весь 1973-й. А когда новый сезон стартовал, я подумал: хватит, не поеду! Через несколько матчей подходит директор спорткомбината: «Тебя зовут в ложу». Там Родионов: «Ты куда пропал? Почему не приезжаешь?» — «Да с работы увольнять собираются как прогульщика. Не укладываюсь в обеденный перерыв», — соврал я. Родионов подумал-подумал и произнес: «Ладно, писать ты вроде научился. Пойдем выпьем по сто грамм». Хлопнули в буфете — и расстались.
Якушин
— Вы говорили, всю жизнь хотели написать книжку о Якушине. Наконец-то удалось.
— Я ведь 25 лет с ним в одном доме прожил!
— Тоже на улице Дубки?
— Нет, на Маяковке. Среди наших соседей были Борис Аркадьев, Сергей Соловьев, знаменитый борец Константин Коберидзе, заместитель Берии Сергей Гоглидзе... Пять лет в этом доме провел Лев Яшин, затем в его квартиру въехал Геша Федосов.
— Какой непростой дом. Вы-то как в нем очутились?
— Я никогда об этом прежде не говорил. Я внебрачный сын заместителя министра внутренних дел Николая Захарова. Он как зам по хозяйственной части служил при всех министрах, начиная с Берии. Была официальная семья, но нашей помогал всю жизнь. Вот с комнатой в коммуналке, например.
— Репрессий избежал?
— Да. Моя жена как-то смотрела документальный фильм о смерти Сталина. Захарова там назвали, он одним из первых подошел к трупу.
— Сын-то жив, из-за которого вся карьера Якушина покатилась под гору?
— Да.
— Пытались с ним вступить в контакт?
— Мне дочь Якушина сказала: даже не пытайтесь. Миша не будет разговаривать.
— Почему?
— Вот такой человек. Обособился в Швеции. Спрашиваю: «Может, вы попросите? Скажете, что для книжки про Михаила Иосифовича?» — «Бес-по-лез-но».
— Сестра с ним общается?
— Наверное.
— Зато давала интервью не так давно внучка Якушина. Спросили про дядю — ответила: «Не хочу о нем говорить, мы виделись раз в жизни». Видимо, в семье все сложно.
— Да. Мужем Наташи, дочери Якушина, был спартаковский вратарь Фролов. Она попросила в книжке это имя не упоминать — он больше зла принес, чем добра. Но в подробности я уж не вдавался.
— Расскажем читателям: сын Якушина, Михаил, физик, в 1971-м сбежал в Швецию. Внучка упомянула, что в перестройку границы открылись — и Михаил Иосифович ездил в Стокгольм, общался с сыном и внуком Николасом.
— Так и было.
— После бегства сына сразу заболела и умерла от расстройства его мать, жена Михаила Иосифовича.
— Знаю, что все страшно переживали. Что такое для 1971 года невозвращенец? Михаил Иосифович стал невыездным, не пустили потом на чемпионат мира в Испанию, еще куда-то.
— Мотив этого молодого человека вам понятен?
— Хотел жить при капитализме. Парень был странный, нелюдимый. Я помню по нашему двору — все как-то общались, жили дружно. Только он держался в стороне. Мы выходили, становились в круг, играли в волейбол. Его не было ни разу!
— Действительно, странно.
— Причем в нашем доме жили генералы МВД, высокопоставленные люди — их дети всегда были среди нас. Вика Аркадьев выходил, Викентий, сын Бориса Андреевича. Но не Мишка. Даже не знали, где он учится. В нашей школе его не было.
Разоблачение
— Якушин — единственный в советском футболе человек, который судился со своим клубом. Что-то немыслимое для тех времен.
— С «Локомотивом», да. Его Волчок уволил через Министерство путей сообщения за «некомпетентность».
— Вот это формулировка для бывшего тренера сборной СССР.
— Якушин подал в суд! Назначили экспертов, заслуженных тренеров. Они приходили на заседания, говорили, что Михаил Иосифович грамотный специалист. Но игроки «Локомотива» такое несли...
— Против Якушина выступили?
— Да. «Нам нужна палка, от доверия мы размякли, а Якушин мягкий. При этом давал чрезмерные нагрузки. Мы не хотели их выполнять». Волчок тоже отличился на суде. Вообще, темная личность. Я разоблачил его в книге о Юрии Чеснокове.
— Очень интересно — как?
— Волчок уверял, что Чесноков — его открытие. Подробностей навыдумывал, приплел Бещева, который якобы услышал про Чеснокова, позвонил, и они на машине министра отправились в Красногорск на матч дублеров «Локомотива». Потом выпивали под бутерброды с красной игрой. И все это на арене, где шел ремонт.
— Какой-то противоречивый набор фактов.
— Правдой было только то, что дубль «Локомотива» в том сезоне играл в Красногорске. Ну какой директор допустил бы матч на стадионе, где в разгаре ремонт? Какая милиция позволила бы? А второе — берем статистику!
— Берем, Павел Николаевич.
— Чесноков ни одной игры за дубль «Локомотива» не провел. Сразу закрепился в основе. А Волчок говорил: «В первых матчах я его менял, Юра не выдерживал 90 минут».
— Что не так?
— Волчок был начальником команды — кого мог менять? Да против главного тренера Рогова он никто! Рогов его к команде не подпускал. Я смотрел протоколы — у Чеснокова все матчи по 90 минут. Еще Волчок рассказывал, что заметил Чеснокова, когда тот играл за Кимры. Чушь!
— Вы и это проверили?
— А как же? Калининская «Волга», которую возглавлял Волчок, приехала на товарищеский матч в Кимры. Но Чесноков тогда не выходил на поле. Он был в это время в сборной РСФСР на Кубке Надежды.
— Какой, оказывается, веселый выдумщик Игорь Семенович Волчок. А мы его так слушали.
— Да врун он. Мой друг Валера Карпов долго ему в «Локомотиве» помогал. Волчок его погубил, довел до смерти. После этого я Волчка и возненавидел.
— Что произошло?
— Карпов — фанат футбола. Потрясающий человек, великолепный тренер. Взял люберецкое «Торпедо», сделал чемпионом области. Волчок просек — позвал Карпова ассистентом.
Приезжаю в Баковку: он с командой работает, Волчок на лавочке сидит. Меня приобнимает: «Паша, пойдем. Пускай Карпов тренирует, а мы деньги получать будем...» Жара несусветная, Валера после инфаркта. Но он очень добросовестный.
Я к нему в больницу приезжал — смотрел на меня: «Неужели не смогу больше тренировать? Я готов хоть сетки на ворота вешать, лишь бы на стадионе, без этой атмосферы не проживу...» Вот так вел тренировки в самое пекло, а потом умер в метро на эскалаторе. Сердце остановилось.
— Возвращался из Баковки?
— Да. 53 года.
— Так Якушина-то суд оправдал?
— Конечно. Заставили «Локомотив» принять его обратно на работу. Взяли — и он тут же написал заявление по собственному.
Семин
— В клубах Якушин с тех пор не работал, начал инспектировать. Тоже влип — отправился на игру в Кутаиси...
— Там договорняк был.
— Да, вернулся — и к Колоскову: «Вячеслав Иванович, кошмар! Договорной матч!» — «Какие доказательства?» — «Я видел своими глазами...» Больше не инспектировал.
— Эту историю я не очень хорошо знаю. Могу другую про договорняк рассказать.
— Будьте любезны.
— «Жемчужина» и нижегородский «Локомотив» вышли в высшую лигу, прилетаю на их матч в Сочи. Играли на запасном стадионе в Хосте, на Центральном почему-то трава не выросла. Даже тренеры сидели на трибунах.
Когда приехал, Найденов был несвежий. Помощники сказали: «После игры пообщаетесь». Матч заканчивается, спускаюсь с трибуны — Арсен Юльевич меня нагоняет: «Как вам моя команда?»
— Вы что?
— Оборачиваюсь: «Ну что спрашиваете? Игра-то договорная». А чуть позади идет Овчинников. Найденов поворачивается, указывает на него пальцем — и громко: «Я не хотел, это он меня уговорил!»
— А тот?
— Смеется.
— Кто в футбольном мире главный остряк?
— Номер один — Валентин Бубукин. Сколько же он анекдотов знал! А на вопрос: «Борисыч, как самочувствие?» — с возрастом отвечал: «Как, как... Раньше ссал через забор, теперь — на ботинки».
Николай Морозов — мужик непростой, но с юмором. Однажды на «Локомотиве» захожу к нему в кабинет. Он в окно смотрит, смеется и меня подзывает: «Гляди, как эстафетчики рванули». Указывает на четырех сотрудников стадиона, которые быстрым шагом направляются к выходу. Спрашиваю: «Почему эстафетчики?» — «Да на Большой Черкизовской открылся автомат по розливу портвейна. Вот они и стартовали на 4 по 100. Но не метров, а граммов».
— Смешно.
— Еще запомнилось изречение Сергея Павлова. Когда он вывел «Луч» в РПЛ, кто-то из тренеров пожаловался: мол, опять эти мучения, во Владивосток лететь... Павлов искренне удивился: «Да что мучительного? Литр виски с собой — и ты уже во Владивостоке».
— Ваш приятель Валерий Маслов тоже умел зажечь — во всех смыслах.
— С Валерой была интересная история. Летом он за «Динамо» в футбол играл, а зимой — в русский хоккей. Как-то перед матчем со свердловским СКА сидел в ресторане с бандюганами. Говорит: «Завтра выиграем с разницей в пять мячей». Те не верят. СКА — сильная команда, неоднократный чемпион страны. Валера: «Спорим на ящик водки?»
На следующий день игра. «Динамо» в концовке ведет 6:2. Один из этих бандитов кричит с трибуны: «Масло, ящик твой!» Валера отвечает: «Не-е-е, все по-честному». Через минуту забивает — и приговаривает: «Теперь мой!»
— Договорняк, что ли?
— Нет. У Валеры всегда чутьишко было. Видел, что «Динамо» в хорошей форме, а СКА как раз подсел... Знаете, что я любил?
— Что, Павел Николаевич?
— На футболе все время подсаживался к кому-то из известных людей. Интересно было смотреть матч их глазами. Как-то сидел с Виктором Лавровым, который забил первый гол в чемпионатах СССР. Он увидел Семина в «Локомотиве» и произнес: «Вот это игрок. Наконец-то! Настоящий футболист. А остальные — ряженые...»
— Ряженые?
— Так сформулировал. Их, говорит, в футбольную форму вырядили, а бьется только Семин. Он вышел выигрывать.
— Одного не в силах понять: зачем даже при таком победном духе Юрий Павлович волосы красит?
— А он красит?
— 78 лет. Ни одного седого волоска. Очень стойкий, располагающий цвет. Возможно, контрабандный товар.
— Это Любаша, наверное, ему красит. Она Юру и одевает, галстук повязывает. Сам-то он в таких делах не силен. Была история — купил я в Глазго на распродаже сумку «Ливерпуля». Красная, всюду с ней по командировкам мотался. Однажды уезжаем откуда-то из-за границы, я сумку вынес и поставил возле автобуса. Потом смотрю — нету!
— Стащили?
— Стою, оглядываюсь — тут Семин: «Что случилось?» — «Сумка...» — «Красная, «Ливерпуль»? Погрузили!» Вскоре Люба появляется. «Что ты, Паша, без сумки?» — «Да Юра говорит, мою увезли». — «Юра твою сумку знает?! Он свою-то не знает!»
Семин — классный, с юмором. Любой эпизод превратит в анекдот, если в настроении. На тренировке Джанашия получает мяч, начинает обыгрывать голкипера и не забивает. Палыч хрипит с бровки: «Кто-нибудь видел, чтобы Джанашия хоть раз обвел вратаря?!» Тот обо всем забывает, голосит с поля: «Я думал, забью!» — «Думать надо было, когда в футбол приходил. А сейчас нужно забивать!»
— История, как принявший «Локомотив» Эштреков не пустил Семина в раздевалку, была?
— Говорят, была. Вот приезжаю я в Баковку. Эштреков — главный тренер «Локомотива». Спрашиваю: «Палыч-то заглядывает?» — «А что ему здесь делать?»
— Ну и диалог.
— Я выдавил: «Мне казалось, у вас нормальные отношения...» — «Нормальные!» И пошел. Ничего себе, думаю. Но Палыч не обидчивый, они продолжают общаться.
Котенок
— Мини-футбол в вашей жизни — особая тема. С чего началось?
— Семен Андреев предложил мне должность главного редактора в журнале «Пять на пять». Финансировал проект Сергей Козлов, владелец «Дины». Когда вышел первый номер, Сергей Анатольевич был в восторге. А на следующий день меня уволил.
— За что?
— Его жене Дине, в честь которой и назван клуб, журнал не понравился. Но я стал освещать этот вид спорта в «Футболе», затем в «СЭ», а в поездки со сборной России меня оформляли как пресс-атташе.
Как-то в декабре приезжаю к Косте Еременко делать традиционное интервью по итогам года. У нас всегда были хорошие отношения, еще с игровых времен. А тут он уже президент лиги, на прощание вручает деревянную коробку с тремя бутылками коньяка: «Николаич, вот тебе новогодний сувенир».
— Неплохо.
— Проходит меньше месяца — собираются в Москве руководители клубов. С подачи Григория Иванова и Сергея Козлова на меня идет накат: «Что у нас за пресс-атташе? Старый, по-английски не говорит, еще и о большом футболе в «СЭ» пишет...»
— Все это в вашем присутствии?
— Нет. Подробности выяснились позже. А тогда Еременко произнес: «Ну что ж, увольняем». Но вмешался Андреев, поставил вопрос ребром: или Алешин продолжает в «СЭ» публиковать материалы о мини-футболе, или их там не будет вовсе. Костя мгновенно поменял решение, и я продолжил работу.
В свое время Козлов и Андреева пытался подвинуть с поста президента АМФР. Мечтал сам рулить. Не вышло.
— Почему?
— Потому что Козлов на себя одеяло тянул. А Андреева уважали все. Когда в конце 80-х ФИФА объявила, что нужно развивать мини, в нашей федерации никто не хотел за него браться. Семен Николаевич рискнул — и создал целую индустрию. Организатор он первоклассный. При Колоскове сборной России по мини-футболу денег вообще не давали. Даже для участия в чемпионатах мира и Европы. Летали исключительно за счет спонсоров, которых подтягивал Андреев, и регулярно завоевывали медали.
Именно он нашел в Днепропетровске и пригласил в «Дину», которую тогда тренировал, Костю Еременко, лучшего игрока мини-футбола ХХ века. Грандиозный проект «Мини-футбол — в школу» тоже придумал Андреев. А еще у него великолепное чувство юмора.
— Проиллюстрируете?
— Да вот история. Сборная возвращается из Португалии. Самолет полупустой, куда хочешь, туда садись. Вваливается шумная компания наших соотечественников. Поддатые, тут же начинается разлив. Потом перед Андреевым, который спокойно журнальчик читает, плюхается в кресло один из этих мужиков. Здоровенный! А его жена на пару рядов дальше. Навеселе.
Заскучала — и на весь салон: «Котенок, ты почему отсел? Иди к нам!» Мужик не реагирует. А она, как мантру, повторяет: «Котенок... Ну котенок...» Через несколько минут тот не выдерживает, резко вскакивает, бьется головой о полку и падает. Гробовая тишина — и невозмутимый голос Андреева: «****** котенку!» Самолет грохнул от смеха.
— С 2011-го Андреев — почетный президент АМФР.
— В 70 лет передал руководство ассоциацией Эмилю Алиеву. Замечательный человек, умный, дипломатичный, с кем угодно найдет общий язык. В РФС периодически менялись президенты, но всех устраивало, что АМФР — автономная организация в составе футбольного союза. Работа была отлажена, никаких замечаний.
Когда же генсеком РФС назначили Митрофанова, он зачем-то всю структуру порушил, лишил АМФР полномочий по проведению соревнований. Сменил тренерский штаб сборной, поставил своих людей. Отправились на товарищеский матч в Таджикистан — проиграли 7:10! Да столько мячей мы ни от Бразилии, ни от Испании не получали!
— Из-за чего рассорились Еременко и Козлов?
— В «Дине» много лет зарплата игрокам и сотрудникам клуба делилась на две части. Первую выдавали, вторую перечисляли на счет в банке, принадлежавшему Козлову. У которого после дефолта 1998-го возникли финансовые трудности. Костя пришел к нему с простым вопросом: «Где мои деньги?» — тот руками развел.
— Говорят, со временем все вернул.
— Не уверен. Банк-то лопнул, а Козлова обвинили в серьезных нарушениях.
— Годы спустя посадили.
— Это уже другая история. Я не в курсе подробностей, но слышал, что сейчас Козлов под домашним арестом.
