Памяти Игоря Александровича Одинцова (23.03.1937 – 06.08.2020)
Что первым вспоминается при его имени? Конечно, Кафедральный собор на острове Канта. Который возродился из руин прежде всего благодаря Игорю Одинцову.
Не секрет, далеко не все калининградцы с пиететом относятся к немецкому наследию. Вот и когда начались разговоры о восстановлении собора, стали раздаваться и голоса против – мол, это чужая, чуждая, «фашистская» архитектура.
– Меня трудно заподозрить в любви к фашистам, – говорил Одинцов. – В первый же день войны чуть не погиб во время бомбёжки в Севастополе, затем жил в оккупации. Но, как сказал товарищ Сталин, гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся. К тому же у власти нацисты были всего двенадцать лет. Ну и скажите на милость, какое к Третьему рейху имеет отношение тот же древний Кафедральный собор, чем он провинился?
И всё же многие удивляются, узнавая, что реставрацией кёнигсбергской церкви занимался человек, большую часть жизни отдавший службе в Советской армии. Военный инженер-строитель полковник Одинцов на это отвечал так:
– Я многое не принимаю в сегодняшней действительности. Однако не в моих правилах сидеть в сторонке и злословить. Стараюсь по мере сил менять нашу жизнь к лучшему.
После войны полуразрушенное здание от сноса спасла расположенная возле него могила Канта. При этом о восстановлении собора XIV века речи не шло. И так и стояли в центре города величественные руины, всё более разрушаясь, пока за них не взялся Одинцов.
– Я тогда был уже на гражданке, – вспоминал он, – поработал в Службе быта инженером по строительству, решил уволиться. В никуда. И вот, значит, иду мимо развалин собора, я там часто ходил, думаю, чем заняться в жизни дальше. И тут меня словно что-то толкнуло войти в руины сквозь поломанные ворота. Внутри – какие-то леса заброшенные, мусор. И вдруг подумалось: почему бы не взяться за этот объект? Позвонил Виктору Денисову. Он, сделавший немало для Калининграда, будучи мэром, в ту пору был уже советником главы администрации области. Услышав моё предложение, Виктор Васильевич загорелся: а что, давай попробуем!
Но восстановление собора – дорогое удовольствие. А на дворе начало 90-х, когда средств в областной казне не хватало даже на насущное…
– Самые первые деньги дал начальник ЖКХ Валерий Крашенко, – как-то рассказал мне Одинцов. – Было собрание, Денисов произнёс речь, Крашенко встал и дал сто рублей. На почин. Это было трогательно. Однако вообще стало ясно, что рассчитывать надо только на себя, надо зарабатывать.
Сегодня в это верится с трудом, но до 2005 года государство на собор средств почти не выделяло. Не стоит преувеличивать и помощь со стороны немцев. При их содействии были восстановлены эпитафии на наружных стенах, приведён в первоначальный вид кантовский мавзолей, медь на соборной крыше – тоже немецкая. Однако в основном в собор вложены российские деньги. Причём немалая часть – то, что Одинцов и его команда заработали сами. Так, они брали подряды на реставрацию других объектов (например, бывшей кирхи в Правдинске, где теперь православный храм). Наладили производство сувениров. Стали устраивать концерты классической музыки (первые из них проходили прямо на улице, возле собора, у него ещё крыши не было).
Кроме того, энтузиасты из собора (другие там не задерживались) занялись изготовлением и установкой памятников, мемориальных досок, знаков.
– Правда, тут не всегда заработать удавалось, – признавался Игорь Александрович. – Более того, иногда ещё и свои средства вкладывали. Но зато какое у меня было моральное удовлетворение, когда, например, в Калининграде появился знак в память о поэте Николае Гумилёве.
Поначалу, когда Одинцов вызвался вернуть жизнь в собор, многие не скрывали скепсиса. Перелом в настроениях произошёл после того, как в 1994 году на башне вновь появился шпиль. Кстати, это была самая сложная операция за всю реставрацию. Фрагменты шпиля ведь на вертолёте опускали. И, в частности, рабочие боялись находиться под спускаемыми на головы тяжеленными конструкциями. На протяжении этой действительно рискованной операции Одинцову пришлось стоять внизу, прямо под грузом. Так сказать, личным примером показывать, что всё в порядке, никакой опасности нет…*
* Памятная капсула, заложенная в шар на верхушке шпиля, в июле 2018-го неожиданно спустилась с небес на землю. Якобы её ухитрилась сбросить вниз птица. К счастью, никто не пострадал. А внутри находились номер «Калининградской правды» с репортажем об установке шпиля, советские банкноты, монеты начала 90-х и «послание потомкам». Где на русском и немецком было написано: «Монтажные работы по установке шпиля главной башни Кафедрального собора выполнили альпинисты Калининграда: Костромин Валерий, Чернов Сергей, Серенков Дмитрий, Алексеев Игорь. Июль 1994».
Капсула и её содержимое были переданы в расположенный в соборе музей.
Потом появилась крыша, начались внутренние работы. Параллельно велось обустройство прилегающей территории. А 10 апреля 2003-го впервые зажглась наружная подсветка. В тот вечер прохожие не верили глазам: по ночам всегда погружённый во тьму собор вдруг озарился – и показался сказочным дворцом. Заиграл и весь остров.
Правда, к могиле Канта потянулись алкаши. В темноте им там было как-то неуютно, а при свете – совсем другое дело. Надгробие служило и столом, и скамейкой… В общем, пришлось повесить на дверь в ограде замок. С тех пор немало воды утекло, многое в жизни поменялось, однако замок этот снимают по-прежнему лишь в памятные кантовские дни да по случаю визита высоких делегаций.
В ходе работ были обнаружены останки тех, кто пытался укрыться в соборе в 1944 году во время британских бомбардировок. Прах погибших мирных жителей погребли справа от входа. К 60-летию трагедии на братской могиле поставили каменный крест. А ночью 27 и 30 августа 2004-го с соборной башни над городом впервые разнёсся печальный звон – в память о жертвах.
Стараниями Одинцова возле собора, напротив могилы Канта, был установлен памятник герцогу Альбрехту – основателю Кёнигсбергского университета. Статуя – копия той, что возвышалась у Королевского замка и после войны пропала. А вот постамент уцелел, и с 1953 года на нём стоял бюст Кутузова – на улице, носящей имя полководца. В 1995-м его было решено перенести из Калининграда в Правдинск, где тоже есть улица Кутузова. А на освободившийся постамент водрузили воссозданную фигуру Альбрехта, открыв памятник 30 июня 2005-го – накануне празднования 750-летия города.
Юбилейные торжества проходили с 1 по 3 июля 2005-го. Собор посетили почётные гости праздника – президент РФ Владимир Путин и канцлер ФРГ Герхард Шрёдер. Экскурсию для них провёл Одинцов. И тогда же Путин выделил средства на создание здесь органного комплекса. Уже 9 сентября 2006-го прошёл первый концерт с участием Малого органа. А 10 января 2008-го состоялась презентация Большого органа.
Кроме того, в соборе был создан музей Канта, восстановлено помещение Валленродтской библиотеки. А ещё появились три часовни: православная, католическая и лютеранская.
– Да, собор теперь – светское учреждение культуры, – объяснял Одинцов. – Тем не менее я решил обустроить и часовни. Всё-таки это бывшая главная церковь Кёнигсберга, место намоленное.
При этом, когда началась кампания по передаче РПЦ бывших немецких культовых зданий, он сумел всех убедить, что собор должен остаться в федеральной собственности.
Человек прямой, честный, Одинцов часто во всеуслышание озвучивал свою позицию по тому или иному острому вопросу, чем дальше, тем больше наживая себе врагов. Хотя его ведь с самого начала немало разных граждан клеймили, требуя уволить. Профессор Ирина Кузнецова, одна из главных соратниц Одинцова, рассказывала, сколько было критики по поводу того, как он реставрировал собор. Ну просто якобы всё не так делал – и даже портил! По инициативе Кузнецовой, которая занимала должность вице-губернатора, была создана комиссия из авторитетных специалистов. И, досконально изучив положение дел в соборе, они вынесли вердикт: всё идеально. О чём была выдана справка.
– И когда начиналась очередная критика, – усмехнулась, вспоминая, Ирина Сергеевна, – я спокойно предъявляла эту справочку.
К сожалению, со временем эта охранная грамота, видимо, подрастеряла свою силу. В 2014 году довелось однажды услышать: «Одинцов стал себе позволять слишком много. Думает, он неприкасаемый, на него не найдётся управы?» И – нашли. 30 марта 2015-го у директора государственного учреждения культуры «Кафедральный собор» заканчивался контракт. И его не продлили, отправив Одинцова в «почётную отставку». А следом и одинцовскую команду начали зачищать.
Как водится, при увольнении пытались сохранить хорошую мину – хотели вручить орден «За заслуги перед Калининградской областью». Но он отказался принимать эту награду.
После того как ему пришлось уйти на заслуженный отдых, Одинцов сразу сдал. Однако всё равно до конца держал руку на пульсе жизни. И конечно, следил за судьбой собора. Увы, многое вызывало протест. Так, он настаивал, чтобы не прерывалось наблюдение за осадкой здания. Возмущался уничтожением винограда, который не только украшал стены, но и защищал их от разрушительной влаги. Требовал, чтобы был восстановлен должный уход за уникальными музыкальными инструментами – органами фирмы «Александр Шуке», роялем фирмы «Стейнвей», клавесином фирмы «Нойперт»…
Да, с Одинцовым порой было непросто. Вот и мы с ним за двадцать лет знакомства не всегда ладили. Однако я понимал, что его резкости – не столько от крутости характера (хотя с каким ещё характером можно было тянуть этот воз?), сколько следствие тяжелейшей ответственности, которая годами ежедневно лежала на плечах.
Похоронили Одинцова на военно-мемориальном кладбище в Медведевке с воинскими почестями – под троекратный залп. А когда настало время уходить, слово вдруг попросил представитель похоронного агентства:
– Спасибо, что доверили нам проводить в последний путь такого человека.
Знаете, разных я видел ритуальщиков. Но с подобной реакцией с их стороны больше не сталкивался. По-моему, это высшая степень уважения. Уважения к человеку, который при жизни стал легендой.
Игорь Александрович Одинцов (23.03.1937 – 06.08.2020) – заслуженный строитель России, почётный гражданин Калининграда, кавалер ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия».
– И всё же главная моя награда – вон она, высится на острове в центре города, – говорил он. – За двадцать лет мы не просто восстановили красивое древнее здание – мы вложили в него русскую душу. И один из былых символов Кёнигсберга стал одним из символов уже Калининграда. Жаль, конечно, что не дали закончить, воплотить всё задуманное. Однако в общем и целом – дело сделано. И с радостью от осознания этого не сравнятся никакие ордена и медали.
Владислав Ржевский,
автор канала «Калининградская Пруссия»
Смотрите также: