Наталья Яскевич: В 1972 году я вышла замуж. Первый наш совместный год мы прожили в доме на углу Малой Бронной и Ермолаевского переулка (тогда улица Жолтовского) в пустующей комнате родственников мужа.
Много денег и шампанское
Пожалуй, самым безоблачным был вечер 16 декабря, когда мы вышли из такси на углу Малой Бронной и улицы Жолтовского, поднялись на лифте на шестой этаж и вошли в свою на тот момент комнату коммунальной квартиры. Устав от этого волнительного и бесконечно длинного дня, не сняв свадебных нарядов, мы упали на диван, вовсе не затем, о чем вы подумали. Нет, мы вынимали из конвертов подаренные деньги и считали их. Нами двигала не корысть, а, скорее, любопытство - никогда до этого не приходились держать в руках такую кучу денег! Но долгов, взятых на свадьбу, было больше.
После нескольких неудачных попыток сосчитать наши капиталы Андрей киношным жестом отшвырнул конверты вместе с не досчитанными деньгами на пол. Глотнув из горла шампанского из привезенной со свадьбы бутылки, мы решили отдохнуть. На следующий день намечалось продолжение банкета, которое нужно было еще пережить.
Так хочется фруктов!
Настроение было довольно печальное. Я тогда ждала сына и не считала это чудом, а больше думала, где и на что мы с ребенком будем жить, если Андрея заберут в армию. Он заканчивал вечерний институт, а значит, и отсрочка от армии тоже заканчивалась.
7 марта, предпраздничный день, я на третьем месяце беременности, измученная токсикозом, бреду домой по Новослободской улице, в конце которой находился НИИ Асбест-цемент, где я тогда работала старшим техником с зарплатой в 90 рублей.
Весна уже заметна, снега почти нет. По дороге мне без конца попадаются продавцы фруктов, вынесшие на улицу свой товар. Мне безумно хочется апельсинов, но в кармане всего 10 копеек, ровно столько, сколько нужно, чтобы доехать до дома - пятачок на автобус и 4 копейки на троллейбус. Но я иду пешком, экономлю, да и полезно женщинам в интересном положении больше двигаться.
Тараканы ужинали на кухне, а клопы приходили к нам
Квартира, в которой мы жили, как каждая уважающая себя коммуналка, кишела клопами и тараканами. Увидев непрошеных гостей, я сразу купила баллончик с аэрозолем «Прима» и вступила с ними в ожесточенную, но безрезультатную войну. В дебрях нашей необъятной квартиры они всегда находили место, где можно было укрыться.
В одной из комнат жила Мария Борисовна с племянником и его женой. Раньше вся эта квартира с огромной кухней, ванной и анфиладой комнат с четырехметровыми потолками принадлежала ее семье, но после революции и уплотнения все многочисленные вещи перекочевали в одно помещение. В забитой антиквариатом комнате Марии Борисовны по углам устроили себе гнезда клопы и жили в них целыми резервациями. Ночью, когда квартира засыпала, тараканы тянулись ужинать на кухню, а клопы приходили в гости к нам.
Если я ночью шла по коридору, то видела в проеме кухонной двери, на фоне подсвеченного уличными фонарями окна, силуэт Марии Борисовны. В ее комнате стояла старинная полуторная кровать, которую Мария Борисовна уступила молодым. На единственное пустое место, возле кровати, ставили раскладушку, где хозяйка после длительного созерцания улицы и забывалась беспокойным сном.
Баба Катя - страж порядка
Всего в соседях у нас было три семьи. В одной комнате жили муж, жена и мальчик лет десяти. Их кровать стояла за фанерной стеночкой, у которой с нашей стороны располагался регулярно разваливающийся под нами диван. Этот грохот доставлял нашим соседям, мягко говоря, определенные неудобства.
Во второй комнате жила баба Катя – страж порядка. Коридор был увешан счетчиками: по одному на каждую семью и еще один - для мест общего пользования. Показания последнего делились на всех жильцов поровну. Электричество экономили, поэтому лампочки, висевшие под потолком, почти не освещали всех глубин и высот нашей квартиры.
Больше всех за экономией следила баба Катя. Выключатель, гасящий свет в коридоре, находился рядом с дверью в ее комнату. Ночью, в последние месяцы беременности, я частенько вставала в туалет. Выходя из комнаты, я включала свет, но возвращалась всегда в полной темноте. Бдительная баба Катя не дремала и, пока я была в туалете, успевала щелкнуть выключателем.
Впрочем, нельзя обвинить ее в патологической жадности. Иногда она зазывала меня к себе в комнату и, с трудом сгибая колени, залезала под кровать. Оттуда баба Катя выползала с коробкой шоколадных конфет. Достав парочку, угощала меня, приговаривая: «Кушай деточка, тебе полезно сладенькое». Коробки эти ей приносил сын в свои редкие посещения. Она их хранила годами, шоколад белел и превращался в камень, с ним не могли справиться даже сахарные щипчики.
Прощай, красивая посуда
После войны семья мужа несколько лет жила в Германии. Привезенные оттуда чемоданы использовались в хозяйстве самым неожиданным образом. У нас чемодан выполнял функцию подставки под кухонную полку, где стоял подарок сослуживцев на свадьбу, моя гордость: 12 фужеров чешского стекла и набор японских тарелок - 12 глубоких и 12 мелких.
Спасаясь от меня, очередной таракан спрятался в недрах этой полки. Я не отступила и в пылу преследования потянула на себя стопку тарелок, полка потеряла устойчивость и стала заваливаться. Растерявшись, я застыла с тарелками в руках и смотрела, как один за другим из нее вываливаются чешские фужеры и с жалобным звоном разбиваются об пол. Когда с фужерами было почти покончено, к краю заскользила початая бутылка водки. Андрей, стоящий у окна, на другом конце комнаты, метрах в шести, в два прыжка перелетел через нее и у самого пола подхватил бутылку. После этого полка рухнула, похоронив под собой оставшуюся посуду.
***
Так мы и прожили свой первый совместный год, в этой огромной коммунальной квартире с картонными перегородками между комнатами, сквозь которые был слышен малейший шум, с громадной кухней, где у каждого был свой стол и своя конфорка на газовой плите, с туалетом в конце длинного коридора, по которому катался на велосипеде соседский мальчишка.
Еще:
