Ранее мы не раз говорили о чудесном мире нейромедиаторов, в том числе, о серотонине. Теперь нам предстоит, пусть и снова крайне упрощенно, поговорить о нем подробнее. Ведь, как мы указали выше, по основной на сегодня гипотезе в большинстве случаев психологических расстройств именно от серотонина критически зависит наше психологическое состояние.
Есть и новые гипотезы, которые бегло также посмотрим в этой статье.
Итак, приступим.
Так гормон или не гормон?
Наверняка вы читали на каком-нибудь интернет-ресурсе или в глянцевом журнале про серотонин, который является «гормоном радости».
Так вот, это – неправда.
Точнее, конечно, серотонин – это и гормон тоже.
Он вообще играет множество ролей в нашем теле, и все – жизненно важные. Например, активирует клетки гладких мышц, суживая сосуды и помогая "штопать" дырку при нарушении их целостности.
Кстати, в нашем теле на периферии (в кишечнике) серотонина производится несравнимо больше, чем в мозге, где он исполняет не менее важную роль нейромедиатора (или нейротрансмиттера, как кому больше нравится).
Напомним, что нейромедиаторами называют такие молекулы, которые, попадая в крошечную щель (синапс) между нейронами, передают (либо тормозят) сигнал от одного нейрона к другому.
Хотя и «телесные» функции серотонина весьма многогранны и заметны.
Скажем, происхождение мигрени сейчас связывают в основном с серотонином. Упрощенно: когда по какой-то причине его одновременно выделяется слишком много, разом расходуются все "запасы", а сосуды, как мы помним, от этого сильно суживаются. В том числе, и в головном мозге.
Ну, а после инактивирования молекул (как они выводятся из оборота – расскажем ниже), соответственно, возвращаются в исходное положение. И даже более того – заметно расширяются, поскольку запасы гормона-серотонина оказались на некоторое время израсходованными. От этого начинаются застойные явления, кровоток нарушается, а мозг, между прочим, потребляет до 20-25% энергии всего тела! В результате, то, что другой орган лишь насторожит, для мозга оказывается критичным. Страдающие мигренью не дадут соврать, простите за черный юмор – я тоже слишком хорошо знаю, что такое мигрень.
Лечат же ее сегодня обычно триптанами – то есть, молекулами-агонистами серотонина. Получается своего рода заместительная терапия.
А как насчет радостей?
Ну, ладно, с серотонином-гормоном худо-бедно разобрались. Но про радости-то хоть – правда?
Отчасти – правда.
Хотя, точнее, было бы назвать серотонин не "молекулой счастья", а молекулой, "фильтрующей" грусть и печаль. И вообще все неприятные (не только эмоциональные), ощущения, включая даже физическую боль. Потому что этот нейромедиатор в основном выполняет "тормозную" функцию.
В основном, поскольку в данном случае опять, как и все в мозге – неоднозначно. Выше уже упоминалось, что рецепторы серотонина 5-НТ1, как правило, "тормозные", а 5-НТ2 – как правило, активирующие – именно последним обязаны своим воздействием многие наркотики-психоделики, активирующие рецепторы второго типа.
Хотя на самом деле, все еще хуже для четкого понимания, потому что типов серотониновых рецепторов аж семь штук. И у каждого из них есть подтипы. И обитают они не только на постсинапсах, но и на пресинапсах, тем самым ограничивая от бездумного расходования... самих себя. Диву даешься, насколько сложный, многоуровневый, многократно дублированный механизм управляет нашим телом. Оттого и надежность у него удивительная.
Всё, приняли: серотонин – не гормон счастья, а «фильтр печалей».
Вот нейромедиатор дофамин условно можно назвать молекулой счастья. Потому что он активизирует (помимо всего прочего) передачу сигналов в те области мозга, которые отвечают за хорошее настроение. Серотонин же, упрощая, можно назвать нейромедиатором, который затрудняет передачу сигналов в области мозга, отвечающие за переживание человеком неприятных чувств. В том числе, как уже отмечено – и болевых ощущений. То есть, он, в некотором смысле, способствует анальгезии. Именно поэтому одни люди базово, генетически, ощущают боль сильнее, а другие – слабее.
Если принять данную модель, то можно согласиться с тем, что серотонин все-таки имеет отношение к счастью. Ведь субъективное психологическое благополучие (оцениваемый нами самими аналог нашего счастья) – это, своего рода, алгебраическая сумма радостей и печалей.
Серотонин "фильтрует" печали? Значит, сумма меняется в сторону радости.
Четыре лица серотонина
Мы ведь не боимся трудностей?
Тогда начнем.
Основных функций у данной молекулы в мозге четыре. Хотя нейронов серотонинэргической системы очень немного, ну, может, 1% от всех, или около того. Для сравнения – нейронов, где в качестве нейромедиатора выступает гамма-аминомасляная кислота (GABA или, по-русски, ГАМК) – порядка 40% от общего числа.
Примерно столько же – глутаминовых (GLU) нейронов. Вот их изучать – одно удовольствие: во-первых, их много; во-вторых, GLU-нейроны – всегда активирующие; GABA – всегда "тормозные".
С серотонином же – полная путаница. То тормозит, то активирует. Нейронов мало, сидят себе в так называемых ядрах шва, крошечных образованиях в продолговатом мозге, а влияют на все. ВООБЩЕ НА ВСË! Причем, зачастую разнонаправленно.
Итак, перечислим четыре основных функции серотонинэргической системы, опираясь на тексты проф. В.А.Дубынина.
1. Регулирование режима «сон/бодрствование». Приходит время, тормозим всю "бодрящую" информацию, активируем ГАМК-систему и... спим.
2. Регулирование фоновой болевой чувствительности. "Слабая" серотониновая система – больно даже кровь из пальчика взять. Хотя некоторые вполне могут терпеть боль даже от серьезных повреждений. Лично мне было приятно узнать, что я в процедурном кабинете – не трусливый мужчина, а просто имею слабую серотонинэргическую систему 😂.
3. Регулирование активности центров отрицательных эмоций. Точнее – сдерживание, "подтормаживание" их активности. Если этого не происходит, или происходит недостаточно, мы говорим об эндогенной тревожности и/или депрессии.
4. Блокирование слабых (не основных) информационных сигналов в коре больших полушарий головного мозга. Эта тема требует отдельной главы (или сотни глав, когда ученые все поймут до конца ), потому что не бывает только хороших, или только плохих свойств нейромедиаторов. Если информационный шум не глушить вовсе, то мы не сможем ни одну мысль додумать до конца. В то же время, если "растекания" сигналов не будет вовсе, то мы не сможем осваивать новые знания и получать новые идеи, так как не будут образовываться новые неожиданные нейронные цепочки.
Как-то сразу возникает приятная мысль, что творческие способности – обратная сторона серотониновой "недостаточности». Впрочем, это не научный факт, а радующая меня гипотеза.
Для корректности изложения надо сказать, что мы показали четыре стороны воздействия серотонина, однако, в реальности их гораздо больше. Потому что серотонин также критически значим для таких функций, как аппетит и пищевое поведение, сексуальное поведение, когнитивных способностей (обучение, память, импульсивность) и даже агрессии.
Вернемся к нашим "баранам": тревожности, депрессии и неврозам
Можно бесконечно читать и обсуждать тему серотонина, потому что она безгранична, и каждый год ученые добавляют все новую и новую информацию, порой, крайне неожиданную. Однако есть смысл вернуться к тому, что беспокоит миллионы людей (точнее – сотни миллионов).
Тревожные и депрессивные расстройства, с "примкнувшими к ним" неврозами. Это все о нем, о серотонине. Ну и о дофамине с норадреналином, и ГАМК с глутаматом, конечно. Но мы уж точно не поместим все в одну заметку.
Уже упоминалось, что с 1969 г., благодаря нашему замечательному соотечественнику И.П. Лапину, гипотеза о связи депрессии с дефицитом моноаминов (прежде всего, серотонина) стала основной. Да, конечно, она потихоньку видоизменяется: под пристальное внимание попадали ее модификации – рецепторная, генетическая. Исследовалась роль мозгового нейротрофического фактора, субстанции Р, эндокринные гипотезы, гипотезы с динорфинами и глутаматом. И все же серотонин остался, как говорят, "при делах". Прежде всего, именно потому, что лекарства, увеличивающие его содержание в синаптической щели (там, где он и должен "работать") доказательно облегчают состояние большинства страдающих и при тревоге, и при депрессии.
Напоминаем, как работают антидепрессанты (точнее, что мы по этому поводу сегодня думаем)
В основном – двумя путями, влияющими на механизм уменьшения концентрации серотонина в его "рабочей зоне" – синаптической щели.
Рассмотрим их подробнее.
Серотониновый нейрон функционирует нормально – все хорошо, и мы грустим только тогда, когда есть реальный повод. А вот когда молекул нейромедиатора становится недостаточно, то даже слабые, не важные сигналы, идущие в центры мозга, ответственные за неприятные ощущения (например, давно «уличенная» в этом амигдала) – остановить некому.
Как лечить?
Идеи понятны из этого же описания.
Нужно увеличить количество молекул серотонина в "рабочей зоне", то есть, в синаптической щели.
Но как это сделать?
● Первый путь – увеличить количество этих молекул. Сразу скажем, что просто съесть немножко серотонина точно не получится. Во-первых, серотонин – серьезный яд, передозировка которого опасна даже с медицинскими препаратами. Во-вторых, серотонина и так вырабатывается в кишечнике очень немало. Но в мозг он не попадет из-за гематоэнцефалического барьера.
Кстати, хорошо, что этот барьер существует. Представьте только, что его бы не было: сьели булочку – а в ней полно глутамата. А глутамат – мощный активирующий нейромедиатор. Так и до психоза недалеко, даже после небольшого перекуса...
В общем, простой путь не подходит. Значит, пойдем сложным: нужно проследить за жизненным циклом серотонина и при тревожно-депрессивных расстройствах попытаться его удлинить.
А там прямо настоящие драмы разворачиваются. Отработала молекула серотонина в синаптической щели – и специальный транспортный белок тащит ее обратно в пресинапс, из экономических соображений: чтобы она опять попала в везикулу (такая «упаковка» для нейромедиатора) и повторила рабочий цикл.
Иногда это удается. Иногда нет. Потому что на нее может "напасть" еще один фермент – моноаминооксидаза (МАО). И реально порвать несчастную на части.
А их и так недостаточно.
Значит, помешав этому, мы увеличим количество серотонина в активной зоне.
Так появились весьма мощные препараты – ингибиторы (замедлители) МАО. Меньше МАО – больше серотонина.
Первые лекарства открыли случайно, как это часто бывает в медицине. Лечили туберкулезников, и получили такой вот неожиданный эффект.
Народ быстро веселел, но...
В человеке нет ничего лишнего. Что-то убрав в одном месте, получаем проблему в другом. Поэтому ингибиторы МАО, как и все психотропы, строго рецептурные препараты. И, напомню, передозировка серотонина тоже ничем хорошим не кончается. Так и называется – серотониновый синдром, вплоть до летального исхода. Так что – никакой самодеятельности с психотропами.
● Второй путь тоже основан на похожем принципе. Как сказано выше, из "рабочей зоны" молекулу серотонина утаскивает транспортный белок. Значит, если его "поломать" – немножко или сильно – можно увеличить концентрацию серотонина в синаптической щели.
Так появились Селективные Ингибиторы Обратного Захвата Серотонина (в пресинапс) – СИОЗС. А с учетом того, что транспортные белки для разных моноаминов все-таки немного отличаются, можно теперь регулировать и содержание норадреналина (СИОЗСиН), и даже всей "троицы" – серотонина, норадреналина, дофамина. На сегодня это основной метод психофармакологической борьбы с депрессией.
Важно, что препараты, влияющие на серотониновый баланс, используются при борьбе и с депрессией, и с тревожностью, «корень» которой также лежит в серотониновом и ГАМК-"хозяйстве".
Каждый год фармацевты синтезируют все новые и новые молекулы.
Зачем?
Потому что все люди разные. А процессы настолько сложны и не до конца понятны, что оптимальный вариант лечения может быть найден не сразу.
И да, выбор необходим. Особенно, с учетом того, что у каждого лекарства есть и побочные эффекты, которых мы бы хотели избежать, или, по крайней мере, уменьшить.
Снова об ЛСД, производной лизергиновой кислоты. И снова плохое
Выше коротко говорилось о наркотиках-психоделиках и рецепторах 5НТ-2, активирующих прохождение сигналов. Да еще как активирующих! Можно сказать, взрывным способом.
Я не раз писал об ЛСД, ее возможностях, и, к сожалению, огромных опасностях. В основном, люди с таким подходом согласны. Но все же получил массу комментариев от безответственных граждан, которые что-то там попробовали, остались живы-здоровы и теперь обвиняют меня в паникерстве и даже в работе на водочное лобби. Хотя о вреде алкоголя я тоже активно пишу.
Так вот, все эти залихватские рассказы – из разряда "ошибка выживших". Помните анекдот? Те, кого дельфины притащили к берегу – всем рассказывают про чудесных спасителей. А кого утащили в море? Те никому ничего не рассказывают.
Так и здесь.
Полетал в неведомых высях с помощью ЛСД и вернулся со мной спорить о вреде этого вещества. Те, кто не вернулись, или вернулись ментальными инвалидами, ни с кем никогда спорить не будут.
Поймите, вовсе не зря некоторые вещества делают запрещенными. ЛСД, "кислота" – мощнейший агонист рецепторов серотонина второго типа. Когда она появляется в мозге, даже в небольших количествах, тот словно взрывается в уже никем не контролируемых информационных потоках. Эти потоки не остановить, пока вещество не разрушится.
Какие нейронные связи при этом образуются, (и какие – распадутся), никто предсказать не в состоянии.
Да, конечно, я согласен: эффекты приема психоделиков, активирующих серотониновые рецепторы второго типа, должны изучаться учеными и врачами. Там таятся большие возможности борьбы с депрессиями, ПТСР и так далее. Но яд кураре тоже используется в медицине, однако никто не требует его свободной продажи.
Короче, не надо делать из себя "собаку Павлова". Вам есть еще чем заняться на этой планете.
И давайте закончим наш маленький ликбез, разобрав чуть глубже ситуацию с серотонином в амигдале. Ведь, как мы выяснили в ранее, и серотонин, и амигдала имеет прямое отношение к большинству часто встречающихся психологических проблем: тревожности, депрессии, неврозам и т.д. А, значит, нам придется немножко в эти сложности влезть.
Почему серотонин «успокаивает» амигдалу, хотя к нему есть и тормозящие, и возбуждающие рецепторы?
Упрощенно мы представляли амигдалу этакой никогда не спящей охранницей, стоящей на страже нашей безопасности. И уже поняли, что она частенько преувеличивает степень напряженности ситуации. Другими словами, пугает нас зря. И не только пугает, а перенапрягает нашу нервную систему, без нужды «включая» симпатику, обеспечивающую нам дистресс.
Причем чем чаще и сильнее она это делает, тем проще человека заливает печаль и тревога, потому что в патологические процессы включаются еще и механизмы памяти. Амигдала «запоминает», что нам плохо и страшно, и «кричит» об этом даже тогда, когда могла бы и помолчать. Однако влезать в проблемы памяти и нейропластичности мы уж точно не успеем в этой книжке, нам еще надо рассказать много практических историй расстройств и совладания с ними.
Поэтому переходим к «приключениям» серотонина в амигдале.
Итак, почему миндалина нас пугает без нужды, и как привести эти процессы к норме?
Пугает, потому что эта ее работа.
Однако правильное выполнение ее работы – пугать только реальными, серьезными опасностями, чтобы мы могли их заметить и им противостоять. Слабые же должны гаситься встроенными в нее тормозными механизмами, потому что если миндалина откликается и на слабые стимулы, то она скорее мешает нам жить, чем помогает.
Итак, основной на сегодня метод лечения, как уже говорилось: разобраться с дефицитом серотонина, нейромедиатора, создающего своего рода защитный барьер вокруг амигдалы, не давая ей перевозбуждаться.
Как уже отмечалось, эта идея подтверждена более чем полувековым опытом применения селективных ингибиторов обратного захвата серотонина. Они тормозят работу транспортных белков, утаскивающих молекулы серотонина из активной зоны. В итоге облегчается течение до 70% тревожно-депрессивных расстройств. Но не 100%, к сожалению.
В связи с чем появились и другие гипотезы: рецепторная, «ядерная», связанные с NMDA-глутаматными рецепторами, динорфиновая и т.д. Хотя, есть обоснованное мнение, что новые теории вовсе не отменяют старую, а лишь углубляют и дополняют ее.
Короче, вопрос открытый.
Пока же с тревожно-депрессивными расстройствами, неврозами, фобиями (и даже с синдромом раздраженного кишечника) пытаются справляться с помощью СИОЗС, то есть, по-прежнему рассчитывая на свойства серотонина.
Тогда следующий вопрос: почему рост концентрации серотонина действительно помогает многим пациентам, если в амигдале к серотонину имеются не только подтормаживающие, но и активирующие рецепторы?
Вот этим и займемся.
Итак, в амигдале присутствуют не только «тормозные» рецепторы 5НТ-1, но и возбуждающие – 5НТ-2 и даже мощный, быстрый, тоже возбуждающий, ионотропный 5НТ-3. Так почему же «дополнительный» серотонин от лекарственных средств «подтормаживает» амигдалу, а не активирует ее еще больше?
Тут нам придется вспомнить, что амигдала состоит из нескольких ядер. «Тревожные» сигналы поступают на «вход», латеральное ядро амигдалы, и здесь они действительно подтормаживаются серотонином через рецепторы 5НТ-1, причем их просто гораздо больше, чем возбуждающих рецепторов 5НТ-2. Так что суммарный эффект – несомненно, в пользу торможения.
Еще интереснее рассмотрение работы мощных ионотропных рецепторов 5НТ-3. Они же возбуждающие! Но ученые выяснили, какие именно нейроны они активируют. И обнаружилось, что они действительно активируют! Но – тормозные ГАМКергические интернейроны – специфические для амигдалы интеркаллированные клетки! А именно они "подтормаживают" работу центрального ("выходного") ядра амигдалы, служа своего рода внутренним тормозом этой самой «беспокойной» зоны мозга.
Вот эти «тормозные» клетки и ускоряются серотониновыми рецепторами 5НТ-3!
Кстати, у нас уже был случай, когда один «тормоз» подтормаживал другой «тормоз», вызывая общее «ускорение» (опиатные рецепторы подтормаживали ГАМК-нейроны). Здесь же другой, но похожий, случай: «ускоритель» ускоряет «тормоз», усиливая общее «торможение».
Теперь можно подвести окончательный итог, почему серотонин способствует «успокоению» амигдалы. Потому что он:
· прямо тормозит входные сигналы через 5HT-1,
· косвенно активирует тормозные интернейроны через 5HT-3.
Вот почему, несмотря на наличие возбуждающих рецепторов, общий эффект серотонина – успокоение амигдалы.
Вообще эту тему можно исследовать бесконечно, что ученые и делают.
Например, исходя из вышесказанного, возникла идея использовать агонисты рецепторов 5НТ-3, чтоб еще больше усилить тормозную функцию интеркаллированных клеток и тем самым ослабить тревожность. Идея выглядела красивой, однако экспериментальная проверка показала, что эффект получается обратный: тревожность как правило только возрастала.
Как оказалось, в мозге слишком много зон с данным типом рецепторов, и суммарное воздействие получилось совсем не таким, каким его хотели видеть. Более того, выяснилось, что противотревожное воздействие все же оказывается, но... антагонистом этих рецепторов! Хотя, правда, не слишком сильное – его применяют не в первую очередь и совместно с СИОЗС.
Так что идеи – идеями, а наш мозг – сильно сложнее простых логических схем. И, к счастью, есть увлеченные люди, готовые ломать над этим голову, чтобы в итоге облегчить жизнь пациентов.
Что думает клинический психолог по поводу фармакологической помощи
И пару слов об отношении клинического психолога к фармпрепаратам.
Мы не имеем право ставить диагнозы и выписывать лекарства. Но думать-то точно можно о чем захочешь 😁.
На мой взгляд, это просто еще один мощный инструмент поддержки. И, как всякий мощный инструмент, требует осторожного и обдуманного обращения с ним.
Вообще, в психофармакологии есть отдельная проблема оптимального подбора препаратов. Она и во всей медицине присутствует, однако психиатрия – абсолютный «чемпион» по частоте смены препаратов и даже по полному отказу от их приема.
Есть такой термин: комплаентность, то есть приверженность пациента к лечению. Так вот – в этой области медицины комплаентность весьма страдает.
Причин много: побочные эффекты препаратов, стигматизация их приема в обществе, «отложенное» их действие (СИОЗС обычно начинают серьезно влиять через 2-3 недели после начала приема). Но самое печальное, на мой взгляд – слабая обратная связь между врачом и пациентом. Чтобы точно – оптимально! – подобрать препарат, нужно четко и постоянно отслеживать состояние пациента.
Идеальный вариант – делать это с участием клинического психолога, который обладает опытом и методиками патопсихологических исследований.
Мы так и работаем, в тандеме с толковыми и эмпатийными психиатрами: они лечат нашего общего пациента, а мы, по запросу врача, исследуем его психику, и помогаем безмедикаментозными, психологическими, средствами. Потому что именно такое сотрудничество позволяет оказать пациенту (я – не врач, и предпочитаю термин «доверитель») максимально эффективную помощь. Во второй части книги я расскажу историю такого «тандемного» ведения расстройства шизо-спектра с весьма достойным результатом.
И, кстати, я искренне убежден, что наши безмедикаментозные методы работают примерно по тем же "лекалам", что и таблетки. На мой взгляд, успешные психологические подходы позволяют сам мозг использовать в качестве химического реактора, создающего необходимые для облегчения состояния молекулы.
В завершение главы – еще раз повторим, зачем нам со всем этим запутанным хозяйством разбираться.
На мой взгляд, по трем причинам:
- доверителям гораздо легче переносить и справляться с тревожно-депрессивными и невротическими расстройствами, когда они понимают – хотя бы приближенно – их природу. Ничто так сильно не напрягает человека, как непонятное зло. Понятное – тоже зло, но уже не такое злое;
- мы видим, что ученые не прекращают работу по поиску новых фармакологических путей лечения. Это тоже успокаивает;
- и, наконец, становится понятным, что наши безмедикаментозные методы (та же когнитивно-поведенческая терапия) – не просто плод «философского» ума, а имеет под собой естественно-научное основание. Лично для меня это принципиально важно, я бы не смог лечить людей непонятными заклинаниями.
А на сегодня – всё.
В оформлении заметки использована работа художника В.И. Раасыпнова "Лето на реке Костромке".
Ниже – близкие по теме заметки из нашего канала в Дзен:
История 13 тревожное расстройство
История 14. Боксер, который не хотел драться
https://dzen.ru/a/Z5u3NQ0SCwzpRQpE
История 15. Тревожное расстройство и… паралич?
https://dzen.ru/a/Z7IYVeujqzCDTvMb
История 16. Депрессия, которой нет
https://dzen.ru/a/Z-f92NLYaAVSdN_2
- Этот канал был, есть и всегда будет бесплатным. Реклама, скрытая или явная, автором также не размещается.
Но если Вы захотите поощрить нас донатом, теперь это можно сделать на карту Сбера:
2202 2008 8732 6591
Пожалуйста, укажите в назначении платежа, что это донат.
Вопросы по тел./вотсап +7 903 2605593
И, конечно, как всегда, любые замечания, споры, дискуссии и собственные мнения приветствуются. Чем больше лайков и активности читателей, тем большее количество новых людей будет привлечено к этим материалам. Давайте вместе менять вредные стереотипы о психических заболеваниях и людях, ими страдающих..