Ученые Сибирского федерального университета одели спутниковые ошейники на диких северных оленей на Таймыре. Цель акции, сделанной по заказу минприроды Красноярского края, прежняя – отследить миграционные пути этих удивительных животных, которых называют еще «странниками Севера» и «самыми рогатыми оленями в мире». Но за кадром этой рутинной и крайне, по мнению экспертов, скудной процедуры, остается главный вопрос – почему региональные власти не уделяют внимания катастрофическому снижению численности диких северных оленей?
Спутниковые ошейники в том количестве, которыми ученые, охотоведы и биологи, умудряются при наличии грантов пометить северных оленей (в этом году число космометок не превысит двадцать штук на весь Таймыр – прим.ред), не смогут дать экспертно доказательного представления о численности оленьего стада. Для этого «меток» нужно было бы использовать не менее тысячи. А грантов на такую сумму ни государство, ни корпорации, увы, не выделяют.
Авиаучет диких северных оленей
«Мы с 2014-го в разные годы одевали на оленей около 75 ошейников, но надо учесть, что срок их работы не больше полутора лет. Однако учеты с использованием исключительно спутниковых меток, проводить невозможно. Они нам помогают проследить за перемещениями животных, за какими-то их концентрациями, путями миграции, местами зимовок и летних выпасов, но для того, чтобы понять, сколько диких северных оленей в популяции – надо лететь, добираться до их среды обитания и считать. Правда, если бы у нас была определенная статистически верная выборка, если бы, допустим, устанавливали спутниковые метки хотя бы на каждое сотое животное на протяжении всей миграции, тогда есть методика по оценке численности, - рассказал «Сибирскому.Новостному» Михаил Бондарь, заместитель директора по науке и экологическому просвещению ФГБУ «Заповедники Таймыра», под управлением которого находятся заповедники «Таймырский», «Путоранский», «Большой Арктический», заказники «Пуринский» и «Североземельский».
Так выглядят спутниковые треки миграции северных оленей
Специалисты заповедников Таймыра не одно десятилетие бьют тревогу относительно прогрессирующего снижения численности диких северных оленей на Таймыре.
«Мы занимаемся интенсивными исследованием популяции дикого оленя с 2014 года, но, признаться, таймырских оленей изучают разные институты, СФУ, коллеги из Якутии. Каждый коллектив имеет свои методические разные научные подходы и не всегда они сопоставляются с другими, поэтому консолидированной позиции не получается. А это, между прочим, важно в установлении статуса численности популяции – сокращении, стагнации или увеличения. Раньше изучением популяции таймырского дикого северного оленя занимался один коллектив – НИИСХ Крайнего Севера с центром в Норильске.
Там был достаточно мощный коллектив и лаборатории, но он давно утратил свое значение в мониторинге этой популяции. Теперь заказчик по работе над установлением численности популяции – министерство природных ресурсов и лесного комплекса Красноярского края. Однако в силу действующего законодательства в части проведения конкурсных процедур, право вести учетные работы может получить кто угодно. Но не в этом даже проблема – а в том, что у нас в крае не сложился пока единый консолидированный научный орган, который бы занимался учетами, мониторингом, оценкой состояния таких популяций, охотничьих и социально значимых видов, в том числе редких.
Поэтому и подходы и методики у всех исполнителей разные, порой смотришь в прессе научный отчет из своей области, а там совершенно диаметрально отличная позиция от той, что была, скажем, представлена двумя годами ранее. Один говорит, что проводить учетную работу по дикими оленям надо в тундре, другой – что в тайге. Есть нюанс в том, что в последние годы в силу климатических изменений, возможно, какая-то часть северных оленей остается в тайге и в пору сезонной миграции. В результате – недоучет», - продолжает размышлять Михаил Бондарь.
Олениха с ошейником. Фото: М.Бондарь
Ученые и практики сходятся сегодня в одном: не видеть того, как стремительно сокращается дикое оленье стадо на Таймыре – невозможно. Причем, если бы так же росло наоборот домашнее оленеводство, но нет. СФУ оценивает дикую популяцию в 300-350 тысяч голов, заповедник «Центральносибирский», который провел в 2024 году учетные работы, говорит о том, что их 138 тысяч.
Олени на переправе. Фото: М.Бондарь
«Мы тоже проводили какие-то подсчеты, но мы не даем все-таки оценку численности, потому что полномасштабный учет не проводили. Мы отвечаем за ту территорию (а это не вся территория, где обитает в летний период северный олень), которую обследовали, и в 2022-м году мы насчитали порядка 140-150 тысяч голов. Но еще раз подчеркну, что это не полномасштабные работы, так что, вполне вероятно, что мы где-то недоучли, недосчитали. Как известно, эти миграционные пути от северной тайги в тундру весной и обратно меняются - интенсивно и серьезно последние два с половиной десятилетия. Те северные олени, которые обитали в летний период в западной части Таймыра на сотни километров сейчас сместились к востоку.
Остается спорным вывод, сместились ли они все, или часть попала под охотничий пресс и популяция сократилась в результате перепромысла, неумеренной охоты. Могут быть и естественные причины убыли стада? Могут. Понимаете, домашний олень это изначально не часть экосистемы. Единственное, что у домашнего и дикого животного общего – одни места обитания, одни кормовые объекты и одна территория проживания. Домашнее оленеводство на Таймыре всегда существовало с популяцией дикого оленя в некоторой степени в конфликте. Дикие олени часто уводят домашних… Так вот какую цель ставит себе человек здесь – сохранить популяцию дикого северного оленя в его естественном состоянии или развить домашнее оленеводство до каких-то пределов, сокращая в ходе экспансии популяцию дикого оленя?
Сейчас нельзя сказать, что оленеводы со своими стадами как-то явно притесняют их диких собратьев. В то же время достаточно активно осваивается западный Таймыр домашним оленеводством, но происходит это в большей части там, где дикого северного оленя уже не стало – но вот почему?» – задается главным вопросом Михаил Бондарь.
Олени на Пясине. Фото: В.Матасов
Возьмем за цифровые вехи официальные данные: если в 2021 году число диких таймырских северных оленей оценивалось в 250 тысяч, то в 2024 году уже объявлена «цифирь» в 138 тысяч. Куда за четыре года делись 112 тысяч оленей? Почти двойное сокращение популяции, но почему-то краевые власти тревогу не бьют. В 2000-м году на Таймыре официально подсчитали дикого северного оленя – 1 миллион голов. Нетрудно спрогнозировать, что с таким темпом убыли через пять лет «странников Севера» может не остаться совсем.
Дикий северный олень на Таймыре Фото: М.Бондарь
«По-хорошему «возбуждаться» должно научное биологическое и природоохранное сообщество. Мы в свое время писали, что проблема с популяцией есть, есть проблема снижения численности и ее неудовлетворительного половозрастного состава (доля телят в стаде низкая - должна быть на уровне 23-25 процентов, а не как сейчас около 15-ти). Нас это насторожило после проведения первых учетных работ еще в 2017-м году. И мы делали публикации, говоря о рационализации, что надо промышлять не более 20 тысяч голов, а лимит в следующий сезон выделили в 41 тысячу. Озаботиться проблемой необходимо, прежде всего, потому, что дикий олень на Таймыре - это социально значимый вид. Мясо и дериваты северного оленя – это продукция, которую употребляют коренные малочисленные народы Севера. Это обеспечение некой продовольственной безопасности.
Популяция в свое время – на пике численности - достаточно интенсивно промышлялась, добывалась до 120 тысяч голов – была даже такая отрасль как промысловое оленеводство. И был рынок насыщен этой продукцией. И был научный контроль, выделение лимитов, научная оценка единым научным институтом. А как рассыпалась система - и популяция начала закатываться под гору. В целом тому виной объективные причины, конечно. Но есть и легкомысленное отношение к диким стадам со стороны коренных жителей Севера, которых мы в экспедициях спрашивали, что они будут делать, если не домашних оленей не останется в тундре?» – резюмировал Михаил Бондарь.
Денис Бородин
Заглавное фото: «Северный олень в последних лучах полярного дня» Ильи Плотникова, – победитель свежего фотоконкурса РГО «География в кадре»
Фото М.Бондаря, В.Матасова.
