Ты прижимаешь руки к груди и дышишь на околевшие пальцы. На улице жарко, но твои руки — что ледышки. Город разворачивается вокруг, подобно страницам типографской книги: едкий запах, острые углы, нагромождения смыслов. Никогда еще ты не чувствовала себя настолько чужой здесь.
Кисти и запястья сводит болью, будто их набили металлической стружкой и встряхнули. Иначе бы ты не сунулась центральный район, черт возьми!
Такие как ты держатся подальше от всего этого блеска, по крайней мере посреди дня. Маленькая смуглокожая воровка Сари, с чего ты взяла, что можешь коснуться хотя бы тени Башни? Что она не выжжет тебя с лица земли, как неугодную кляксу? Ослепительный штырь из стеклобетона пронзает облака. На его этажах ученые, модельеры, правители — все эти расфуфыренные бараны, о которых ты и слышать бы не хотела! Всё, на что они годны — это вовремя отвернуться, чтоб ловкая рука смогла выхватить банковскую кварц-карту.
Только вот в последний месяц твои руки растеряли проворство.
Должно быть, виной всему та ночь в «Зигзаге». Это клуб в фиолетовой зоне — не самой престижной, не самой бедняцкой. Отличное местечко для работы. Ты не слишком выделяешься, и при этом среди публики хватает богатеньких господ. Так что улов порой завидно сверкает. После особо удачных заходов даже можно прокутить пару тысяч там же по соседству.
Вылазка в «Зигзаг» была рядовой, и ты действовала по привычному плану. Интуиция, как всегда, служила тебе полярной звездой. Да только в этот раз обманула.
Ты наметила жертву. Прекрасного «принца» в серебристом костюме, с идеальным лицом, словно созданным для киноэкранов. Твой взгляд выхватил его из толпы, как будто на него указывал прожектор. Ты приблизилась к добыче, лавируя среди тел и мастерски оставаясь в тени. И вот, ты уже могла разглядеть плетение нитей его пиджака и залаченные волосы на затылке…
Но мужчина вдруг обернулся. Обволакивающий взгляд, мягкий голос, улыбка… Ты сама не поняла, как оказалась рядом с ним за стойкой бара, как поднималась рука об руку в вип-комнату.
Или ты помнишь всё в деталях и просто не хочешь принимать ответственность?
Он был ослепителен. Добр и ласков к тебе. Черт возьми, Сари, кого ты из себя строишь? Ты даже не сопротивлялась! Ты думала: какой отличный шанс! Конечно, я выкраду его денежки в любой удобный момент!
Ага, как же. Ты и не вспомнила об этом! Вы полночи не могли оторваться друг от друга, как одурманенные. Столько пряных деталей… Но особенно тебе в душу запал момент ближе к утру. Твой любовник сидел, озаренный ранними сумерками, и аккуратно закапывал глаза. Было в этом что-то удивительно трогательное. Словно тебе открылась его ранимая сторона, и оттого он стал еще чуточку ближе…
Но с рассветом его след простыл.
Что ж, ему не удалось разбить твое сердце, обветренное и прочное. Ты правда верила в это... пока с течением дней не ощутила колючую хрупкость в груди, да и по всему телу.
Ты заразилась тем, что в народе зовут хрусталью. Твоя кровь, кости, плоть и даже органы — всё это медленно преображается, становясь холодным, прозрачным и ломким. Подобным стеклу.
Если посмотреть твою кисть на просвет, то будут видны тысячи белых пузырьков, застывших в прожилках крови и «льда». Каждый раз, когда ты шевелишь пальцами, что-то крошится в пораженной руке, и ты не можешь сдержать гримасу боли.
День ото дня стекло пробирается всё дальше. Сегодня утром ты увидела прозрачные вкрапления на груди. Они вились по коже, как застывшие маленькие змеи, и сквозь них виднелось темно-красное нутро.
Тогда ты поняла, что дальше медлить нельзя.
И вот, Башня высится перед тобой.
Говорят, здесь найдется лекарство от любого недуга. Говорят, если раскаяться и правильно попросить, Башня примет всякого. Но ты видишь узкие лучи, скользящие туда-сюда у подножья, точно бесплотные сабли, и к горлу подступает ком.
Иди же!
Безликий охранник бросает взгляд на твои прозрачные руки и небрежно кивает. Что бы это могло значить? Забрало высоких белых врат легко приподнимается на два метра — и вот, ты внутри.
Другой служитель Башни ведет тебя изогнутыми коридорами. Кажется, даже воздух здесь отличается от городского. Пахнет нетронутым снегом и покалывает, точно перед грозой. Бесчисленные двери, мимо которых вы идете, утопают в плоскости стен и продолжают покрывающий их орнамент. Нужно внимание, чтоб вообще их заметить. Благо, этот навык ты пока не утратила.
Тебя ведут вверх по широкой спирали. Несмотря на кажущуюся простоту планировки, здесь легко заблудиться. Всё слишком одинаковое. И ты сосредоточенно ищешь приметы. Как вдруг…
Его не может здесь быть! Тот парень из «Зигзага», Руперт! Он тоже пришел за исцелением?
Ваши взгляды на миг пересекаются.
Если присмотреться, его безупречный костюм подозрительно похож на униформу твоего проводника. Более узкий крой, но та же ткань и похожие нашивки. Он что же, работает здесь?..
— Спасибо, Бернар. Дальше я сам провожу гостью.
Здесь, внутри Башни, голос Руперта звучит холодно и отчужденно. Безликим эхом отражается от стен.
Вы остались вдвоем…
Сари, хватит пялиться! Ты по-прежнему околдована и не хочешь признавать очевидное?
Он касается кварц-картой едва заметного символа в центре двери, и та с мелодичным звоном открывается: складывается в гармошку из сотни пластинок-треугольников. Как лист бумаги в руках мастера оригами.
— Вам идет эта Башня, Руперт, — наконец говоришь ты. Что за нелепица! Ты имела в виду, что он похож на Башню, вернее… подходит ей…
Вы заходите в трапециевидную комнату — элегантный кабинет. Интересно, как трудно было бы его обобрать?
— А тебе идет стекло, Сари, — отвечает «принц» с мрачной улыбкой, когда проход закрывается.
— Э… Да не очень-то. Я хотела…
— Присядь. Я знаю, зачем ты пришла.
Хрустящий лист бумаги ложится на стол перед тобой.
— Я предлагаю не просто лечение. Новую жизнь, место в лучшем мире. Всё, что потребуется — это незначительное кварцепластическое вмешательство в твой вита-баланс. Короткая процедура, и она полностью избавит тебя от болей.
Лабиринт слов кажется сверкающим ледяным за́мком. Ты очарована и напугана до кончиков пальцев. Не ищешь выбора. Краткая подпись — твое спасение. Автограф капает синей кровью, расползается по бумажным жилам. Кто ты теперь? На что согласилась?
Руперт встряхивает подписанным контрактом, и на просвет ты замечаешь рисунок, образованный более плотной бумагой. Глиф? Должно быть, этот символ что-то значит, но ты не умеешь читать их. Форма похожа на каплю с длинным хвостом, который, точно змей, обвивает ее широкими тонкими петлями.
— Процедура через два дня, — безмятежно говорит Руперт, пряча договор. — Ни о чем не беспокойся. Идем, я покажу твою комнату.
По твоим меркам тебе отвели целые хоромы. Светлая комната с высоким потолком и мягкой кроватью, сытный обед. Но главное — долгожданная надежда на исцеление! Несколько прозрачных капель в глаза притупили боль, и теперь ты можешь свободно двигать руками. Вот только сможешь ли выйти из комнаты?
Весь первый день тебе не давали покоя врачи — всё что-то измеряли да обследовали. Словно ты бабочка, которую хотят пришпилить к стене и потому проверяют, насколько хороши ее крылья.
Затем ты наконец осталась одна.
Слишком много времени на мысли… Солнце утекает в ночь, бросая красные лучи на потолок, и ты лежишь без дела и без сна. Сомненья скребут сердце хуже хрустальи.
Что же значат эти вычурные слова в контракте? Что за бумагу ты подписала? Тешишь сердце надеждой, что спаслась? Искаженная болезнью, продавшая себя… Назавтра «процедура» — что за хлесткое слово! Руперт сказал, что за нею новая жизнь — восхищение, блеск, кружева… И ты веришь?
Проснись! Ты до сих пор во власти той ночи и сверкания звезд! Разве ты так покорна и бездумно киваешь судьбе?
Скользни по коридорам. Ты воровка, вспомни прошлую жизнь напоследок. Капли в глаза уняли боль. Ты теперь не та беспомощная тень, которой пришла сюда. Значит сможешь взломать замо́к, не так ли? Вперед!
Ты аккуратно вынимаешь из волос припрятанную шпильку. Как хорошо, что ее не сочли подозрительной при осмотре! Эта вещица помогла тебе провернуть немало дел. Взяв ее, как кисть, заносишь руку над узорчатой дверью. Несколько легчайших выверенных уколов по центральной пластине, словно художник наносит последние штрихи на шедевр. Тихий звон — это каждый треугольник в панели дважды треснул напополам. Теперь немного пошевелить пластинки туда-сюда, нащупать, куда их тянет… и… да! Дверь издает привычную мелодию и собирается мелкими складками. Не настолько изящно, как прежде, но заметить перемену непросто. Главное сейчас — путь свободен!
Ты крадешься по сумрачным коридорам. Башня никогда не бывает пустой, и всё же ночью здесь проще остаться невидимкой.
Лунные пятна под окнами точно разлитое молоко. Узоры на стенах, неприметные днем, красиво подсвечены в ночи. Переплетения линий похожи на глифы. Встречаются и капли с хвостами — вроде той на договоре. Теперь, когда ты выбралась… должен быть способ выяснить, что скрыто за мутным объяснением Руперта. Что на самом деле уготовано тебе.
Любопытно, что на всех дверях разные рисунки, и повторяется лишь один. Он напоминает крылья, и ты встречаешь его на каждом витке Башни. Порой возле него слышится мерный гул. Может ты и неграмотная, но такую-то загадку решишь.
К сожалению, замо́к у «крыльев» слишком сложный. Лучше затаиться и не рисковать. Рано или поздно тебе улыбнется удача, не так ли?
Вскоре засада срабатывает. Узор мелодично раскрывается, и наружу выходят двое в узких белых халатах. Они тихо, но горячо спорят. За их спинами виднеется маленькая ярко освещенная комната — лифт.
Ты проникаешь в него отблеском, стоит медикам отойти на пару шагов — никто не заметил. Не растеряла еще талант. Створки лифта аккуратно складываются в плоскость за твоей спиной. Ты уединилась внутри — отлично, что дальше? На задней стене комнаты огромное панно из тонких стеклянных треугольников. Напоминает дверной замо́к, увеличенный в десять раз.
Ты разглядываешь узор. Тот символ с контракта: капля с тонким хвостом… Пожалуй, из этих пластин можно его сложить. Закусив губу, ты нерешительно сдвигаешь центральные детали головоломки в заостренную окружность, потом собираешь окружающие линии… С третьей попытки глиф сходится, и лифт начинает плавное движение.
Когда он прибывает и открывается, ты на миг поражена картиной.
Огромный зал под самым куполом Башни освещен ночным небом. Здесь целая толпа, но все мертвенно неподвижны. Десятки, сотни хрустальных фигур! Ослепительно прекрасные, холодные и обнаженные. Точные подобия людей. Их сотворил лучший из живущих стеклодувов? В глубине души ты знаешь, что нет.
Ах, как ты надеялась, что прогулка по Башне развеет страхи! Куда там… Боль стреляет по венам, пока ты шагаешь среди статуй. Они сменяются перед взглядом, и наконец ты замираешь напротив прозрачной девушки, чьи кудри так похожи на твои. Нира. Она пропала две недели назад, а прежде плакалась, как у нее всё ломит. Ты видела синий блеск под одеждой, но не придавала значения… Бедняжка Нира.
Но жалость к подруге меркнет по сравненью со страхом. Ведь ты знаешь теперь, на что согласилась. Мерзавец Руперт! «Полностью избавит от болей!» Ну еще бы. Сложно чувствовать хоть что-то, когда ты стекло!
Ты касаешься ледяной руки мертвой подруги.
Для чего их собрали в этом зале? Неужели это просто блажь безумного коллекционера? Все изваяния застыли в манерных позах, со снисходительными улыбками на губах. Где-то ты уже видела подобную неподвижность…
Но нет времени на раздумья. Ты должна бежать. Только вот куда?
Подпись в договоре — пустой знак для тебя, вовсе не клятва. Но вот кварц в твоих жилах, он режет, он орет! Доза растворилась слишком давно.
Свобода не продлит тебе жизни. Убийственная хрупкость уже поднялась до коленей и локтей. Неловкий шаг — и ты рухнешь калекой посреди улицы, рассыпешься в кроваво-стеклянную крошку. Медики Башни были последним шансом.
Может, ты не так поняла? Может, Руперту всё же есть до тебя дело, и завтрашняя «процедура» не превратит тебя в экспонат? Или ты спишь, и весь этот зал — лишь ночной кошмар? Осколки надежды…
Ты пытаешься вызвать лифт, взломать его своей шпилькой, но руку резко сводит, и неловкое движение пускает сеть оглушительных трещин по глянцевой панели. Где-то далеко внизу раздается тревожный вой сирены.
Ох, нет! Ты должна выбраться отсюда! В панике осматриваешь зал. За собранием статуй видна еще одна дверь — бросаешься туда. Слезы брызжут от боли, с которой трещат лодыжки.
Проход открывается прежде, чем ты подносишь шпильку. И навстречу шагает он. Руперт.
При виде тебя неизменное умиротворение на миг сходит с его фарфорового лица, и он глядит изумленно.
— Ты?
Ты точно мышь перед змеей. Порой страх перед мужчиной подобен возбуждению.
— Да как ты забралась сюда?!
Встряхиваешь головой, чтоб согнать оцепенение. Плохая идея: шея мучительно хрустит.
— Вот твое лечение, да?!
— Сари...
— Превратить меня в стекляшку?!
Он вздыхает и снова становится подобен окружающим статуям. Без тени эмоций на лице.
— Довольно, — в его голосе звенит приговор.
Ты отступаешь, лавируя между блестящих фигур. Должно быть, они ценны для него? Этим можно воспользоваться! Ты с силой толкаешь одну из статуй, она задевает соседа — и вот десяток оледеневших мужчин и женщин, цепляя друг друга, со звоном летят на пол. Но вместо оглушительного взрыва осколков раздается лишь нестройный ритм падений. Ни единого скола. Невредимые фигуры, точно кегли, толпой валятся на Руперта.
Не то, чего ты ждала, но тоже шанс! Бросаешься мимо врага к выходу. Успеть бы за секунды, пока он не освободился из-под горы манекенов! Точно, вот на что они похожи…
Фигуры разлетаются, как картонные, когда Руперт вырывается наверх. Он словно мертвец, разрывший могилу. Кидается за тобой, хватает за пальцы. Откуда в нём такая сила?! Словно вся башня навалилась на ладонь. Ты вопишь, вырываешься. До двери же всего два шага! Но предплечье пронзает ослепительный сполох агонии.
Белая трещина стреляет от пальцев вверх. Она, как молния, дробится, вихляет и наконец врезается в локоть. Одно мгновение рука чудом держится целой. А затем разлетается убийственным фонтаном острых брызг.
И ты, и Руперт инстинктивно вскидываете свободные руки, защищая глаза. Бритвенные осколки впиваются в тебя, но со звоном отскакивают от «принца».
Онемев от боли, ты безвольно оседаешь на пол. Руперт поднимается, отряхивает блестящую пыль и говорит тебе что-то... Но ты оглушена. Все чувства притупились до смазанного эха.
Тебя грубо поднимают и ведут по коридору.
Обломок руки болтается внизу, и ты не можешь оторвать взгляд. Неужели это правда происходит?.. С каждым шагом от души откалываются куски надежды. Нет никаких шансов. Ты умираешь. Вместо руки — заостренный огрызок. Вместо тела — немощный сгусток страданий. Разве может стать хуже? Тебе не за что бороться и нечего терять.
Нет! Будь он проклят, нет!
Ты снова вспоминаешь ночь в «Зигзаге». Водоворот нежности и страсти. То, как Руперт капал что-то в глаза… Теперь ты понимаешь. Он такой же как ты, но исцеленный. Его плоть преодолела хрупкость и стала прочной, как закаленное стекло. Значит у него есть правильное лекарство!
А еще это значит, что ты знаешь его слабость.
Ты вся обращаешься во внимание. Поджидаешь верный момент — свой единственный шанс. Но вы всё спускаетесь по спирали, мучительно неспешно… Изысканный узор на стенах похож теперь на трещины, и пусть бы она рухнула, вся эта чертова Башня! От подножья до вершины — сплошной обман!
Наконец Руперт замедляется на подходе к очередной двери и достает кварц-карту. Сейчас!
Вложив в удар всю ярость, всё отчаяние, ты вскидываешь острую культю. Бьешь его в глаз. Вонзаешь свой жалкий стеклянный обрубок прямо в упругое яблоко — насквозь, в глубину черепа.
На миг на лице Руперта замирает странное удивленное выражение. Но ты не успеваешь рассмотреть его. Белые трещины хрусталя разбегаются вниз по принцу. И он осыпается крупной прозрачной крошкой тебе под ноги. Всё на секунду замирает.
Ты рыщешь по одежде, мешком осевшей на пол, и находишь свой контракт. Прижимаешь один край коленом, тянешь, и бумага рвется с хрустом свежего наста. Но тебе нужно нечто другое. Ну же! Где оно?
Ах, вот! Флакон! Густая синяя жидкость маслянисто блестит в пузырьке.
Несколько капель лекарства приглушают чувствительность. Но вместе с ними… Что-то помимо анестезии пробирается от глазниц вниз по жилам и костям. Нечто чужеродное, леденящее и живое.
О, да.
Ты наконец слышишь меня, дорогая Сари. О, не озирайся. Я всюду. В каждой пластинке этих стен, в твоей собственной крови. Я наполняю тебя, разливаюсь от глаз, проникаю в каждую клетку.
Руперт был хорош, и досадно, что ты его разбила, но ничего. Теперь ты моя принцесса, Сари. И ты приведешь мне новых людей.
«Нет!»
Ты сопротивляешься — это нормально. Твой предшественник боролся целый месяц. Возможно, впрочем, тебе будет легче принять меня после скромного подарка. Гляди.
На месте сколотой руки отрастает новая — кристальная, сверкающая, безупречная. Она наливается цветом, плотью, и вот уже не отличить от живой. И главное — никакой боли!
Лучше? А теперь ты встаешь, Сари, твои мышцы сокращаются согласно моей воле. Ты выходишь из зала и направляешься в свои новые апартаменты. Переодеваешь обноски в изящное платье.
Скоро показ, Сари, мне нужно больше манекенов. Ступай в город. Смешай свою кровь. Зарази так много людей, как сумеешь. Пусть стекло пронижет их вены. Пусть страдание укажет им путь ко мне, и я сделаю их совершенными.
«Кто ты?!»
Я — Башня.
Автор: Ксения Таргулян
Источник: https://litclubbs.ru/writers/8903-kaplja-princa-ruperta.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
