В мире, где войны длятся годами, а иногда десятилетиями, 12-дневное противостояние между Ираном и Израилем выглядит почти как экспресс-конфликт. Нечто среднее между геополитическим шоу и хирургической операцией. Только вот результат этой кампании оказался столь же неясен, как и её начало. По иронии, никто не проиграл — и в этом её главный проигрыш.
Когда президент Ирана официально объявил о прекращении сотрудничества с Международным агентством по атомной энергии, это выглядело не как жест отчаяния, а как жест достоинства. Мол, если мир не может защитить ваше право на развитие, значит, вы будете развиваться без его разрешения. Подпись под законом стала не началом изоляции, а концом иллюзии — иллюзии, будто Тегеран ещё нуждается в чьём-то международном одобрении.
Иран: ранен, но не сломлен
Прежде всего, важно признать: да, Иран понёс потери. Были убиты учёные, инженеры, офицеры. Люди, которые делали ставку не на идеологию, а на науку. Это утрата, которую не покроет никакой военный бюджет. Однако даже на фоне этих потерь иранская государственность не пошатнулась. Наоборот — то, что должно было ослабить режим, неожиданно его укрепило.
Как показывает история, ничто не цементирует общество так, как внешняя угроза. Израиль не столько уничтожил ПВО, сколько убедил иранцев, что Запад никогда не будет с ними честен. Разрушить можно технику. А вот когда народ начинает чувствовать, что его страну бомбят не за действия, а за само существование — тогда включается инстинкт самосохранения.
Тегеран выстоял. Его правительство не рухнуло. Ядерные объекты — пострадали, но не уничтожены. И самое главное — исчез контроль МАГАТЭ, а с ним и остатки западной "опеки", которая годами маскировалась под дипломатию. Теперь всё будет происходить по другим правилам. Или, скорее, без них.
Израиль: когда суперудар не сработал
Израиль, напротив, действовал с напором. Воздушные удары, точечные ликвидации, кибератаки. Но итог оказался весьма разочаровывающим: ключевая цель — уничтожение иранской ядерной программы — не достигнута.
Сложно назвать победой то, что привело к потере международного контроля над ядерными разработками противника. Израиль планировал сломать программу — а в итоге только развязал ей руки. Более того, в Тегеране вновь обсуждают снятие фетвы, запрещающей производство ядерного оружия. И если раньше это была доктрина, теперь это уже предмет споров. То есть Израиль не только не остановил процесс, но и ускорил его радикализацию.
Вторая цель, о которой в Тель-Авиве предпочитают говорить шёпотом, — дестабилизация режима. Поджечь улицу. Вызвать внутренний кризис. Но и здесь — фиаско. Вместо вспышки — консолидация. Вместо протестов — национальное единение. Иранцы, которых ещё вчера разделяли инфляция, межэтнические трения и спор о вуалях, сегодня неожиданно единодушны в главном: внешние враги не пройдут.
Америка: белый флаг и старые трюки
А затем — появился он. Дональд Трамп. Человек, для которого политическая реальность всегда вторична по отношению к медиакартинке. Он объявил о "победе". Какой — не уточнил. Но то, что именно он «остановил» войну — это, безусловно, заслуга его уникального чувства времени. На Украине не сложилось — зато вот, в Персидском заливе, удалось сыграть на опережение. Или хотя бы заявить, что удалось.
Однако за этой медийной активностью нет содержания. Ни ликвидации ядерной программы, ни политического перелома, ни укрепления влияния США в регионе. Разве что Америка наконец признала: она больше не может одновременно вести несколько войн. В каком-то смысле — реализм. В каком-то — усталость империи.
Кто получил больше, чем потерял?
Если рассматривать всю кампанию без эмоций, но с элементарной логикой, выходит странная вещь: Иран, несмотря на жертвы и разрушения, оказался в стратегически более выигрышном положении, чем его оппоненты.
Он не потерял ядерную программу — он перестал о ней отчитываться. Он не ослабил власть аятолл — он укрепил их. Он не был дестабилизирован — он консолидировался. И всё это под грохот западной прессы и аплодисменты тех, кто думал, что уже одержал победу.
А теперь — главный вопрос:
если война не дала никому желаемого, но усилила того, кого хотели ослабить, то кто в ней победил? Израиль, потерявший моральное превосходство? США, пытающиеся сохранить лицо? Или Иран, который, отбив удары, получил моральное право больше не объясняться ни перед кем?
