Полина даже не подняла глаз от маникюра, когда Валера ворвался в спальню с телефоном в руке. Лак цвета "коралловый закат" еще не высох, а муж уже требовал внимания — как всегда, не вовремя.
— Мама звонила, — начал он, и по интонации Полина поняла: сейчас будет что-то неприятное. — У них труба лопнула в ванной. Затопили соседей снизу. Завтра приезжают слесари, а послезавтра...
— Дорогой, — перебила его Полина, не отрывая взгляда от ногтей, — да мне плевать, кто будет помогать твоим родителям с ремонтом! Я в отпуске, на этом и точка.
Валера замер. Он ожидал всего — слез, возмущения, даже согласия. Но только не такого равнодушия.
— Ты что сказала?
Полина наконец посмотрела на мужа. Пятнадцать лет брака, и он до сих пор удивляется, когда она говорит "нет". Удивительно.
— Я сказала, что мне плевать. П-л-е-в-а-т-ь, — произнесла она по слогам, как учительница первоклассникам. — Моему отпуску уже пять лет. Пять! Помнишь? В прошлом году твоя мама сломала руку накануне моего отдыха. В позапрошлом у твоего папы был радикулит. А до этого...
— Полина, они пожилые люди!
— А я что, молодая? — Она встала с кровати и повернулась к зеркалу. В отражении — женщина сорока двух лет с усталыми глазами и седыми корнями, которые давно пора подкрасить. — Валер, я работаю наравне с тобой. Плачу половину счетов. Убираю, готовлю, стираю. И когда у меня появляется неделька для себя — вдруг оказывается, что я должна бросить все и бежать к твоим родителям.
Валера опустился на край кровати. Ему было сорок девять, и выглядел он... уставшим. Лысина блестела под светом люстры, живот выпирал из-под рубашки. Когда он стал таким?
— Они не справятся сами, — сказал он тише. — Мама плакала в трубку.
— Пусть Настя поможет, — бросила Полина, доставая из шкафа летнее платье. — Моя подруга обожает ремонты. Или наймите рабочих.
— На какие деньги? Ты же знаешь, у них пенсия...
— А у меня зарплата учительницы! — взорвалась Полина. — Знаешь, сколько я за эти путевки отдала? Три месяца экономила на всем!
Валера молчал. Он смотрел в пол, и Полина вдруг поняла — он не видит ее. Совсем. Для него она была удобным приложением к жизни: жена, которая всегда поймет, простит, поможет.
— Я еду в Анапу, — сказала она спокойно. — Завтра утром. Билеты куплены, гостиница забронирована.
— Но как же...
— Никак. — Полина застегнула молнию на чемодане. — Справляйтесь сами.
Валера встал и шагнул к ней:
— Полин, ну что с тобой? Раньше ты всегда...
— Раньше я была дурой, — отрезала она. — А теперь умнее стала.
Через час в их квартире появилась Настя. Рыжеволосая, энергичная, она влетела как ураган и сразу оценила обстановку: Валера мрачно курил на балконе, Полина собирала косметичку.
— Что тут происходит? — спросила подруга, усаживаясь на кухне.
Полина рассказала. Настя слушала, качала головой, цокала языком.
— И правильно делаешь! — воскликнула она наконец. — Я тебе сколько лет говорю: они садятся тебе на шею!
— Ну да, а теперь что? — Валера зашел с балкона, от него пахло табаком и обидой. — Родители остались одни с этим кошмаром.
Настя изучила его взглядом профессионального психолога — она работала в школе, знала толк в манипуляциях.
— Валера, а сколько тебе лет?
— Сорок девять.
— Взрослый мужчина. У тебя есть руки, голова, деньги на рабочих. Почему твоя жена должна жертвовать отпуском?
— Потому что... — Он запнулся. — Потому что семья это...
— Что? — жестко спросила Настя. — Когда Полина болела гриппом, кто готовил твоим родителям обеды? Она. Когда у твоей мамы был день рождения, кто покупал подарки? Она. А когда у Полины был юбилей, твоя мама даже не пришла — голова болела.
Валера покраснел:
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я — подруга твоей жены. Настоящая подруга. И я вижу, как она устала.
Полина остановилась в дверях кухни. Настя защищала ее — как никто не защищал уже много лет.
— Знаешь, Валер, — сказала Настя задумчиво, — а ведь я могу помочь твоим родителям. У меня отпуск только через месяц начинается.
Валера оживился:
— Правда?
— Правда. Но за деньги.
— Что?
— Ты думал, я буду бесплатно ремонт делать? — Настя рассмеялась. — Я не жена тебе. Мне три тысячи в день, плюс материалы, плюс обеды.
Валера вытаращил глаза:
— Три тысячи? Но это же...
— Дешево для хорошего специалиста, — невозмутимо ответила Настя. — Можешь поспрашивать по городу — сколько берут мастера за такую работу.
Полина с трудом сдержала смех. Настя была гениальна.
— Но у нас нет таких денег! — простонал Валера.
— Тогда вызывай управляющую компанию, — пожала плечами Настя. — Или сам поезжай к родителям. В конце концов, это твоя семья.
Валера замолчал. Он понял — привычный мир рухнул. Полина больше не была покорной женой, готовой на все ради его спокойствия.
Утром Полина стояла у окна поезда и смотрела, как мелькают леса и поля. Валера провожал молча, даже не обнял на прощание. Обиделся.
Пусть.
Телефон завибрировал — сообщение от Насти: "Валера уехал к родителям в шесть утра. Сам! Видела, как грузил инструменты в машину. Отдыхай спокойно."
Полина улыбнулась и убрала телефон. За окном проплывали луга, залитые солнцем. Впереди ждало море, южное солнце и семь дней только для себя.
Первый раз за много лет.
***
Валера вернулся через неделю — загорелый, усталый, но какой-то другой. Он долго смотрел на жену, которая встречала его на кухне — отдохнувшую, посвежевшую.
— Как дела у родителей? — спросила она, разливая чай.
— Справились, — коротко ответил он. — Мама даже сказала, что я молодец.
— Вот и хорошо.
— Полин... — Он помялся. — Я понял кое-что.
Она подняла брови:
— Что именно?
— Что я привык считать тебя... ну... само собой разумеющимся. — Валера говорил с трудом, подбирая слова. — Как воздух. Есть — и ладно.
Полина кивнула. Она не торопила его — пусть договорит.
— А еще понял, что мои родители действительно многого от тебя требовали. И я... я поддерживал их, вместо того чтобы защищать тебя.
— И что теперь?
Валера достал из кармана конверт:
— Это тебе. На следующий отпуск. Чтобы ни у кого не было соблазна его отменить.
Полина заглянула в конверт — там лежали деньги и путевка в Турцию.
— Откуда у тебя деньги?
— Заработал, — Валера усмехнулся. — Оказывается, у меня руки не только для того, чтобы документы подписывать. Соседи родителей узнали, что я делаю ремонт, и тоже попросили помочь. За деньги.
Полина взяла его руку — мозолистую, с заусенцами, рабочую:
— Болят?
— Болят. Но знаешь что? Я давно не чувствовал себя таким... нужным. Полезным.
Она налила ему чай, и они сидели молча, слушая тиканье часов на стене. За окном шел дождь, но в кухне было тепло и уютно.
— Полин, — сказал Валера наконец, — прости меня.
— За что?
— За то, что забыл: ты не моя собственность. Ты — человек. Со своими желаниями, мечтами, правом на отдых.
Полина улыбнулась:
— Лучше поздно, чем никогда.
Телефон зазвонил — звонила мама Валеры.
— Алло, мам, — ответил он. — Что? Нет, Полина не поедет. У нее планы на выходные. А я... подумаю. Посмотрим, сколько это будет стоить.
Он положил трубку и посмотрел на жену:
— Учусь говорить "нет".
— И как ощущения?
— Странные, — признался Валера. — Но... правильные.
За окном дождь стучал по стеклу, но солнце уже проглядывало сквозь тучи. Новая жизнь начиналась не с понедельника и не с нового года.
Она начиналась прямо сейчас.
Прошло три месяца
Полина вернулась из Турции загорелая и счастливая, Валера освоил новую профессию мастера на все руки, а их отношения наконец-то стали напоминать партнерство, а не односторонние обязательства.
И тут позвонила Настя.
— Полин, мне нужно с тобой поговорить, — голос подруги звучал странно. — Можем встретиться? Только... наедине.
Они встретились в кафе недалеко от школы. Настя выглядела взволнованно — крутила кольцо на пальце, не могла усидеть на месте.
— Что случилось? — забеспокоилась Полина.
— Помнишь, я помогала родителям Валеры с ремонтом?
— Ну да. Ты же сказала, что он сам справился.
Настя покраснела:
— Не совсем. Я... я действительно приезжала к ним. Несколько раз. И знаешь... — она замолчала, глядя в чашку.
— Настя, говори уже!
— Я влюбилась в отца Валеры.
Полина поперхнулась кофе:
— В Михаила Петровича? Серьезно?
— Представляешь? Мне сорок семь, ему семьдесят два, но когда мы работали бок о бок... — Настя встряхнула головой. — Он оказался таким... мудрым, терпеливым. Рассказывает истории из молодости, читает стихи наизусть. А руки у него золотые! Мы починили не только их ванную, но и всю квартиру обновили.
Полина медленно поставила чашку:
— И что дальше?
— А дальше он вчера сделал мне предложение, — выпалила Настя и спрятала лицо в ладонях. — Сказал, что в его возрасте нет времени на долгие ухаживания. Что жизнь коротка, а я — единственная женщина, которая заставила его снова почувствовать себя молодым.
Полина молчала, переваривая новость.
— И ты что ответила?
— Я... я сказала "да", — шепотом призналась Настя. — Полин, я схожу с ума! Что скажет твой Валера? А его мать? А вообще — что люди подумают?
— А ты счастлива? — спросила Полина, игнорируя все остальные вопросы.
Настя подняла голову. Глаза светились:
— Безумно.
— Тогда наплевать на всех остальных.
Домой Полина вернулась в смятении. Как сказать Валере, что его лучшая подруга выходит замуж за его отца? И вообще — как к этому относиться?
Валера работал в гараже, что-то мастерил. Увидев жену, улыбнулся:
— Как дела у Насти? Что за секретная встреча?
Полина присела на табуретку:
— Валер, садись. Новости.
Он отложил инструменты, внимательно посмотрел на нее:
— Что-то серьезное?
— Настя выходит замуж за твоего отца.
Валера несколько секунд молчал, потом медленно опустился на стул:
— За... папу?
— За него.
— Но ему же семьдесят два! А ей...
— Сорок семь. И она счастлива.
Валера потер лоб:
— Значит, Настя станет моей... мачехой?
— Технически — да.
— А твоя лучшая подруга станет...
— Твоей мачехой, — закончила Полина и неожиданно рассмеялась. — Представляешь, какая путаница?
Валера тоже усмехнулся:
— Мама в обморок упадет.
— Еще бы. Она же Настю терпеть не может с тех пор, как та тебе высказала про мой юбилей.
— Зато теперь ей придется называть ее мамой, — Валера захохотал. — Нет, я должен это увидеть!
Полина покачала головой:
— Ты жестокий человек, Валерий.
— А что? Справедливость — она разная бывает.
Свадьбу назначили на следующий месяц. Мать Валеры, узнав новость, сначала действительно упала в обморок, потом устроила истерику, потом заперлась в комнате и не выходила три дня.
— Это позор! — кричала она, когда наконец появилась. — Что люди скажут? Старый дурак, нашел себе молодку! Ну мы же с ним в разводе, пусть женится, его право! И уходит к своей Настеньке!
— Мам, Насте сорок семь, — попытался урезонить ее Валера.
— Все равно молодая! Деньги ей нужны, пенсия!
— У папы какая пенсия? — удивился Валера. — Он всю жизнь слесарем работал.
— Тогда квартира! — не сдавалась мать. — Прибрала к рукам старика!
Михаил Петрович молчал, но видно было — слова жены его ранят. А Настя... Настя расцвела. Полина никогда не видела подругу такой счастливой.
— Знаешь, — сказала Настя однажды, — я думала, что моя жизнь уже прошла. Работа, дом, телевизор. А оказывается, все только начинается.
— И правильно, — поддержала ее Полина. — Любовь не спрашивает паспорт.
— А Валера как? Не против?
— Валера даже рад, по-моему. Говорит, что папа помолодел на двадцать лет.
И это была правда. Михаил Петрович действительно преобразился — подстригся, купил новую одежду, даже записался в спортзал для пенсионеров.
За неделю до свадьбы произошло событие, которого никто не ожидал.
Полина возвращалась с работы и увидела у подъезда машину скорой помощи. Сердце екнуло — а вдруг что-то с родителями Валеры?
Но медики выносили на носилках незнакомую женщину из соседнего подъезда. Полина уже успокоилась, когда заметила знакомую фигуру среди провожающих.
Это была мать Валеры.
— Что случилось? — подошла Полина.
— Да соседка наша, Мария Федоровна, — ответила свекровь, и голос у нее дрожал. — Сердце прихватило. А она одна живет, дети в другом городе...
— Серьезно?
— Врач сказал — если бы еще полчаса... — Свекровь всхлипнула. — А я ведь даже не знала, что ей плохо. Живем рядом тридцать лет, а толком не общались.
Полина посмотрела на женщину внимательнее. Впервые за все годы знакомства она видела мать Валеры не злой или требовательной, а просто... испуганной. Одинокой.
— Может, навестим ее завтра в больнице? — предложила Полина.
Свекровь удивленно посмотрела на нее:
— Ты правда хочешь?
— А почему нет?
В больнице Мария Федоровна лежала бледная, подключенная к капельнице. Увидев посетителей, заплакала:
— Как хорошо, что вы пришли! А то лежу тут, думаю — и некому даже сообщить, если что...
Они просидели у ее постели два часа. Говорили о пустяках — о погоде, соседях, ценах в магазинах. Но когда уходили, Мария Федоровна крепко сжала руку матери Валеры:
— Спасибо, Зинаида Ивановна. Не знаю, что бы без вас делала.
По дороге домой свекровь была необычно молчалива.
— О чем думаешь? — спросила Полина.
— Да так... — Зинаида Ивановна остановилась возле скамейки. — Полин, можно мы присядем?
Они сели. Вокруг шумел осенний парк, желтые листья кружились в воздухе.
— Знаешь, — сказала свекровь наконец, — я всю жизнь боялась остаться одна. Поэтому и цеплялась за Валеру, за тебя... Думала, если буду нужной, незаменимой, то никто меня не бросит.
Полина кивнула. Впервые она видела эту женщину без маски вечно недовольной свекрови.
— А сегодня поняла — одиночество не в том, что рядом никого нет. А в том, что ты сама никого не впускаешь близко. — Зинаида Ивановна посмотрела на Полину. — Я ведь тебя никогда не знала. Совсем. Пятнадцать лет рядом, а я даже не спрашивала, о чем ты мечтаешь, что любишь...
— Зинаида Ивановна...
— Нет, дай мне сказать. — Свекровь взяла ее за руку. — Я хочу попросить прощения. За все эти годы. За то, что отнимала у тебя время, силы, здоровье. За то, что не ценила.
Полина почувствовала, как сжимается горло:
— Все в прошлом.
— Нет, не все. — Зинаида Ивановна выпрямила плечи. — Я хочу измениться. Хочу узнать тебя настоящую. Хочу стать... подругой, а не обузой.
Они сидели молча, слушая шорох листьев. Потом свекровь неожиданно спросила:
— А насчет Насти... Ты думаешь, они правда любят друг друга?
— Думаю, да.
— Тогда я дам им свое благословение, — решительно сказала Зинаида Ивановна. — Михаил Петрович заслуживает счастья. А я... я попробую его принять.
Свадьба получилась необычной. Жениху было семьдесят два, невесте — сорок семь, а главным свидетелем стал сын жениха. Зинаида Ивановна держалась достойно и даже сказала несколько теплых слов в адрес молодых.
Настя была прекрасна в простом белом платье, а Михаил Петрович не сводил с нее восхищенных глаз.
— Никогда не думал, что буду на свадьбе своего отца, — сказал Валера Полине, когда молодые танцевали первый танец.
— А я никогда не думала, что моя лучшая подруга станет мне свекровью, — ответила она.
— Странная у нас жизнь получается.
— Зато интересная.
Уже поздно вечером, когда гости разошлись, Полина стояла на балконе и смотрела на звезды. Валера подошел сзади, обнял.
— О чем думаешь?
— О том, что все меняется. Мы, родители, отношения... Даже Настя теперь не просто подруга, а... родственница.
— И хорошо меняется?
Полина прислонилась к нему спиной:
— Не знаю пока. Но точно не скучно.
— А знаешь, что сказал мне сегодня папа?
— Что?
— Что впервые за много лет не боится завтрашнего дня. Говорит, есть ради чего просыпаться.
Полина повернулась к мужу:
— А ты? Ты тоже не боишься?
Валера задумался:
— Честно? Боюсь. Но это другой страх. Не парализующий, а... мобилизующий. Как перед экзаменом — страшно, но интересно, что получится.
Они стояли, обнявшись, и смотрели на ночной город. Где-то внизу новобрачные начинали свою совместную жизнь. Где-то в больнице Мария Федоровна читала книгу, которую принесла ей Зинаида Ивановна. Где-то текла обычная жизнь обычных людей, которые каждый день делали выбор — меняться или оставаться прежними.
— Валер, — сказала Полина вдруг, — а что, если мы...
Телефон зазвонил. На экране высветилось: "Настя".
— Алло, молодая жена, — засмеялась Полина, принимая звонок.
— Полин! — голос Насти звучал взволнованно. — Ты не поверишь, что сейчас произошло!