Я не помню, как рухнула на кровать и провалилась в тягучий беспокойный сон. Мне снилось, что Марго хлопает меня по щекам, говорит что-то невнятное, открывая рот, будто в замедленной съемке, но слова разобрать никак не получалось. Сознание заволокло белесой пеленой, которая, словно по волшебству, приглушила звуки.
Начало
Я спала, но глаза мои были открыты, а сама я не могла шевельнуть и пальцем. Видела, как в окно круглым глазом воровато глядит луна, прячась за бордовыми шторами, как трепещут огоньки красных свечей, роняя кровавые восковые слезы.
Глаза мои медленно поворачивались в глазницах, пока в поле зрения не попал ковер с умирающим оленем. Я наблюдала, как таинственным образом оживает картинка на ковре. Вот охотничьи собаки безумной сворой несутся по осеннему лесу прямиком к поверженному животному, жадно слизывают капельки кровавой росы, упавшие на траву. Следом за ними спешит охотник и, отогнав бесноватых псов от своей добычи, острым лезвием охотничьего ножа рассекает горло страдающему оленю. Из зияющей раны струиться теплая густая кровь, щедро орошая землю, и, обезумевшие от запаха свежего мяса псы, снова заходятся сумасшедшим лаем.
Я не хотела смотреть на это зверство, меня замутило от вида сочащейся крови, от слюнявых собачьих пастей, лязгающих острыми зубами. Горло сдавило спазмом, и усилием воли я снова перевела взгляд на окно. С ним что-то сучилось, пока я наблюдала за кровавой сценой. Створки оказались распахнутыми, из окна потянуло сыростью, стоячей водой и тухлой рыбой.
В оконном проеме показались чьи-то длинные руки с тонкими узловатыми пальцами, покрытыми густой бурой шерстью. Пальцы нервно шарили по подоконнику, пытаясь зацепиться острыми когтями за гладкую поверхность. Я поняла, что жуткое существо, висящее за окном второго этажа, хочет пробраться в мою комнату. Эта мысль привела меня в ужас, сердце пойманной птицей забилось в груди, а крик отчаяния застыл на губах. Нужно было бежать отсюда, спасаться от зверя, что бродит в этих богом забытых лесах, но я так и осталась неподвижно лежать на кровати.
Всё, что я могла себе позволить - смотреть, как это чудовище елозит сухими костлявыми пальцами, поднимаясь все выше к оконному проему. Еще секунда и в окне появится его безобразная голова, а потом и уродливые ноги с огромными волосатыми ступнями. И наконец, он предстанет передо мной во весь свой гигантский рост. Что будет со мной тогда? О, боже! От страха, накатившего волной, я зажмурилась, слезы предательски полились по щекам. Встрепенувшись, всем телом сжалась в тугой комок, приготовилась вкусить боли, и неожиданно для себя проснулась.
Я лежала в кровати, едва прикрытая покрывалом. Вчерашнее платье, которое Марго заботливо стащила с меня, прежде чем уложить в постель мое безвольное тело, аккуратно висело на спинке кресла. Туфли валялись на полу. В распахнутое окно врывались звуки утреннего леса. От прикосновения легкого ветерка шумели ветви деревьев, под окном бойко щебетали синицы, в лесной чаще упрямый дятел выстукивал глухую дробь.
Из зеркала, висящего напротив кровати, на меня смотрело испуганное бледное лицо с глубокими тенями вокруг выпученных глаз. На лбу блестели бисеринки холодного пота. Голова словно бы распухла изнутри и болела так, как будто её пронзали раскаленными иглами. Язык прилип к небу и разбух от жажды.
Я попыталась подняться с постели, но зацепившись за проклятые туфли, чуть не свалилась на пол. Ухватившись за спинку кресла, чудом удержалась на ногах, пообещав себе, что больше ни капли в рот не возьму. Хватит с меня пьяных видений с ожившими цветами, выползающими из картин, точно ядовитые змеи, и нелепых снов, полных кошмарных монстров. Присниться же такое!
При свете дня комната уже не казалась такой мрачной, интерьер смотрелся несколько необычно, но вполне себе ничего. Я накинула шелковый халат с большими красными розами и вышла в коридор. Дом наполнился солнечным светом, который заливался в холл из высоких узких окон. Это выглядело потрясающе красиво. Вокруг только лес, зеленым покрывалом укутавший особняк, да бескрайняя синева неба!
Я спустилась на первый этаж, отыскала кухню и залпом выпила стакан воды, наполненный до краев. Таблетку от головной боли прихватила с собой. Приструнив свою жажду, я села на кожаный диван, расположившийся в холле большой буквой «П», и прикрыла набухшие веки. Мне кажется, что я немного задремала, а когда проснулась, боль уже прошла. Восстав из пепла, точно птица феникс, я принялась с любопытством изучать дом. Обошла верхние этажи, и убедилась, что все комнаты, кроме моей, оказались запертыми. Видимо, хозяйка не желала делиться с гостями подробностями личной жизни.
«Не очень-то и хотелось!» - раздосадованно решила я, и снова спустилась на первый этаж.
Обшарила кухню, кладовую и совершенно случайно обнаружила вход в просторную оранжерею с бассейном. Я замерла в восхищении, глядя на бирюзовую рябь, бегущую по поверхности воды, на изумрудные тропические растения в симпатичных кадках, окаймляющих бассейн. Как же повезло всё-таки Маргарите. Такого мужика себе отхватила! А как помер, так все имущество безутешной вдовушке досталось.
Отбросив все сомнения, я скинула халат и погрузилась в прохладную воду. Поплыла вдоль бортика, ощущая, как последние хмельные пары покидают мою голову, а в желудке просыпается зверский аппетит. Накупавшись вдоволь, я вышла из бассейна, подхватила с кафельного пола халатик с розами и гордо прошествовала к выходу из оранжереи, оставляя после себя мокрые следы.
Ужасно захотелось есть. Голод напал такой, словно бы я неделю еды не видела. В холодильнике нашлись хлеб, сливочное масло и немного сыра. Я сварила кофе и с наслаждением слопала бутерброд. Всё это время я и не думала о том, где скрывается Марго. Наверное, дрыхнет в одной из своих шикарных комнат, закрывшись на ключ. Только вот зачем? Неужели думает, что я стану шнырят всюду и нарушать её драгоценный покой? Ну, да ладно! Без неё даже лучше. Не раздражает своей идеальной внешностью. И как только умудряется выглядеть так, будто только что выпорхнула из салона красоты, а не безвылазно сидела в этой жуткой глуши многие годы.
От легкой физической нагрузки и сытного завтрака меня снова потянуло в сон, и я решила прогуляться, чтобы развеять набежавшую истому. Надела спортивный костюм, натянула кроссовки и отравилась в лес. Днем история про лютого зверя, что сосет кровушку из местных жителей, снова зазвучала глупо и совершенно не страшно, а потому прогулка в лесу показалось мне вполне безопасным занятием. Волки и медведи тоже не пугали меня. В наших краях они давно не водятся. А кого мне еще бояться?
Погода стояла прекрасная. Солнце забралось высоко на небо и светило оттуда чистым золотым сиянием, утопающим в небесной лазури. Лес дышал, жужжал и щебетал на все лады. Настроение мое совсем исправилось. Я бродила по лесным тропкам, рвала мелкие ромашки, намереваясь сплести из них венок, как делала это в далеком детстве. Мысли мои текли размеренно, я и не думала вспоминать о печалях и горестях, приведших меня сюда.
Наслаждалась летним теплом, живописной природой и была совершенно счастлива. Не знаю, сколько прошло времени, пока я блуждала по лесу, предаваясь мечтам, только солнце уже начало клониться к закату. Солнечный диск медленно оплывал яркими пятнами, окрашивая сгрудившиеся облака перламутром. День стремительно шел на убыль, хотя до настоящей темноты было еще далеко.
Я огляделась. Вдали маячили темные башенки особняка. Увлекшись сбором цветов, я забрела в самую глубину леса и не заметила этого. Венок мой был почти готов. Осталось лишь скрепить его края и можно смело примерять. Крошечные белые ромашки с желтой сердцевинкой смотрелись очень мило. Я представила, как забавно буду выглядеть в этом славном венке, и улыбнулась. Нацепила цветочный шедевр на голову, поправила рыжие локоны и решила, что пора возвращаться в дом, пока не проснулись злющие комары.
Я уже направлялась в сторону темных башен, когда услышала странный звук, доносившийся из лесной чащи. Кто-то тихонечко подвывал, изредка всхлипывая и икая. Я испуганно замерла, притаилась у большого толстого дерева, стараясь не привлекать к себе внимания. Но вскоре облегченно выдохнула, увидев девочку, одиноко бредущую по лесу. В одной руке девчушка держала корзинку, наполненную грибами, а другой утирала сопливый нос.
- Эй! - окликнула я и вышла из своего укрытия, чтобы девочка смогла увидеть меня. - Ты что здесь делаешь? Где твои родители?
Девочка встрепенулась, вскинула голову и стала бестолково озираться по сторонам.
- Я тут! - я снова подала голос и помахала рукой. - Иди сюда!
Заметив меня, девочка обрадовалась. Лицо ребенка просияло счастливой улыбкой, и она припустила ко мне со всех ног.
- Тетя, тетя! - залепетала девчушка. - Я заблудилась! Боялась, что до ночи из леса не выберусь.
- Откуда ты? - спросила я, поглядев на её чумазое мокрое лицо и старенькое выцветшее платьице.
- Из Калиновки. За грибами ходила, - она с гордостью продемонстрировала свою корзинку, в которой лежали ладные, как на подбор, подосиновики и несколько крупных белых грибов.
- Такая маленькая, а одна по лесу бродишь? И не боишься? - удивилась я.
- Одна, - вздохнула она и опустила глаза. - Мамка все болеет, а батя горькую пьет. Некому за грибами ходить. А на зиму заготовки делать надо.
Девочка подняла на меня совсем недетские серьезные глаза, полные тоски.
- Ох, как боязно, тетенька! Зверь лютый в наш лес повадился. Того и глади утащит, да всю кровь выпьет!
- Ну, вот! - возмутилась я. - И ты туда же! Какой еще зверь? Сказки это всё.
- Нет! - горячо запротестовала девчонка, словно я обвинила её в чем-то постыдном. - Никакие это не сказки! Вы просто не знаете. Ненашенская вы, вот и не верите. А я вам дело говорю! Еще с зимы зверь окаянный завелся. Сначала кур, да кролей таскал. Собакой, бывало, не брезговал. А потом и вовсе на людей перекинулся. Кто ночью из дому вышел - считай не жилец! Даже косточек не сыскать!
- А днем, стало быть, ваш зверь не лютует?
- Днем ничего, спокойно, - деловито ответила девочка. - Он только по ночам беспределит. Видно, света божьего опасается.
- А может, просто спит, - задумчиво проговорила я, наблюдая, как солнце тонет в зеленом волнующемся море. - Нам пора!
Внутри у меня все похолодело от её бредовых разговоров, на ум пришел еще свежий ночной кошмар, вспомнились когтистые пальцы чудовища, с силой скребущие подоконник. А что, если всё это правда? Не дурацкий сон, конечно же, а кровожадное животное, поселившееся в этом лесу. Например, забредший откуда-то волк или другой хищник. Тогда оставаться тут в наступающих сумерках действительно опасно.
- Как тебя зовут? - спросила я, протягивая девчушке свою ладонь.
- Настя, - робко ответила она и вцепилась в мою руку с такой силой, будто видела во мне свое единственное спасение.
- А я Нина. Пойдем, Настенька, ко мне домой. Я тут недалеко живу. Вон, мой дом, видишь? - я указала в сторону башен, возвышающихся черными пиками посреди леса. - Позвоним твоим родителям, чтобы не волновались. А завтра утром я отведу тебя в деревню. Ты, наверное, проголодалась?
Она кивнула, шмыгнув покрасневшим носом. Её чумазое лицо разгладилось, приобрело умиротворенное выражение. Девочка доверяла мне, считала своей спасительницей.
*****
Марго выпорхнула нам навстречу из оранжереи, словно весенняя птичка, легкая и воздушная. Полупрозрачная ткань халатика льнула к её мокрому телу, являя очертания упругой груди, тонкой талии и длинных стройных ног.
- Ты вернулась! - бодро прощебетала она, ничуть не стесняясь своего откровенного вида. - А мне захотелось поплавать. Это бодрит и придает сил.
Мне стало неловко перед ребенком, но девочка, похоже, не находила во внешности Марго ничего необычного. Она увлеченно таращилась по сторонам, разглядывая жутковатые фрески на стенах.
- А это кто тут у нас? - Марго подошла к девочке и, опустившись перед ней на колено, заглянула в серые глаза.
- Это Настя, - ответила я, - она заблудилась в лесу. Нужно позвонить ее родителям, предупредить, что ребенок у нас.
- Бедненькая! - посочувствовала Марго и легонько коснулась девочкиных волос. - Обязательно нужно позвонить! Я сейчас же займусь этим. Настенька, ты помнишь номер телефона своей мамы?
Настя кивнула и продиктовала номер, не забыв упомянуть имя матери. Маргарита записала номер телефона на салфетке и с какой-то неуемной энергией бросилась на второй этаж.
- Телефон у меня в кабинете, я быстренько позвоню и вернусь к вам. Нина, накорми пока девочку, ужин уже готов. А после следует искупать ребенка! - заявила она тоном, не терпящим возражений.
Я лишь хмыкнула, подумав, что в служанки к этой богатой даме не нанималась, но, всё равно, пошла выполнять её наказ. Мне стало жаль девочку. Я успела проникнуться симпатией к Настеньке, хотя дети никогда не возбуждали во мне нежных чувств. Но мысль о том, что в доме этой ночью, кроме нас с Маргаритой, будет еще одна живая душа, отчего-то придавала уверенности. Не то, чтобы я боялась…Эх, кого я обманываю? Неумолимо приближающаяся ночь поднимала со дна моей души самые жуткие страхи. Тело трепетало от первобытного ужаса, когда я представляла когтистого зверя, пробирающего в окно моей спальни.
Девочка уже доедала свой ужин, когда довольная Маргарита спустилась к столу.
- Я позвонила твоей маме, Настенька, - благодушно улыбнулась Марго, - она очень волновалась, но я как могла, успокоила бедную женщину. Ты переночуешь у нас, а завтра Нина отведет тебя к маме. А сейчас, дорогая, пора умываться и спать! Ты, наверняка, вымоталась порядком, слоняясь по лесу.
Настенька согласно кивнула, зевнула устало, и поднялась из-за стола. Я проводила девочку в ванную, выдала полотенце и зубную щетку. Она долго плескалась под душем, напевая веселую песенку, а после предстала перед нами довольная и порозовевшая. Её большие серые глаза засияли на чистом личике, мокрые волосы источали аромат тропических фруктов.
- Я готова! - проговорила она звонким голосочком и улыбнулась открытой детской улыбкой.
- Пойдем, я провожу тебя в свою комнату, - сказала я.
- Нет-нет! - запротестовала Марго, - я поселю Настеньку в прекрасную детскую. Там ей будет очень удобно. Мы с Николенькой так мечтали о ребенке, но…
Она всхлипнула и закрыло лицо руками, так и не сумев договорить. Я не стала спорить, хотя очень хотела оставить девочку у себя. Так мне было бы гораздо спокойнее. Но Настенька оживилась и громко захлопала в ладоши, едва услышав, что ей выделят отдельную комнату.
- А игрушки там есть? - пролепетала она, и в глазах её запрыгали озорные огоньки.
- Конечно, милая! - сладким голосом проговорила Марго. - Пойдем, я тебе всё покажу.
Они поднимались по лестнице, весело смеясь и переговариваясь. Настенька выглядела довольной.
Я осталась одна. Села за накрытый стол, положила в тарелку еды. После долгой прогулки разыгрался волчий аппетит. Впрочем, поесть я всегда любила, а Марго готовила так вкусно, что ум отъешь. Откармливала, словно на убой. Наверняка, хотела на фоне моей расплывшейся фигуры смотреться еще стройнее и выгоднее. Вот же ведьма!
- Уф! - фыркнула Марго, с чувством выполненного долга спускаясь по лестнице. - Уснула, наконец! Такая милашка!
Она уселась напротив меня.
- Прекрасный вечер, ты не находишь! Ты спасла бедняжку, за это стоит выпить!
Она подняла бокал, полный красного вина, и сделала глоток.
- М-м-м! Чудесное! Попробуй!
Я замотала головой.
- Пожалуй, я сегодня воздержусь. Нехорошо мне что-то.
- Ну, как знаешь! - ухмыльнулась подруга и осушила бокал одним глотком, облизнув порозовевшие губы. - Мне пора приниматься за работу, а ты отдыхай и ни о чем не беспокойся.
Она грациозно поднялась из-за стола и удалилась к себе, цокая маленькими каблучками. А я убрала остатки ужина в холодильник, тщательно вымыла посуду, стыдясь признаться себе, что просто тяну время. Идти в комнату не хотелось. Внутри меня живучим сорняком прорастала тревога, питавшаяся моими страхами.
Перед сном я зашла в комнату Настеньки, чтобы убедиться, что девочкой все в порядке. Она спала в уютной кроватке с кружевным балдахином, прижимая к себе плюшевого медвежонка. Тускло светил ночник, отбрасывая на стены рваные тени. Окно плотно затянуто голубыми шторами. Комнатка выглядела вполне безопасной и милой.
Я немного расслабилась, тревога, наконец, отступила, позволив мне спокойно улечься спать. Этой ночью мне ничего не снилось. Я провалилась в глубокую кроличью нору, во тьме которой сновидения не водились. Но выспаться мне так и не удалось, потому что среди ночи меня разбудил отчаянный крик. Не было никаких сомнений в том, что кричала Настя.