Я стоял на пороге родительского дома, и уже по звукам из кухни понимал — меня ждет неприятный разговор. Мать гремела посудой так, словно каждая тарелка была виновата в семейных неурядицах. Отец покашливал — верный признак того, что его заставили участвовать в чем-то, что ему не нравилось.
— Максим, иди сюда! — голос матери разрезал тишину коридора.
Семен Викторович сидел за столом, нервно крутил в руках карандаш. Мать Елена Николаевна выглядела как генерал перед решающим боем. Ева расположилась на диване, листая журнал с видом невинной овечки.
— Садись, — мать указала на стул напротив. — Поговорить надо.
Я остался стоять. Инстинкт подсказывал: как только сяду, будет сложнее отступить.
— Слушаю.
Мать вздохнула театрально, словно решение далось ей нелегко.
— Ты знаешь, что Еве нужна квартира. Она взрослая девочка, пора отдельно жить.
— Пусть покупает, — я пожал плечами.
— Да где ж мне взять деньги такие! — вскинулась Ева. — Я же не миллионер!
— Зато кредит брать умеешь, — не удержался я.
Воцарилась тишина. Отец кашлянул еще громче. Мать сжала губы в тонкую линию.
— Вот об этом и речь, — продолжила она. — У Евы проблемы с кредитной историей. Банки не дают. А тебе дадут без проблем. Хорошая зарплата, постоянная работа.
Я почувствовал, как внутри все напряглось. Неужели они серьезно?
— Мам, ты предлагаешь мне взять ипотеку на двадцать лет?
— Сынок, ипотеку на тебя оформим, будешь платить, ничего с тобой не случится, — сказала мать с такой уверенностью, словно речь шла о покупке хлеба.
— Это же семья! — добавила Ева. — Сестре помочь нужно!
Я смотрел на них и не узнавал. Когда семья стала бизнес-проектом? Когда любовь превратилась в долговые обязательства?
— Нет, — сказал я твердо.
— Как нет? — мать вскочила. — Ты эгоист! Думаешь только о себе!
— Мам, это миллионы рублей! Двадцать лет жизни!
— Подумаешь! — взвизгнула Ева. — Я же буду платить!
— Как ты будешь платить, если у тебя нет денег даже на первоначальный взнос?
Отец молчал, изучая карандаш в руках. Я понимал — его тоже заставили участвовать в этом спектакле.
— Семен, скажи сыну! — мать повернулась к отцу.
— Может, действительно поможешь сестре? — пробормотал он, не поднимая глаз.
— Пап, ты понимаешь, о чем речь? Если Ева перестанет платить, мне придется...
— Не перестану! — закричала сестра. — Что ты меня за дуру держишь?
Я посмотрел на нее внимательно. Двадцать пять лет, за плечами два незаконченных образования, три брошенные работы и куча долгов по кредитам. Да, именно за дуру.
— Нет, — повторил я. — Это безумие.
Мать стала красной как рак. Она начала кричать, размахивая руками. Ева подключилась, называя меня жадным и бесчувственным. Отец сидел, сжавшись в комок.
— Тогда мы найдем другой способ! — прошипела мать.
Я ушел, хлопнув дверью. Сердце колотилось, а в голове крутилась одна мысль: неужели для них я всего лишь источник денег?
Через неделю позвонила тетя Поля. Голос дрожал.
— Максим, милый, что вы там натворили? Твоя мать уговорила меня подписать бумаги на ипотеку. Говорит, что это для Евы, что девочке помочь надо.
У меня похолодело внутри. Тетя Поля — мамина сестра, добрая и доверчивая. Пенсионерка, которая всю жизнь проработала учительницей. Они использовали ее!
— Тетя Поля, не подписывайте ничего!
— Поздно уже, — всхлипнула она. — Елена так убедительно говорила. Что я помогу племяннице, что Ева будет платить...
Я понял — они перешли к плану Б. Если сын не согласился, найдут другого дурака.
Прошло время
Ева купила квартиру, въехала с большой радостью. Мать торжествовала, словно выиграла в лотерею. Отец по-прежнему молчал.
А потом все покатилось к черту.
Первый звонок поступил от тети Поли в конце месяца.
— Максим, Ева не платит! Банк мне постоянно звонит, требует деньги!
— Как не платит?
— Говорит, что у нее нет денег. Что работу потеряла. А банк с меня требует!
Я примчался к матери. Она встретила меня с виноватым видом.
— Знаешь, у Евы временные трудности...
— Какие трудности? Она же обещала платить!
— Ну, найдет работу, будет платить.
— Мам, тетя Поля пенсионерка! У нее нет таких денег!
Мать замялась, потом вздохнула:
— Мы думали, ты поможешь тете Поле...
Я онемел. Значит, это был план с самого начала. Заставить меня платить через жалость к тете.
— Не дождетесь, — сказал я и ушел.
Тетя Поля звонила каждый день. Плакала в трубку. Банк присылал уведомления, начислял пени. А Ева как в воду канула.
Когда я приехал к ней, квартира была полна незнакомых людей. Молодые ребята таскали вещи, смеялись.
— Где Ева? — спросил я у одного из них.
— А мы арендаторы, — ответил парень. — Она нам квартиру сдала на год. Предоплату взяла и уехала куда-то.
Я стоял посреди чужой квартиры, за которую моя тетя теперь должна была платить банку, и понимал — Ева провернула идеальную аферу. Получила жилье, сдала его, взяла деньги и исчезла.
Тетя Поля рыдала на моей кухне.
— Что мне делать, Максим? Они квартиру мою заберут! Я на улице останусь!
— Тетя Поля, я помогу вам с адвокатом. Попробуем расторгнуть договор.
— Да как же его расторгнешь? Я же его подписала! Своими руками подписала!
Она была права. Юридически она полностью ответственна за кредит.
— А твоя мать говорит, что это не ее дело. Что я сама согласилась.
Конечно. Мать уже открестилась от происходящего. Цель достигнута — Ева получила квартиру и деньги. Остальное не ее проблемы.
Я нашел Еву через три месяца. Она жила в другом городе, снимала дорогую квартиру и работала в каком-то офисе. Выглядела прекрасно — загоревшая, довольная.
— Максим! — обрадовалась она. — Как дела?
— Ева, тетя Поля разоряется из-за твоей ипотеки.
— Это не моя ипотека. Это ее решение было.
— Ты обещала платить!
— Я и платила. Пока могла.
— Но ты же получила деньги за аренду!
— Какие деньги? — удивилась она. — Я потратила их на переезд и новую жизнь.
Я смотрел на свою сестру и видел незнакомого человека. Циничного, расчетливого, равнодушного.
— Ева, это же семья. Тетя Поля...
— Семья? — она рассмеялась. — А где была семья, когда мне нужна была помощь? Когда я просила тебя помочь с ипотекой?
— Это была не помощь, а обман!
— Я никого не обманывала. Я честно сказала — мне нужна квартира. Вы сами придумали, как ее получить.
Домой я вернулся опустошенный. Мать встретила меня с надеждой в глазах.
— Ну что? Поговорил с Евой?
— Поговорил.
— И что она сказала?
— Что это не ее проблемы.
Мать растерянно посмотрела на меня.
— Но как же так? Она же обещала...
— Мам, а ты что думала? Что человек, который обманул банки, не обманет семью?
Отец сидел в своем кресле, смотрел в телевизор. Но я знал — он все слышит.
— Может, все-таки поможешь тете Поле? — тихо спросила мать.
— Нет, — сказал я. — Это ваших рук дело. Разбирайтесь сами.
Тетя Поля продала свою квартиру, чтобы погасить кредит. Переехала в маленькую комнату в коммуналке. Мать после этого заболела — давление, нервы. Отец стал пить.
А я понял главное — иногда семья может быть опаснее врагов. Потому что враги не знают твоих слабых мест, а семья знает все.
Ева так и живет в другом городе. Иногда звонит матери, рассказывает о своей замечательной жизни. Мать слушает и радуется — хоть одному ребенку удалось устроиться.
Я больше не хожу в родительский дом. Когда мать звонит и просит приехать, я отвечаю:
— Мам, я помню, что для вас значит семья. Лучше держаться подальше.
А тетя Поля живет в своей коммуналке и каждый день повторяет:
— Надо же, какой урок жизни получила на старости лет.
Да, урок получили мы все. Только каждый — свой.
***
Три года спустя мне позвонил незнакомый номер. Мужской голос, деловой.
— Максим Семенович? Это адвокат Петренко. У меня для вас новость о вашей сестре Евгении.
Сердце екнуло. Что теперь натворила Ева?
— Она умерла несколько дней назад. Автокатастрофа.
Я сел на стул. Как это — умерла? Почему я только сейчас об этом узнаю?!
— Но дело не в этом, — продолжил адвокат. — Она оставила завещание. Очень странное завещание.
— Какое завещание?
— Она завещала все свое имущество вашей тете Полине Николаевне. Квартиру, деньги на счетах, машину. И письмо.
Я молчал, не понимая, что происходит.
— Можете приехать? Нужно решить формальности.
В офисе адвоката я встретил тетю Полю. Она постарела, но держалась с достоинством. Мы неловко поздоровались.
— Вот завещание, — адвокат протянул документы. — И письмо для вас, Максим Семенович.
Я развернул лист. Почерк Евы, знакомый с детства.
"Максим, если ты читаешь это, значит, меня уже нет. Знаю, ты меня презираешь. И правильно делаешь. Я была монстром. Но ты не знаешь главного.
Я не просто так сбежала из города. Мне угрожали. Те люди, которые дали мне денег в долг еще до истории с ипотекой. Они нашли меня через полгода. Требовали возврата с процентами.
Я влезла в очень плохую историю, брат. Связалась с микрофинансовой организацией. Взяла кредит под огромные проценты на развитие бизнеса. Хотела открыть салон красоты. Но дело прогорело. А долг остался и рос каждый день.
Квартиру я получила не для себя. Она была способом решить проблему. Я думала продать ее и расплатиться. Но поняла, что денег все равно не хватит. Пришлось сдавать в аренду и бежать.
Последние три года я работала как проклятая. Копила деньги, чтобы расплатиться. Не только с теми людьми, но и с тетей Полей. Да, я помнила о ней каждый день. Каждую ночь мне снилось, как она плачет.
На моих счетах сейчас достаточно денег, чтобы купить тете Поле новую квартиру. Хорошую квартиру. И еще останется на безбедную старость.
Максим, я знаю — это не искупает мою вину. Но я хотела исправиться. Хотела вернуть долги. Просто не успела.
Прости меня, если сможешь. И передай тете Поле — я помнила о ней. Всегда помнила.
Твоя сестра Ева."
Я поднял глаза. Тетя Поля тихо плакала.
— Она... она все эти годы копила деньги для меня? — прошептала она.
Адвокат кивнул:
— На счетах четыре миллиона рублей. Плюс квартира в том городе, где она жила. Еще полтора миллиона. Завещание составлено год назад. Видимо, она давно планировала это.
— Но почему она не связалась с нами? — спросил я.
— Боялась, наверное, — тихо сказала тетя Поля. — Стыдилась.
Мы хоронили Еву втроем — я, тетя Поля и мать. Отец не пришел, он к тому времени уже совсем спился. Мать плакала навзрыд, винила себя.
— Я же ее заставила! — повторяла она. — Я же сама толкнула ее на это!
Тетя Поля гладила мать по плечу:
— Лена, не надо. Она сама выбрала свой путь.
После похорон мы долго сидели на кухне у тети Поли. Она купила новую квартиру — светлую, просторную. Но сегодня даже солнце за окном не радовало.
— Знаешь, Максим, — сказала тетя Поля, — я часто думаю о том дне, когда подписывала бумаги. Твоя мать так убеждала меня, что это правильно. Что семья должна помогать друг другу.
— И что теперь думаете?
— А теперь думаю — семья должна не только помогать, но и защищать. Защищать от глупостей, от плохих решений. Мы все подвели Еву. Ты был единственным, кто сказал "нет". А мы поддались.
— Тетя Поля, я не знал...
— Никто не знал. Вот в чем беда. Мы жили рядом, но не знали друг друга.
Прошел еще год
Мать переехала к тете Поле — они поддерживали друг друга. Отец умер от цирроза, так и не узнав о завещании Евы.
А я начал по-другому смотреть на жизнь. Понял, что люди сложнее, чем кажутся. Что за каждым поступком стоит своя история, своя боль.
Иногда я приезжаю к тете Поле и матери. Мы пьем чай, говорим о Еве. Мать рассказывает, какой она была в детстве — веселой, доброй. Тетя Поля слушает и кивает.
— Знаешь, — говорит она, — деньги, которые оставила Ева, я трачу не только на себя. Помогаю другим людям. Тем, кто попал в беду. Думаю, она была бы рада.
— Думаю, да.
— А еще я поняла главное, — продолжает тетя Поля. — Семья — это не те, кто всегда говорит "да". Семья — это те, кто не дает тебе упасть. Даже если для этого нужно сказать "нет".
Я смотрю на этих двух женщин — одну, которая учится прощать себя, другую, которая учится прощать других. И понимаю — Ева выиграла. Не деньгами, которые оставила. А тем, что заставила нас всех измениться.
Семья — это не только кровь. Это выбор. Каждый день мы выбираем — быть семьей или быть чужими людьми, живущими под одной крышей.
Ева выбрала быть семьей. Поздно, но выбрала.
И теперь мы учимся делать этот выбор каждый день заново.