Звон ключей в замке разрезал тишину квартиры как нож. Арина замерла у плиты, сжимая в руке деревянную ложку. Половина седьмого вечера. Даниил пришел раньше обычного.
— Арина! — рявкнул он прямо с порога. — Где ты? Что за вонь на всю квартиру?
— Готовлю ужин, — отозвалась она, не оборачиваясь. — Рыба в духовке.
— Рыба? — Даниил прошел на кухню, тяжело топая. — Сколько она стоила?
— Триста рублей...
— Триста рублей за рыбу? — Голос его поднялся на октаву. — Ты совсем обнаглела? Деньги на дороге валяются что ли?
Арина развернулась к нему. Даниил стоял посреди кухни, красный от злости, размахивая портфелем.
— Данила, это скумбрия, не семга. Обычная рыба.
— Обычная? — Он подошел ближе. — Ты знаешь, сколько я сегодня работал? Десять часов! Десять чертовых часов, чтобы ты могла покупать "обычную" рыбу за триста рублей!
— Ты сам говорил, что нужно питаться правильно...
— Я говорил питаться правильно, а не разоряться на еду! — Даниил швырнул портфель на стол. — Где чек?
— Какой чек?
— Чек от рыбы! Или ты думаешь, я дурак?
Арина нехотя достала из кармана мятый чек. Даниил выхватил его и стал изучать.
— Так. Рыба — триста. Хлеб — сорок пять. Молоко — семьдесят. Сметана — восемьдесят. Итого... — он быстро считал в уме. — Четыреста девяносто пять рублей! За один поход в магазин!
— Данила, молоко кончилось, хлеб тоже...
— Не оправдывайся! — рявкнул он. — Я тебе дал на неделю тысячу рублей! Где остальные деньги?
— Остальные в кошельке...
— Покажи!
Арина достала кошелек, пересчитала купюры.
— Пятьсот пять рублей.
— Значит, так. — Даниил забрал у нее кошелек. — Отныне каждый чек приносишь мне. Каждый! И отчитываешься за каждую копейку. Поняла?
— Поняла, — тихо ответила она.
— Не слышу!
— Поняла!
— Вот и отлично. — Он сел за стол. — Неси ужин. И больше никакой рыбы. Макароны с сосисками — вот твой уровень.
Арина подавала ужин молча. Даниил жевал, рассматривая чеки, и время от времени качал головой.
— Знаешь, что я думаю? — сказал он, не поднимая глаз. — Тебе нужно напоминать, кто в доме хозяин. А то совсем распустилась.
— Данила, я не распустилась. Я просто...
— Ты просто что? — Он поднял на нее глаза. — Да кто ты такая вообще без меня? Кто тебя такой работать возьмет? Кто на тебе женится?
Арина поставила перед ним тарелку с картошкой и отвернулась к окну. За стеклом темнело — октябрь в этом году выдался пасмурный.
— Отвечай, когда с тобой говорят!
— Не знаю, — прошептала она.
— Правильно. Не знаешь. Потому что ты никому не нужна. Поняла? — Он встал и подошел к ней. — Никому, кроме меня. И вместо благодарности ты еще и деньги мои тратишь направо и налево.
— Я не трачу направо и налево...
— Не тратишь? — Даниил размахнулся и ударил ладонью по столу. — Триста рублей за рыбу — это не трата?
Арина вздрогнула. Посуда на столе звякнула.
— Данила, не кричи. Соседи услышат.
— А мне плевать на соседей! — рявкнул он еще громче. — Пусть знают, какая у меня жена! Пусть знают, что я кормлю дармоедку!
В дверь позвонили. Даниил замолчал, прислушиваясь.
— Кто это? — спросил он подозрительно.
— Не знаю. Может, соседи?
— Иди открой. И помни — если кто спросит, у нас все хорошо. Поняла?
Арина кивнула и пошла к двери. За порогом стояла соседка тетя Клара, пожилая женщина из соседней квартиры.
— Аришка, — сказала она тихо, — все у вас в порядке? Такой крик...
— Все хорошо, Клара Семеновна, — ответила Арина, стараясь улыбнуться. — Телевизор громко включили.
— Телевизор? — Соседка заглянула в прихожую. — А мне показалось...
— Кто там? — раздался голос Даниила.
— Соседка, — отозвалась Арина.
Даниил вышел в прихожую, натянув на лицо дежурную улыбку.
— Здравствуйте, Клара Семеновна. Что случилось?
— Да вот, шум какой-то слышу. Думаю, может, помощь нужна?
— Какой шум? — удивился Даниил. — Мы тихо ужинаем. Правда, дорогая?
Он обнял Арину за плечи и слегка сжал. Она поняла намек.
— Правда, — сказала она. — Наверное, у соседей снизу телевизор громко играет.
— Может, и у соседей, — согласилась Клара Семеновна, но смотрела она недоверчиво. — Ладно, извините, что побеспокоила.
— Не за что, — улыбнулся Даниил. — Спокойной ночи.
Когда дверь закрылась, его лицо сразу потемнело.
— Что ты ей сказала?
— Ничего. Про телевизор.
— Врешь. Видел, как она на тебя смотрела.
— Данила, я правду говорю...
— Не ври мне! — Он схватил ее за руку. — Что ты ей сказала?
— Ничего! Клянусь, ничего!
Даниил пристально посмотрел на нее, потом отпустил.
— Если узнаю, что жалуешься соседям, будет худо. Поняла?
— Поняла.
— Идем доедать. И запомни — семейные дела обсуждаются в семье. Больше никто не должен знать, что у нас происходит.
За ужином они молчали. Даниил листал телефон, Арина ковыряла вилкой картошку. Есть не хотелось — в желудке все сжалось в комок.
— Завтра приезжает дядя Борис с семьей, — сказал Даниил, не отрываясь от экрана. — Будут гостить два дня.
— Хорошо, — ответила Арина. — Что приготовить?
— Что-нибудь простое. И дешевое. И чтобы никого не позорить.
— Может, плов? Или борщ?
— Плов дорого. Мясо нынче...
— Тогда борщ. С курицей.
— Смотри. Только чтобы все было как надо. Дядя Борис уважаемый человек. Не хочу, чтобы он думал, что я на дуре женился.
Арина кивнула. Внутри что-то болезненно сжалось. "На дуре женился". Как будто она товар бракованный.
— Данила, — сказала она тихо, — а можно я завтра в магазин схожу? Продуктов на борщ купить?
— Сколько нужно?
— Ну... курица, картошка, капуста, морковь, лук, свекла...
— Цифру говори.
— Рублей пятьсот, наверное.
— Пятьсот? — Даниил поднял голову. — На борщ?
— Данила, нас будет семеро. Дядя Борис, тетя Вика, два их сына, твоя мама, мы с тобой...
— Мама завтра не приедет. У нее дела.
— Тогда шестеро. Все равно нужно побольше сварить.
— Четыреста. Больше не дам.
— Хорошо.
— И чтобы чек принесла. Весь чек. Если хоть копейка не сойдется, будешь объяснять, куда дела.
— Принесу.
Даниил допил чай и встал из-за стола.
— Иду к Антону. Футбол смотреть. Не жди.
— Хорошо.
— И убери здесь все. Завтра должно быть идеально.
Когда дверь за ним закрылась, Арина села на диван и заплакала. Тихо, чтобы соседи не услышали. Слезы катились по щекам, а в голове крутилось одно и то же: "Да кто ты такая без меня?"
Кто она такая? Арина Петрова, двадцать восемь лет, в прошлом продавец-консультант, теперь домохозяйка. Образование среднее специальное, опыт работы — пять лет. Замужем два года.
Но это все бумажки. А на самом деле кто она?
Девочка, которая боится мужа. Женщина, которая отчитывается за каждую копейку. Жена, которая не может купить себе губную помаду.
Она вытерла слезы и пошла мыть посуду. Завтра гости. Нужно все подготовить.
Утром Арина встала рано, в половине седьмого. Даниил пришел поздно, пьяный, упал в кровать не раздеваясь. Она тихо собралась и пошла в магазин.
В "Пятерочке" было еще малолюдно. Арина ходила между рядами, выбирая самое дешевое. Курица — самая маленькая тушка. Овощи — те, что подешевле. Все считала в уме, проверяла цены по несколько раз.
На кассе пробили четыреста двадцать рублей. Арина попросила убрать пачку сметаны.
— Четыреста ровно, — сказала кассирша.
— Спасибо.
Дома она сразу принялась готовить. Почистила овощи, порезала, поставила варить бульон. К десяти утра борщ уже кипел в кастрюле, а на столе лежал чек — четыреста рублей ровно.
Даниил проснулся в половине одиннадцатого. Вышел на кухню мрачный, с опухшими глазами.
— Чего тут воняет? — спросил он.
— Борщ варю.
— А, да. Гости. — Он сел за стол. — Кофе сделай.
— Сейчас.
— И чек покажи.
Арина подала ему чек. Даниил внимательно изучил.
— Четыреста ровно. Молодец. Видишь, как можно, когда хочешь?
— Вижу.
— Вот и отлично. Значит, прежде чем тратить, думай головой.
Часа в два приехал дядя Борис с семьей. Дядя — мужчина лет пятидесяти, полный, добродушный. Жена Виктория — тихая женщина в очках. Сыновья — Максим и Денис, подростки.
— Данила! — радостно воскликнул дядя Борис, обнимая племянника. — Как дела, как жизнь?
— Нормально, дядя Боря. Работаем потихоньку.
— Это хорошо. А это твоя жена? — Он повернулся к Арине.
— Да, это Арина, — представил Даниил. — Арина, это мой дядя Борис.
— Очень приятно, — сказала Арина, протягивая руку.
— Взаимно, — улыбнулся дядя Борис. — Красивая у тебя жена, племянничек.
— Спасибо, — ответил Даниил сухо.
Виктория поздоровалась с Ариной сдержанно. Мальчики вообще никак не отреагировали — сразу уткнулись в телефоны.
— Проходите, садитесь, — сказала Арина. — Борщ готов.
— О, борщ! — обрадовался дядя Борис. — Мой любимый!
Все расселись за столом. Арина разливала борщ по тарелкам, а Даниил наблюдал за ней, как ястреб.
— Арина, — сказал он, когда она подавала ему тарелку, — аккуратнее. Не расплескай.
— Хорошо, — ответила она тихо.
— Вот она у меня такая, — обратился Даниил к гостям. — Неуклюжая. Вечно что-то роняет или разбивает.
— Да ладно тебе, — сказал дядя Борис. — Обычная женщина.
— Обычная? — Даниил усмехнулся. — Если бы. Я ее учил, учил — толку никакого.
Арина почувствовала, как лицо заливается краской. Она поставила перед Викторией тарелку и торопливо отошла к плите.
— Данила, — тихо сказала Виктория, — может, не стоит...
— Что не стоит? — повысил голос Даниил. — Говорить правду о собственной жене?
— Да ладно, — попытался вмешаться дядя Борис. — Мы же в гостях...
— Какие гости? — горячился Даниил. — Вы семья! Должны знать, с кем я живу!
Арина стояла у плиты, слушая, как муж рассказывает родственникам о ее недостатках. Как она деньги тратит, как работать не хочет, как по дому ничего не делает.
— Я ей говорю: иди работай. Нет, не хочет. Лучше дома на диване лежать.
— Данила, — не выдержала Арина, — я не лежу на диване. Я дома все делаю.
— Что ты делаешь? — повернулся к ней Даниил. — Что ты, скажи мне, делаешь?
— Убираю, готовлю, стираю...
— Убираешь! — Он рассмеялся. — Дядя Боря, ты видел, как она убирает? Пыль повсюду, в углах грязь...
— Данила, хватит, — сказала Виктория резко.
— Что хватит? — Даниил посмотрел на нее. — Вы не понимаете. Я работаю как проклятый, а она что? Сидит дома, деньги тратит.
— Сынок, — вступил дядя Борис, — может, действительно хватит? Мы же не для этого приехали.
— А для чего? — огрызнулся Даниил. — Чтобы делать вид, что у меня все хорошо?
— У тебя все хорошо, — сказал дядя Борис. — Работа есть, квартира, жена красивая...
— Красивая! — Даниил хлопнул ладонью по столу. — Да от красоты толку, если умом не вышла?
Арина не выдержала. Она выбежала из кухни и заперлась в ванной. Сидела на краю ванны, слушала, как на кухне продолжается разговор.
— Данила, ты совсем обалдел? — это был голос Виктории.
— Что обалдел? Правду говорю!
— Какую правду? Ты жену при людях унижаешь!
— Не ваше дело!
— Наше, — вмешался дядя Борис. — Мы семья. И если ты творишь дурь, это наше дело.
— Какую дурь? — закричал Даниил. — Я что, не имею права говорить с собственной женой?
— Не имеешь права ее унижать, — твердо сказала Виктория.
— Да идите вы...
— Данила! — рявкнул дядя Борис. — Следи за языком!
Арина слушала и не верила. Впервые кто-то заступился за нее. Впервые кто-то сказал Данилу правду.
Постучали в дверь ванной.
— Арина, — это был голос Виктории. — Откройте, пожалуйста.
Арина открыла. Виктория стояла в прихожей, лицо у нее было строгое.
— Все в порядке?
— Да, — ответила Арина тихо.
— Не врите. Я все слышала.
— Виктория Петровна, не обращайте внимания. Данила просто нервный...
— Нервный? — Виктория пристально посмотрела на нее. — Арина, он всегда так с вами разговаривает?
Арина молчала.
— Отвечайте.
— Не всегда, — соврала Арина.
— Понятно. — Виктория помолчала. — Знаете что? Мы уезжаем.
— Как уезжаете?
— Собираемся и уезжаем. Не хочу, чтобы мои дети слышали, как дядя жену унижает.
— Виктория Петровна, не надо. Из-за меня...
— Не из-за вас. Из-за него. — Виктория развернулась и пошла в зал.
Через полчаса родственники собрались уезжать. Даниил пытался их удержать, извинялся, обещал, что больше не будет.
— Поздно, — сказал дядя Борис. — Мы все видели.
— Дядя Боря, ну что вы! Семейная ссора...
— Это не ссора, — резко сказала Виктория. — Это издевательство.
— Какое издевательство? — Даниил нервно засмеялся. — Вы что, с ума сошли?
— Не сошли, — ответила Виктория. — Сошли с ума вы.
Они собирали вещи, а Арина стояла в коридоре и смотрела. Виктория подошла к ней.
— Арина, — сказала она тихо, — у вас есть куда пойти?
— Куда пойти?
— От него. У вас есть куда пойти?
— Я... я не понимаю.
— Понимаете. Отлично понимаете. — Виктория взяла ее за руку. — Послушайте меня. Это не жизнь. Это не семья. Это тюрьма.
— Виктория Петровна...
— Не оправдывайтесь. Я сама через это прошла. Знаю, о чем говорю.
Арина посмотрела на нее удивленно.
— Вы?
— Я. Первый муж был точно такой же. Тоже унижал, тоже контролировал каждую копейку.
— И что вы сделали?
— Ушла. Когда поняла, что больше так не могу.
— А как вы поняли?
— Когда он начал руки распускать. — Виктория посмотрела на нее внимательно. — Он руки еще не распускает?
Арина помолчала.
— Пока нет.
— Пока. Но начнет. Они всегда начинают. Сначала словами унижают, потом руками.
— Данила не такой...
— Все такие, — перебила Виктория. — Запомните: если мужчина унижает женщину словами, рано или поздно он ударит.
В прихожей появился дядя Борис с чемоданом.
— Вика, пошли. Машина внизу ждет.
— Сейчас. — Виктория достала из сумки листок бумаги. — Арина, это мой телефон. Если что — звоните. В любое время.
— Спасибо, — прошептала Арина.
— Не благодарите. Просто помните — никто не имеет права вас унижать. Никто.
Когда гости уехали, Даниил долго ходил по квартире и матерился. Арина убирала со стола, мыла посуду.
— Из-за тебя родственники поссорились! — кричал он. — Из-за тебя!
— Данила, я ничего не говорила...
— Не говорила? А что тогда? Что ты им показала?
— Ничего я не показывала...
— Врешь! Морду кислую состроила, вот они и подумали, что я тебя обижаю!
— Данила, успокойся...
— Молчи! — рявкнул он. — Молчи, когда я говорю!
Арина замолчала. Даниил прошелся по кухне, потом остановился.
— Завтра идешь к ним извиняться.
— Куда идешь?
— К дяде Борису. Скажешь, что во всем виновата. Что просишь прощения.
— Данила, я не могу...
— Можешь! — Он подошел к ней. — Еще как можешь! Из-за тебя я с семьей поссорился!
— Не из-за меня. Из-за того, что ты говорил.
— Что я говорил? Правду говорил! — Даниил схватил ее за плечи. — Или ты думаешь, что я врал?
— Не думаю...
— Тогда в чем дело? Почему они взбесились?
— Не знаю.
— Знаешь! Потому что ты им что-то сказала! Пожаловалась!
— Данила, я ничего не говорила! Клянусь!
— Не клянись! — Он тряхнул ее. — Говори правду!
— Я говорю правду...
— Врешь! — Он замахнулся.
Арина зажмурилась, ожидая удара. Но удара не последовало. Она открыла глаза. Даниил стоял с поднятой рукой, тяжело дыша.
— Данила, — прошептала она.
— Что? — Он медленно опустил руку.
— Ты хотел меня ударить.
— Не хотел.
— Хотел. Я видела.
Даниил отвернулся.
— Да кто ты такая, чтобы я тебя бил? — сказал он. — Руки пачкать не стану.
Он ушел в комнату. Арина осталась на кухне одна. Слова Виктории звучали в голове: "Если мужчина унижает женщину словами, рано или поздно он ударит".
Чуть не ударил. Еще минута — и ударил бы.
Арина достала из кармана листок с телефоном Виктории. Долго смотрела на цифры. Потом спрятала в дальний ящик стола, под столовые приборы.
Просто чтобы знать, что он есть.
Прошла неделя
Даниил так и не позвонил дяде Борису. Делал вид, что ничего не произошло. Но настроение у него было скверное. Каждый день он находил новые поводы для придирок.
— Арина, что это за пятно на скатерти?
— Не знаю. Может, от борща...
— Как не знаешь? Это же твоя работа — следить за чистотой!
— Я слежу...
— Плохо следишь! Смотри, какая грязь!
Или:
— Арина, почему хлеб черствый?
— Вчерашний. Я думала, на гренки пойдет...
— Я не ем черствый хлеб! Сходи купи свежий!
— Данила, уже поздно. Магазины закрылись.
— Тогда завтра с утра иди! И вообще, следи за продуктами!
Каждый день — новые обвинения. Арина уже не удивлялась. Просто слушала, кивала, извинялась.
А потом случилось то, чего она боялась.
Вечером пятницы Даниил пришел домой пьяный. Не просто выпивший, а действительно пьяный. Еле стоял на ногах.
— Арина! — заорал он с порога. — Где ты, дрянь?
— Я здесь, — отозвалась она из кухни.
— Иди сюда! Быстро!
Арина вышла в прихожую. Даниил стоял, качаясь, и смотрел на нее мутными глазами.
— Ты знаешь, что произошло? — спросил он.
— Нет.
— Дядя Борис позвонил отцу. Рассказал про тебя.
— Что рассказал?
— Что я тебя обижаю! — Даниил шагнул к ней. — Что я плохой муж!
— Данила, я тут ни при чем...
— Как ни при чем? — Он схватил ее за руку. — Это из-за тебя вся семья против меня!
— Данила, отпусти. Больно.
— Больно? — Он сжал сильнее. — А мне не больно? Когда родной отец говорит, что я дурак?
— Данила, пожалуйста...
— Пожалуйста? — Он дернул ее к себе. — Поздно просить!
И ударил. Сильно, по лицу. Арина упала на пол, щека горела огнем. Во рту появился привкус крови.
— Вот теперь знаешь, — сказал Даниил, стоя над ней. — Теперь знаешь, что бывает с теми, кто меня позорит.
Арина лежала на полу и смотрела на него. Что-то внутри нее переломилось. Не от боли — от понимания. Виктория была права. Они всегда начинают.
— Вставай, — приказал Даниил. — И чтобы я больше не слышал никаких жалоб.
Арина встала. Пощупала губу — была разбита. В зеркале в прихожей она увидела красный отпечаток пальцев на щеке.
— Я ухожу, — сказала она тихо.
— Что? — Даниил не понял.
— Я ухожу от тебя.
— Куда уходишь? — Он засмеялся. — Да кто тебя возьмет? Я же тебе говорил — ты никому не нужна.
— Увидим, — ответила Арина.
Она прошла в спальню, достала из шкафа старую спортивную сумку. Начала складывать вещи.
— Ты что делаешь? — Даниил зашел следом.
— Собираюсь.
— Собираешься? — Он попытался вырвать у нее сумку. — Никуда ты не пойдешь!
— Пойду.
— Да без меня ты сдохнешь с голоду!
— Не сдохну.
Арина сложила в сумку самое необходимое — несколько комплектов белья, джинсы, свитер, документы. Больше ничего не нужно. Все остальное можно купить.
— Арина, — голос Даниила стал мягче. — Ну что ты? Я же не специально. Выпил лишнего...
— Знаю.
— Больше не буду. Обещаю.
— Поздно обещать.
Она застегнула сумку и пошла к выходу. Даниил попытался загородить дорогу.
— Стой! Мы еще не закончили разговор!
— Закончили.
— Нет! — Он снова схватил ее за руку. — Я не отпущу тебя!
— Отпустишь.
— Не отпущу! Ты моя жена!
— Была. — Арина посмотрела на него спокойно. — Теперь нет.
Она освободилась и открыла дверь. Даниил стоял в прихожей, растерянный.
— Ты пожалеешь! — крикнул он ей вслед. — Вернешься на коленях!
— Не вернусь.
Арина вышла на лестничную площадку. Дверь за ней захлопнулась.
На улице было холодно. Октябрьский ветер трепал волосы. Арина достала телефон, набрала номер.
— Виктория Петровна? Это Арина... Да, жена Данила... Можно к вам приехать?
Через три месяца Арина снимала маленькую однокомнатную квартиру в другом районе города. Устроилась продавцом в книжный магазин. Зарплата была небольшая, но хватало на жизнь.
Даниил звонил первые недели. Угрожал, умолял, обещал измениться. Потом звонки прекратились. Говорили, что он уже встречается с другой.
Арина не жалела. Каждое утро она просыпалась без страха. Покупала себе кофе, если хотелось. Читала книги допоздна. Разговаривала с коллегами.
Жила.
Однажды вечером, возвращаясь с работы, она встретила тетю Клару.
— Аришка! — обрадовалась соседка. — Как дела? Давно не видела.
— Хорошо, Клара Семеновна. Я теперь в другом районе живу.
— А с мужем как?
— Мы развелись.
— Развелись? — Клара Семеновна кивнула понимающе. — Правильно сделала. Я все слышала тогда. Не телевизор это был.
— Знаю.
— Хорошо, что ушла. Жизнь одна, нечего ее на мучения тратить.
— Спасибо, что тогда пришли, — сказала Арина. — Это было важно.
— Да что там... — Клара Семеновна помахала рукой. — Просто думала, может, помощь нужна.
— Нужна была. И я ее получила.
Они попрощались. Арина пошла дальше, к автобусной остановке. На душе было спокойно.
В сумке лежала новая книга — биография женщины, которая начала жизнь заново в сорок лет. Арина собиралась прочитать ее сегодня вечером.
У нее было время. У нее была свобода.
У нее была жизнь.