— Игорь, ты шарф не забудь, там обещают похолодание, — голос жены, Ольги, был таким ровным и заботливым, что у меня свело скулы.
Ближе к концу рассказа есть аудиоверсия. Для тех, кто любит ушами!
Она суетилась вокруг моего раскрытого на диване чемодана, поправляя аккуратно сложенные рубашки. Слишком заботливая. Слишком спокойная. Это спокойствие и сводило меня с ума последние несколько месяцев.
— Да, Оленька, помню, — ответил я, глядя на ее склоненную голову, на прядку волос, выбившуюся из прически. И чувствовал, как внутри закипает черная, вязкая ревность.
Я паковал чемодан для командировки. Правда, никакой командировки не существовало. Мой чемодан был реквизитом в паршивом спектакле, который я сам и затеял.
Все началось три или четыре месяца назад. С мелочей. Оля стала прятать телефон. Раньше он валялся где попало, а теперь всегда лежал экраном вниз. Если ей звонили, она вздрагивала и уходила говорить в другую комнату.
— Кто звонил, милая? — спрашивал я как бы невзначай.
— Да так, с работы, — отвечала она, не глядя на меня. — Опять Верочка что-то напутала в отчетах.
— А что напутала? Может, помощь нужна?
— Нет-нет, там по нашей, по женской части, тебе неинтересно будет, — и тут же меняла тему.
Раньше она часами обсуждала со мной все на свете. Теперь — глухая стена. Она стала часто задерживаться.
— Оль, давай поговорим? — пытался я пробиться сквозь эту стену однажды вечером. — Я вижу, что-то не так.
— Все так, Игорь, — она даже не повернула головы от экрана. — Просто устала. Не выдумывай.
Самое неприятное, что в свои пятьдесят шесть она вдруг начала хорошеть. Появился какой-то лихорадочный блеск в глазах, загадочная улыбка. Она похудела, стала тщательнее подбирать одежду. Для кого?
«У нее кто-то есть», — мысль билась в моей голове, как птица в клетке.
«Лучше горькая правда, чем сладкая ложь», — решил я. Я не мог больше жить в этом тумане подозрений.
Я нашел на сайте объявлений посуточную аренду квартиры в доме напротив. Идеальный наблюдательный пункт.
— Игорь, может, еще бутербродов тебе сделать в дорогу?
— Не нужно, дорогая. В аэропорту перекушу. Спасибо.
Я обнял ее. Она прижалась ко мне на секунду, но я почувствовал, что ее тело напряжено.
— Ну, я поехал. Звони.
— Ты тоже, Игорек. Береги себя. Обязательно звони, как долетишь.
«Долечу, как же», — подумал я с горечью.
Я поцеловал ее в щеку и вышел за дверь. Сердце колотилось. Ключи от съемной квартиры жгли карман.
Я подошел к окну, достал из сумки свой старый армейский бинокль и навел его на наши окна. Третий этаж. Мой дом. Моя крепость, которая, как я подозревал, вот-вот падет.
Наблюдение началось.
День первый. Ожидание и недоумение
Я ожидал, что она начнет кому-то звонить, готовиться к встрече. Но ничего не происходило. Она помыла посуду, села в гостиной и включила какой-то сериал. Она выглядела уставшей и одинокой.
«Может, я все выдумал? Может, я просто старый, ревнивый глупец?» — пронеслось в голове.
Я уже начал испытывать жгучий стыд за свою затею, как вдруг в десять вечера в нашем окне что-то изменилось.
Через пару минут во двор въехала неприметная темная машина. Ольга метнулась в прихожую. В руках у нее был какой-то плотный, увесистый сверток.
Она выскочила из подъезда, быстро подошла к машине, протянула сверток в салон, что-то быстро сказала и почти бегом вернулась в подъезд. Машина тут же уехала.
Что это было? Слишком быстро, слишком по-деловому. Остаток ночи я провел в неудобном кресле, чувствуя, как тревога вытесняет ревность.
День второй. Загадки
Утром Ольга ушла. Я выскочил следом. Она свернула в сторону старых пятиэтажек. Там, на детской площадке, ее ждала молодая, очень бледная девушка с маленьким ребенком на руках.
Моя Ольга подошла к ней, обняла, что-то ласково заговорила. Потом достала из сумки большой пакет с продуктами и дала девушке несколько купюр.
Ревность испарилась окончательно. Осталась только леденящая тревога. Моя жена живет какой-то второй, скрытой от меня жизнью.
Вечером второго дня моя тревога усилилась. Около одиннадцати к нашему дому снова подъехала та же темная машина. Из нее вышли двое мужчин в темной одежде.
Ольга вышла к ним с конвертом в руках. Один из них взял конверт и что-то сказал. Ольга отрицательно покачала головой. Тогда второй мужчина сделал шаг вперед, преграждая ей дорогу. Я видел, как она отступила, что-то резко им ответила, а затем быстро вернулась в подъезд.
Меня прошиб холодный пот. Это не измена. Это что-то гораздо более опасное. Моя жена в серьезных неприятностях.
Забыв про конспирацию, я лихорадочно соображал. И тут меня осенило. Ее сестра, Ирина.
— Ира, привет, это Игорь.
— Игорь? Что-то случилось? Ты же вроде в Мурманске.
— Да, там. Слушай, я думаю, Оля в опасности. Что у них стряслось с сыном Марины?
На том конце провода повисла тишина.
— Игорь… — наконец сказала Ирина. — Оля просила тебе ничего не говорить. Она будет в ярости.
— Ира, умоляю! Я чувствую, что она в опасности. Я должен знать!
«Помнишь Марину, ее лучшую подругу? Ее не стало два года назад. У нее остался сын, Славик. Связался с сомнительными людьми, увлекся ставками и залез в огромные долги».
У меня перехватило дыхание.
— Они начали оказывать давление на его семью, — продолжала Ирина, всхлипывая. — И Оля, верная памяти подруги, решила, что не может их бросить. Она начала им помогать. Она продала все свои драгоценности. Взяла займы в сомнительных конторах… Она рискует собой, Игорь!
Я не дослушал. Бросил трубку. Моя жена. Моя тихая, домашняя Оля. Она тащила на себе этот неподъемный крест, а я… я в это время подозревал ее в чем-то низком и недостойном.
Я сидел в засаде, пока ее запугивали настоящие хищники.
Свет в нашей спальне зажегся, а потом тут же погас. Она сидит в темноте. Ей страшно.
Все. Хватит игр.
Я выбежал из этой съемной квартиры, перебежал через двор, взлетел на свой этаж. Дверь открылась. Она сидела прямо на полу в темном коридоре, обхватив колени руками, и тихо, беззвучно плакала.
— Оля? — тихо позвал я.
Она вздрогнула. Подняла на меня заплаканное, ничего не понимающее лицо.
— Игорь? Ты?.. Ты же… в командировке…
Я подошел и сел рядом с ней на холодный пол. Взял ее ледяные руки в свои.
— Моя командировка закончилась, — сказал я, и голос мой прервался. — Прости меня, Оля. Прости меня, глупца. Я думал самое плохое. А ты… ты у меня просто святая.
— Как… ты узнал?
— Это неважно. Важно то, что теперь я здесь. И мы разберемся с этим. Вместе. Слышишь? Вместе.
Я обнял ее крепко-крепко. И я понял, что вся моя ревность была лишь отражением моего собственного страха ее потерять. Я чуть не потерял ее, но не из-за выдуманной неверности, а из-за своего чудовищного недоверия.
На следующий день я позвонил старому другу, который много лет проработал юристом. Он подсказал четкий план действий. Мы составили грамотное обращение в правоохранительные органы.
Как только эти люди поняли, что их действиями занимаются официально, навязчивые визиты прекратились. Проблему с долгами мы решали уже вместе. Пришлось продать мою машину, но это была такая малость по сравнению с тем, что мы обрели.
Прошел месяц. Мы сидели на нашей кухне, пили вечерний чай. Эта история изменила нас. Я смотрел на свою жену и видел человека невероятной силы и самоотверженности. Она смотрела на меня, и в ее глазах больше не было страха и секретов. Было доверие.
— Знаешь, — сказал я. — Я, пожалуй, больше никогда не поеду в командировку.
— Почему?
— Потому что понял одну простую вещь. Больше никаких одиночных поездок, Оленька. Если ехать, то только вместе. Во всем. И в трудные времена, и в радости, как мы и договаривались тридцать с лишним лет назад.
Она сжала мою руку в ответ. И я знал, что она понимает — речь идет не только о путешествиях.
Аудиорассказ:
Популярное на канале: