Я смотрю на свою Фаину Алексеевну и понимаю – сегодня будет что-то особенное. Она стоит у панорамного окна загородного дома, держит в руках хрустальный бокал, а в глазах у неё играет огонь. Семьдесят лет – возраст, когда женщина либо сдаётся, либо становится по-настоящему опасной. Моя жена относится ко второму типу.
– Рудольф, – говорит она, не поворачиваясь, – твоя сестра Людмила уже здесь. Пришла с коробкой конфет за двести рублей.
Я вздрагиваю. Когда Фаина называет меня полным именем, а не Рудик, как обычно, это означает грозу. А когда она ещё и запоминает цену подарков...
– Дорогая, может, не стоит так...
– Не стоит? – Она оборачивается, и я вижу улыбку хищницы. – Сорок лет я терплю твою родню. Сорок лет кормлю их за своим столом, слушаю их советы, как мне жить. А они? Они приходят на мой юбилей с подарками из ближайшего магазина.
Марго, моя невестка, проходит мимо с подносом закусок. Она молчит, но я чувствую её напряжение. Девочка понимает – что-то назревает.
– Фаина Алексеевна, может, я помогу с...
– Спасибо, милая. Ты единственная, кто принёс нормальный подарок.
Действительно, Марго подарила красивый платок от Hermès. Видимо, чутьё не подвело.
В гостиной уже собрались все: моя сестра Людмила с мужем Валерием, племянники Игорь и Олег, тётя Галина с её сыном Анатолием. Обычная семейная сходка, которая должна была стать празднованием. Но я знаю свою жену – она что-то задумала.
Фаина входит в гостиную, и разговоры стихают. Она умеет командовать вниманием – это её дар и проклятие одновременно.
– Дорогие мои, – начинает она, голос звучит медово, – как я рада всех вас видеть. Особенно радует, что вы нашли время для меня в своей занятой жизни.
Игорь, мой племянник, уже успел налить себе коньяка. Причём не один раз.
– Тётя Фая, да мы всегда рады! У нас же семья!
– Семья... – повторяет Фаина, и в этом слове столько оттенков, что мне становится не по себе.
Я наблюдаю, как разворачивается спектакль. Фаина накрывает стол так, словно ждёт королевскую семью. Хрусталь, серебро, дорогие вина. А гости... гости ведут себя так, словно оказались в дешёвой забегаловке.
Валерий, муж Людмилы, уже успел пролить вино на скатерть. Анатолий громко жуёт, разговаривая с набитым ртом. Олег курит на террасе, стряхивая пепел в цветочный горшок.
– Фаина, а что это у тебя за рыба? – спрашивает тётя Галя, тыкая вилкой в изысканно приготовленную дорадо.
– Дорадо. Привезли сегодня утром.
– А, понятно. У нас в магазине такая же, только дешевле.
Я чувствую, как воздух становится плотнее. Фаина улыбается, но её глаза... в них что-то мелькает.
– Конечно, Галя. Везде одинаковая.
Вечер набирает обороты. Племянники распоясались окончательно – включили музыку погромче, начали танцевать между столами. Людмила рассказывает всем подряд о своих проблемах с коленями. Валерий спорит с Анатолием о политике, размахивая руками и расплёскивая коньяк.
А потом случается то, чего я боялся больше всего.
Игорь, основательно подвыпив, решает искупаться. Не раздеваясь. Просто снимает ботинки и лезет в бассейн в костюме.
– Вода классная! – орёт он. – Давайте все сюда!
Олег следует его примеру. Потом к ним присоединяется Анатолий. Бассейн превращается в общественную баню.
Я смотрю на Фаину. Она стоит неподвижно, словно изваяние. Только руки медленно сжимаются в кулаки.
– Марго, – говорит она тихо, – иди в дом.
Невестка понимает тон и быстро исчезает. Умная девочка.
– Рудольф, – голос жены звучит страшно спокойно, – позови их.
Я подхожу к бассейну:
– Мужики, может, хватит? Фаина Алексеевна расстраивается.
– Да ладно тебе! – хохочет Игорь. – Юбилей же! Веселимся!
Он выплёскивает воду, которая заливает дорогую плитку. Валерий тем временем пытается залезть в бассейн, но падает, утягивая за собой стул.
Хрустальный бокал разбивается о плитку.
И тут происходит то, что я запомню на всю жизнь.
Фаина подходит к пульту управления бассейном. Нажимает кнопку. Вода начинает сливаться.
– Эй, что происходит? – кричит Олег.
– Выходите, – говорит Фаина. Голос тихий, но все его слышат.
– Фая, да ты что, с ума сошла? – возмущается Людмила.
– Выходите. Сейчас же.
Что-то в её тоне заставляет племянников выбираться из опустевшего бассейна. Они стоят, мокрые, в испорченных костюмах, и впервые за вечер молчат.
Фаина идёт к столу, где остались недоеденные блюда, разбитая посуда, пролитое вино. Берёт дорогую вазу с цветами.
– Сорок лет, – говорит она, – сорок лет я думала, что у меня есть семья. Что вы меня уважаете. Что мой дом – это место, где вас всегда ждут.
Она ставит вазу на стол. Аккуратно. Бережно.
– Людмила, помнишь, как я сидела с твоими детьми, когда ты лежала в больнице? Помнишь, как я давала вам деньги на квартиру?
Сестра бледнеет.
– Фая, мы же не хотели...
– Галя, – продолжает моя жена, – а твой Анатолий? Кто устроил его на работу? Кто купил ему первую машину?
Тётя Галина опускает глаза.
– Игорь, Олег, – теперь очередь племянников, – кто оплачивал ваше образование? Кто покупал вам одежду, когда ваши родители экономили на всём?
Мокрые парни стоят, как школьники перед директором.
– И что я получила взамен? – Фаина обводит взглядом разгром. – Конфеты за двести рублей, дешёвое вино, испорченную мебель и хамство.
Она подходит к серванту, достаёт конверт.
– Вот, – говорит она, – ваши подарки. Чеки на всё. Двести рублей за конфеты, триста за вино, четыреста за цветы из подземного перехода.
Людмила всхлипывает:
– Фая, мы же не знали...
– Что не знали? Что я заслуживаю уважения в собственном доме? Что нельзя купаться в одежде в чужом бассейне? Что нельзя курить в цветочные горшки?
Фаина подходит к телефону, набирает номер:
– Алло, такси? Мне нужно три машины. Адрес скину.
– Фая, ты что делаешь? – вскакивает Валерий.
– Провожаю гостей. Вы же наверняка устали. Пора домой.
– Но мы же только приехали!
– Именно. И теперь уезжаете.
Она идёт в дом, возвращается с пакетами. В каждом – подарки, которые принесли гости.
– Забирайте. Дарите кому-нибудь другим. Может, там оценят.
– Фаина Алексеевна, – пытается заступиться Людмила, – мы же не хотели вас обидеть...
– Не хотели? – Моя жена смеётся, и этот смех пугает меня больше, чем её гнев. – Сорок лет вы меня не обижали. Просто пользовались.
Приезжают машины. Фаина стоит у дома, словно королева, изгоняющая предателей. Я понимаю – она готовилась к этому. Возможно, годами.
– Людмила, – говорит она сестре, – передай остальным родственникам: в этом доме их больше не ждут. Никого из вас.
– Фая, мы же семья! – в отчаянии кричит Людмила.
– Семья? – Фаина качает головой. – Семья – это когда думаешь не только о себе. Когда уважаешь тех, кто рядом. А вы... вы просто нахлебники.
Гости уезжают. Мокрые, пристыженные, растерянные. Я остаюсь на террасе с Фаиной и Марго.
– Дорогая, – говорю я осторожно, – может, ты слишком...
– Слишком что? – Она поворачивается ко мне. – Слишком терпеливой была все эти годы?
Я молчу. Потому что она права.
– Рудик, – голос у неё теперь мягкий, усталый, – я не хочу больше притворяться. Я не хочу улыбаться тем, кто меня не уважает. Я слишком стара для этого.
Марго подходит к свекрови, обнимает её:
– Фаина Алексеевна, вы сделали правильно. Я давно хотела сказать им всё это.
– Я знаю, милая. Ты единственная, кто понимает.
Мы убираем стол втроём. Фаина не выглядит расстроенной. Наоборот – она словно помолодела. Словно сбросила с себя тяжёлый груз.
– А знаешь, – говорит она, складывая посуду, – это был лучший день рождения в моей жизни.
– Почему? – спрашиваю я.
– Потому что я наконец-то поняла – семья не в количестве людей за столом. Семья в качестве отношений.
Она смотрит на нас с Марго:
– Вот она, моя семья. Небольшая, но настоящая.
Мы заканчиваем уборку. Фаина достаёт из холодильника торт – красивый, дорогой, который она заказывала специально для юбилея.
– Давайте отпразднуем по-настоящему, – говорит она.
И мы празднуем. Втроём. Без лишних слов, без показухи, без фальши. Просто наслаждаемся обществом друг друга.
Позже, когда Марго уходит спать, я сижу с Фаиной на террасе. Она пьёт чай, смотрит на звёзды.
– Не жалеешь? – спрашиваю я.
– О чём? О том, что наконец-то сказала правду? Нет, не жалею.
– А если они больше не придут?
– Рудик, – она берёт мою руку, – они приходили не ко мне. Они приходили к моим деньгам, к моему дому, к моему столу. Но не ко мне.
Я понимаю, что она совершенно права. Все эти годы мы кормили этих наглых потребителей.
– Знаешь, что самое обидное? – продолжает Фаина. – Не подарки. Не то, что они испортили мебель. А то, что они даже не попытались понять, что сегодня важный день для меня.
Я киваю. Действительно, весь вечер они говорили о себе, о своих проблемах, о своих планах. Но ни одного слова о том, что у Фаины юбилей.
– Завтра позвонит Людмила, – говорю я. – Будет извиняться.
– Пусть звонит. Но в этом доме её больше не будет.
– Фая...
– Рудик, мне семьдесят лет. Я хочу общаться с теми, кто меня ценит, уважает и любит.
Утром, как и предсказывал, звонит Людмила. Плачет в трубку, извиняется, просит прощения.
– Фая, мы не так поняли... Мы думали, это обычный семейный вечер...
– Людмила, – отвечает Фаина спокойно, – юбилей бывает раз в жизни. Семьдесят лет – это не просто день рождения. Это важная веха.
– Мы исправимся! Мы купим нормальные подарки!
– Дело не в подарках. Дело в отношении.
Фаина кладёт трубку. Я вижу, что ей тяжело, но она не отступает.
Через неделю приезжает Марго. Приносит фотографии с юбилея – те, что сделала до скандала.
– Посмотрите, – говорит она, – как вы красиво накрыли стол. И как они... как они это не оценили.
На фотографиях видно всё: изысканные блюда, красивая сервировка, цветы, свечи. И люди, которые воспринимают это как должное.
– Знаешь, – говорит Фаина, – я не злюсь больше. Я просто поняла, что достойна большего.
И она права. Мы все достойны большего. Достойны людей, которые ценят нас, которые не воспринимают нашу доброту как слабость.
Прошло полгода
Людмила несколько раз пыталась помириться, но Фаина непреклонна. Она не злится, не мстит – она просто исключила из своей жизни людей, которые её не ценили.
Зато у нас появились новые друзья. Соседи, которые стали заходить на чай. Подруги Фаины, которые наконец-то получили возможность общаться с ней без помех. Коллеги Марго, которые полюбили мою жену за её мудрость и доброту.
И я понимаю – тот скандал на юбилее был не концом, а началом. Началом новой жизни, где нет места фальши и притворству. Где есть только настоящие чувства и искренние отношения.
Фаина Алексеевна научила меня главному: никогда не поздно начать ценить себя. Никогда не поздно сказать "нет" тем, кто тебя не уважает. И никогда не поздно выбрать качество отношений над их количеством.
Её юбилей закончился скандалом. Но началась новая жизнь – честная, достойная, настоящая.