— Твои родственники — полные дряни! Хватит! Больше ни дня в моём доме! — прошипела жена.
Стеклянная дверь балкона дрогнула от ветра с моря, словно природа подхватила злость Наташи и понесла её дальше, к горам. Она стояла посреди холла их гостевого дома, зажав в руках мокрую простыню с красными пятнами — то ли вино, то ли что похуже. Волосы растрепались, халат съехал с плеча. Такой Вова её не видел уже лет пять.
— Наташ, ну что ты... — начал было он, но жена резко развернулась.
— Что я?! — голос её сорвался на визг. — Ты видел, во что они превратили номер «Люкс»? Кровать сломана, матрас насквозь пропитан... этим! Зеркало треснуло, а на стенах... Господи, как будто стадо слонов там танцевало!
Вова молчал. Что тут скажешь? Родня приехала с севера три дня назад — брат Игорь с женой Светкой и их дружками. Собирались дальше в Гагры, решили заехать к ним перекантоваться. Наташа сразу напряглась, когда увидела их машину во дворе. Громкие голоса, хохот, банки пива прямо на пороге.
— Вовчик! — заорал Игорь, вываливаясь из машины. — Брат, как дела? Это моя Светка, а это наши корешки — Олег и Марина. Мы к тебе на недельку, не против?
Не против... Как можно быть против, когда родня приезжает за тысячу километров? Наташа только сжала губы и молча кивнула.
А потом начался кошмар.
Первый день ещё можно было терпеть. Игорь с компанией заселились в лучший номер — Наташа сама отвела их туда, объяснила, где что находится. Они кивали, благодарили, даже пытались прибраться за собой. Но уже к вечеру...
— Наталья Викторовна, — подошла к ней соседка Тая, хозяйка дома напротив. — А что это у вас за музыка с полуночи до четырёх утра? Мои внуки проснулись, плачут.
Наташа покраснела до корней волос. Музыка долбила из их гостевого дома, словно там проводили дискотеку. Когда она поднялась к родне Вовы, то увидела картину: мебель сдвинута к стенам, пол залит пивом, а вся компания отплясывает под попсу, орущую из колонки.
— Ребята, потише, пожалуйста, — попросила она. — Соседи жалуются.
— Расслабься, Наташ! — крикнула Светка, размахивая бутылкой. — Мы же в отпуске! Веселимся!
А Олег, уже порядком нетрезвый, подмигнул ей:
— Присоединяйся, хозяйка! Жизнь коротка!
Наташа развернулась и ушла. Но музыка не стихла.
Второй день принёс новые "сюрпризы". Утром Наташа обнаружила на кухне гору грязной посуды, остатки еды на полу, а холодильник — практически пустым. Всё, что они заготовили для завтраков постояльцев, было съедено.
— Они же гости! — оправдывался Вова. — Нельзя же их голодными держать.
— Гости?! — взорвалась Наташа. — Гости так себя не ведут! Гости убирают за собой, гости не жрут всё подряд, гости не... — она махнула рукой на разбитую вазу в углу холла.
Когда Игорь наконец проснулся, часа в два дня, он лишь пожал плечами:
— Чего ты, Наташ, из-за вазы-то? Мы тебе новую купим. Или денег дадим.
Но денег не дал. Зато попросил ещё пива — мол, в магазин лень идти, жарко.
К вечеру второго дня Наташа уже едва сдерживалась. Их другие гости — семейная пара с ребёнком — подошли с жалобами на шум. Молодожёны из соседнего номера намекнули, что, может, им стоит поискать другое место.
— Репутация летит псу под хвост, — проговорила Наташа, глядя, как Вова пытается что-то объяснить недовольным постояльцам.
А третий день... Третий день стал последним.
Утром Наташа поднялась к номеру "Люкс" — проверить, нужно ли что-то. Дверь была приоткрыта, и она увидела...
Кровать стояла на трёх ножках, четвёртая валялась рядом. Простыни были не просто грязными — они были испачканы чем-то красным и липким. Зеркало в шкафу треснуло звездой, а на стенах красовались пятна от еды. Пол усыпан окурками и бутылочными пробками.
— Что здесь происходило? — прошептала она.
— О, Наташ! — вышла из ванной Светка в одном халате. — Прикольно у вас тут! Мы вчера устроили вечеринку, отметили... — она хихикнула. — Да не помню уже что.
— Где остальные?
— Игорь с Олегом в город поехали, за пивом. А Марина ещё спит.
Наташа медленно обошла номер. Ванная комната выглядела не лучше — полотенца на полу, зубная паста размазана по зеркалу, а кран не закрывается — видимо, сорвали резьбу.
— Слушай, Света, — сказала она как можно спокойнее. — Вы завтра уезжаете?
— Да не, решили ещё пару дней остаться. Вова не против, мы у него спросили.
Наташа почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Не злость — что-то глубже. Разочарование? Предательство? Она молча взяла мокрую простыню и вышла.
И теперь стояла в холле, держа эту простыню, как вещественное доказательство. Вова смотрел на неё виновато, но в его глазах читалось: "Ну что я мог сделать? Это же брат..."
— Они уедут сегодня, — сказала Наташа тихо, но так, что каждое слово прозвучало как приговор. — Сегодня же.
— Наташ, но они же...
— Сегодня, Вова. Или я уезжаю сама.
В этот момент в дверь весело ввалились Игорь и Олег с пакетами пива.
— О, семейный совет! — заржал Игорь. — Обсуждаете, как нас развлекать?
Наташа посмотрела на него, потом на Вову. Её муж стоял, опустив голову, словно школьник у доски.
— Нет, — сказала она, и голос её звучал странно спокойно. — Мы обсуждаем, когда вы съедете.
Игорь перестал смеяться.
— Ты чего, Наташ? — он поставил пакеты на пол и недоуменно посмотрел на неё. — Мы же договорились на неделю.
— Договаривались вы с Вовой, — отрезала она. — А живу здесь я.
— Слушай, если из-за вазы, то мы же сказали...
— Из-за вазы?! — голос Наташи сорвался на крик. — Ты видел, что вы сотворили с номером? Или думаешь, я слепая?
Вова дёрнулся было вперёд, но Наташа остановила его взглядом.
— Кровать сломана, — начала она, загибая пальцы. — Зеркало треснуло. Стены загажены. Соседи жалуются на шум. Постояльцы съезжают. Вся еда сожрана. И это только за три дня!
— Да мы же не специально... — начал было Олег, но Игорь его осадил.
— Наташ, не кипятись. Мы же семья. Разберёмся, починим что надо.
— Семья?! — она засмеялась, но смех получился истеричным. — Семья так себя не ведёт!
В этот момент сверху донёсся грохот — что-то тяжёлое упало на пол. Все подняли головы. Потом послышался мат — это проснулась Марина.
— Вот, ещё один концерт начинается, — пробормотала Наташа.
— Игорь, — сказал наконец Вова, и голос его звучал устало. — Может, правда пора собираться? В Гагры же хотели...
— Ты что, брат? — возмутился Игорь. — Гонишь родню?
— Я не гоню. Просто... — Вова посмотрел на жену. — Просто ситуация сложная.
— Да какая ситуация? — влезла Светка, спускаясь по лестнице. — Мы же хорошо проводим время! Наташ, ты что такая кислая? Расслабься!
Наташа медленно повернулась к ней. Светка стояла в том же халате, растрёпанная, с размазанной тушью под глазами. От неё несло перегаром.
— Расслабиться? — переспросила Наташа тихо. — Когда у меня гостевой дом превращается в... в вертеп?
— Да чего ты выпендриваешься? — огрызнулась Светка. — Мы же не чужие! Игорь же Вовкин брат!
— Тем более! — взорвалась Наташа. — Тем более должны себя вести как люди!
— Люди... — протянула Светка. — А что, мы не люди? Мы что, хуже твоих заезжих клиентов?
— Мои заезжие клиенты, — процедила Наташа, — убирают за собой и не ломают мебель.
— Да пошла ты... — начала было Светка, но Игорь резко одёрнул её.
— Светка, молчи!
Повисла тишина. Все смотрели друг на друга. Наташа чувствовала, как в груди колотится сердце. Вова стоял посередине, мучительно выбирая сторону.
— Короче, — сказал наконец Игорь. — Если мы не нужны, то скажи прямо. Не будем навязываться.
— Не нужны, — сказала Наташа без колебаний. — Такими — не нужны.
— Наташ! — ахнул Вова.
— Что "Наташ"? — развернулась она к мужу. — Ты думаешь, я буду молчать, пока они разносят наш дом? Пока из-за них люди уезжают и больше не приедут? Пока соседи на нас жалуются?
В дверь постучали. Все замерли. Наташа пошла открывать.
На пороге стояла Тая, соседка. Лицо у неё было встревоженное.
— Наташенька, — сказала она тихо. — Простите, что беспокою. Только вот... — она замялась. — Полиция приезжала. Кто-то из жильцов дома жаловался на шум. Они спросили адрес...
У Наташи внутри всё похолодело. Полиция. Жалобы. Это же может лицензию отозвать...
— Спасибо, Тая Ивановна, — прошептала она. — Я... я разберусь.
Соседка кивнула и ушла. Наташа закрыла дверь и обернулась. Родня стояла молча, даже Светка поджала губы.
— Теперь понятно? — спросила Наташа. — Или ещё не дошло?
— Слушай, Наташ, — заговорил Игорь примирительно. — Мы же не знали, что так серьёзно...
— Не знали? — она покачала головой. — Взрослые люди, а не знали. Что шуметь по ночам нельзя. Что чужие вещи ломать нельзя. Что...
— Хорошо, хорошо! — перебил её Игорь. — Поняли. Соберёмся сегодня.
— Сегодня, — подтвердила Наташа. — До вечера.
— До вечера? — возмутилась Светка. — Да мы же ещё не...
— Светка, заткнись! — рявкнул на неё Игорь. — Собирайся!
Он развернулся и пошёл к лестнице. Олег молча потащил за собой пакеты с пивом. Светка бросила на Наташу злобный взгляд и тоже поднялась наверх.
Остались только Вова и Наташа.
— Это твой брат, — сказала она устало. — Но это мой дом.
Вова кивнул. Впервые за три дня он выглядел облегчённым.
— Я понимаю, — сказал он тихо. — Я всё понимаю.
Наташа прислонилась к стене. Всё тело болело от напряжения. Но самое страшное было впереди — им предстояло оценить ущерб и как-то объяснить постояльцам происходящее.
А главное — теперь Вова знал, на что способна его родня. И что она, Наташа, больше не собирается это терпеть.
К шести вечера машина Игоря стояла во дворе, набитая вещами. Светка демонстративно хлопала дверцами, Олег с Мариной молча грузили сумки. Игорь подошёл к Вове напоследок.
— Ну что, брат, — сказал он, пытаясь изобразить обиженное достоинство. — Жена у тебя, конечно, характерная.
Вова посмотрел на него долго, потом на разбитое окно в номере "Люкс", потом на Наташу, которая стояла в дверях с каменным лицом.
— Характерная, — согласился он. — Зато честная.
Игорь хотел что-то сказать, но передумал. Махнул рукой и сел за руль.
— Ладно, увидимся, — бросил он и завёл двигатель.
Наташа не вышла проводить. Она смотрела из окна, как машина выезжает со двора, поднимая пыль. Только когда красные огни скрылись за поворотом, она позволила себе выдохнуть.
— Наташ, — окликнул её Вова. — Прости меня.
Она обернулась. Муж стоял посреди холла, где ещё час назад лежала злополучная простыня.
— За что?
— За то, что не встал на твою сторону сразу. За то, что думал, что родня важнее... — он запнулся. — Важнее нас.
Наташа подошла к нему. Впервые за три дня Вова выглядел как её муж, а не как чужой человек, разрывающийся между двумя мирами.
— Они больше не приедут, — сказала она. — Ты понимаешь?
— Я знаю. И знаешь что? — он обнял её. — Я не жалею.
На следующий день они вместе оценивали ущерб. Кровать действительно нужно было менять — одна ножка отломилась намертво. Зеркало треснуло, несколько полотенец пришлось выбросить. Покраска стен, замена крана в ванной, генеральная уборка — всё это встало в приличную сумму.
— Думаешь, они пришлют деньги? — спросила Наташа, вытирая со стены пятно от кетчупа.
— Нет, — честно ответил Вова. — Не пришлют.
— И я так думаю.
Но к удивлению, спустя неделю пришёл перевод. Не на всю сумму, но хотя бы на половину. И записка от Игоря: "Извини, брат. Немного погорячились. Светка сказала передать, что сожалеет. Как-нибудь приедем снова, по-человечески."
Наташа прочитала записку и усмехнулась.
— Приедут, — сказала она. — И будут вести себя как ангелы. Потому что теперь знают, что я не промолчу.
— А ты их пустишь?
— Пущу, — кивнула она. — Но в обычный номер, на три дня максимум, и с внесением залога вперёд.
Вова рассмеялся — впервые за долгое время.
— Ты жёсткая, Наташ.
— Нет, — возразила она, глядя на новую кровать в номере "Люкс". — Я просто наконец поняла, что быть хорошей не значит быть безмолвной.
В тот вечер к ним заехали новые постояльцы — молодая семья с двумя детьми. Они остались довольны номером, тишиной и гостеприимством хозяев. Дети играли во дворе, родители пили чай на веранде, а Наташа с Вовой смотрели на них из окна кухни.
— Вот так и должно быть, — тихо сказала Наташа.
— Да, — согласился Вова. — Именно так.
И больше они не говорили о том, что случилось. Потому что иногда семья — это не те, кто связан с тобой кровью, а те, кто уважает твой дом и твои границы. А настоящая любовь проявляется не в том, чтобы всё прощать, а в том, чтобы не дать себя в обиду — даже родственникам.