Замираю на месте, сама не отдаю себе отчет в том, что аккуратно отодвигаю дочь от себя. Не смотрю ей в глаза, а в голове только и бьет мысль о том, что когда моей девочке стало плохо, она побежала к той, что предала ее.
Сердце бьется невпопад, ритм сбивается, я встаю на ноги в полный рост, зачем-то провожу рукой по всему тело, словно стряхивая невидимую пыль, на самом же деле просто хочу стряхнуть с себя ту боль, что цепляется сейчас клешнями за меня, не отпуская ни на секунду.
Оборачиваюсь на Максима, усмехаюсь, моя полуулыбка с горечью выходит ломанной, со сдавленным вздохом. Развожу руки в сторону, показывая ему молча, что он натворил. Еся не перестает рыдать, вытирая рукавом куртки свои глаза, растирая нежную кожу до красноты.
Она хочет сделать шаг в мою сторону, снова найти утешение в материнских объятиях, но правда в том, что я такой же живой человек, и мне нужно время.
Выставляю руку вперед, прося ее молча остановится, смотрю куда угодно, только не на дочь. Уверена, что мои действия рант ее, я выстраиваю невидимую стену, но мне сейчас так нужно, мне так менее болезненно.
— Мам, — ее тихий голосок срывается на писк. Еще секунда, и последует новая порция истерики, которая сейчас совершенно ни к чему. Все, что я хочу, это привести свои мысли в порядок и прийти в норму, если это возможно вообще.
— Я сейчас не хочу разговаривать, — честно и открыто заявляю о своих желаниях, — Папа отвезет тебя домой.
Поворачиваюсь к семье спиной, дрожащей рукой кое-как попадают в замочную скважину и наконец открываю дверь в свой маленький и уютный магазин.
В ноздри тут же отдает аромат лилий, я делаю шаг вперед и указательным пальцем щелкаю по выключателю, чтобы комната наполняется светом.
Не реагирую вообще на движения на моей спиной. Они в кои-то веки могут разобраться без меня.
Ввожу код на специальной приборной панели, что висит у входа, выключая сигнализацию, и вхожу полностью внутрь, захлопнув за собой дверь. Тут же с улицы раздается жалобный вой дочери, от него сердце вновь набирает обороты, с усилием качая кровь. Жмет и давит за грудиной, мы никогда не были с ней на таком пределе.
Я краем глаза все же позволяю себе посмотреть в сторону, вижу, как Максим берет дочь за плечи и почти что тащит к машине, ребенок брыкается, кричит, а когда понимает, что все напрасно, то врезается своими зубами в смуглую кожу ладони своего отца.
Аксенов кривит лицо, чуть ли не закидывает в машину разбушевавшегося подростка, хлопает дверцей и ставит на сигнализацию, уверенным шагом двигаясь в мою сторону.
Я быстро вставляю ключ обратно, чтоб закрыться на замок, но он успевает, дернув ручку на себя.
— Уходи, прошу…
Максим молчит, раздувает ноздри, пыша изнутри огнем, раздувая горчий воздух по помещению. Мне кажется, что мои цветы сейчас погибнут, сгорят от того пламени, что исходит от мужа.
— Это все абсурд, Лера! — от его рыка леденеет спина, я сглатываю ком, который застревает посередине горла, не давая возможности сделать полноценный вдох, — Мне надоел этот детский сад. Я пытался мирно поговорить, все решить… Урегулировать, — он сдерживает матерное слово, прикрывая глаза, — Но у вас с Есенией сложный характер, поэтому сюсюкаться я больше не намерен. Доделывай свои цветочные дела и возвращайся домой. Будем решать, как дальше быть.
— Нет, — мотаю голову, тут же протестуя. Он не имеет права так говорить со мной, — Нет, Максим, я уже сказала тебе о своем решении. Оно не поменялось.
— Прекрати! — резкий крик оглушает, — Не усложняй! Просто доделай молча свои дела и приходи домой. Ей богу, мне надоел этот цирк, вы извели меня. Что ты хочешь? Чтобы я покаялся? Сказал, что виноват? Но я не чувствую свою вину, потому что ничего не сделал. Я не спал с ней, не касался ее! Я ничего не сделал, я просто пытаюсь быть хорошим человеком и помочь некогда-то близкому человеку. Она мать Еси! Понимаешь? Мать! Да, дурная, да гулящая, но мать. Поверь, Лера, будь ты на моем месте… Ты поступила бы также. Но не ставь под сомнения, никогда — выделяет каждую букву, произнося по слогам, — Никогда не ставь под сомнения слова о моей любви и верности. Я их мало кому говорил и точно не пустослов.
Максим разворачивается на пятках и через секунду исчезает из магазина, оставляя после себя теплый воздух и звенящую тишину.
Остаток дня я провожу в магазине, дел накопилось много: приемка цветов, утилизация испорченных, составление букетов для витрины. Также делаю заказ на новую поставку, так как скоро день учителя, поэтому уже поступают предварительные заказы на букеты.
А еще я понимаю, что из-за ситуации в семье, совершенно не успеваю в полной мере отдаваться цветам. Я не люблю халатную работу и хочу, чтобы магазин функционировал и без меня на отлично, прибыль и выручка у меня стабильная, хватает как на жизнь, так и на развитие магазина. А еще где-то в глубине души еще теплится надежда открыть сеть цветочных магазинов, поэтому я решаюсь на смелый шаг и составляю вакансию, занимает у меня это около часа, но к концу дня я загружаю все данные на сайт и нажимаю на кнопку “Готово”.
Жду с замиранием сердца, когда необходимая информация подгрузится, и вот, красивое объявление о поиске сотрудника уже пестрит на главной странице.
Внутри теплеет, это одна из лучших новостей за последнее время, я долго оттягивала момент расширения полномочий, боясь отдавать бразды правления чужому человеку.
Ведь магазин это не просто моя работа, это детище, полность взрвощенное мной с нуля. Я рожала эту мысль очень долго, также долго прописывала бизнес план, просто потому что была далека от всей этой деятельности. Мне отказали в трех банках в кредите, потому что у меня не было даже своего жилья, ничего не было, чтобы хоть как-то подтвердить, что я готова ежемесячно выплачивать довольно большую сумму.
А кредит я закрыла еще в прошлом году, сняв с себя кабалу финансовой нагрузки.
И вот снова ввязываюсь в авантюру, желая дать новый виток развития своего делу. В особенности сейчас, когда я так сильно стала нуждаться в еще большей независимости от мужа. Оказалось, брак — это далеко не идеальная картинка.
Жаль, что в школе и в университете таким простым житейским истинам не учат. Было бы проще быть подготовленной к таким урокам со стороны судьбы.
— Я думаю, Лера, тебе все же нужно пойти домой. Сейчас не время для ссор, — мама забирает пустую тарелку, как только я складываю на нее столовые приборы. Ужин был великолепный, обожаю, как она готовит. Вроде котлеты как котлеты, но настолько нежные и ароматные, что можно есть без остановки. Но последний кусочек все же застревает где-то посередине после слов матери.
— Мне кажется, ты должна быть на мой стороне, мам.
— Я не делю вас ни на какие стороны. Вы — семья, одно целое, нет ни твоей стороны, ни стороны Максима. Вы оба правы по-своему, но нужно оставаться семьей до конца, понимаешь?
— Если честно, то я давно уже ничего не понимаю. Не понимаю с момента, как на пороге нашего дома оказалась эта неприятная женщина, которая почему-то решила, что Максим и Еся принадлежат ей.
— И у нее прекрасно получается вас ссорить, — она включает воду, чтобы помыть посуду, и ее тихий голос еле слышен, — Ты сама подумай, дочка, что именно тебя больше раздражает? То, что Максим ей помогает или то, что ты теряешь контроль над семьей?
— На что ты намекаешь? — мне приходится слегка повысить голос, чтобы она меня услышала. Приобретенная в детстве тугоухость у мамы после травмы не дает ей возможности полноценно услышать слова из-за любого фонового шума, поэтому приходится иногда повышать голос.
Правда в этот раз мама расценивает повышенный тон иначе.
— Зачем ты кричишь, Лер? Тебе не нравится то, что я говорю?
— Мам, — роняю голову на руки. Не хватало еще поссориться с родительницей на пустом месте, — Ты же не слышишь, я просто хотела…
— Все я слышу, — огрызается. Задевает ее то, что у нее есть травма. Не признает потерю слуха. И это тоже критический момент, потому что ей предстоит операция, на которую я еле-еле уговорила. И боюсь, что как только наша очередь по квоте подойдет, она даст заднюю, — Лера, ты привыкла все держать под контролем. Своего мужа, дочь, бизнес, даже меня… Но с появлением его бывшей жены, ты теряешь контроль, и тебе это бесит. Не думаю, что дело только в том, что Максим ей помогает.
— Мам, ты не говори намеками. Говори прямо.
Она ударяет по крану, вода перестает литься, погружая кухню в полную тишину.
— Я и говорю прямо: ты бесишься из-за потери контроля. Дочь переживает трудный подростковый период, все чаще переча тебе. Муж принимает решения, не посоветовавшись с тобой. Я… не хочу делать операцию. И ты чувствуешь, что нам не нужна, потому что не можешь больше контролировать. Дочь, это полная глупость.Мы любит тебя не за гиперопеку, а просто потому что ты есть. Расслабься, хоть чуть-чуть.
— Если я расслаблюсь и пущу все на самотек, то я точно потеряю семья, дав зеленый свет рыжей стерве.
— Если мужик не захочет, его никто из семьи не уведет. Так что неважно, контролируешь ты или нет, Максим все равно примет решение самостоятельно. А Еська… Не знаю я, Лер, какие у нее могут сложиться отношения с биологической матерью, но она наша девочка. И она это знает. И ты это знаешь. Дочь ты не сможешь потерять никак.
Здравый смысл в ее словах есть. Проблема в том, что страшно признаться самой себе в том, что боюсь отпустить себя. Отпустить ситуацию.
Боюсь последствий.
— Займись цветами, дочка, — она целует меня в макушку, складывая свои теплые и вкуснопахнущие едой руки на моих плечах, — С нами ничего не случится без твоего контроля. А вот бизнес как раз нуждается в тебе.
От ее слов у меня скатывается одинокая слеза. Как мать так чувствует своего ребенка. Ведь я только сегодня приняла решение отдать все свои силы на расширение бизнеса, и тут мама с этой речью… Чувствует меня также, как и в детстве.
Я никогда ничего не могла от нее утаить.
Я хватаю ее руки в свои и сжимаю, наслаждаясь мигом с родной мамулей. Рядом с ней всегда было спокойно и безопасно.
— Давай я Еську к себе заберу. Скучаю по ней очень, хочу себе собаку купить, Еська обрадуется, будет гулять.
— Какую еще собаку? Ты всю жизнь говорила, что дом для людей, а улица для животных.
— Ой, — она машет рукой, хватая из вазочки конфету. Обходит стол и садится рядом, — Говорила, а потом у соседки увидела щенков английского кокер-спаниеля и все.
— Что все, мам? — смеюсь.
— Влюбилась. Хочу себе.
Улыбаюсь, понимая, что она на самом деле всегда любила животных и хотела себе завести собаку. Просто не позволяла из-за внутренних барьеров. Как и я многое себе не позволяю…
Мы с мамой очень консервативные женщины. Может так и не нужно… Настолько в крайность уходить.
Я никогда себе не позволяла сделать что-то абсурдное, что-то безбашенное. Когда я видела в фильмах, как двое нападают на друг друга прямо на пороге, я никогда не представляла, что такое может быть в жизни.
У нас с Максимом не сносило голову. Не было дикости.
И почему-то, допуская для себя впервые мысль о том, что я бы хотела что-то такое попробовать, внутри туго сжимается снизу, заставляя меня ерзать на стуле.
Нужно ехать домой. Нужно во всем разобраться.
Экран телефона вспыхивает, кошу взгляд в сторону и вижу сообщение от Максима. Сердце дергается от прочитанного: “Я так понимаю, ты приняла окончательно решение покинуть семью, раз проигнорировала мою просьбу явиться домой после работы. Я готов дать тебе развод, Лера. Так уж и быть.”.
Продолжение следует... Все части ниже 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод. Его бывшая жена", Ася Петрова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Все части:
Часть 14 - продолжение