— Пап, папа, — Еся первая врывается в дом, я даже не успеваю открыть дверь. Она тут же протискивается под моей рукой и бежит демонстрировать отцу покупки. Смеюсь с нее, с ее детской непосредственности.
Еще несколько часов назад эта озорная девчонка сидела и рассуждала как взрослая девушка, а сейчас самый настоящий ребенок.
И нет той золотой середины у нее.
— Папа, — ее голос разносится с разных углов квартиры, она ищет его, но не находит.
Возвращается в коридор, не расстроена, но озадачена.
Максим не из тех, кто приходит с работы поздно. Если у него завал, он дорабатывает дома, но рядом с нами.
А сейчас по лицу дочери понимаю, что его нет.
Внутри поднимается ураган, я просто уговариваю себя не накручивать сгоряча. Могло случиться все, что угодно.
Сломалась машина по пути домой, экстренное совещание… В восемь вечера. Но вдруг.
***
Слушайте аудиокниги неделю за 1 рубль 🎧
***
Однажды такое было, когда собирался совет директоров. Всего раз за все время нашего брака. Но было же.
— И где он? — Еся дует губы, откладывает свои скейты в сторону, аккуратно прислоняя к стене.
Сюрприза не вышло.
— Видимо что-то случилось на работе, — пожимаю плечами.
Сама вообще не верю в то, что говорю. Но договариваюсь сама с собой.
Лер, спокойно, он порядочный мужчина. Ты не вышла бы замуж за идиота и предателя.
Да, у него есть связь с бывшей. Это общий ребенок.
Но чтобы задерживаться с ней, забив на семью? Ну нет, это не про Максима.
Да, он отзывчивый человек, местами слишком безотказный.
Говорить “нет” он умеет, но всегда придет на помощь. Всегда. Не накручивай себя, девочка. Он утром сказал, что любит, его слова не пустой звук.
Держи себя в руках.
Почему мозгом понимаю, а сердце уже как сайгак скачет по груди? И правда ведь говорят, что женщина всегда чувствует, когда идет что-то не так. И я сейчас чувствую.
Что именно, понять не могу. Но теряю очень важное.
— Ладно, ма, — мне удается скрыть от дочери нервозность, поэтому она спокойна — Пойду к себе, еще читать нужно, а то Мариша опять гонять начнет по материалу.
— Есь, я просила не называть так вашу классную.
В наш класс в прошлом году пришла новая учительница, ее сразу назначили на пост классного руководителя. Девушка толковая, видно, что использует новые подходы в обучении детей.
Еще и прекрасный педагог по литературе и русскому языку.
Но из-за возраста ее стали называть Маришей, и к девушке это прозвище приелось.
— Ок-ок, мам, — она поднимает руки вверх, отступая, — Но это не отменяет того факта, что в сентябре она прогонит каждого по прочитанному материалу. Короче, как папа придет, дай знать. Я спущусь и покажу ему скейты.
Она убегает в свою комнату, а я наконец даю волю чувствам и снимаю маску спокойствия с лица.
— Ты где? — никогда бы не подумала, что как ревнивая жена стану названивать мужу.
У нас не было такого никогда. Но сегодняшнее утро немного изменило вектор. Доверие к мужу есть, но что-то свербит внутри.
— Я еду уже, Лер. Прости, что задержался.
— Макс, — выдыхаю, присаживаясь на пуф, — Скажи честно. Ты был с ней?
— С кем? — сначала и правда удивляется, — А, ты про Лолу? Нет. Не с ней. Но решал ее вопрос. Прежде, чем ты начнешь злиться, давай я доеду до дома и обсудим все.
— Что-то мне хреново, Аксенов.
— Лерка, не накручивай. Она просто бывшая жена.
— Ты пытался поселить ее в нашем доме…
— Лер, я решил вопрос. Снял ей квартиру, как ты и просила. Теперь все хорошо?
Нет. Не хорошо.
Все не хорошо. Он не понимает, как ломает нашу семью. Вот этой помощью… Я не жадная и не дрянь, просто я то знаю, что женщина метит на мое место, а он этого не понимает.
И не поймет.
— Приезжай скорее домой, — еле сдерживаюсь. Плакать не буду. У меня новое желание появилось, теперь я хочу бить тарелки об пол со звоном. Чтобы прям вдребезги разлетались по всей квартире, — Я жду. Мы ждем.
Чтобы слишком много не думать, нахожу себе занятие. Это уборка.
Включаю на телефоне Ютуб, там женщина милым голосом вещает, как ухаживать за редкими растениями.
Я давно уже мечтаю о собственной оранжерее, чтобы поселить там самые необычные растения и ухаживать за ними.
Но для этого нужен дом.
Максим переезжать загород не хочет, Еся тоже против.
Получается, что за эту идею голосую только я. Ну что ж. Может когда-то это и случится.
До блеска надраиваю ванную, потом перехожу на кухню, которая в целом чистая и так. Но я все равно решаю перемыть плиту, заливая ее Азелитом.
Тру нещадно губкой, слушая эту тетку. Растения уходят на второй план, потому что на первый откуда не возьмись выходит Лолита.
Боже… Эта женщина везде.
Она меня уже не просто раздражает, а выбешивает прям.
Беру тарелку, тру ее до блеска, хочу, чтобы скрипела. Чтобы была словно я ее только с магазина принесла.
На плечи опускаются руки, вздрагиваю от испуга. Руки разжимаются, и к ногам летит та самая тарелка, разбиваясь.
Ну ты же хотела этого, Лер…
— Малыш, прости. Напугал.
Макс вытягивает руку вперед, прося меня оставаться на месте. Опускается на корточки, собирая осколки.
Все бы хорошо. Но у меня перед глазами стоит только один фрагмент.
Я беру вторую тарелку и уже целенаправленно бью ее о пол. Руки трясутся как у алкаша.
— Лер, ты чего?
Максим успевает отпрыгнуть, чтобы керамика не полетела прямо в него.
Третья тарелка летит туда же.
— Решал ее вопрос… — голос дрожит.
Протягиваю руку вперед, снимая с его плеча рыжий волос.
Это слишком яркая улика, чтобы ее не заметить.
Он смотрит на этот волос, потом переводит взгляд на меня и прикрывает глаза. Встает с колен, отряхая пыль с брюк. И все это в полной тишине.
Потому что я тоже не произношу ни звука. В голове гудит, хочется накричать, наброситься на него и просить объяснений.
Но, конечно, я не сумасшедшая. И пускай меня кроет, я стараюсь из последних сил сдерживаться.
— Почему ты молчишь?
Не выдерживаю, разрушая тишину.
— Ну, — он пожимает плечами, опираясь бедрами о стол. Складывает руки на груди, — Ты же уже все и так в своей голове придумала. И наверняка позы представила, в которых я бывшую…
Голос циничен, взгляд такой же. Сама не замечаю, как поднимаю руку и замахиваюсь. Секунда, ладонь со звоном опускается на щетинистую щеку. Совершенно не осознаю, что творю, отдаваясь во власть собственных эмоций.
Макс медленно качает головой, трогая себя пальцами за челюсть, разминая ее в разные стороны.
— Мам, — Есенин обеспокоенный голос звучит как сквозь вакуум. Я резко перевожу взгляд с мужа на дочь, в ее глазах слезы, она колупает ногтем штукатурку на стене и прикладывает лоб к выступу, — Ты ударила папу.
Нет спрашивает, а констатирует факт. Обижена. Сильно. На меня.
Внутри штормит, липкий холодный пот спускается каплями вниз по шее, падает в ложбинку ниже и скрывается за тканью.
— Котенок, — приглаживаю волосы, руки ходят ходуном, словно я неделю пила без остановки, — У нас все хорошо.
Сама не верю в то, что говорю. Она не должна была этого видеть, а я не должна была этого делать.
— Нет, не хорошо, мам, — нижняя губа ребенка дрожит, — Ты ударила папу.
Если она еще раз повторит эту фразу, я точно сойду с ума. Потому что звучит она с укором и осуждением.
Какого черта он молчит? Скажи что-нибудь! Мы здесь оба взрослые, оба родители, а не только я.
Макс отрывается от стола, идет к Есе и приобнимает ее за плечи. Он ее самый родной и любимый человек, она за него горой. Так было всегда.
Я знаю, что дочь любит меня, что я стала ей настоящей мамой, но отец… Для нее это святое. А я на это свое посягнула.
— Мама не со зла, Есь, — он говорит ровно, абсолютно лишая свой голос каких-либо эмоций. Мой же на надрыве, — Мы немного не допоняли друг друга.
— Пап, — она обнимает его крепко, — Это же не повод бить человека.
Они ведут диалог, словно меня здесь нет. Не существует. Такая реакция дочери задевает, рвусь на части прямо наживую. Это же моя малышка…
Которая не хочет вставать на мою сторону. Она ничего не знает. А я и сказать ей правду не могу.
Что я скажу сейчас? Насколько глупо на эмоциях будет кричать, что твоей отец был с твоей биологической матерью и мне соврал, поэтому я его ударила?
Такой прием низкий и подлый. Поэтому из двух зол, я выбираю меньшее. А именно быть в ее глазах плохой.
Будь она старше, она бы поняла. Наверно.
— За что ты ударила папу? — она отрывается от него, но не отходит. Смотрит на меня волком, все еще жутко обиженная.
Давай, Лера, соберись с духом. Никто не может тебя обвинять в том, что тебе больно и неприятно. Никто не может тебя осуждать. Даже дочь.
— Мне жаль, Еся, что ты это увидела. Но у нас есть с твоим отцом личные вопросы, не думаю, что я должна сейчас перед тобой отчитываться. Мы с папой разберемся сами.
Я поправлю кофту, отворачиваюсь от дочери, потому что не выдерживаю прямой взгляд. Она начинает заводиться с полоборота, кидаясь на меня с обвинениями.
— Но ты не имеешь права его бить! Разве это норма? Мам, не сбегай! Ответь на мой вопрос.
— Ну что ты хочешь от меня, Есь? — кричу, а мне кажется, что даже окна начинают дребезжать, — Ты зачем меня добиваешь сейчас? Я же сказала, что мне жаль. Хватит меня отчитывать, как маленькую. Ты здесь ребенок, а я взрослая. Максим, ты вступишь в разговор или только я буду вести диалог с нашей дочерью?
— Я не обижаюсь на маму, Есь, — он кладет ладонь на ее макушку, — Она это сделала, потому что я сказал некрасивые слова. Ей стало обидно, и она не смогла сдержать эмоции. Не злись.
— Да блин! — она отталкивает его, — Вы че? Почему вы ссоритесь? — ее голос превращается в ультразвук, — Мы же идеальная семья. Слышите? И-де-а-ль-на-я! Вы не можете ругаться и бить друг друга?
— У всех людей бывают тяжелые моменты.
Мне сейчас все тяжело. Стоять, говорить, думать. Я хочу просто спрятаться. Но взрослые так не делают. Не убегают, когда им плохо и страшно.
— У вас не бывает! — ее руки поднимаются вверх, она хватается за голову и начинает плакать, — Я не хочу, чтобы вы разводились. Не хочу. У Милы Романовой в прошлом году развелись родители, они стали делить квартиры, машины, потом саму Милу. Я не хочу выбирать с кем жить, я хочу маму и папу. Я хочу, чтобы вы никогда не расставались и были вместе. Я уйду из дома, слышите? Сбегу! Если вы еще раз поссоритесь, вы больше меня никогда не увидите!
Это классический прием подростка. Поставить ультиматум. Но я понимаю, что Еся бы никогда не стала кидаться такими громкими словами.
Она слишком решительные ребенок.
Больше всего бесит, что Максим молчит. Он растерян и видимо думает, что я одна буду разруливать ситуацию.
Но это не я притащила бывшего в свой дом.
— Никто не собирается разводиться, котенок. Но нам нужно серьезно поговорить.
— Вот с таких слов и начинается плохое, — она глотает слезы, надрываясь.
Я схожу с ума. Потому что мне самой бы успокоиться, но надо привести сначала в чувства ее.
— Пап, не уходи только. Не бросай нас! Я не хочу, чтобы меня бросали снова.
Боже… Она явно намекает на Лолиту. Вижу, как меняется лицо Максима, оно темнеет на глазах.
Ему не по себе от ее слов, он явно не ожидал, что его ребенку будет страшно.
— Пожалуйста, пап. Не уходи.
— Еська, ну куда я уйду! Я тебя люблю, дочка. Очень люблю.
Максим поднимает ее на руки, держит крепко, укачивая как маленькую.
— Поклянись, что никогда не бросишь меня и маму. Поклянись своей жизнью!
Наверно я ужасный человек… Но я с замиранием сердца тоже жду, что поклянется. Мне тоже страшно его потерять. Потому что люблю сильно.
Жаль, что не сказала ему раньше, насколько сильно.
Продолжение следует...
Все части:
Часть 5 - продолжение
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод. Его бывшая жена", Ася Петрова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.