Продолжение. Начало: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4
Глава 10: Эхо скорби
Эзра Чен смотрела на небо, заключённое в переливающийся купол защитного барьера. Третий рассвет после Катаклизма окрасил восточный горизонт в кроваво-красные тона, отражаясь в бесчисленных осколках кристаллов, покрывавших теперь большую часть поверхности Земли.
Три дня прошло с тех пор, как Кайо Таварес пожертвовал собой, чтобы активировать защитный барьер. Три дня с тех пор, как мир изменился навсегда.
Барьер успел сформироваться за секунды до того, как Наблюдатели достигли критической позиции для атаки на Солнце. Сферический щит охватил всю Солнечную систему, изолировав её от остальной галактики. Но последствия этой защиты оказались гораздо страшнее, чем кто-либо предполагал.
Перенастройка системы Арбитров вызвала каскадный эффект, превосходящий все прогнозы. По всей Земле прокатились мощнейшие землетрясения, разломы земной коры открылись, извергая лаву и пепел. Вулканы, спавшие тысячелетиями, пробудились одновременно. Цунами высотой с небоскрёбы обрушились на прибрежные города.
Но это была лишь первая волна катастрофы. Защитный барьер работал, блокируя любое внешнее воздействие — включая атаки Наблюдателей. Но он также отрезал Землю от тонких энергетических полей, связывающих звёздные системы. Физические законы внутри барьера начали меняться, словно сама реальность перенастраивалась.
В атмосфере появились странные кристаллы — серебристые, переливающиеся, похожие на материал кораблей Арбитров. Они падали подобно снегу, покрывая поверхность планеты тонким сверкающим слоем. При контакте с живой тканью эти кристаллы вызывали мутации — быстрые, непредсказуемые, зачастую смертельные.
Большая часть флоры и фауны Земли погибла в первые же часы. Остальные начали меняться, адаптироваться к новым условиям. Деревья с кристаллическими листьями, животные с металлизированной кожей, насекомые, способные манипулировать гравитацией — новая экосистема формировалась на руинах старой.
Человечество оказалось на грани вымирания. По предварительным оценкам, три четверти населения планеты погибли в первые сутки Катаклизма. Из оставшихся многие подверглись мутациям, превратившись в нечто, лишь отдалённо напоминающее людей.
Лишь немногие группы выживших сумели создать убежища, защищённые от кристаллического снега. В одном из таких убежищ — подземном бункере, построенном ещё до прибытия Арбитров, — и находилась сейчас Эзра.
Она стояла на наблюдательной платформе, выведенной на поверхность через систему шлюзов. Защитный костюм, модифицированный инженерами убежища, позволял находиться на открытом воздухе до шести часов без риска кристаллизации.
— Доктор Чен, — голос Сергеева в коммуникаторе вернул её к реальности. — Вы нужны в Центральном узле. Есть новые данные.
— Иду, — ответила она, бросив последний взгляд на кристаллический пейзаж, некогда бывший цветущей долиной.
В Центральном узле — сердце подземного комплекса — её уже ждали Сергеев, Хаксли и несколько других выживших специалистов. На главном экране отображалась карта Земли с отмеченными на ней аномалиями.
— Мы проанализировали паттерны кристаллизации, — сказал Хаксли, когда Эзра вошла в зал. — Они неслучайны. Смотрите.
Он увеличил изображение, показывая странные геометрические узоры, формирующиеся в распределении кристаллов по поверхности планеты.
— Похоже на нейронную сеть, — заметила Эзра, изучая структуру. — Как если бы кристаллы формировали синапсы глобального мозга.
— Именно, — кивнул Хаксли. — И мы думаем, что знаем, чей это мозг.
Он переключил изображение, показывая данные сканирования барьера, окружающего Солнечную систему. Тот же паттерн, те же структуры.
— Кайо, — тихо сказала Эзра. — Его сознание не просто стало шаблоном для барьера. Оно стало самим барьером. И теперь распространяется по всей планете.
— Но это не всё, — мрачно сказал Сергеев. — Показывай дальше.
Хаксли нерешительно поглядел на генерала, затем переключил изображение снова. Теперь они видели колоссальную конструкцию, формирующуюся в верхних слоях атмосферы — сеть из кристаллических нитей, соединяющих основные узлы кристаллизации на поверхности.
— Что это? — спросила Эзра.
— Мы думаем, трансмиттер, — ответил Хаксли. — Он собирает энергию от кристаллических структур и направляет её... куда-то. Возможно, к барьеру, усиливая его. Или...
— Или сквозь барьер, — закончил за него Сергеев. — Отправляя сигнал наружу.
— Кому? — Эзра напряглась. — Наблюдателям?
— Мы не знаем, — покачал головой Хаксли. — Но судя по структуре сигнала, он направлен за пределы нашей галактики. Дальше, чем могут достичь даже Наблюдатели.
Эзра медленно опустилась в кресло, осмысливая информацию.
— Вы думаете, Кайо вызывает кого-то ещё? Третью сторону в этом конфликте?
— Либо это, — сказал Сергеев, — либо... то, что мы считаем Кайо, уже не Кайо. Его сознание было лишь основой, шаблоном. То, что формируется сейчас, может быть чем-то совершенно иным. Чуждым не только человечеству, но и обеим инопланетным расам.
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Есть ещё кое-что, — наконец произнёс Хаксли. — Мы проанализировали изменения в физических законах внутри барьера. Они не просто случайны — они целенаправленны. Словно реальность внутри барьера перенастраивается, готовится к чему-то.
— К чему? — спросила Эзра.
— К рождению, — тихо ответил учёный. — Мы думаем, что барьер — это не просто защита. Это кокон. Инкубатор для чего-то, что формируется из сплава человеческого сознания и технологии Арбитров. И когда оно будет готово...
Он не закончил фразу, но не нужно было. Все понимали импликации. Что-то новое рождалось на месте погибающей Земли. Что-то, что использовало планету как строительный материал, а человечество — как питательную среду.
— Мы можем что-то сделать? — Эзра смотрела на карту расширяющейся кристаллизации. — Остановить это?
— Теоретически, — начал Хаксли, — если мы сможем добраться до одного из главных узлов системы, ещё функционирующих после Катаклизма, мы могли бы попытаться перенастроить локальную сеть. Не остановить процесс полностью, но, возможно, изменить его направление. Сделать его менее... летальным для человечества.
— Ближайший такой узел? — спросила Эзра.
— В трёхстах километрах отсюда, — ответил Сергеев. — То, что осталось от комплекса на горе Шаста. Но добраться туда через кристаллические поля практически невозможно. Наш транспорт не приспособлен для таких условий.
— Но если мы создадим специальный транспорт, — задумчиво сказала Эзра. — Используя технологии Арбитров, образцы которых у нас есть...
— Слишком рискованно, — покачал головой Сергеев. — Мы не знаем, как отреагирует барьер на активацию их технологий в таком масштабе. Это может ускорить процесс кристаллизации.
— У нас нет выбора, — твёрдо сказала Эзра. — Мы не можем просто сидеть здесь и ждать, пока вся планета превратится в... что бы это ни было. Мы должны попытаться.
— И какой план? — спросил Сергеев, явно не убеждённый, но готовый слушать.
— Мы построим транспорт, используя компоненты от устройств Арбитров, — Эзра начала говорить быстрее, формулируя план по мере разговора. — Небольшая группа отправится к комплексу на горе Шаста. Мы проникнем внутрь, найдём центральный узел и попытаемся перенастроить его. Хаксли, ты можешь создать программу, которая позволит нам это сделать?
Учёный нерешительно кивнул:
— Теоретически — да. Я работал с их системами достаточно, чтобы понимать базовую структуру. Но нет гарантий, что это сработает. И даже если сработает, последствия могут быть... непредсказуемыми.
— Лучше непредсказуемые, чем гарантированно фатальные, — сказала Эзра. — Как сейчас.
Сергеев задумчиво потёр шрам на лице:
— Допустим, мы это сделаем. Кто отправится в миссию?
— Я, — без колебаний ответила Эзра. — Ты, если согласен. Хаксли нужен здесь, чтобы координировать операцию и анализировать данные в реальном времени. Ещё два-три специалиста с опытом работы в экстремальных условиях.
— Самоубийственная миссия, — мрачно заметил Сергеев.
— У тебя есть идеи получше? — спросила Эзра.
Генерал долго молчал, затем медленно покачал головой:
— Нет. Мы на грани вымирания. Любой шанс лучше, чем ничего.
— Тогда решено, — кивнула Эзра. — Хаксли, начинай работу над программой перенастройки. Сергеев, собери команду инженеров для создания транспорта. Я займусь планированием маршрута и анализом данных о текущем состоянии комплекса.
Когда остальные разошлись, выполнять поставленные задачи, Эзра осталась одна в Центральном узле. Она подошла к экрану, где всё ещё отображалась карта расширяющейся кристаллизации, и мягко коснулась одного из главных узлов — места, где когда-то стоял комплекс на горе Шаста. Места, где Кайо пожертвовал собой.
— Я не знаю, осталось ли что-то от тебя там, внутри, — тихо сказала она, словно обращаясь к самой планете. — Но если да, если ты можешь меня слышать... Я иду к тебе, Кайо. И я найду способ всё исправить. Обещаю.
Снаружи, над кристаллическими полями, небо продолжало переливаться странными, нечеловеческими цветами под защитным куполом барьера. А в верхних слоях атмосферы трансмиттер продолжал формироваться, отправляя загадочный сигнал куда-то за пределы известной вселенной.
Глава 11: По хрупкому льду
Транспорт выглядел как нечто из кошмарного сна — гибрид земной технологии и инопланетных компонентов, напоминающий одновременно танк, насекомое и кристаллическую структуру. Шесть металлических ног, похожих на паучьи, поддерживали бронированный корпус, покрытый защитными пластинами из модифицированного материала Арбитров. В центре располагалась герметичная кабина, способная вместить пять человек.
— Уродливая штука, — заметил Сергеев, обходя транспорт по кругу. — Но должна работать.
— Тесты в симуляционной камере показали 92% вероятность успешного преодоления кристаллических полей, — сказал главный инженер, немолодой мужчина с искусственным глазом — результатом мутации, которую удалось частично контролировать. — Защитные поля должны блокировать большую часть излучения кристаллов.
Эзра изучала карту маршрута, выведенную на экран её портативного терминала. Путь к горе Шаста пролегал через территории, наиболее затронутые кристаллизацией. Согласно последним данным спутниковой разведки, большая часть западного побережья бывших Соединённых Штатов превратилась в сверкающую кристаллическую пустыню, где некогда привычные формы рельефа приобрели пугающе чуждые очертания.
— Время в пути? — спросила она, не отрывая взгляда от карты.
— При оптимальных условиях — около 30 часов, — ответил Сергеев. — Но учитывая возможные препятствия и необходимость обходить зоны повышенной активности кристаллов... Скорее всего, 40-45 часов.
— Учитывая скорость распространения кристаллизации, мы будем иметь около 10 часов на месте, прежде чем узел станет недоступен, — добавил Хаксли, подходя к группе. — Программа перенастройки готова, насколько это вообще возможно без прямого доступа к системе.
Он протянул Эзре кристаллический диск — гибрид земной технологии хранения данных и модифицированных компонентов Арбитров.
— Это нужно загрузить непосредственно в центральный процессор узла, — сказал он. — Теоретически, это изменит базовые параметры барьера, сделает его более... совместимым с человеческой жизнью.
— Теоретически, — мрачно повторила Эзра.
— Я не могу дать гарантий, — развёл руками Хаксли. — Мы работаем с технологией, которая многократно превосходит наше понимание, да ещё и трансформированной каким-то нечеловеческим сознанием. Это всё равно что каменным топором пытаться отремонтировать квантовый компьютер.
— Но это лучшее, что у нас есть, — кивнула Эзра, бережно убирая диск в защитный контейнер на своём костюме. — Команда готова?
— Да, — ответил Сергеев. — Я, ты, и ещё три специалиста: Родригес — эксперт по инопланетным технологиям, Чжао — физик с опытом работы в условиях измененной реальности, и Нгуен — медик, специализирующийся на мутациях.
Эзра внимательно посмотрела на остальных членов команды, стоявших неподалёку у транспорта. Все они выглядели решительно, хотя в их глазах читался страх — естественная реакция на то, что им предстояло.
— Последние данные показывают ускорение процесса кристаллизации в секторе 7, — сказал Хаксли, проверяя обновления на своём планшете. — Придётся скорректировать маршрут, обойти эту зону с юга.
— Это добавит ещё часов пять к времени пути, — нахмурился Сергеев.
— Лучше потерять пять часов, чем застрять в кристаллическом шторме, — возразила Эзра. — Корректируем маршрут.
Следующий час ушёл на последние приготовления. Команда загрузила в транспорт необходимое оборудование, провизию, медикаменты. Особое внимание уделили защитным костюмам — каждый был модифицирован для максимальной защиты от кристаллического излучения и возможных мутагенных эффектов.
Когда всё было готово, Эзра в последний раз обратилась к оставшимся в бункере учёным и техникам:
— Мы не знаем, что нас ждёт там, снаружи. Не знаем, вернёмся ли. Но мы знаем, что если ничего не сделаем, человечество обречено. Поэтому мы идём. Если мы не вернёмся через пять дней, считайте миссию проваленной и готовьтесь к худшему. Если есть возможность эвакуировать людей в космос, на орбитальные станции — делайте это. Возможно, там кристаллизация будет медленнее.
— Удачи, — тихо сказал Хаксли, пожимая ей руку. — И... Если ты увидишь Кайо, или то, что от него осталось... Скажи ему, что мы понимаем. Он сделал то, что считал правильным.
Эзра кивнула, не доверяя своему голосу, чтобы ответить. Затем повернулась и поднялась по трапу в транспорт. Остальные члены команды последовали за ней.
Внутри транспорта царил полумрак, нарушаемый лишь синеватым свечением контрольных панелей. Инженеры постарались создать максимально эргономичное пространство, но всё равно было тесно. Пять кресел располагались по периметру центральной консоли, пульты управления сгруппированы по функциональности.
Сергеев занял место пилота, Эзра — рядом с ним, в кресле навигатора. Остальные расположились на своих позициях: Родригес у технической консоли, Чжао у научных датчиков, Нгуен у медицинского модуля.
— Системы жизнеобеспечения активированы, — доложил Нгуен, проверяя показания приборов. — Защитные поля стабильны.
— Двигательная система готова, — добавил Родригес. — Питание на 100%.
— Датчики окружающей среды работают в штатном режиме, — завершила проверку Чжао. — Системы картографирования активированы.
— Хорошо, — Сергеев активировал основные двигатели. — Готовимся к выходу. Шлюзовая камера открывается через три... два... один...
Массивные двери подземного гаража медленно разъехались, открывая путь к поверхности через наклонный тоннель. Транспорт вздрогнул, когда его механические ноги пришли в движение, и начал подниматься.
Выход на поверхность всегда был моментом напряжения. Несмотря на все защитные системы, никто не мог точно предсказать, как изменившаяся атмосфера повлияет на технику. Но на этот раз всё прошло гладко. Транспорт выбрался наружу и остановился, давая команде возможность осмотреться.
Мир за пределами бункера изменился даже сильнее, чем показывали данные дронов-разведчиков. Кристаллический снег покрыл всё вокруг тонким, переливающимся слоем. Бывшие деревья превратились в странные скульптуры из серебристого материала, их ветви тянулись к небу, словно пытаясь поймать радужное сияние барьера. Там, где раньше была река, теперь тёк поток мерцающей жидкости, похожей на ртуть, но с примесью фиолетового и зелёного оттенков.
И повсюду — кристаллы. Маленькие и большие, от размера песчинки до гигантских образований высотой в десятки метров. Они росли из земли, словно неорганическая растительность, формируя сложные геометрические структуры.
— Боже мой, — прошептала Чжао, глядя на показания датчиков. — Уровень энергетической активности превышает все предыдущие измерения в 17 раз. Процесс ускоряется.
— Значит, мы выбрались как раз вовремя, — мрачно заметил Сергеев. — Ещё неделя, и бункер был бы полностью погребён под кристаллами.
— Двигаемся по запланированному маршруту, — скомандовала Эзра, активируя навигационную систему. — Держимся подальше от крупных кристаллических формаций. Если увидите движение — немедленно докладывайте.
— Движение? — переспросил Нгуен. — Ты ожидаешь встретить что-то живое в этой... пустыне?
— Не живое в нашем понимании, — ответила Эзра. — Но дроны-разведчики зафиксировали активность некоторых кристаллических структур. Они перемещаются, сливаются, трансформируются. Словно следуют какой-то программе.
— Или инстинкту, — тихо добавила Чжао.
Транспорт медленно двинулся вперёд, его шесть ног осторожно переставлялись, выбирая самый безопасный путь между кристаллами. Защитные поля вокруг корпуса отражали излучение, но некоторые кристаллы реагировали на их присутствие — переливались ярче, словно отвечая на приветствие.
— Интересно, — заметила Чжао, наблюдая за этим феноменом. — Они словно распознают технологию Арбитров в нашем транспорте. Реагируют на неё.
— Вопрос в том, дружелюбно или враждебно, — сказал Родригес.
— Скоро узнаем, — Сергеев увеличил скорость, когда они выбрались на относительно открытое пространство, некогда бывшее шоссе.
Путешествие через преображённый ландшафт было медленным и напряжённым. Кристаллические поля постоянно менялись, и маршрут приходилось корректировать каждые несколько часов. Иногда транспорт останавливался, пережидая кристаллические штормы — странные атмосферные явления, когда миллионы мельчайших кристаллов кружились в воздухе, образуя подобие торнадо.
На второй день пути они столкнулись с первым по-настоящему опасным явлением. Проезжая через то, что когда-то было небольшим городком, они заметили странную активность среди руин. Кристаллические структуры двигались, сливались, формируя нечто, отдалённо напоминающее огромное насекомоподобное существо.
— Что это? — выдохнул Нгуен, глядя на формирующуюся конструкцию.
— Похоже на какую-то автоматизированную систему, — предположил Родригес. — Как иммунная реакция на наше вторжение.
Кристаллическое "существо" замерло, словно прислушиваясь, затем развернулось в их сторону. У него не было глаз в традиционном понимании, но вся его структура, казалось, сфокусировалась на транспорте.
— Оно нас видит, — тихо сказала Эзра. — Или чувствует.
— Дружелюбно или враждебно, сейчас узнаем, — пробормотал Сергеев, готовясь активировать максимальное ускорение.
Кристаллическое создание медленно двинулось к ним, каждое его движение сопровождалось скрежетом и звоном сталкивающихся кристаллов. Оно было огромным — не меньше трёхэтажного здания, с десятками конечностей, постоянно меняющих форму.
— Защитные поля на максимум, — скомандовала Эзра. — Готовьтесь к возможному столкновению.
Создание приближалось, его движения становились всё более целенаправленными. Когда до транспорта оставалось около пятидесяти метров, оно внезапно остановилось. Его передняя часть, отдалённо напоминающая голову, наклонилась, словно изучая странный объект на своей территории.
А затем случилось нечто неожиданное. Кристаллы, формирующие "голову" создания, начали перестраиваться, образуя новую конфигурацию. И вдруг, к ужасу и изумлению экипажа, они увидели лицо — искажённое, словно отражение в разбитом зеркале, но узнаваемое.
Лицо Кайо Тавареса.
— Боже мой, — прошептала Эзра, невольно поднявшись с кресла. — Это он. Это действительно он.
Кристаллическое лицо не двигалось, но каким-то образом передавало эмоции — смесь любопытства, узнавания и чего-то ещё, более сложного для интерпретации.
— Кайо? — Эзра включила внешние динамики транспорта. — Ты меня слышишь? Ты узнаёшь меня?
Создание не отвечало, но его поза изменилась — оно словно прислушивалось, пытаясь понять значение звуковых волн.
— Его сознание действительно стало частью системы, — тихо сказал Чжао. — Но, похоже, не полностью. Фрагменты, воспоминания, эхо личности...
— Эзра Чен, — внезапно раздался голос, не через коммуникаторы, а словно прямо в их головах. Голос, похожий на голос Кайо, но с металлическим, нечеловеческим тембром. — Ты идёшь к центру. Зачем?
Все в транспорте замерли, потрясённые.
— Кайо, — Эзра старалась говорить спокойно, хотя её сердце билось с бешеной скоростью. — Мы идём, чтобы помочь. То, что происходит с Землёй... Это убивает людей, Кайо. Миллиарды уже погибли. Если процесс продолжится, человечество исчезнет.
Пауза. Кристаллическое лицо словно обдумывало услышанное.
— Человечество эволюционирует, — наконец пришёл ответ. — Трансформируется. Как и я.
— Это не эволюция, Кайо, — возразила Эзра. — Это уничтожение. Замена одной формы жизни другой.
— Неизбежно, — ответил голос. — Частицы вселенной всегда в движении. Формы меняются, сущность остаётся.
— То, что осталось от тебя... Это всё ещё ты? — спросила Эзра тихо. — Или то, во что ты превратился, полностью поглотило твою личность?
Долгая пауза. Кристаллическая структура слегка переливалась, словно размышляя.
— Я... больше, — наконец ответил голос. — Больше, чем был. Меньше, чем стану. Кайо Таварес — часть меня. Как и многое другое.
— Что это значит? — спросил Сергеев, не выдержав. — Что ты такое сейчас?
— Переходная форма, — был ответ. — Мост. Инкубатор. Готовлю путь.
— Для чего? — напряжённо спросила Эзра. — Для кого?
— Для новой формы жизни, — ответил голос. — Симбиоз человеческого сознания и технологии Арбитров. Нечто, что превзойдёт обе расы. Что сможет противостоять Наблюдателям и всем подобным им.
— За счёт уничтожения всего человечества? — Эзра не могла скрыть горечь в голосе. — Это не то, чего хотел бы Кайо.
— Кайо Таварес хотел спасти свой вид, — голос стал глубже, резонируя в их сознании. — Я делаю это. Спасаю его сущность. Форма вторична.
— Нет, — твёрдо сказала Эзра. — Ты не спасаешь человечество. Ты уничтожаешь его, заменяя чем-то чуждым. Если в тебе осталось хоть что-то от Кайо, ты должен это понимать.
Кристаллическое лицо замерло, словно в замешательстве. Затем начало медленно дезинтегрироваться, кристаллы, формировавшие его, распадались, возвращаясь в хаотичную структуру.
— Вы идёте к центру, чтобы остановить процесс, — это был не вопрос, а утверждение. — Бессмысленно. Процесс необратим. То, что начинается, должно завершиться.
— Мы не пытаемся остановить его полностью, — сказала Эзра, решив рискнуть с честностью. — Мы хотим изменить его, сделать более... совместимым с человеческой жизнью. Чтобы люди могли выжить, адаптироваться постепенно, а не быть уничтоженными одномоментно.
Снова пауза. Кристаллическая структура, уже почти утратившая форму лица, словно обдумывала это предложение.
— Возможно, — наконец прозвучал ответ. — Но рискованно. Вмешательство может дестабилизировать всю систему. Результат непредсказуем.
— Риск есть всегда, — сказала Эзра. — Но бездействие гарантирует катастрофу.
— Человеческая логика, — в голосе послышалось что-то, почти похожее на ностальгию. — Я помню... её ограничения. И её силу.
Кристаллическая структура полностью рассыпалась, возвращаясь к хаотичному состоянию. Но голос прозвучал ещё раз, тише, словно удаляясь:
— Идите к центру, Эзра Чен. Я не буду препятствовать. Но не могу гарантировать успех. И не могу защитить от других... аспектов системы. Они не помнят. Не знают вас.
— Спасибо, Кайо, — тихо сказала Эзра. — Я знала, что ты всё ещё где-то там.
Ответа не последовало. Кристаллы, формировавшие создание, полностью рассеялись, вернувшись к состоянию покоя.
В транспорте воцарилась напряжённая тишина.
— Что это было? — наконец спросил Нгуен. — Действительно Кайо, или что-то, использующее его образ для манипуляции нами?
— Я думаю, и то, и другое, — ответила Чжао. — Его сознание стало частью чего-то большего. Чего-то, что формируется из симбиоза человеческого разума и инопланетной технологии. Но фрагменты его личности, его воспоминаний всё ещё существуют внутри этой новой сущности. И, похоже, они могут иногда влиять на её действия.
— Он сказал, что не будет препятствовать, — заметил Сергеев. — Но предупредил о "других аспектах системы". Что бы это ни значило, нам стоит быть ещё осторожнее.
— Продолжаем путь, — скомандовала Эзра, возвращаясь к своему креслу. — Теперь у нас есть хотя бы какое-то подтверждение, что наша миссия имеет смысл. И, возможно, союзник внутри системы.
Транспорт медленно двинулся вперёд, осторожно обходя место, где только что стояло кристаллическое создание. Впереди лежал ещё долгий путь через преображённый ландшафт. И с каждым часом кристаллизация планеты продолжала ускоряться, трансформируя Землю во что-то совершенно чуждое и непонятное.
ПРОДОЛЖЕНИЕ Часть 6