Продолжение. Начало: Часть 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ИНТЕГРАЦИЯ
Глава 4: Тонкие нити
— С каждым днём они всё сильнее вплетаются в структуру нашего мира, — тихо сказал генерал Сергеев, глядя через стекло на лабораторию, где учёные в белых халатах работали с серебристыми устройствами Арбитров. — Как паутина. Тонкая, почти незаметная, но невероятно прочная.
Кайо устало потёр глаза. Последние две недели он спал не более трёх часов в сутки, пытаясь разобраться в истинных намерениях пришельцев. После того как Эзра указала на странную конфигурацию инопланетных установок, он начал собственное расследование, привлекая только самых доверенных людей.
— Что говорят ваши аналитики? — спросил он генерала.
Сергеев вынул из кармана кристаллический диск — земную технологию на основе инопланетных принципов, разработанную за последние месяцы. Он активировал его, и в воздухе появилась голограмма — детализированная карта мира с отмеченными на ней объектами Арбитров.
— Мы проанализировали все места размещения их технологий, — сказал генерал. — И обнаружили две вещи. Во-первых, как вы уже знаете, они образуют странную геометрическую фигуру планетарного масштаба. — Он увеличил изображение, показывая соединительные линии между точками. — Во-вторых, они расположены преимущественно вдоль основных геологических разломов и в местах с высокой геомагнитной активностью.
— Они говорили, что эти места оптимальны для функционирования их устройств, — заметил Кайо. — Что в этом подозрительного?
— То, что они солгали. — Сергеев вывел на голограмму новые данные. — Наши инженеры обратно спроектировали некоторые из их более простых устройств. Они работают на принципах, которые никак не связаны с геомагнитной активностью. Эти места были выбраны по другой причине.
Кайо нахмурился:
— Какой?
— Мы не знаем, — признался Сергеев. — Но есть ещё кое-что. — Он активировал новую голограмму, показывающую спектральный анализ. — Мы обнаружили, что все их устройства, даже те, которые предназначены для очистки воды или медицинской диагностики, излучают слабые сигналы на очень специфической частоте. Сигналы настолько слабые, что их практически невозможно обнаружить без специального оборудования.
— Сигналы направлены куда-то?
— В космос. — Сергеев указал на точку в созвездии Цефея, откуда, по словам Нирина, происходили Арбитры. — Но не туда, где, по их утверждению, находится их родная система. А в совершенно другом направлении.
Кайо почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он вспомнил слова Эзры в первый день: "Арбитр — это тот, кто разрешает споры между двумя сторонами. Но кто эти стороны в нашем случае?"
— Они что-то скрывают, — тихо сказал он. — С самого начала.
— Разумеется, — хмыкнул Сергеев. — Вопрос в том, что именно? И насколько это опасно для нас?
Разговор прервал звонок нейроинтерфейса Кайо. Входящее сообщение от Ланы Кович, лингвиста, работавшей с Арбитрами над системой универсального перевода.
— Таварес слушает.
— Кайо, — голос Ланы звучал напряжённо, почти испуганно. — Ты должен немедленно приехать в Лингвистический центр. Я... я нашла кое-что. В их языке. Это важно.
— Уже выезжаю, — ответил Кайо, обмениваясь быстрыми взглядами с генералом. — Сергеев со мной.
— Хорошо, но... — Лана замолчала, словно подбирая слова. — Никому больше не говори. Даже Эзре. Пока не увидишь сам.
Связь прервалась, оставив Кайо в недоумении. Что могла обнаружить Лана, что требовало такой секретности?
Лингвистический центр находился в восточном крыле комплекса ООН — новое здание, построенное специально для работы над переводом языка Арбитров. Когда Кайо и Сергеев прибыли туда, большинство сотрудников уже разошлись — был поздний вечер. Лана ждала их в своём кабинете, нервно покусывая нижнюю губу.
Она выглядела изможденной — тёмные круги под глазами, бледное лицо, волосы в беспорядке. Перед ней на голографическом дисплее мерцали странные символы — письменность Арбитров, напоминавшая смесь геометрических фигур и текучих, органических линий.
— Я нашла несоответствия, — сразу сказала она, даже не поздоровавшись. — В их языке. В том, как они используют определённые термины.
— Какие несоответствия? — спросил Кайо, подходя к дисплею.
Лана активировала новую голограмму — сравнительную таблицу с десятками слов и выражений:
— Вот, смотрите. Слово, которое они переводят как "помощь" или "содействие". В контексте разговоров с нами оно используется именно так. Но когда они говорят между собой, оно имеет другой оттенок значения — ближе к "подготовке" или даже "преобразованию".
— Это могут быть просто нюансы перевода, — заметил Кайо.
— Нет, дело не только в этом, — Лана перешла к следующим примерам. — Термин "конфликт", который они постоянно упоминают. "Мы пришли разрешить конфликт." В их разговорах между собой это слово используется в контексте, подразумевающем нечто гораздо более масштабное, чем внутренние противоречия человечества. И вот это, — она указала на странный символ, пульсирующий на экране, — слово, которое они никогда не переводят напрямую, но часто используют в своих внутренних коммуникациях. Исходя из контекста, оно означает что-то вроде "противник" или "враг".
— У них есть враг? — нахмурился Сергеев. — Они никогда не упоминали об этом в официальных переговорах.
— Именно, — кивнула Лана. — И это только начало. Я провела лингвистический анализ всех доступных образцов их коммуникации и обнаружила странный паттерн. Когда они говорят о своих технологиях, которые якобы помогают нам решить наши проблемы, на их языке они используют терминологию, больше подходящую для описания... военной инфраструктуры.
Кайо и Сергеев обменялись тревожными взглядами.
— Ты уверена в своих выводах? — спросил Кайо.
— Настолько, насколько может быть уверен лингвист, работающий с полностью инопланетным языком, — ответила Лана. — Но я проверила и перепроверила свой анализ. Вероятность ошибки минимальна.
Сергеев тяжело опустился в кресло:
— Так значит, все эти месяцы... Всё это время мы помогали им строить какое-то оружие на нашей собственной планете?
— Или защитную систему, — задумчиво сказал Кайо. — Если у них действительно есть враг, то, возможно, они готовятся к конфликту.
— Используя Землю как щит? — возмутился генерал. — Без нашего согласия?
— Это может объяснить, почему они так настойчиво выбирали конкретные места для размещения своих устройств, — продолжил Кайо. — И почему они посылают сигналы в космос.
Лана нервно переводила взгляд с одного на другого:
— Что нам делать с этой информацией?
Кайо задумался. Они находились в крайне деликатной ситуации. С одной стороны, технологии Арбитров действительно решали множество земных проблем. Миллионы людей уже получили пользу от их внедрения. С другой — если пришельцы лгали о своих истинных намерениях, это могло поставить под угрозу всё человечество.
— Нам нужно больше доказательств, — наконец сказал он. — Подозрений недостаточно. Мы должны точно знать, что собираются делать Арбитры, прежде чем предпринимать какие-либо действия.
— А если будет слишком поздно? — спросил Сергеев.
— Уже может быть слишком поздно, — мрачно ответил Кайо. — Но открытая конфронтация с силой, технологически превосходящей нас на столетия, — не лучшая стратегия. Мы должны действовать умнее.
Он повернулся к Лане:
— Продолжай свой анализ, но будь предельно осторожна. Не показывай своего интереса к этим конкретным терминам. Если Арбитры заподозрят, что мы на них нашли, они могут изменить свои планы или ускорить их реализацию.
Затем он обратился к Сергееву:
— Генерал, мобилизуйте ваших лучших аналитиков. Нам нужно понять, что именно строят Арбитры на нашей планете и как это можно нейтрализовать в случае необходимости.
— А ты? — спросила Лана.
— А я сделаю самое сложное, — ответил Кайо. — Буду продолжать играть роль доверчивого координатора, полностью поддерживающего сотрудничество с Арбитрами. Нам нужно выиграть время.
Когда они покидали Лингвистический центр, уже далеко за полночь, Кайо чувствовал тяжесть в груди. За последние месяцы он стал лицом сотрудничества с Арбитрами, убеждая правительства и население в благих намерениях пришельцев. Что если он ошибался всё это время? Что если своими действиями он подверг опасности всю планету?
Но теперь не время для самобичевания, думал он. Нужно сосредоточиться на решении проблемы. И первым шагом было понять истинную природу "конфликта", о котором говорили Арбитры.
На следующий день Кайо запланировал встречу с Нирином. Необычно, но он запросил личную аудиенцию, без присутствия других членов делегации. Местом встречи был выбран тот же павильон в Центральном парке, где проходили первые переговоры.
Кайо прибыл за полчаса до назначенного времени, чтобы подготовиться психологически. Он должен был играть роль человека, всё ещё полностью доверяющего Арбитрам, но при этом задать несколько крайне деликатных вопросов.
Нирин, как обычно, появился точно в назначенное время. Его высокая фигура вошла в павильон с характерной грацией, которая всегда казалась Кайо одновременно завораживающей и немного тревожащей.
— Кайо Таварес, — поприветствовал его Арбитр. — Ваш запрос на личную встречу был неожиданным. Произошло что-то, требующее моего внимания?
Кайо изобразил дружелюбную улыбку:
— Ничего срочного, Нирин. Я просто хотел обсудить некоторые аспекты нашего сотрудничества в менее формальной обстановке.
Нирин кивнул и сел напротив Кайо:
— Я ценю такой подход. Формальные переговоры часто ограничивают возможности для настоящего взаимопонимания.
Кайо начал с нейтральных тем — успехи внедрения технологий, положительная реакция общественности, планы на будущее. Затем, постепенно, он перешёл к более чувствительным вопросам:
— Нирин, в нашей первой беседе вы упомянули, что Арбитры помогают и другим цивилизациям в этом секторе галактики. Мне интересно, как выглядит галактическое сообщество в целом? Есть ли... напряжённости между различными видами?
Нирин слегка склонил голову набок — жест, который Кайо научился интерпретировать как проявление интереса:
— Справедливый вопрос. Как и в любом сообществе, в галактике существуют различные интересы, иногда противоречащие друг другу. Некоторые виды более агрессивны в своей экспансии, другие предпочитают изоляцию. Бывают и конфликты, хотя мы стараемся их минимизировать.
— Конфликты, — повторил Кайо, внимательно наблюдая за реакцией Нирина. — В вашем первом сообщении говорилось "Мы пришли разрешить конфликт". Я всегда думал, что речь идёт о внутренних проблемах человечества, но... может быть, вы имели в виду что-то другое?
На долю секунды Кайо заметил изменение в глазах Нирина — что-то промелькнуло в этих серебристо-голубых безднах, что-то похожее на настороженность или даже тревогу. Но момент прошёл так быстро, что он не был уверен, не показалось ли ему.
— Интересная интерпретация, — ровно сказал Нирин. — Но нет, мы говорили именно о человеческих конфликтах. Если вы наблюдаете за примитивной разумной расой достаточно долго, становится очевидно, что её главный враг — она сама. Человечество стоит на пороге множества кризисов, которые могут привести к его исчезновению. Мы пришли помочь вам избежать этой участи.
Кайо кивнул, но внутренне он отметил, как ловко Нирин ушёл от прямого ответа о галактических конфликтах:
— А ваши технологии... они действительно предназначены только для решения наших проблем? Иногда мне кажется, что они могут иметь и другие... применения.
Теперь настороженность в глазах Нирина была явной. Он выпрямился, его поза стала более напряжённой:
— Что конкретно вы имеете в виду, Кайо Таварес?
Кайо понял, что ступает на опасную территорию, но отступать было поздно:
— Просто размышляю вслух. Некоторые наши учёные отмечают, что принципы работы ваших технологий кажутся... избыточными для заявленных целей. Словно они спроектированы для чего-то большего.
Нирин сделал жест шестипалой рукой, который Кайо не смог интерпретировать:
— Ваши учёные видят лишь малую часть картины. Наши технологии основаны на принципах, которые человечеству ещё предстоит полностью понять. То, что кажется избыточным, на самом деле может быть необходимым элементом системы, обеспечивающим её стабильность и эффективность.
— Конечно, — согласился Кайо, отступая. — Я не сомневаюсь в вашей искренности, Нирин. Просто хотел прояснить этот вопрос.
Остаток встречи прошёл в обсуждении более нейтральных тем, но Кайо чувствовал, что атмосфера изменилась. Нирин стал более сдержанным, его ответы — более краткими и формальными. Когда встреча завершилась, и Арбитр покинул павильон, Кайо был уверен в одном: его подозрения не беспочвенны. Что-то скрывалось за благожелательным фасадом инопланетной миссии.
Вернувшись в штаб-квартиру ООН, Кайо немедленно созвал секретное совещание с ключевыми людьми своей команды — Эзрой, генералом Сергеевым, Ланой Кович и доктором Хаксли. Они собрались в специальном помещении, защищённом от прослушивания, — одном из немногих, где не использовались новые технологии, основанные на принципах Арбитров.
— Я практически уверен, что они скрывают истинную цель своего присутствия здесь, — без предисловий начал Кайо. — Реакция Нирина на мои вопросы была... показательной.
— Они не просто миссионеры галактического мира, как хотят нас заставить думать, — кивнула Эзра. — Мы проанализировали распределение их технологий по планете. — Она активировала голографическую карту. — Смотрите: семьдесят процентов их систем сконцентрированы на территории или в непосредственной близости от пятнадцати крупнейших тектонических разломов.
— Они говорили, что эти места оптимальны для работы их устройств из-за геомагнитных особенностей, — напомнил доктор Хаксли, нервно поправляя очки.
— Но мы уже знаем, что это ложь, — возразил Сергеев. — Моя команда завершила обратное проектирование одного из их базовых передатчиков. — Он вывел на экран схемы. — Эти устройства не просто передают данные — они могут модулировать геомагнитное поле Земли в точках их размещения.
По комнате пробежал тревожный шёпот.
— Зачем им это? — спросила Эзра.
— Теоретически, — медленно начал Хаксли, — скоординированное воздействие на планетарное магнитное поле в ключевых точках может привести к различным эффектам. От изменения погоды до... — он сделал паузу, — до создания направленного энергетического щита вокруг планеты.
— Или оружия, — мрачно добавил Сергеев.
Лана Кович, до этого молча изучавшая данные на своём планшете, подняла голову:
— Я обнаружила ещё кое-что в их языке. — Она вывела на общий экран странные символы. — Этот термин, который они используют в своих внутренних коммуникациях. Я первоначально перевела его как "противник" или "враг", но дальнейший анализ показывает, что точнее было бы "преследователь" или даже "охотник".
— Они от кого-то убегают? — Кайо нахмурился, пытаясь собрать фрагменты головоломки воедино.
— Или прячутся, — кивнула Лана. — И используют нашу планету как... как-то вроде маскировки или укрытия.
Внезапно у Кайо возникла тревожная догадка:
— Что если "конфликт", о котором они говорили с самого начала, — это не наши внутренние проблемы, а какое-то межгалактическое противостояние? Что если Земля — просто... стратегическая точка в их войне?
В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только тихим гудением оборудования.
— Если это правда, — медленно сказала Эзра, — то мы в огромной опасности. Они используют нас как пешек в игре, масштабы которой мы даже не можем осознать.
— Нам нужны доказательства, — твёрдо сказал Кайо. — Конкретные, неопровержимые факты, а не только подозрения и теории. Иначе никто нам не поверит. Слишком многие уже убедились в благодетельности Арбитров.
Он был прав. За прошедшие месяцы технологии пришельцев стали неотъемлемой частью повседневной жизни. Они лечили болезни, обеспечивали чистой энергией, предотвращали природные катастрофы. Десятки правительств подписали соглашения о дальнейшей интеграции с системами Арбитров. Общественное мнение в большинстве стран склонялось в пользу инопланетян. Идея о том, что эти благодетели могут быть обманщиками, использующими Землю в собственных целях, казалась абсурдной для большинства.
— Я знаю, кто может нам помочь, — внезапно сказал Хаксли. — Доктор Элена Рамирес, астрофизик из обсерватории Мауна-Кеа. Она занимается картированием ближнего космического пространства и заметила странные аномалии вскоре после прибытия Арбитров.
— Какие аномалии? — насторожился Сергеев.
— Искажения в пространстве-времени, — ответил Хаксли. — Словно что-то невидимое, но очень массивное движется в направлении Солнечной системы.
— Или кто-то, — тихо добавила Лана.
Кайо принял решение:
— Хаксли, свяжитесь с доктором Рамирес. Мне нужен полный отчёт о её наблюдениях. Лана, продолжайте анализ их языка — ищите любые упоминания об этом "преследователе". Сергеев, сможете организовать тайное исследование одной из их крупных установок? Нам нужно понять, что именно они строят.
— Это рискованно, — предупредила Эзра. — Если Арбитры узнают, что мы их подозреваем...
— У нас нет выбора, — твёрдо сказал Кайо. — Если мы правы, то на кону стоит судьба всей планеты. Если ошибаемся... — он пожал плечами, — значит, я буду должен Нирину извинения.
После совещания, когда все разошлись, Эзра задержалась. Они с Кайо остались вдвоём в теперь уже пустом защищённом помещении.
— Ты выглядишь измученным, — тихо сказала она, подходя ближе.
Кайо устало потёр лицо:
— Всё это время я был их самым горячим сторонником. Убеждал мировых лидеров довериться им. Если окажется, что я ошибался... — Он не закончил фразу.
Эзра положила руку ему на плечо:
— Ты действовал из лучших побуждений. Как и все мы. Никто не мог предположить...
— Я должен был, — перебил её Кайо. — Я дипломат, чёрт возьми. Моя работа — видеть за словами истинные намерения. А я... я так хотел верить в лучшее, что ослеп.
— Мы все хотели верить, — мягко напомнила Эзра. — Технологии, решающие глобальные проблемы, мир без войн и бедности — кто бы отказался?
Кайо горько усмехнулся:
— Всегда есть цена. Мы просто не спросили, какая именно.
Он подошёл к окну, глядя на огромный корабль Арбитров, зависший над городом. В сумерках его металлическая поверхность отражала городские огни, придавая ему почти мистическое сияние.
— Что-то приближается, Эзра. Что-то, чего боятся даже Арбитры с их невероятными технологиями. И они используют нас... нашу планету... как щит или приманку.
Эзра встала рядом с ним:
— Мы остановим их. Найдём доказательства и убедим людей.
— Надеюсь, не слишком поздно, — тихо ответил Кайо, глядя на бесконечное ночное небо, где, возможно, уже приближалась неведомая угроза.
Глава 5: Тени на звёздах
Доктор Элена Рамирес оказалась невысокой энергичной женщиной с проницательными глазами и решительным подбородком. Её небольшой офис в обсерватории Мауна-Кеа на Гавайях был заставлен голографическими проекциями звёздного неба, трёхмерными моделями различных астрономических феноменов и странными металлическими скульптурами, напоминающими абстрактные конструкции.
— Я ждала, что кто-нибудь обратит внимание, — сказала она, когда Кайо и Хаксли вошли в помещение. — Почти год наблюдений, десятки отчётов, и никакой реакции от научного сообщества. Словно все ослепли или оглохли.
— Возможно, так и есть, — мрачно ответил Кайо. — Арбитры очень умело управляют общественным вниманием.
Элена активировала центральную голографическую проекцию — трёхмерную модель участка космического пространства с отмеченными на ней созвездиями, планетами и различными аномалиями.
— Вот здесь, — она указала на область в созвездии Лебедя, — я впервые заметила искажения через два месяца после прибытия Арбитров. Сначала они были едва различимы — небольшие отклонения в световых спектрах далёких звёзд, странные гравитационные флуктуации. Но с каждым месяцем они становились всё заметнее.
Она увеличила изображение, показывая более детализированную карту аномалий:
— Смотрите сюда. Это похоже на волны в пространстве-времени, расходящиеся от движущегося объекта. Но самого объекта нет — по крайней мере, мы его не видим ни в одном спектре излучения.
— Невидимый корабль? — предположил Хаксли.
— Или целый флот, — кивнула Элена. — Размеры искажений предполагают нечто гигантское. Гораздо больше, чем корабли Арбитров.
Кайо внимательно изучал проекцию:
— В каком направлении движется это... что бы оно ни было?
Элена сделала жест рукой, и на голограмме появилась красная траектория, пересекающая звёздные системы:
— Прямо к нам. Текущая скорость — примерно одна десятая световой. При сохранении текущего курса и скорости оно достигнет орбиты Плутона через семь месяцев.
Кайо почувствовал, как по спине пробежал холодок:
— Вы сообщали об этом официальным лицам?
— Конечно, — фыркнула Элена. — Сначала научному сообществу, потом правительственным агентствам. Результат? Вежливая благодарность и полное игнорирование. Когда я стала настаивать, мне намекнули, что моё финансирование может оказаться под угрозой.
— Кто намекнул? — нахмурился Кайо.
— Представитель научного комитета ООН, — горько усмехнулась Элена. — Тот самый комитет, который теперь работает в тесном сотрудничестве с Арбитрами.
Кайо и Хаксли обменялись тревожными взглядами.
— А есть ли связь между этими искажениями и сигналами, которые отправляют устройства Арбитров? — спросил Хаксли.
Элена улыбнулась, словно он задал именно тот вопрос, которого она ждала:
— Вот это интересно. — Она активировала новую голограмму, показывающую наложение двух карт. — Синим отмечены направления сигналов Арбитров, красным — траектория движения невидимого объекта. Видите?
Кайо присмотрелся и почувствовал, как его сердце замирает. Синие линии, исходящие от Земли, были направлены точно в сторону, противоположную движению красной траектории, словно указывая на источник или цель.
— Они сигнализируют кому-то, — тихо сказал он. — Или предупреждают.
— Или маркируют нашу планету, — добавила Элена. — Как маяк. Или мишень.
Хаксли нервно провёл рукой по волосам:
— Если это правда, то планетарная сеть устройств, которую они выстроили...
— Может быть защитной системой, — закончил за него Кайо. — Или оружием. Или чем-то, чего мы даже не можем себе представить.
Элена подошла к небольшому сейфу, встроенному в стену, и извлекла из него кристаллический диск:
— Здесь все мои наблюдения, анализы и выводы. Включая кое-что, чего нет в официальных отчётах.
— Что именно? — спросил Кайо, принимая диск.
— Спектрографический анализ области вокруг искажений, — ответила Элена. — Там есть следы очень специфического излучения. Оно совпадает с излучением, которое производят некоторые устройства Арбитров при активации.
Кайо почувствовал, как кусочки головоломки начинают складываться в единую, тревожную картину:
— Они знают, кто приближается. И готовятся к встрече.
— Но не предупреждают нас, — добавил Хаксли. — Почему?
— Потому что мы часть их плана, — медленно сказал Кайо. — И, боюсь, не самая важная часть.
Возвращаясь в Нью-Йорк на гиперзвуковом транспорте, Кайо и Хаксли молчали, каждый погружённый в свои мысли. Только во время посадки Хаксли нарушил тишину:
— Что теперь? Даже с данными Элены у нас всё ещё недостаточно доказательств, чтобы открыто выступить против Арбитров.
— Нам нужен доступ к их главному координационному центру, — сказал Кайо. — Мы должны узнать, каков их истинный план.
— Но как? Они никого туда не пускают.
Кайо мрачно улыбнулся:
— У меня есть идея. Но она вам не понравится.
План был рискованным и граничил с безумием. Но в ситуации, когда на кону стояла судьба всей планеты, осторожность уже не казалась добродетелью.
Координационный центр Арбитров располагался на территории бывшей базы ООН в Антарктиде, которую пришельцы переоборудовали под свои нужды сразу после прибытия. Официально это был исследовательский комплекс, где учёные двух цивилизаций работали над адаптацией инопланетных технологий к земным условиям. Фактически же немногие люди, допущенные туда, имели лишь ограниченный доступ к периферийным помещениям.
План Кайо заключался в том, чтобы использовать своё положение координатора взаимодействия с Арбитрами для организации официального визита в центр. Во время визита генерал Сергеев и небольшая группа специально подготовленных агентов, замаскированных под обслуживающий персонал, должны были проникнуть в закрытые секции комплекса и собрать информацию.
— Это самоубийство, — прямо сказала Эзра, когда Кайо поделился с ней своим планом. — Если Арбитры вас поймают...
— У нас нет выбора, — ответил Кайо. — Времени всё меньше. Этот невидимый объект — или флот — приближается, и мы должны знать, что происходит на самом деле, прежде чем он достигнет Земли.
Подготовка заняла две недели. Хаксли разработал специальные устройства для сканирования инопланетных технологий, которые могли оставаться незамеченными системами безопасности Арбитров. Лана Кович создала лингвистические алгоритмы для быстрого перевода любых обнаруженных документов или записей. Сергеев отобрал четырёх агентов с опытом работы в экстремальных условиях и подготовил их для миссии.
Наконец, Кайо запросил у Нирина официальное разрешение на инспекционный визит в антарктический комплекс. Он обосновал запрос необходимостью лично убедиться в прогрессе совместных проектов для последующего доклада Генеральной Ассамблее ООН.
К его удивлению, Нирин согласился без колебаний:
— Разумеется, Кайо Таварес. Мы всегда открыты для сотрудничества. Я лично проведу для вас экскурсию по комплексу.
Эта готовность настораживала. Либо Арбитры действительно не имели что скрывать, либо... либо это была ловушка, и они каким-то образом узнали о подозрениях Кайо.
Тем не менее, отступать было поздно. Через три дня Кайо, Эзра, доктор Хаксли и "техническая группа", включавшая замаскированных агентов Сергеева, прибыли в Антарктиду на гиперзвуковом транспорте ООН.
Комплекс поражал воображение. Огромные купольные структуры, сделанные из того же текучего металла, что и корабли Арбитров, поднимались над белой пустыней, словно причудливые инопланетные грибы. Между ними тянулись прозрачные тоннели, по которым сновали люди в белых лабораторных костюмах и высокие фигуры Арбитров.
Нирин встретил их у входа в главный купол:
— Приветствую вас в нашем совместном исследовательском центре, Кайо Таварес. Я рад, что вы наконец нашли время посетить его.
Кайо пожал шестипалую руку Арбитра, стараясь не выдать своего внутреннего напряжения:
— Благодарю за приглашение, Нирин. Мы все с нетерпением ждали возможности увидеть комплекс собственными глазами.
Экскурсия началась с демонстрационных лабораторий, где учёные обеих рас работали над различными проектами — от новых медицинских технологий до систем экологической рекультивации. Всё выглядело именно так, как и должен выглядеть совместный исследовательский центр — оживлённо, продуктивно, открыто.
Но Кайо заметил, что Нирин умело избегает определённых секций комплекса, направляя группу по заранее определённому маршруту. Сергеев, замаскированный под руководителя технической группы, также это заметил и почти незаметно кивнул Кайо, показывая, что его люди готовы к действию.
— Это впечатляет, Нирин, — сказал Кайо, когда они закончили осмотр очередной лаборатории. — Но я слышал, что в южном секторе комплекса ведутся особенно интересные исследования в области энергетических систем. Можем ли мы взглянуть и на них?
Южный сектор был одной из тех областей, которые Нирин старательно обходил стороной. Арбитр на мгновение замер, его серебристо-голубые глаза изучающе смотрели на Кайо:
— К сожалению, в южном секторе сейчас проводится калибровка чувствительного оборудования. Любое постороннее присутствие может нарушить процесс. Но я могу показать вам центральную координационную станцию — она не менее впечатляющая.
План действий пришлось корректировать на ходу. Когда группа направилась в центр комплекса, Сергеев и двое его агентов незаметно отделились под предлогом проверки систем жизнеобеспечения. Два других агента остались с основной группой для отвлечения внимания.
Центральная координационная станция представляла собой огромный круглый зал с куполообразным потолком, усеянным странными светящимися символами. В центре зала находилась голографическая проекция Земли с отмеченными на ней точками размещения технологий Арбитров. Вокруг проекции работали несколько Арбитров, управляя системами при помощи жестов шестипалых рук.
— Отсюда мы координируем работу всех наших систем на планете, — объяснил Нирин. — Мониторим эффективность, вносим корректировки, планируем дальнейшее развёртывание.
— Удивительно, — искренне сказал Кайо, изучая голографическую проекцию. Теперь, глядя на полную карту размещения, он ещё отчётливее видел геометрический узор, образуемый точками — что-то похожее на гигантскую антенну или передатчик планетарного масштаба.
Хаксли, стоявший рядом, незаметно активировал сканирующее устройство, замаскированное под стандартный научный планшет. Оно записывало все данные, отображаемые на голограмме, для последующего анализа.
— А что это за символы? — спросила Эзра, указывая на странные знаки, пульсирующие на куполе.
— Визуальное представление данных, поступающих от наших систем, — ответил Нирин. — Своего рода... как бы вы сказали... приборная панель.
Лана Кович, также присутствовавшая в группе, внимательно изучала символы, сравнивая их с базой данных языка Арбитров, которую она составила за месяцы исследований. Её глаза внезапно расширились, и она быстро отвела взгляд, но не раньше, чем Кайо заметил её реакцию. Она что-то поняла — что-то важное и, судя по её выражению лица, тревожное.
Экскурсия продолжалась ещё около часа. Нирин показал им несколько дополнительных лабораторий и производственных помещений, но было очевидно, что он избегает определённых зон комплекса. Кайо надеялся, что Сергееву и его людям удалось проникнуть хотя бы в некоторые из них.
Когда официальная часть визита подошла к концу, группа собралась в конференц-зале для заключительного брифинга. Сергеев и его агенты уже вернулись, внешне спокойные, но Кайо заметил едва сдерживаемое напряжение в глазах генерала.
— Благодарю за исчерпывающую экскурсию, Нирин, — сказал Кайо. — Я впечатлён масштабом и эффективностью работы.
— Мы стремимся к максимальной открытости, Кайо Таварес, — ответил Нирин. — Доверие — основа нашего сотрудничества.
В его словах Кайо уловил лёгкий оттенок иронии, но не мог быть уверен, не показалось ли ему.
Когда они уже готовились к отлёту, Нирин неожиданно обратился лично к Кайо:
— У меня складывается впечатление, что вас беспокоит что-то большее, чем просто желание ознакомиться с нашей работой. Если у вас есть конкретные вопросы или сомнения, почему бы не обсудить их открыто?
Кайо почувствовал, как по спине пробежал холодок. Неужели Арбитр догадался о истинной цели их визита?
— Никаких конкретных беспокойств, Нирин, — он постарался, чтобы его голос звучал ровно. — Просто считаю своим долгом быть в курсе всех аспектов нашего сотрудничества.
Нирин изучал его своими серебристо-голубыми глазами, и Кайо показалось, что Арбитр видит его насквозь:
— Конечно. Но помните, Кайо Таварес, иногда незнание — это благо. Особенно когда речь идёт о вещах, выходящих за рамки человеческого понимания.
С этими словами он развернулся и удалился, оставив Кайо с тяжёлым чувством, что их миссия не была настолько скрытной, как они надеялись.
На обратном пути Кайо собрал всю группу в защищённом отсеке гиперзвукового транспорта. Системы подавления прослушивания были активированы на максимальную мощность.
— Что вы обнаружили? — без предисловий спросил он Сергеева.
Генерал выглядел мрачнее обычного:
— Нам удалось проникнуть в два закрытых сектора. Южный, о котором вы спрашивали, и восточный, о существовании которого вообще не упоминалось во время экскурсии.
Он активировал голографический проектор, показывая трёхмерную модель комплекса с отмеченными зонами:
— В южном секторе расположено что-то вроде командного центра. Мы не смогли проникнуть внутрь главного зала, но сумели отсканировать его через технические коммуникации. — Он увеличил модель, показывая детализированное изображение огромного круглого помещения с множеством рабочих станций. — Там находится около пятидесяти Арбитров, работающих с чем-то, что выглядит как тактические дисплеи. Военная командная структура, если судить по организации.
— Военная? — Кайо почувствовал, как его худшие опасения подтверждаются.
— Однозначно, — кивнул Сергеев. — Я много лет служил в таких центрах. Это классическая организация боевого командования — с секторами ответственности, центром принятия решений, системами коммуникации. Они готовятся к какой-то операции — крупномасштабной операции.
— А восточный сектор? — спросила Эзра.
— Это ещё интереснее, — Сергеев вывел новое изображение. — Производственный комплекс. Но они производят там не мирные медицинские устройства или очистители воды.
На голограмме появилось изображение огромного ангара, заполненного странными конструкциями, напоминающими гигантские кристаллические орудия.
— Оружие? — тихо спросил Хаксли.
— Очень похоже на то, — кивнул Сергеев. — Мои люди смогли отсканировать только часть комплекса, но там не менее сотни таких установок. И судя по всему, их готовят к развёртыванию.
Кайо повернулся к Лане:
— А что вы увидели в координационном центре? Я заметил вашу реакцию на символы на куполе.
Лана кивнула, активируя свой планшет:
— Это не просто "приборная панель", как сказал Нирин. Это обратный отсчёт и координаты. — Она вывела на экран расшифровку. — Здесь указано время до какого-то события — примерно 152 дня по земному календарю. И пространственные координаты — орбита Юпитера.
— Что произойдёт через 152 дня на орбите Юпитера? — спросил Кайо, хотя уже догадывался об ответе.
— Судя по другим символам, "прибытие" или "встреча", — ответила Лана. — И ещё один термин, который я раньше не встречала. Ближайший перевод — "охотники" или "преследователи".
В комнате повисла тяжёлая тишина. Наконец Хаксли нарушил её:
— Это совпадает с расчётами доктора Рамирес. Невидимый объект, который она обнаружила, должен достичь орбиты Юпитера примерно через 150-160 дней.
— Значит, Арбитры знают о приближающемся флоте, — медленно сказал Кайо. — Готовятся к его прибытию. И превращают Землю в... что? Военную базу? Линию обороны?
— Или приманку, — мрачно добавил Сергеев. — Отвлекающий манёвр, пока они готовят настоящую оборону где-то ещё.
Эзра, молчавшая до этого момента, внезапно произнесла:
— Что если всё это время речь шла не о разрешении наших конфликтов? Что если "конфликт", о котором они говорили, — это их война? Война, в которую они теперь втягивают нас, даже не спросив согласия?
Кайо чувствовал, как все кусочки головоломки наконец складываются в единую, ужасающую картину:
— Они используют нас. Используют нашу планету. И если мы правы насчёт этих "преследователей"... если это действительно военная сила, превосходящая даже Арбитров... — Он не закончил фразу, но всем было понятно продолжение.
Земля оказалась в эпицентре межзвёздного конфликта, масштабы которого человечество не могло даже осознать. И у них оставалось около 150 дней, чтобы найти выход из ситуации, которая с каждым днём становилась всё более безнадёжной.
ПРОДОЛЖЕНИЕ Часть 3