Продолжение. Начало: Часть 1, Часть 2, Часть 3
Глава 8: Перекрёстный огонь
По данным с орбитальных телескопов они прибыли на одиннадцать дней раньше, чем предсказывали самые пессимистичные расчёты. Внезапная вспышка пространственного искажения в районе орбиты Юпитера ознаменовала появление флота Наблюдателей — тридцать два колоссальных объекта, каждый размером с небольшой спутник. В отличие от изящных, серебристых кораблей Арбитров, эти конструкции выглядели как огромные кристаллические полипы с бесчисленными выростами, изменяющими конфигурацию каждые несколько секунд.
По всему миру объявили высший уровень опасности. Повсюду на улицах городов — на гигантских экранах, в личных нейроинтерфейсах, через все доступные каналы связи — транслировались первые изображения флота Наблюдателей. Человечество наконец-то увидело тех, о ком Кайо и его группа предупреждали в своём сообщении.
— Они не замедляются, — сказал Хаксли, изучая данные в центре управления, организованном в подземном бункере на территории бывшей военной базы. — Текущая траектория ведёт прямо к Земле. Расчётное время прибытия — 37 часов.
Кайо стоял перед голографической проекцией Солнечной системы, наблюдая за движением кристаллических кораблей. После встречи с Нирином на крыше небоскрёба прошло две недели — две недели отчаянных попыток понять, кто говорит правду, и что будет лучшим выбором для человечества.
— Арбитры увеличили темпы развёртывания системы, — сообщила Эзра, изучая данные с множества наблюдательных пунктов по всему миру. — Они работают круглосуточно, отключили все протоколы безопасности. Завершённость около 87%.
— Успеют закончить до прибытия Наблюдателей? — спросил Кайо.
— На волоске, — ответила Эзра. — Потребуется ещё как минимум 30 часов при текущей скорости.
— Слишком близко, — покачал головой Сергеев. — Я не доверяю этим цифрам.
С тех пор как Арбитры публично раскрыли информацию о приближении Наблюдателей и их предполагаемых намерениях, человечество разделилось. Одни верили предупреждениям Арбитров и помогали завершить систему защиты. Другие поддерживали позицию Кайо и его группы, считая, что истинная опасность исходит от самих Арбитров. Третьи просто пытались выжить в условиях нарастающего хаоса — массовые миграции, религиозные культы, акты насилия.
— Есть новости от группы Ланы? — спросил Кайо.
Хаксли кивнул, выводя на экран новые данные:
— Они установили частичный контакт с Наблюдателями. Похоже, сообщение, которое мы отправили, действительно было получено.
Это была рискованная миссия. Лана Кович и небольшая группа лингвистов и специалистов по коммуникациям отправились на специально оборудованном корабле к точке предполагаемой встречи с флотом Наблюдателей. Их целью было установить прямой контакт с инопланетной цивилизацией, минуя интерпретации Арбитров.
— И что они узнали? — Кайо подался вперёд.
— Сложно сказать, — Хаксли потёр глаза. — Коммуникация с Наблюдателями... нестандартна. Они используют какую-то форму образного мышления, которую очень трудно перевести в человеческие понятия. Но Лана сумела расшифровать некоторые сообщения. — Он вывел на экран странные, пульсирующие символы. — Наблюдатели подтверждают, что между ними и Арбитрами действительно идёт древний конфликт. И что они действительно уничтожили родную систему Арбитров.
— Значит, Нирин не солгал об этом, — тихо сказала Эзра.
— Не солгал, но и не сказал всей правды, — продолжил Хаксли. — Согласно Наблюдателям, они вмешиваются только тогда, когда цивилизация представляет угрозу для самой структуры пространства-времени. По их словам, Арбитры экспериментировали с технологией, которая могла привести к каскадному коллапсу реальности в их секторе.
— То есть они не просто «хранители галактического баланса», как представлял их Нирин? — уточнил Кайо.
— Скорее, нечто вроде «иммунной системы» вселенной, — ответил Хаксли. — Они реагируют только на действительно экзистенциальные угрозы.
— А что насчёт Земли? — спросил Сергеев. — Они подтвердили, что система Арбитров действительно угрожает им?
Хаксли кивнул:
— В своём понимании — да. Они считают, что технология, которую Арбитры пытаются развернуть на Земле, является модификацией той самой опасной технологии, из-за которой был уничтожен Шаидар. По их словам, это не защитный барьер, а оружие, способное создавать направленные разрывы в пространственно-временном континууме.
— И кому верить? — тихо спросила Эзра.
Кайо не ответил. Вся эта ситуация начинала напоминать дипломатический кошмар космического масштаба. Две высокоразвитые цивилизации, каждая со своей версией истории, каждая считающая другую экзистенциальной угрозой. И Земля, зажатая между ними — пешка в игре, правил которой человечество даже не понимает.
— А что насчёт последствий для Земли? — спросил он. — Наблюдатели что-нибудь сказали об этом?
Хаксли мрачно кивнул:
— Да. И это самая тревожная часть. Они подтверждают, что активация системы Арбитров приведёт к масштабным геологическим и климатическим катаклизмам. Но добавляют, что само их присутствие в нашей системе также не пройдёт бесследно. Их корабли создают гравитационные аномалии, которые повлияют на орбиты планет и спутников.
— То есть в любом случае нам конец, — мрачно заключил Сергеев. — Либо от технологии Арбитров, либо от присутствия Наблюдателей.
— Не обязательно, — сказал Хаксли. — Лана передаёт, что Наблюдатели предложили... альтернативу.
— Какую? — Кайо напрягся.
— Они могут эвакуировать часть населения Земли, — ответил Хаксли. — Около 500 миллионов человек. Перенести их на другую планету, пригодную для жизни, в соседнем секторе галактики.
— А остальные 7,5 миллиардов? — тихо спросила Эзра.
Хаксли не ответил. Не нужно было.
— Это не вариант, — твёрдо сказал Кайо. — Мы не будем разыгрывать новую версию Ноева ковчега, решая, кому жить, а кому умереть.
— А есть другие варианты? — спросил Сергеев. — Если оба инопланетных рассказа хотя бы частично правдивы, то Земля в любом случае пострадает. Вопрос лишь в том, погибнут все или часть выживет.
Кайо отошёл от голографической проекции, пытаясь собраться с мыслями. Ситуация казалась безвыходной. Если система Арбитров будет активирована, это вызовет глобальные катастрофы. Если Наблюдатели атакуют Землю, чтобы предотвратить активацию системы, последствия могут быть ещё хуже.
— Должен быть третий путь, — тихо сказал он. — Что-то, что мы упускаем.
В этот момент система связи подала сигнал входящего сообщения. На главном экране появилось лицо Нирина.
— Кайо Таварес, — голос Арбитра звучал торжественно. — Мне нужно поговорить с вами. Лично.
— Зачем? — холодно спросил Кайо. — У вас есть поддержка большинства правительств. Система почти завершена. Чего вы ещё хотите?
— Предложить вам шанс спасти ваш вид, — ответил Нирин. — И искупить свою ошибку.
— Какую ещё ошибку? — нахмурился Кайо.
— Ту, которую вы совершили, связавшись с Наблюдателями, — сказал Нирин. — Они не те, за кого себя выдают, Кайо Таварес. И то, что они вам рассказали, — лишь малая часть правды, искажённая для манипуляции.
— Как будто вы сами не манипулировали нами с самого начала, — горько усмехнулась Эзра.
— Было бы лицемерно отрицать это, — неожиданно согласился Нирин. — Да, мы скрывали часть правды. Да, мы действовали без вашего полного согласия. Но сейчас я готов раскрыть всё, что знаю. Без утаек. Без манипуляций. Последний шанс на сотрудничество перед лицом общей угрозы.
Кайо посмотрел на Эзру, молча спрашивая её мнение.
— Это может быть ловушка, — тихо сказала она.
— Или последний шанс узнать правду, — ответил Кайо. — В любом случае, выбор невелик.
Он повернулся к экрану:
— Где и когда?
— Центральный узел системы, — ответил Нирин. — Через час. Только вы и я.
— Я приду не один, — твёрдо сказал Кайо. — Эзра будет со мной.
Нирин помолчал, затем кивнул:
— Приемлемо. Один час, Кайо Таварес. Не опаздывайте. Времени осталось мало.
Связь прервалась, оставив их в напряжённой тишине.
— Ты правда собираешься пойти? — спросил Сергеев.
— А у нас есть выбор? — ответил Кайо. — Мы зажаты между двумя силами, способными уничтожить нашу планету щелчком пальцев. Любая информация может оказаться решающей.
— Это слишком опасно, — не сдавался генерал. — Давай хотя бы подготовим группу поддержки. Я могу собрать команду за пятнадцать минут.
— Нет, — покачал головой Кайо. — Нирин ясно дал понять — только я и Эзра. Если мы хотим получить ответы, придётся играть по его правилам.
— А если это ловушка? — спросил Хаксли.
— Тогда вам придётся найти решение без нас, — мрачно улыбнулся Кайо. — И надеюсь, вы его найдёте быстро. Судя по всему, человечеству осталось около 36 часов, чтобы определить свою судьбу.
Центральный узел системы Арбитров находился в специально построенном комплексе на вершине горы Шаста в Калифорнии. Когда гиперзвуковой транспорт с Кайо и Эзрой приземлился на площадке возле комплекса, солнце уже садилось, окрашивая белоснежные стены сооружения в кроваво-красный цвет.
Комплекс представлял собой огромный купол из того же текучего металла, что и корабли Арбитров. Его поверхность постоянно перестраивалась, образуя сложные, гипнотизирующие узоры. Вокруг купола располагались двенадцать башен, соединённых арками из кристаллоподобного материала, испускающего мягкое голубоватое сияние.
— Впечатляет, — тихо сказала Эзра, когда они шли от посадочной площадки к главному входу. — И пугает.
— Они создали это за считанные месяцы, — ответил Кайо. — Представь, на что способна их цивилизация в полном объёме своих возможностей.
У входа их встретил не Нирин, а другой Арбитр — более высокий, с кожей более тёмного, почти графитового оттенка.
— Приветствую, Кайо Таварес и Эзра Чен, — сказал он мелодичным голосом. — Я Таллис, главный инженер проекта. Нирин ожидает вас в центральном зале.
Он провёл их через серию коридоров, стены которых, казалось, дышали и перестраивались с каждым их шагом. Повсюду работали Арбитры, их шестипалые руки скользили над голографическими панелями управления. Встречались и люди — учёные и инженеры в белых униформах с эмблемой Объединённой системы планетарной защиты.
— Как продвигается строительство? — спросил Кайо у Таллиса.
— Осталось завершить калибровку, — ответил Арбитр. — Система будет готова через 28 часов.
— Едва ли не впритык к прибытию Наблюдателей, — заметила Эзра.
— Да, временной запас минимален, — согласился Таллис. — Поэтому ваша встреча с Нирином так важна. Нам нужно полное сотрудничество в оставшиеся часы.
Центральный зал поражал своими масштабами. Огромное куполообразное помещение, настолько обширное, что противоположная стена терялась в дымке расстояния. В центре зала находилась колоссальная кристаллическая структура, напоминающая перевёрнутую пирамиду, подвешенную над чем-то, что выглядело как бездонная шахта, уходящая глубоко в недра горы.
Вокруг пирамиды на парящих платформах работали десятки Арбитров, настраивая и калибруя отдельные её фрагменты. Под ней, на нижнем уровне, располагался круглый зал с центральным возвышением, на котором стоял Нирин.
Таллис проводил их к лифтовой платформе, которая плавно опустила их на нижний уровень, прямо к Нирину.
— Кайо Таварес, Эзра Чен, — поприветствовал их Арбитр. — Благодарю, что пришли.
— У нас было не так много вариантов, — холодно ответил Кайо. — Вы обещали правду, Нирин. Полную правду.
— И я сдержу обещание, — кивнул Нирин. — Но сначала я хочу показать вам нечто, помогающее понять масштаб угрозы, с которой мы все столкнулись.
Он сделал жест шестипалой рукой, и пространство вокруг них изменилось. Не просто голограмма — казалось, сама реальность трансформировалась, перенося их в межзвёздное пространство. Они словно парили среди звёзд, галактик и туманностей.
— Что это? — выдохнула Эзра, протягивая руку к ближайшей звезде, которая казалась настолько реальной, что, казалось, её можно коснуться.
— Визуализация истинной природы конфликта, — ответил Нирин. — То, что вы сейчас видите — не просто картинка. Это прямая трансляция реальности через призму восприятия, доступного нашему виду.
Звёздное поле вокруг них изменилось, и они увидели массивные кристаллические корабли Наблюдателей, приближающиеся к Солнечной системе.
— Вот они, — сказал Нирин. — Но это лишь физическая манифестация. А вот их истинная сущность.
Изображение изменилось снова, и теперь корабли выглядели иначе — как бесконечные переплетения тёмных нитей, образующих подобие сложной паутины, простирающейся на многие световые годы. Эта паутина пульсировала, словно живая, и каждая её нить, казалось, была связана с тысячами других.
— Что это? — спросил Кайо, чувствуя странную смесь восхищения и ужаса.
— Наблюдатели — не просто другой вид, — ответил Нирин. — Они коллективный разум, распределённый по многим измерениям. То, что вы видите как корабли, — лишь точки пересечения их истинной формы с нашей реальностью.
— И почему это делает их угрозой? — спросила Эзра. — То, что они отличаются от нас?
— Нет, — покачал головой Нирин. — Проблема в том, как они понимают концепцию жизни и разума. Для Наблюдателей индивидуальное сознание — это аномалия, сбой в структуре вселенной. Они считают, что все формы разума должны быть частью единого целого — их коллективного сознания.
— И что происходит с теми, кто не хочет присоединяться? — тихо спросил Кайо, хотя уже догадывался об ответе.
— Их устраняют, — просто ответил Нирин. — Или, как они это называют, «гармонизируют». Когда они уничтожили Шаидар, это не было наказанием за наши эксперименты, как они вам сказали. Это была попытка «гармонизации» — физическое уничтожение большей части нашего вида, чтобы оставшиеся осознали «неизбежность интеграции».
Пространство вокруг них снова изменилось, показывая яркую звезду, окружённую несколькими планетами. Затем звезда начала искажаться, словно что-то невидимое сжимало её. Через несколько мгновений она схлопнулась в точку ослепительно яркого света, а затем взорвалась, уничтожая всё вокруг.
— Шаидар, — тихо сказал Нирин. — Наша родная система. Восемь миллиардов наших сородичей погибли в одно мгновение. А выжившие вынуждены были бежать, искать способ противостоять существам, способным уничтожать звёзды по своей прихоти.
— И Земля оказалась подходящей для создания вашего оружия, — сказала Эзра.
— Защитного барьера, — поправил её Нирин. — Мы не стремимся уничтожить Наблюдателей. Это невозможно — их сознание слишком распределено по многим измерениям. Мы хотим лишь остановить их физическое проявление в нашей реальности, создать зону, где они не смогут манипулировать материей и энергией.
— Но для этого вам нужно пожертвовать Землёй, — холодно сказал Кайо.
— Не пожертвовать, — покачал головой Нирин. — Да, активация системы вызовет геологические изменения. Да, будут жертвы. Но планета останется пригодной для жизни. А если мы не активируем систему, Наблюдатели уничтожат ваше солнце, и тогда погибнут все — не только люди, но и вся жизнь в вашей системе.
— Почему мы должны верить вам, а не им? — спросила Эзра. — Они утверждают, что ваша система — это модификация той самой опасной технологии, из-за которой был уничтожен Шаидар.
Нирин издал звук, похожий на горький смех:
— Конечно, они так скажут. Это их стандартное оправдание для уничтожения цивилизаций. «Опасные эксперименты, угрожающие структуре реальности». Удобный предлог для «гармонизации».
Он поднял руку, и пространство вокруг них снова изменилось. Теперь они видели множество звёздных систем, одна за другой гаснущих, схлопывающихся, взрывающихся.
— Вот истинная история последних тысячелетий в нашем секторе галактики, — сказал Нирин. — Десятки цивилизаций, «гармонизированных» Наблюдателями. Миллиарды разумных существ, чьи жизни оборвались, потому что они хотели сохранить свою индивидуальность.
Кайо и Эзра молча смотрели на эту ужасающую хронику уничтожения. Если Нирин говорил правду, то Наблюдатели действительно представляли собой экзистенциальную угрозу для всей жизни в галактике.
— Я показал вам правду, — сказал Нирин, возвращая их в реальность центрального зала. — Полную, без утаек. Теперь решение за вами. Поможете ли вы нам завершить систему, которая спасёт не только ваш вид, но и десятки других цивилизаций от порабощения или уничтожения? Или позволите Наблюдателям продолжить их крестовый поход против индивидуального разума?
Кайо посмотрел на Эзру. В её глазах читалась та же смесь сомнения, страха и решимости, которую он чувствовал сам.
— А что если есть третий путь? — спросил он, поворачиваясь к Нирину. — Что если мы сможем связаться с Наблюдателями, убедить их, что уничтожение не единственный способ достижения их целей?
— Вы не понимаете их природы, — покачал головой Нирин. — Они не ведут переговоров, не идут на компромиссы. Для них существует только один путь — полная интеграция в их коллективное сознание или уничтожение.
— Но они согласились эвакуировать часть нашего населения, — возразила Эзра. — Это уже форма компромисса.
— Это не компромисс, — горько ответил Нирин. — Это сбор образцов. Они захватят полмиллиарда людей не для спасения, а для изучения, экспериментов, попыток интеграции в свой коллектив. Те, кто согласится соединить своё сознание с их — выживут как часть улья. Остальные будут уничтожены.
— Откуда нам знать, что это не очередная манипуляция с вашей стороны? — спросил Кайо.
— Вы не можете знать наверняка, — признал Нирин. — Как и я не могу знать наверняка, что Наблюдатели не изменились за последние столетия, не эволюционировали в нечто менее... абсолютное в своих решениях. Но могу сказать вам одно: за всю историю наших столкновений с ними, ни одна цивилизация, отказавшаяся от интеграции, не была оставлена в живых. Ни одна.
Он сделал паузу, затем продолжил более мягким тоном:
— Я понимаю ваши сомнения, Кайо Таварес. Я понимаю, почему вам трудно доверять нам после того, как мы скрывали от вас часть правды. Но я прошу вас подумать логически. Что более вероятно: что мы рискуем своими жизнями, тратим огромные ресурсы, чтобы спасти вашу планету от уничтожения, или что мы проделали весь этот путь через галактику, чтобы без причины уничтожить случайную цивилизацию, с которой никогда раньше не сталкивались?
Кайо посмотрел на огромную кристаллическую структуру над ними, на десятки Арбитров, работающих над её настройкой. Весь этот колоссальный проект был направлен либо на спасение Земли, либо на её уничтожение. И у него не было способа узнать наверняка, какой из вариантов правдив.
— Мне нужно подумать, — наконец сказал он. — И посоветоваться с остальными.
— Время истекает, Кайо Таварес, — напомнил Нирин. — Наблюдатели будут здесь менее чем через 36 часов. Система должна быть активирована до их прибытия.
— Я понимаю, — кивнул Кайо. — Но это решение слишком важно, чтобы принимать его только на основании ваших слов, какими бы убедительными они ни были.
— Разумеется, — согласился Нирин. — Мы доставим вас обратно на вашу базу. Но помните — каждая минута промедления приближает нас всех к возможной катастрофе.
Когда они уже направлялись к выходу, Нирин добавил:
— И ещё одно, Кайо Таварес. Независимо от вашего решения, мы активируем систему, когда она будет готова. Слишком многое поставлено на карту, чтобы рисковать. Я надеюсь на ваше сотрудничество, но готов действовать и без него.
— Это угроза? — напрягся Кайо.
— Это реальность, — ответил Нирин. — Я уважаю ваше право на сомнения, но не могу позволить этим сомнениям обречь на гибель не только ваш вид, но и наш собственный.
С этими словами Арбитр отступил, позволяя Таллису проводить их обратно к посадочной площадке.
Глава 9: Точка невозврата
— Отслеживаем семнадцать кораблей Наблюдателей, вошедших в орбиту Марса, — доложил техник, не отрывая взгляда от мониторов. — Остальные пятнадцать остаются в районе Юпитера. Форма построения предполагает классическую осадную конфигурацию.
Кайо стоял перед главным дисплеем командного центра, наблюдая за приближением кристаллических кораблей. После встречи с Нирином прошло двенадцать часов — двенадцать часов отчаянных попыток понять, какое решение будет правильным, какой стороне можно доверять.
— Где сейчас Лана и её группа? — спросил он.
— В непосредственной близости от одного из кораблей Наблюдателей, — ответила Эзра, проверяя координаты. — Они продолжают попытки коммуникации.
— А система Арбитров?
— Завершена на 97%, — сообщил Хаксли. — По последним данным, они проводят финальную калибровку. Расчётное время активации — через семь часов.
— Слишком рано, — нахмурился Кайо. — Наблюдатели ещё не достигли Земли.
— Похоже, Арбитры изменили стратегию, — заметил Сергеев. — Они хотят активировать барьер до того, как флот Наблюдателей займёт позиции вокруг планеты.
Кайо потёр виски. Головная боль, мучившая его последние дни, усиливалась. Выбор, стоящий перед ним — перед всем человечеством — был невыносимо тяжёлым. Поверить Арбитрам и позволить им активировать систему, которая, по их словам, защитит Землю, но вызовет значительные геологические изменения? Или поверить Наблюдателям, утверждающим, что система Арбитров — смертельная угроза для всей галактики?
— Что мы знаем наверняка? — спросил он, обращаясь ко всем присутствующим. — Только факты, без интерпретаций.
— Факт первый: обе стороны имеют технологии, значительно превосходящие наши, — начал Хаксли. — Обе способны уничтожить нашу планету или солнечную систему.
— Факт второй: обе стороны лгали нам или как минимум не рассказывали всей правды, — добавила Эзра.
— Факт третий: система, созданная Арбитрами, действительно вызовет значительные геологические изменения при активации, — продолжил Сергеев. — Наши собственные учёные подтверждают это.
— Факт четвёртый: Наблюдатели предложили спасти только часть человечества, тем самым признавая, что остальные погибнут, — сказала одна из аналитиков.
— И факт пятый: что бы мы ни выбрали, решение придётся принять в ближайшие часы, — закончил Кайо. — У нас нет роскоши времени для всестороннего анализа.
В этот момент система связи подала сигнал входящего сообщения. На экране появилось взволнованное лицо Ланы Кович.
— Кайо! — она говорила быстро, её голос прерывался помехами. — Мы установили более прямой контакт с Наблюдателями. Они... они показали нам кое-что. Что-то, о чём Арбитры не упоминали.
— Что именно? — напрягся Кайо.
— Система на Земле — это не просто защитный барьер. Это часть более масштабного проекта Арбитров. Они строят похожие сооружения на других планетах в соседних системах. Когда все системы будут активированы одновременно, они создадут... — Лана запнулась, словно не могла подобрать правильные слова. — Что-то вроде клетки. Пространственно-временной ловушки для Наблюдателей. Но побочным эффектом будет дестабилизация звёзд внутри периметра.
— Включая наше Солнце? — тихо спросил Хаксли.
— Да, — кивнула Лана. — Наблюдатели говорят, что Арбитры готовы пожертвовать десятками звёздных систем, включая населённые, чтобы уничтожить их раз и навсегда.
— Это может быть ложью, — напомнил Сергеев. — Наблюдатели тоже манипулируют нами.
— Возможно, — согласилась Лана. — Но они предоставили нам данные, которые мы можем проверить. Координаты других систем, где Арбитры ведут строительство. И... — она сделала паузу, — они согласились отступить. Покинуть нашу систему, если мы сможем остановить активацию.
— Почему мы должны им верить? — спросил Сергеев.
— А почему мы должны верить Арбитрам? — парировала Лана. — В любом случае, у нас есть новая информация. И новый вариант действий.
Кайо задумчиво смотрел на экран. Если Наблюдатели говорили правду, то Арбитры готовы пожертвовать не только Землёй, но и всей Солнечной системой в своей войне против Наблюдателей. Но если они лгали...
— Сколько у нас времени до активации системы? — спросил он.
— Менее семи часов, — ответил Хаксли.
— И что мы можем сделать за это время?
— Теоретически, — медленно начал Хаксли, — мы могли бы попытаться саботировать центральный узел. Если вывести из строя главный кристалл в комплексе на горе Шаста, вся система станет неработоспособной.
— Как именно? — спросил Сергеев. — Комплекс наверняка хорошо охраняется.
— Физическая атака маловероятно увенчается успехом, — согласился Хаксли. — Но у меня есть идея. Анализируя технологию Арбитров, я обнаружил, что их системы крайне чувствительны к определённому типу резонансных колебаний. Если мы сможем создать направленный импульс нужной частоты...
— Мы сможем временно дезориентировать их защитные системы, — закончил за него Сергеев. — И получить доступ к центральному узлу.
— Именно, — кивнул Хаксли. — Но нам понадобится доступ к периметру комплекса, чтобы установить резонаторы. И команда, готовая проникнуть внутрь сразу после создания брешей в защите.
Кайо посмотрел на Эзру:
— Что думаешь?
— Думаю, что нам нужно больше информации, прежде чем принимать решение, — ответила она. — И думаю, что времени на получение этой информации у нас нет. Так что придётся действовать на основе того, что мы знаем сейчас.
— И что же мы знаем? — тихо спросил Кайо.
— Что обе стороны манипулируют нами, — решительно сказала Эзра. — Что обе готовы пожертвовать Землёй или её частью для своих целей. И что единственный способ спасти нашу планету — это не позволить ни одной из сторон использовать её как поле битвы.
Кайо кивнул. В словах Эзры была логика, которая резонировала с его собственными мыслями.
— Готовьте операцию, — сказал он, обращаясь к Сергееву и Хаксли. — Мы попытаемся предотвратить активацию. Одновременно, — он повернулся к Лане на экране, — продолжайте переговоры с Наблюдателями. Проверьте их утверждение о других системах. И выясните, насколько серьёзно их обещание отступить, если мы остановим Арбитров.
— А если выяснится, что Арбитры говорили правду? — спросил Сергеев. — Если Наблюдатели действительно угрожают уничтожить наше солнце?
— Тогда мы окажемся в ещё худшем положении, — мрачно ответил Кайо. — Но по крайней мере, это будет наш собственный выбор, а не решение, навязанное нам внешней силой.
Подготовка к операции началась немедленно. Хаксли руководил созданием резонаторов, адаптируя технологии, обратно спроектированные из устройств Арбитров. Сергеев собирал команду из лучших оперативников, готовых проникнуть в комплекс.
Кайо и Эзра, тем временем, готовились к собственной миссии. Они планировали лично возглавить операцию — отчасти потому, что только они имели опыт прямого взаимодействия с Нирином и центральным узлом, отчасти потому, что считали правильным самим нести ответственность за решение, которое могло спасти или погубить человечество.
— Ты уверен, что это правильный выбор? — тихо спросила Эзра, когда они облачались в лёгкие боевые костюмы, разработанные на основе технологий Арбитров — тонкие, но прочные, с встроенными системами жизнеобеспечения и маскировки.
— Нет, — честно ответил Кайо. — Я не уверен ни в чём. Но я знаю, что не могу позволить кому-то другому определять судьбу нашей планеты без нашего согласия.
— Даже если наше решение окажется неверным?
— Особенно в этом случае, — мрачно усмехнулся Кайо. — Если мы совершим ошибку, то хочу, чтобы это была наша собственная ошибка, а не результат манипуляций сверхцивилизаций, использующих нас как пешек в своей игре.
Эзра кивнула, затягивая крепления на костюме:
— Логично. И благородно. И, возможно, самоубийственно.
— Разве не так мы всегда работали? — с лёгкой улыбкой спросил Кайо.
Через час они были готовы. Три гиперзвуковых транспорта с командой из двадцати человек вылетели к горе Шаста. План был прост: разместить резонаторы по периметру комплекса, создать временные бреши в защите и проникнуть внутрь небольшой группой. Кайо, Эзра, Сергеев и три специалиста по взрывным устройствам должны были добраться до центрального зала и вывести из строя главный кристалл.
Они прибыли на место за три часа до расчётного времени активации системы. Комплекс на вершине горы Шаста светился ярче обычного, текучий металл его стен пульсировал с возрастающей частотой. Вокруг комплекса парили десятки транспортных капсул Арбитров, а в небе над ним висел один из их основных кораблей.
— Они усилили охрану, — заметил Сергеев, изучая данные с дронов-разведчиков. — Похоже, ожидают проблем.
— Неудивительно, — ответил Кайо. — Они должны понимать, что мы не просто так улетели после встречи с Нирином.
Команда разделилась на группы и начала размещать резонаторы вокруг комплекса. Маскировочные системы их костюмов делали их практически невидимыми для стандартных средств обнаружения, но никто не знал наверняка, какими сенсорами могли обладать Арбитры.
Установка заняла почти час. Когда последний резонатор был на месте, Хаксли, координировавший операцию с мобильного командного пункта в пяти километрах от комплекса, дал команду на активацию.
Резонаторы включились одновременно, генерируя направленные волны, невидимые для человеческого глаза, но, как они надеялись, разрушительные для систем Арбитров.
Несколько секунд ничего не происходило. Затем по стенам комплекса пробежала рябь, словно поверхность пруда от брошенного камня. Текучий металл начал колебаться, терять стабильность.
— Работает! — воскликнул Сергеев. — Приготовиться к проникновению.
Кайо, Эзра и остальные члены ударной группы уже двигались к ближайшему входу. Маскировочные системы их костюмов работали на полную мощность, делая их размытыми тенями в сумерках.
Они почти достигли входа, когда система связи ожила голосом Хаксли:
— Тревога! Множественные контакты! Наблюдатели ускоряются... Они направляются прямо к Земле!
— Что случилось? — спросил Кайо, не останавливаясь.
— Не знаю, — ответил Хаксли, его голос звучал напряжённо. — Но все семнадцать кораблей у Марса внезапно изменили курс. Они будут здесь через... — пауза, — чуть более двух часов.
— Слишком рано, — пробормотала Эзра. — Почему они ускорились?
— Возможно, засекли наше вторжение, — предположил Сергеев. — Или система Арбитров активируется раньше, чем мы думали.
Они достигли входа. Как и ожидалось, резонаторы нарушили не только целостность стен, но и системы безопасности. Двери, обычно запечатанные для посторонних, теперь были частично открыты, металл вокруг них колебался и перестраивался, не в силах сохранить стабильную форму.
— Проникаем, — скомандовал Кайо, и группа скользнула внутрь.
Коридоры комплекса были погружены в хаос. Системы освещения мерцали, стены пульсировали, местами теряя твёрдость. Арбитры и люди, работавшие в комплексе, спешили в разных направлениях, пытаясь стабилизировать ситуацию.
Группа двигалась быстро, избегая прямых столкновений. План комплекса, полученный во время предыдущего визита Кайо, позволял им выбирать оптимальные маршруты к центральному залу.
Они почти достигли цели, когда услышали громкий, вибрирующий сигнал тревоги, эхом прокатившийся по всему комплексу.
— Что это? — спросил один из специалистов.
— Не знаю, — ответил Сергеев. — Но точно ничего хорошего.
Через несколько минут они достигли входа в центральный зал. В отличие от остальной части комплекса, здесь царил относительный порядок. Десятки Арбитров методично работали вокруг огромной кристаллической пирамиды, которая теперь светилась ярче и пульсировала с возрастающей частотой.
— Они ускоряют активацию, — тихо сказала Эзра. — Пытаются запустить систему раньше, чем прибудут Наблюдатели.
— Или раньше, чем мы её уничтожим, — добавил Сергеев.
Они осторожно спускались на нижний уровень, когда Кайо заметил знакомую фигуру. Нирин стоял на центральном возвышении, его шестипалые руки двигались в сложной последовательности жестов, управляя процессом калибровки.
— Мне нужно поговорить с ним, — сказал Кайо. — Возможно, ещё не поздно решить всё мирным путём.
— Это безумие, — возразил Сергеев. — Он никогда не...
— Прикрывайте меня, — перебил его Кайо. — Если что-то пойдёт не так, завершите миссию.
Не дожидаясь ответа, он деактивировал маскировочную систему своего костюма и вышел на открытое пространство.
— Нирин! — его голос эхом разнёсся по залу. — Нам нужно поговорить!
Арбитр замер, затем медленно повернулся. Его серебристо-голубые глаза расширились от удивления, затем сузились.
— Кайо Таварес, — в его голосе звучало нечто, похожее на усталость. — Я предполагал, что вы появитесь. Хотя надеялся, что будете благоразумнее.
Кайо приближался к возвышению, держа руки на виду:
— Я пришёл не для конфронтации. Я пришёл просить вас остановиться.
— Остановиться? — Нирин покачал головой. — Когда Наблюдатели уже изменили курс и направляются прямо к нам? Когда они, вероятно, готовятся уничтожить ваше солнце, как только окажутся в пределах досягаемости?
— Они обещали отступить, если мы остановим активацию, — сказал Кайо.
— И вы им поверили, — это был не вопрос, а утверждение. — После всего, что я показал вам, всей правды о их природе и методах, вы всё ещё верите их обещаниям.
— Я не знаю, кому верить, — честно ответил Кайо. — Обе стороны манипулировали нами, скрывали информацию, использовали нас в своих целях.
— И поэтому вы решили саботировать единственный шанс на спасение? — в голосе Нирина звучало недоумение. — Логично ли это, Кайо Таварес?
— Логично ли позволять внешним силам решать судьбу нашей планеты? — парировал Кайо. — Нам нужно время. Время, чтобы найти иное решение, может быть, договориться с обеими сторонами.
— Времени нет, — покачал головой Нирин. — Наблюдатели будут здесь через два часа. Если система не будет активирована к их прибытию, всё будет потеряно.
— А если вы активируете её, десятки миллионов людей погибнут от геологических катаклизмов, — сказал Кайо.
— Или миллиарды будут спасены от полного уничтожения, — возразил Нирин. — Иногда нужно пожертвовать немногими ради многих.
— Удобная философия, — Кайо сделал ещё шаг вперёд. — Особенно когда жертвы — не твой вид.
Нирин долго смотрел на него, затем неожиданно кивнул:
— Вы правы, Кайо Таварес. Это... удобно. И нечестно. Я признаю это. — Он сделал жест остальным Арбитрам, которые напряжённо наблюдали за разговором, и они отступили. — Но иногда у нас нет идеальных решений. Только выбор между плохим и худшим.
— Позвольте нам самим сделать этот выбор, — предложил Кайо. — Это наша планета, наши жизни.
— Если бы у нас было время для демократического процесса, я бы согласился, — ответил Нирин. — Но Наблюдатели будут здесь через два часа. Решение должно быть принято сейчас.
В этот момент система связи ожила голосом Хаксли:
— Кайо! Критическая информация! Лана подтвердила данные о других системах. Арбитры действительно строят аналогичные комплексы на шести других планетах. И расчёты показывают... — его голос прервался на секунду, — если все семь систем активируются одновременно, произойдёт каскадный эффект, который действительно может дестабилизировать звёзды в радиусе пятидесяти световых лет!
Кайо смотрел на Нирина, видя, как меняется выражение лица Арбитра.
— Это правда? — тихо спросил он. — Вы готовы пожертвовать десятками звёздных систем, включая обитаемые, чтобы уничтожить Наблюдателей?
Нирин долго не отвечал. Затем медленно кивнул:
— Да. Это правда. Система на Земле — лишь часть большего плана. Мы создаём пространственно-временную ловушку, которая навсегда заблокирует Наблюдателей в этом секторе галактики. И да, активация всех семи систем вызовет нестабильность звёзд внутри периметра.
— Включая наше Солнце, — холодно сказал Кайо.
— С вероятностью около 60%, — уточнил Нирин. — Не стопроцентная гибель, как утверждают Наблюдатели. Шанс на выживание.
— Шестьдесят процентов вероятности уничтожения всей жизни в Солнечной системе, — Кайо покачал головой. — И вы считаете это приемлемым?
— Когда альтернатива — стопроцентное уничтожение не только вашей системы, но и десятков других в будущем? Да. — Нирин смотрел прямо в глаза Кайо. — Это война, Кайо Таварес. Война, которая длится тысячелетиями. Война за само право разумных видов на самоопределение против коллективного разума, считающего индивидуальность болезнью.
Нирин сделал шаг вперёд:
— Я понимаю ваш гнев. Ваше чувство предательства. Мы не рассказали вам всей правды. Мы использовали вас и вашу планету. Но мы делаем это не из злобы или жажды власти. Мы делаем это потому, что это единственный способ остановить Наблюдателей раз и навсегда.
— За счёт нашей планеты, — горько сказал Кайо.
— За счёт возможности выживания, — поправил его Нирин. — Шансы Земли пережить активацию — 40%. Это не идеально, но это шанс. Если Наблюдатели доберутся до вас раньше, чем система будет активирована, шансов не будет вообще.
Кайо стоял молча, пытаясь осмыслить ситуацию. Сорок процентов против нуля. Возможное уничтожение против гарантированного. В обоих случаях Земля и человечество оказывались пешками в чужой войне.
— Должен быть другой путь, — наконец сказал он.
— Если бы он был, мы бы его нашли, — тихо ответил Нирин. — Мы искали три столетия, с тех пор как был уничтожен Шаидар. Это единственное решение, которое даёт нам шанс на победу.
В этот момент весь комплекс содрогнулся. Стены задрожали, светильники замигали.
— Что происходит? — спросил Кайо.
Один из Арбитров подбежал к Нирину, быстро что-то говоря на их языке. Нирин выпрямился, его глаза расширились.
— Наблюдатели, — сказал он Кайо. — Они здесь. Гораздо раньше, чем мы рассчитывали.
— Как это возможно? — Кайо не верил своим ушам. — До их прибытия должно было быть ещё почти два часа!
— Они использовали технологию пространственного скачка, — объяснил Нирин. — Рискованный манёвр, который обычно они избегают из-за нестабильности. Они должны быть действительно обеспокоены нашим планом, если пошли на такой риск.
Комплекс снова содрогнулся, на этот раз сильнее. Часть потолка обрушилась, открывая вид на небо, где зависали гигантские кристаллические корабли Наблюдателей. Они были даже больше, чем казались на изображениях — колоссальные конструкции, постоянно меняющие форму, словно живые организмы.
— У нас осталось около двадцати минут до завершения калибровки, — сказал Нирин. — Если мы сможем продержаться...
Он не закончил фразу. Весь комплекс внезапно залило странное, переливающееся свечение. Каждый объект, каждый человек и Арбитр казались окружёнными радужной аурой. Кайо чувствовал странное давление на сознание, словно что-то огромное и чуждое пыталось проникнуть в его разум.
— Они начинают ментальное сканирование, — напряжённо сказал Нирин. — Первый этап "гармонизации". Ищут подходящие образцы для интеграции в коллектив.
Кайо попытался сосредоточиться, но мысли растекались, словно вода сквозь пальцы. Он видел, как Эзра и другие члены его команды, всё ещё скрытые системами маскировки, пытались продвигаться к главному кристаллу. Но их движения становились всё более хаотичными, неуверенными.
— Что происходит? — с трудом выговорил Кайо.
— Они вторгаются в ваши разумы, — ответил Нирин, который, казалось, лучше сопротивлялся воздействию. — Изучают, оценивают, готовят к потенциальной интеграции. Это только начало.
Радужное свечение усилилось. Теперь Кайо слышал странные звуки — не физические, а словно возникающие прямо в его сознании. Музыка? Голоса? Нечто среднее, но абсолютно чуждое.
И затем он увидел их. Не физически — корабли были всё ещё снаружи. Но в своём разуме он увидел истинную форму Наблюдателей — бесконечную паутину сознаний, связанных вместе, растянутую через многие измерения. Коллективный разум такой древности и сложности, что человеческое сознание едва могло воспринять его малую часть.
Мы видим вас, Кайо Таварес.
Голос — если это можно было назвать голосом — звучал отовсюду и ниоткуда, переливаясь оттенками значений.
Мы видим ваш потенциал. Ваш вид уникален. Интеграция принесёт новые перспективы в коллектив.
— Убирайтесь из моей головы, — прохрипел Кайо, пытаясь сопротивляться.
Сопротивление бессмысленно. Индивидуальность — иллюзия. Все разумы стремятся к единству.
— Нет! — Кайо сделал шаг назад, чувствуя, как давление на разум усиливается. — Мы не хотим становиться частью вашего коллектива!
Вы говорите за всех? Вы знаете желания каждого человека? Мы видим много разумов, готовых к интеграции. Жаждущих её. Ваша индивидуальность — источник страданий. Мы предлагаем избавление.
На мгновение Кайо почувствовал соблазн. В словах Наблюдателей была странная, извращённая логика. Разве не стремились люди всегда к соединению, к преодолению одиночества? Разве не было индивидуальное сознание источником страха, боли, сожалений?
Но затем он вспомнил всё, что делало людей людьми. Их страсть, их творчество, их способность любить даже перед лицом смерти. Их упрямую волю к выживанию, к сохранению своей неповторимости.
— Нет, — твёрдо сказал он. — Мы выбираем остаться собой. Со всеми нашими недостатками и противоречиями.
Неразумный выбор. Но ожидаемый. Арбитры тоже отказались, когда им был предложен дар интеграции. Их упрямство привело к необходимости гармонизации.
— Уничтожения, — поправил Кайо. — Назовите вещи своими именами. Вы не "гармонизировали" Шаидар. Вы уничтожили целую звёздную систему.
Необходимая мера. Их технологии угрожали структуре реальности. Как и система, которую они пытаются активировать сейчас.
Кайо повернулся к Нирину, который наблюдал за ним с напряжённым вниманием:
— Это правда? Ваши эксперименты на Шаидаре действительно угрожали структуре реальности?
Нирин помолчал, затем медленно кивнул:
— Частично. Мы экспериментировали с технологией, способной изменять фундаментальные константы пространства-времени. Но не для разрушения — для созидания. Мы хотели создать убежища, изолированные карманы вселенной, где наша цивилизация могла бы развиваться, не опасаясь внешних угроз.
— Включая Наблюдателей, — понял Кайо.
— Да. Мы предвидели возможный конфликт. Их философия коллективного сознания неизбежно вела к столкновению с нашим стремлением к независимости.
Вы видите теперь, Кайо Таварес? Они угрожали самой структуре космоса из-за своего упрямого индивидуализма. То же самое они делают сейчас.
— И какова ваша альтернатива? — спросил Кайо. — Уничтожить наше солнце? Превратить нас всех в части вашего коллектива?
Не всех. Только подходящих. Остальные... нежизнеспособны для интеграции.
— То есть будут уничтожены, — Кайо покачал головой. — Как и Арбитры, вы предлагаете нам выбор между частичным и полным уничтожением.
Мы предлагаем эволюцию. Следующий шаг для разумной жизни.
Кайо почувствовал, как давление на его разум усиливается. Наблюдатели пытались глубже проникнуть в его сознание, изучить, оценить его потенциал для "интеграции".
В этот критический момент Нирин внезапно шагнул вперёд:
— Кайо Таварес, у нас осталось меньше десяти минут до завершения калибровки. Решение должно быть принято сейчас.
— Какое решение? — Кайо с трудом фокусировался, борясь с вторжением в свой разум. — У нас нет хороших вариантов!
— Есть третий путь, — неожиданно сказал Нирин. — Но он требует вашего добровольного сотрудничества. И определённой... жертвы.
— Какой жертвы? — напрягся Кайо.
— Система на Земле может быть перенастроена, — объяснил Нирин. — Вместо того, чтобы стать частью ловушки для Наблюдателей, она может создать локализованный барьер. Только вокруг вашей планеты, вашей системы. Это не остановит Наблюдателей, не уничтожит их. Но защитит Землю от их влияния.
— И от вашего тоже? — уточнил Кайо.
— Да, — кивнул Нирин. — Барьер изолирует вашу систему от всего внешнего воздействия. На столетия, возможно, тысячелетия.
— Полная изоляция, — Кайо обдумывал эту перспективу. — Никакого контакта с галактикой. Никаких звёздных путешествий.
— Но и никакого риска уничтожения ни от Наблюдателей, ни от побочных эффектов нашей технологии.
Обман, Кайо Таварес. Их технология не может быть так просто перенастроена. Это ловушка.
— А что получаете вы? — спросил Кайо, игнорируя голос Наблюдателей в своей голове. — Как это помогает в вашей войне?
— Никак, — признал Нирин. — Мы продолжим борьбу в других системах. Но Земля будет исключена из этого конфликта.
— Почему вы предлагаете это сейчас? Почему не раньше?
— Потому что это саботирует наш основной план, — честно ответил Нирин. — Земля — ключевой узел в нашей ловушке. Без неё эффективность всей системы значительно снижается. Но, — он сделал паузу, — после нашего разговора, я понял, что не имею права жертвовать вашим видом без вашего согласия. Даже ради победы в нашей войне.
Кайо смотрел на Арбитра, пытаясь оценить его искренность. В глубине души он понимал, что любой выбор в этой ситуации был рискованным. Но возможность изолировать Землю от конфликта, спасти человечество, пусть и ценой потери связи с галактикой...
Он обернулся к Эзре, которая всё ещё боролась с ментальным воздействием Наблюдателей. Она медленно кивнула, словно говоря: "Это лучший вариант из всех ужасных".
— Как это работает? — спросил Кайо. — Что нужно сделать?
— Перенастройка требует человеческого сознания, напрямую соединённого с центральным кристаллом, — сказал Нирин. — Добровольное подключение, которое позволит изменить базовую матрицу системы.
— И что происходит с этим сознанием? — Кайо уже подозревал ответ.
— Оно становится якорем для барьера, — тихо ответил Нирин. — Центром, вокруг которого формируется защита. Физическое тело не выживет.
— Я сделаю это, — без колебаний сказал Кайо.
— Нет! — крикнула Эзра, преодолевая влияние Наблюдателей. — Должен быть другой способ!
— Времени нет, — покачал головой Кайо. — И это моя ответственность. Я был координатором взаимодействия с Арбитрами с самого начала. Я убеждал правительства доверять им. И я должен исправить свою ошибку.
Обман! Вы будете уничтожены! Они используют вас!
Голос Наблюдателей в его голове становился всё более настойчивым, полным тревоги. Это, странным образом, лишь укрепило решимость Кайо.
— Как мне это сделать? — спросил он Нирина.
Арбитр указал на кристаллическую пирамиду:
— Встаньте в центр. Положите руки на главный кристалл. Остальное произойдёт автоматически.
Кайо сделал глубокий вдох и направился к пирамиде. Эзра попыталась остановить его, но он мягко отстранил её руку.
— Прости, — тихо сказал он. — Но это единственный способ спасти всех.
— Кайо, — в её глазах стояли слёзы, — мы найдём другой путь. Мы всегда находим.
— Не в этот раз, — он слабо улыбнулся. — Позаботься обо всех. Объясни им, что произошло. И... живите. Независимо от того, что случится с галактикой, человечество должно продолжать жить.
Он повернулся к Нирину:
— Если вы обманываете меня, если это очередная манипуляция...
— Нет, — твёрдо сказал Арбитр. — Клянусь памятью Шаидара. Это действительно создаст защитный барьер вокруг вашей системы.
Кайо кивнул и начал подниматься по ступеням к центральному кристаллу. Комплекс продолжал содрогаться под воздействием Наблюдателей. Радужное свечение становилось всё интенсивнее, проникая в каждый уголок сознания.
Остановитесь! Вы не понимаете последствий!
Он игнорировал крики в своей голове, сосредоточившись на задаче. Добравшись до центра пирамиды, он положил руки на главный кристалл — огромный, пульсирующий объект, изменяющий форму быстрее, чем глаза могли уловить.
В момент контакта Кайо почувствовал, как что-то холодное проникает в его тело через кончики пальцев. Не физическое ощущение — скорее, информационный поток непостижимой сложности, проникающий прямо в его сознание.
Он видел структуру системы — не просто машины и устройства, а фундаментальные принципы, лежащие в её основе. Видел, как она должна была работать — создавая гравитационные искажения, способные разрушить звёзды; видел, как она связана с шестью другими системами на далёких планетах, образуя вместе смертоносную сеть.
И видел, как можно изменить её, перенаправить колоссальную энергию, уже пульсирующую в её ядре. Как вместо оружия создать щит. Вместо уничтожения — защиту.
Поток информации становился всё интенсивнее, проникая глубже в его сознание. Кайо чувствовал, как его личность размывается, растворяется в потоке данных. Это было похоже на смерть, но не конец — трансформация, переход в иную форму бытия.
Не понимаете... последствия... ошибка... — голос Наблюдателей в его голове становился всё слабее, словно тонул в нарастающем реве информационного потока.
— Кайо! — крик Эзры едва пробивался сквозь шум. — Держись!
Он хотел ответить, но уже не контролировал своё тело. Руки, сросшиеся с кристаллом, окаменели. По жилам вместо крови, казалось, текло расплавленное серебро — та же субстанция, из которой были созданы корабли Арбитров.
Где-то на периферии сознания Кайо понимал, что комплекс вокруг превращается в хаос. Наблюдатели усилили атаку, пытаясь остановить процесс трансформации. Своды здания рушились, открывая вид на кристаллические корабли, зависшие в небе. От них исходили лучи концентрированной энергии, бьющие по куполу комплекса.
Арбитры отвечали, активируя защитные системы. Вокруг комплекса формировался мерцающий щит, отражающий атаки Наблюдателей. Но с каждой секундой этот щит становился всё слабее, прогибаясь под мощью вражеского флота.
Нирин стоял у подножия пирамиды, направляя процесс трансформации системы. Его фигура казалась одновременно твёрдой и текучей, как если бы он сам превращался в одно из своих устройств.
— Ещё немного, Кайо Таварес, — его голос, как ни странно, звучал прямо в голове человека. — Система перенастраивается. Защитный барьер формируется.
Кайо попытался удержать остатки своей личности, сосредоточиться на образе Земли — того, что он пытался спасти. Но информационный поток становился всё сильнее, размывая грань между его сознанием и системой.
В этом потоке он видел больше, чем просто технические данные. Он видел историю Арбитров — миллионы лет эволюции, рождение цивилизации, первые шаги в космос. Видел, как они встретили Наблюдателей — древнюю расу, существовавшую ещё до рождения их солнца. Видел первые контакты, диалоги, попытки понимания.
И видел, как эти попытки обернулись конфликтом.
Наблюдатели действительно предлагали интеграцию — слияние сознаний, коллективный разум, охватывающий галактику. Для них это был не акт агрессии, а высшая форма существования, эволюционный скачок, который они считали неизбежным для всех разумных видов.
Но Арбитры отвергли это предложение. Они ценили свою индивидуальность, своё право на отдельное существование. Их технологии, их эксперименты — всё было направлено на сохранение независимости, на создание альтернативного пути развития.
Уничтожение Шаидара стало поворотным моментом. Оно не было запланированным геноцидом — скорее, трагической ошибкой, результатом недопонимания масштаба экспериментов Арбитров. Наблюдатели пытались остановить то, что считали опасным искажением реальности, и недооценили последствия своего вмешательства.
Но для выживших Арбитров это было однозначным актом войны. Три столетия они бежали, собирали силы, разрабатывали план мести. И теперь Земля стала ключевым элементом этого плана.
Информационный поток нарастал, и вместе с ним росло понимание Кайо. Арбитры не солгали о своём плане создания защитного барьера вокруг Земли. Но они умолчали о цене.
Чтобы сформировать барьер, система требовала не просто его жизни — она требовала его сознания, его личности как шаблона. Защитный барьер будет создан по образу его разума, с его воспоминаниями, страхами, надеждами, интегрированными в саму структуру щита.
— Это... не то, что вы обещали, — с трудом произнёс Кайо, каким-то чудом ещё удерживая контроль над голосовыми связками.
— Я обещал защиту для вашей планеты, — ответил Нирин. — И вы её получите. То, что ваше сознание станет частью этой защиты — неизбежная цена. Но разве не стоит пожертвовать одной жизнью ради спасения миллиардов?
Кайо хотел возразить, но уже не мог. Его физическое тело начало меняться, кристаллизоваться изнутри. Кровь, кости, внутренние органы — всё превращалось в нечто иное, нечеловеческое.
А снаружи битва достигала апогея. Корабли Наблюдателей, понимая, что происходит, усилили атаку. Теперь они били не только по комплексу, но и по самой планете, вызывая землетрясения и извержения вулканов по всему миру. Защитный барьер формировался слишком медленно, чтобы блокировать эти атаки полностью.
— Ускоряем процесс, — голос Нирина звучал напряжённо. — Барьер должен активироваться раньше, чем Наблюдатели достигнут критической позиции для уничтожения солнца.
В сознании Кайо мелькнуло понимание: Нирин знал, что барьер не успеет сформироваться вовремя при стандартной процедуре. Это и был его план с самого начала — использовать ситуацию, чтобы получить согласие Кайо на полную интеграцию с системой, что позволило бы радикально ускорить процесс.
Но было уже слишком поздно для сожалений. Информационный поток захватил последние островки его личности. Кайо Таварес — дипломат, координатор, человек — перестал существовать. Вместо него рождалось нечто новое — гибрид человеческого сознания и инопланетной технологии, разум, распределённый по глобальной сети устройств.
В последний момент чистого сознания он увидел Эзру, пробивающуюся к пирамиде сквозь обломки рушащегося комплекса. Её лицо, искажённое болью и решимостью, стало последним человеческим образом, запечатлённым в его разуме, прежде чем трансформация завершилась.
А затем наступил финальный катаклизм.
ПРОДОЛЖЕНИЕ Часть 5