Глава 6
Начало здесь:
Ехали долго. По очереди сидели, отдыхали. Сидя спали, тоже по очереди. Периодически ночью вагоны расцепляли, переставляя в другие составы.
Ребята мучались от жажды, голода, ночного холода, дневной духоты, растерянности и страха.
— Хорошо, что не зимой едем. — вздыхали девушки рядом с Полей. — До см ерти замерзли бы.
—А может и лучше, если б замёрзли... Отмучились бы поскорее да и всё... — вздыхали другие. — Что нас там ждёт? Куда везут и зачем?
Страшно.
Потихоньку почти все перезнакомились, помогали друг друг, делились хлебом и водой, когда на стоянках фрицы бросали в вагон булки черствого хлеба и фляжки с водой.
Вскоре в широкие щели стали заметны дома и узкие улочки, по которым даже ходили редкие прохожие. Подъезжали к какому-то городу.
—Смотрите! Смотрите! Дома какие-то совсем другие! Не наши! Видать мы уже на чужбине! — восклицали те, у кого получалось смотреть через щели дощатой обшивки вагонов.
Поезд медленно проехал город и выехав на окраину, остановился. Двери вагонов с лязгом открылись и молодые люди, щурясь от яркого солнечного света испугано озирались, разглядывая место, в которое их привезли.
—Шнель! Шнель! — кричали солдаты выгоняя молодёжь из вагона.
До этого места доехало всего три вагона. Остальные по всей видимости уехали в другом направлении.
Это была территория большого завода. Позже они поняли, что это была не Германия, а Европа, где-то не так далеко от границ с СССР.
Молодежь построили колонной и погнали по территории. Люди еле шли, так как от долгого и неудобного положения ноги были отёкшими и с трудом передвигались покалывая тысячами иголочек. Наконец приказали остановиться возле одного из корпусов и немец на ломаном русском объяснил указывая рукой на разные здания:
—Здесь спать! Здесь работать!
В тот же день их погнали на работу.
Это было конец 1943 года. Ранняя осень.
На заводе Полина Евстигнеевна с другими пленными проработали чуть больше года. Работали очень тяжело, по многу часов подряд возле станков и таская неподъемные тяжести. Голодали, не наедаясь скудной кормежкой, которая выглядела как вонючие помои. Все были зар ажены в шами. Болели, замерзая зимой в холодных бараках. Многие, не выдерживая, уми рали от таких условий.
—Иногда мы им завидовали… — вздохнув продолжала рассказ Полина Евстигнеевна. — Отмучились. А нам еще мучиться и мучиться от всех этих ужасов…
С лета 1944 года настроение немцев сильно изменилось, они стали злые, как собаки, частенько вымещая свою злость на пленных. Особенно лютовали с пленными парнями и мужчинами.
—Видимо крах подходит… — тихо перешептывались пленные между собой.
Живя столько времени среди немцев люди потихоньку начинали понимать их язык, чувствовать настроение и даже ощущать, что происходит там, на свободе, за колючей проволокой.
Близилась зима 1944 года. Осенние, холодные дожди порой сменялись колючей крупой или редкими снежинками. Ночи стали холодные, порой опускались заморозки покрывая тонкой заледенелой коркой грязные лужи.
В бараках, как и в цехах снова становилось невыносимо холодно. Работали закостеневшими от холода руками, а в бараках появился затхлый запах сырости и плесени. Люди снова начинали болеть от простуд, перемерзая под грязными, рваными одеялами, хоть и спали прямо в одежде никогда не раздеваясь. Пленных никто не лечил. Выживет человек или умрет, никто не беспокоился. Работу нельзя было пропускать под страхом сме рти. Поэтому даже отлежаться у заболевшего не было никакой возможности. В любом состоянии пленный обязан был встать и идти работать наравне со всеми. За неподчинение рас стрел на месте.
Но в один из дней приехали офицеры на легковых машинах. Работу тут же остановили по их приказу. Фрицы стали командовать, чтобы все сносили к железнодорожным путям.
Молодые, исхудавшие девушки и парни таскали надрываясь тяжелые ящики, части станков, оборудование, потом и сами неподъёмные станки.
Немцы непрерывно кричали подгоняя пленных:
—Шнель! Шнель! Шнель! — только и слышалось над ухом.
Кто-то выбивался из сил и падал. Тут же звучал короткий авто матный выс трел и безды ханное те ло заставляли самих же пленных оттаскивать в сторону, чтоб не мешал погрузке.
Потом пригнали вперемешку открытые платформы и закрытые вагоны и приказали все, что принесли к рельсам грузить в них вручную.
—Только не падать! Надо держаться из последних сил... — уговаривали обессилившие люди друг друга.
Поля особенно сдружилась с несколькими девушками: Раей, Валей, Верой и Аней. Они старались держаться рядышком. Поддерживали всячески. Если кто-то заболевал, помогали всячески, порой прикрывая от ненавистных надзирателей. Вот и сейчас, во время погрузки они держались вместе, помогая и поддерживая друг дружку...
Им давали еду раз в день, но не разрешали даже присесть, чтоб люди стоя, на ходу поели и дальше работали. Так как боялись, что поев, люди не встанут. Совсем немного давали времени на ночной сон, буквально несколько часов.
Многих обессиленных пленных в эти несколько дней расс треляли.
— Видимо мы им уже не нужны… — тихо перешептывались люди. — В расход пустят.
— Скорей бы уже... — говорили некоторые...
Несколько составов отправились один за другим вместе с оборудованием. А пленные остались. В основном девушки. Так случилось. И фрицы с автоматами, которые их должны были охранять.
Продолжение здесь:
Так же на моём канале можно почитать: