Сегодня восьмое марта — в России традиционно отмечается Международный женский день. Идея приурочить пост к этому празднику возникла у меня во время чтения Филона Александрийского, который, комментируя книгу Бытия, пишет:
«(165) К мужчине наслаждение не осмеливается приступать со своими обманами и ложью, приступать же к женщине и уже через нее к нему вполне для него свойственно и удобно. Ум в нас играет роль мужчины, а роль женщины — чувство». // пер. А. В. Вдовиченко
Такое мнение о женщине — частый спутник сочинений и трактатов, характеризующих женскую и мужскую природу. Аврелий Августин, оставивший свой комментарий на книгу Бытия (правда, не аллегорический, а буквальный), рассуждает о схожем предмете таким образом:
«Или если женщина создана мужчине не для помощи в рождении детей, для помощи в каком деле она создана? Если представить, что для обработки земли, то [нужно сказать], что никакой работы, где Адам нуждался бы в помощи, еще не было. А даже если бы и была, то лучше было бы сделать помощником мужчину. Так и об утешении можно сказать, — если бы Адам стал, например, страдать от одиночества. Ведь насколько более соответствует для совместной жизни и совместной беседы равные отношения двух друзей, — гораздо больше, чем сожительство мужа и жены? А если нужно было, чтобы один приказывал, а другой, соответственно, подчинялся, чтобы противоположные акты воли не возмущали спокойствия сожительства, — то и для этого достаточно было бы порядка появления, когда один мужчина был бы сотворен первым, а другой — вторым, а особенно если бы один был сотворен из первого, как это было при творении женщины. Разве можно сказать, что из ребра человека Бог, даже если бы хотел, мог создать только женщину, а не мужчину? Поэтому я не нахожу, для помощи в каком деле была сделана жена мужу, если не по причине продолжения рода» [De Gen. ad lit. IX.5.9].
Не стоит считать, будто христиане в такой оценке были единственными. Среди греческих сочинений можно найти множество стихов, в которых женская природа высмеивается. Аристотель в «Истории животных» подвел под эту идею концептуальные философские основания, поэтому у многих средневековых авторов — например, у Фомы Аквинского, — мы видим комментарий на это его мнение. Однако в культуре встречаются также женские образы, ничем не уступающие и превосходящие мужские — чего стоят, например, греческие Афина или Цирцея.
Будучи воплощением стратегической мысли, то есть боя не ради крови, а ради цели, Афина выступает покровительницей героев. В гомеровском гимне, ей посвященном, она характеризуется как «πολύμητιν, ἀμείλιχον ἦτορ ἔχουσαν, παρθένον αἰδοίην, ἐρυσίπτολιν, ἀλκήεσσαν», в русском переводе В.В. Вересаева: «с хитро искусным умом, светлоокую, с сердцем немягким, деву достойную, градов защитницу, полную мощи». Термин «πολῠ́μητῐς» нередко применяется в греческой литературе для характеристики героев, в русском переводе — «многоумный» или «ходящий многими тропами». Она спасает мудростью своих любимцев, например, останавливает Ахилла от кровопролития в первой песне «Илиады», дергая его за волосы. Не один раз она помогает в передрягах Одиссея, в том числе просит за него своего отца, Зевса. Критикуя Афину, любят припоминать истории об Арахне и Медузе — однако и в том, и в другом случае действия Афины не обязательно понимать как божественную ревность или зависть. И Арахна, и Медуза нарушают её божественную мойру, — она мстит за посягательство на свою область и остается права в рамках греческой логики.
Другая богиня, Артемида, воплощает собой отрицание чувственности. Будучи девственницей, она злостно мстит всякому, кто посягает на неё. Функционально Артемида связана с охотой — мужской областью. Она наказывает за дерзость всех, кто пытается посягнуть на сферу её влияния, — например, Агамемнона, который, подстрелив в Авлиде лань, утверждал, что его выстрел превосходит точность Артемиды. Эпитеты, которыми она описывается в гомеровских гимнах, также далеки от типично женских: «ἀείδω χρυσηλάκατον, κελαδεινήν, παρθένον αἰδοίην, ἐλαφηβόλον, ἰοχέαιραν», на русском языке в переводе Вересаева: «златострельной и любящей шум, Деве достойной, оленей гоняющей, стрелолюбивой».
Отличаются внутренней стойкостью героини трагедий и эпоса, такие как Цирцея, Медея, Антигона. Все они совершают героические, хотя и жестокие, поступки. Медея — ценой кровной связи — помогает Ясону; Антигона, напротив, отринув закон, решает похоронить своего брата. Цирцея защищает себя — изгнанницу, дочь Гелиоса — и нимф, которые обитают на Ээе. Греческая культура знает множество сильных женщин. Закрывать глаза на эти примеры — закрывать глаза на природу женщины.
Которая режет, жжет и царапает.
Александра Ильина (а.и.)
