Вернёмся к Порфирию Владимировичу. Во второй части мы обратим внимание на два сопутствующих ему повторяющихся образа - пустоту и паука. Придадим персонажу лёгкий налёт инфернальности.
О пустоте (в виде бессмысленного накопления) мы уже говорили в связи с жизнью Арины Петровны, но в случае с её сыном образ усиливается. Он сам по себе - персонаж-пустота, человек без биографии. Прошлое Арины Петровны всё же составляет предмет её гордости: она часто припоминает ту или иную сцену, пусть и бессмысленную в масштабе всей жизни, но отзывавшуюся в ней живыми эмоциями.
У Порфирия будто и воспоминаний нет. Было у него два сына, была и жена. Как он жил все эти годы? Мы почти ничего не знаем о его прошлом. Он был каким-то рядовым чиновником, но автор прямо говорит, что и коллеги не знали о его существовании:
Тридцать лет сряду Порфирий Владимирыч толкался и мелькал в департаменте; потом в одно прекрасное утро исчез - и никто не заметил этого.
В беспутной жизни его братьев, ошибках детей и племянников, азарте благоприобретения матери проглядываются понятные человеческие слабости. И только к нему никак не подобраться.
Нет ни одной сцены (конец пока опустим), где в нём проступило бы хоть что-то человеческое. Каждый из головлёвцев хоть раз дрогнул, даже с властной Ариной Петровной это случалось неоднократно, но только не он. И наедине с собой ему удаётся прятаться за маской лицемерия.
Не зря на протяжении всего текста его сопровождают ремарки “пустословие и пустомыслие”. Порфирий Петрович - это оболочка, состоящая из обрядов и чужих цитат. По сути, он - герой постмодерна.
Но этого мало. Эта пустота действует на окружающих как чёрная дыра: он поглощает жизненную энергию других. На живых людей он действует гипнотически: они видят и понимают абсурдность происходящего, но не могут ему противостоять. Молодое поколение семьи в той или иной степени гибнет по вине головлёвской атмосферы. Они готовы идти на всё, чтобы сбежать: чего стоит один выбор стать дешёвыми проститутками вместо того, чтобы просто вернуться в собственный дом.
Если Достоевский говорил об ужасе ситуации, когда “некуда больше идти”, то у Салтыкова-Щедрина родной дом становится наравне с этим “некуда”. Сюда едут как на казнь.
Справедливости ради, сравнение поместья Головлёвых с гробом появляется уже в первой части романа, поэтому заслуга здесь скорее семейная, чем личная. Просто Порфирий Владимирович со временем становится достойным продолжателем семейной традиции.
В этот самый гроб, мир мёртвых спускаются персонажи один за другим. А там их поджидает кто? Используя определение Салтыкова-Щедрина, их там поджидает паук.
Повторяющееся сравнение Порфирия Владимировича с пауком, плетущим вокруг собеседника паутину, очень ярко описывает его манеру манипулирования окружающими. Он именно опутывает собеседника бессмысленным пустословием.
На уровне личных ощущений здесь также чувствуется совпадение с Достоевским. Не берусь утверждать о прямой преемственности (годы их творчества примерно совпадают), но схожесть очевидна.
К примеру, одна из самых известных цитат из “Преступления и наказания” (Свидригайлов):
Нам вот всё представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится.
Буквально готовый образ Головлёва: гиблое место, грязное, тёмное и населённое пауками.
Снова Достоевский, но уже “Бесы” (Лиза - Ставрогину):
Мне всегда казалось, что вы заведете меня в какое-нибудь место, где живет огромный злой паук в человеческий рост, и мы там всю жизнь будем на него глядеть и его бояться.
Добро пожаловать в Головлёво. Ну и так далее. Последий пример: в “Записках из мёртвого дома” Достоевский сравнивает самого пугающего его на каторге убийцу детей с огромным пауком.
Образ Порфирия Владимировича, таким образом, выходит за рамки реалистического толкования. Перед нами появляется уже не просто ловкий манипулятор, но какая-то сверхъестественная, демоническая сущность, питающаяся жизненной энергией окружающих и охраняющая свою маленькую преисподнюю.
И немного о концовке. Многим она кажется неестественной, ещё современники автора не верили в возможность такого переворота в подобном персонаже. Слишком мёртвым и пустым он им казался. После первого прочтения я тоже так подумала.
Но попробуем подумать, почему бы такое могло произойти. По тексту мы видим, что своими присказками Порфирий Владимирович часто отгораживался не только от других, но и от себя. “И слышать ничего не хочу”, - повторял он в самые критические моменты бессилия.
Такое ощущение, что пустота внутри него защищалась. Тут уже как нравится: либо лицемерие настолько исказило его восприятие мира, что психика вынуждена была изолировать себя от реальности, либо тёмная сущность, захватившая его душу, не давала ей проснуться. Варианты приветствуются.
Что бы ни было причиной, в конце этот защитный механизм дал сбой. Такое ощущение, что он впервые в жизни придал значение смыслу слов, а не просто их механическому повторению. Здесь обязательно стоит помнить, что самого Порфирия в семье называли Иудушкой - перекличка с библейским текстом в этой сцене очевидна. А происходит всё после службы в Страстной четверг:
-- Слышала ты, что за всенощной сегодня читали? -- спросил он, когда она, наконец, затихла, -- ах, какие это были страдания! Ведь только этакими страданиями и можно... И простил! всех навсегда простил!
Он опять начал большими шагами ходить по комнате, убиваясь, страдая и не чувствуя, как лицо его покрывается каплями пота.
-- Всех простил! -- вслух говорил он сам с собою, -- не только тех, которые тогда напоили его оцтом с желчью, но и тех, которые и после, вот теперь, и впредь, во веки веков будут подносить к его губам оцет, смешанный с желчью... Ужасно! ах, это ужасно!
И вдруг, остановившись перед ней, спросил:
-- А ты... простила?
Вместо ответа она бросилась к нему и крепко его обняла.
-- Надо меня простить! -- продолжал он, -- за всех... И за себя... и за тех, которых уж нет... Что такое! что такое сделалось?! -- почти растерянно восклицал он, озираясь кругом, -- где... все?..
Ну и чтобы закончить на более оптимистичной ноте, хотелось бы отметить замечательную ироничность текста. Несмотря на то, что роман серьёзный, местами даже пугающий, щедринское мастерство меткой фразы проявляется здесь сполна. Некоторые из иудушкиных словечек я даже сама временами использую в качестве шутки. В очередной раз очень советую к прочтению, роман берёт всем: и языком, и сюжетом, и заставляет о многом подумать.
Ссылка на первую часть:
---------------------------------------
Телеграм-канал для тех, кто хочет читать книжки хотя бы по цитатам:
