Часть 5 Заключительная
Сумерки опускались на тихий пригородный поселок, когда Стрельцов вышел из такси в двух кварталах от дома Савиных. Он двигался неторопливо, как обычный прохожий, возвращающийся с работы. Ничто в его внешности не выдавало человека, готового к смертельной схватке.
Громов и группа захвата должны были уже занять позиции с задней стороны дома. Они не станут вмешиваться, пока Стрельцов не даст сигнал или ситуация не станет критической.
Подойдя к коттеджу, Александр заметил, что шторы плотно задернуты, но сквозь щели пробивается свет. На подъездной дорожке стоял незнакомый черный автомобиль — Карпов, очевидно, угнал его после прибытия в Москву.
Стрельцов глубоко вдохнул, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Перед глазами промелькнуло лицо Игоря Савина — молодое, улыбающееся, полное жизни. «Я не подведу тебя снова, друг», — мысленно пообещал он и нажал на дверной звонок.
Дверь открылась почти сразу. Карпов возник на пороге внезапно, будто вынырнул из самой тьмы склада. Бледное лицо, губы сжаты в тонкую линию — он выглядел почти призраком, если бы не грозное пятно крови, расползшееся по рубашке. Но глаза… те же яростные, холодные, хищные — как у зверя на охоте. Бешеный огонёк в зрачках не потух, несмотря ни на боль, ни на потерю крови.
Рука его дрожала — или это просто казалось от накала? Пальцы цепко сжимали пистолет. Дуло — ровно в лицо Стрельцову. Без колебаний, без попытки спрятать злость или страх.
— Всё кончено, — будто громыхнула тишина.
— Проходи, майор, — он отступил в сторону. — Только без глупостей. Оружие на пол.
Стрельцов медленно достал пистолет и положил его на пол прихожей. Карпов подтолкнул его дальше, в гостиную.
То, что открылось его глазам, будто вонзилось прямо под рёбра — быстро, остро, не давая отдышаться. Наталья Савина — такая всегда сильная, упрямая — теперь сидела беззащитно, связанная крепкой бечёвкой, а на скуле надулся свежий синяк, словно злая метка. Рядом с ней, почти прячась, припал к матери Артём: тонкий, худой парнишка с тёмными волосами и удивительно взрослым — даже слишком — взглядом. Всё лицо в напряжённых линиях, но ощущалась в нём та же стальная жилка, что и в отце.
Как только Александр переступил порог, мальчик вскинул глаза:
— Дядя Саша? — голос дрогнул от испуга, но быстро собрался. Взгляд стал внимательным, сосредоточенным — словно он вдруг взрослел на глазах. — Это… Это всё из-за папы, да?
— Да, Тёма, — тихо ответил Стрельцов. — Но всё будет хорошо, обещаю.
— Не обещай того, чего не можешь выполнить, — усмехнулся Карпов, прикрывая дверь. — Садись рядом с ними.
Стрельцов осторожно сел на край дивана, оценивая ситуацию. Карпов выглядел плохо — его лицо было бледным, движения неточными. Он держался из последних сил — боль в груди скручивала его с каждой секундой сильнее, но это только распалило в нём ту самую опасность, от которой Александр всегда предостерегал молодых бойцов. Раненый зверь — самый страшный.
— Что дальше, Карпов? — осторожно спросил Александр. — Ты ведь понимаешь: живым тебе отсюда не уйти. Ни при каких раскладах.
Карпов с трудом перехватил дыхание, сел прямо напротив, выжимая из себя усмешку. Рука с пистолетом и не думала дрогнуть — ни на миллиметр.
— Да и не собирался, — сказал он глухо. — Тебе разве не ясно? Всё уже решено. Только — ты тоже отсюда не выйдешь. Никто из вас не выйдет. Мы закончим то, что началось десять лет назад.
Наталья тихо всхлипнула, прижимая к себе сына.
— Отпусти их, — Стрельцов подался вперед. — Это между нами. Женщина и ребенок ни при чем.
— Все при чем! — лицо Карпова исказилось от ярости. — Мой сын вырос без отца! Моя жена не дождалась меня, ушла к другому! Почему их семья должна быть целой, когда моя разрушена?
— Твоя семья разрушена из-за тебя самого, — тихо произнесла Наталья, неожиданно для всех. — Игорь рассказывал мне о тебе. О том, как ты продавал наркотики детям. Как убивал свидетелей. Твоя семья разрушена, потому что ты преступник.
Карпов вскочил, направив пистолет ей в лицо:
— Заткнись, сука!
В этот момент Артем резко двинулся вперед, закрывая мать собой:
— Не смей её трогать!
Стрельцов видел, как палец Карпова напрягся на спусковом крючке. Времени на размышления не было. Он бросился вперед, одновременно активируя передатчик в часах — сигнал для группы захвата.
Выстрел прогремел в тот же момент, когда Стрельцов сбил Карпова с ног. Пуля ушла в потолок, осыпав их штукатуркой. Они покатились по полу, сцепившись в смертельной схватке.
Несмотря на ранение, Карпов был силен. Он ударил Стрельцова рукоятью пистолета по виску, на мгновение ослепив его болью. Александр почувствовал, как теплая кровь потекла по лицу, но не разжал хватку.
— Беги! — крикнул он Наталье. — Уводи Артема! Черный ход!
Женщина вскочила, таща за собой сына. Карпов, увидев это, взревел от ярости и с новой силой обрушился на Стрельцова.
— Ты снова разрушаешь всё! — он пытался направить пистолет в лицо Александру. — Ты всегда всё разрушаешь!
Стрельцов перехватил его руку, отводя ствол в сторону. Они застыли в этом положении — два человека, связанные десятилетней историей ненависти и боли.
— Это конец, Карпов, — выдохнул Стрельцов. — Хватит.
— Нет, — глаза бандита сузились. — Это только начало.
Он резко дернулся, и Стрельцов почувствовал острую боль в боку. Нож. Откуда у него взялся нож?
Карпов оттолкнул его и, пошатываясь, поднялся на ноги. Кровь из раны в груди пропитала всю его рубашку, но он всё еще держался на ногах — силой чистой ненависти.
— Я найду их, — прохрипел он, направляясь к двери, ведущей на кухню. — И твоя сестра тоже не спрячется.
Стрельцов, превозмогая боль, поднялся и бросился за ним. В этот момент со стороны кухни раздался грохот — группа захвата входила в дом.
Карпов, услышав шум, развернулся и выстрелил в Стрельцова. Пуля прошла в миллиметре от головы, вонзившись в стену. Александр бросился вперед, сбивая противника с ног.
Они снова покатились по полу, но теперь преимущество было на стороне Стрельцова. Карпов слабел с каждой секундой, теряя кровь из раны в груди. Александр выбил у него пистолет и прижал к полу.
— Вот и всё… — выдох Александра прозвучал глухо, с надрывом. Он сам едва стоял на ногах, казалось, каждый вдох даётся ценой.
Карпов уставился на него — в глазах всё ещё металась злость, но поверх злости уже нависла неизбежная, холодная пустота. С каждой секундой она росла, вытесняя даже ненависть.
— Ничего не кончено, Стрельцов… — хрипло, почти одними губами, прорычал Карпов. — Я… Я всё равно заберу тебя с собой… — Он попытался вскинуть руку, но пальцы предательски ослабели. Жизни в нём оставалось на считанные удары сердца. Но ярость не гасла — как последняя, запоздалая искра перед тем, как всё окончательно потемнеет.
Он резко дернулся вверх, насаживаясь на нож, который всё еще держал в руке. Лезвие вошло ему в сердце, и тело бандита обмякло.
Стрельцов отпрянул, глядя на мертвого врага. В комнату ворвались оперативники во главе с Громовым.
— Саня! — полковник бросился к другу. — Ты ранен?
Стрельцов только сейчас почувствовал, как сильно болит бок. Нож Карпова оставил глубокую рану, из которой сочилась кровь.
— Жить буду, — он попытался улыбнуться. — Наталья и Артем?
— В безопасности, — Громов помог ему сесть. — Они уже в машине. Скорая едет.
Стрельцов молча кивнул — нет сил ни спорить, ни защищаться, ни помнить слова. Мир словно покачнулся. Всё было где-то далеко: звуки глухие, свет — мутный, дыхание... в горле с хрипом. Последним всполохом перед темнотой — застывшее лицо Карпова. Его глаза, полные ледяной, беспросветной злобы. Теперь эта гримаса останется с ним навсегда.
Прошло три недели. А может, вечность? Всё вспоминается в обрывках: сирены, больница, белые стены и строгий голос врача — «повезло, нож прошёл в паре сантиметров от артерии».
А сейчас — обычный тихий парк. Летний воздух шевелит листву. Стрельцов сидит на скамейке, чуть сутулясь: бок по-прежнему ноет, но теперь эта боль — просто часть его, не враг. Наблюдает, как Артём Савин кидает комочки хлеба в зеркальную воду пруда. На щеках мальчика заиграл солнечный свет, а в глазах — глубокая задумчивость. Ещё не улыбка, но уже не страх.
Вот и всё. Жизнь, сдавшая назад, снова стала двигаться вперёд — пусть и со старыми шрамами.
Наталья присела рядом, протягивая ему стаканчик с кофе:
— Как ты?
— Лучше, чем могло бы быть, — он благодарно принял кофе. — А вы?
— Тоже восстанавливаемся, — она посмотрела на сына. — Артем стал спать спокойнее. Говорит, что теперь, когда знает правду о смерти отца, ему легче.
Стрельцов кивнул. После всего случившегося он рассказал Артему о его отце — не приукрашивая, но и не скрывая правды о том, каким героем был Игорь Савин.
— Он очень похож на Игоря, — тихо произнес Александр. — Такой же упрямый и бесстрашный.
— И такой же добрый, — добавила Наталья. — Знаешь, он хочет поступать в юридический. Говорит, что будет бороться с несправедливостью, как отец.
Стрельцов улыбнулся:
— Игорь бы гордился им.
Они помолчали, глядя, как Артем кормит уток.
— А как твоя сестра? — спросила наконец Наталья.
— Марина в порядке. Вернулась к работе, — ответил Стрельцов. — Держится молодцом. Даже стала ходить на курсы самообороны — говорит, что больше не хочет быть беспомощной.
— А ты? Вернешься к своей частной практике?
Стрельцов задумался:
— Не знаю. Громов предлагает вернуться на службу. Говорит, что такие, как я, нужны там.
— И что ты решил?
— Еще не решил, — он отпил кофе. — Десять лет я пытался убежать от прошлого, спрятаться в своем маленьком офисе с мелкими делами. Но прошлое всё равно нашло меня.
— Может, пришло время перестать бежать? — тихо спросила Наталья. — Игорь никогда не бегал от проблем.
Стрельцов посмотрел на неё с благодарностью:
— Знаешь, именно так я и думаю.
Продолжение рассказа о Стрельцове: