Глава 4
Марина стояла на коленях, прижатая к земле человеком в черной куртке. Вокруг лежали двое убитых — судя по одежде, люди Карпова. Чуть поодаль стоял сам Карпов, разговаривая по телефону.
— Твоя сестренка оказалась с характером, — произнес он, заметив Стрельцова. — Уложила двоих моих парней, прежде чем мы её скрутили. Вся в брата.
— Отпусти её, — Александр вышел из укрытия, держа пистолет на уровне груди Карпова. — Это наши с тобой дела.
— Положи оружие, — спокойно ответил тот. — Или Марке придется больно.
Для убедительности человек, державший Марину, сильнее вывернул ей руку. Она вскрикнула от боли.
Стрельцов медленно опустил пистолет на землю и поднял руки:
— Хорошо. Я сдаюсь. Только не трогай её.
Карпов улыбнулся:
— Ты всегда был слабаком, когда дело касалось близких. Именно поэтому Савин и погиб, помнишь? Ты не смог сделать выбор.
— О чем ты говоришь? — Стрельцов напрягся.
— Он не знает, — Карпов обратился к своему подручному, словно делясь забавной историей. — Представляешь, он до сих пор не знает, что его старый друг Громов тогда слил мне всю операцию. Именно поэтому ваш Савин нарвался на пулю. А я... я просто воспользовался информацией.
Земля словно ушла из-под ног. Громов? Тот самый Громов, который должен был привести сюда группу захвата?
— Ты лжешь, — хрипло произнес Александр.
— Зачем мне лгать человеку, который через пять минут будет мёртв? — Карпов подошел ближе, наслаждаясь замешательством на лице Стрельцова. — Спроси сам у Громова, когда встретишь его в аду. Он уже в пути, кстати. Я пригласил его на наше маленькое воссоединение.
Мозг Стрельцова лихорадочно обрабатывал информацию. Громов? Человек, которому он доверял последние десять лет? Человек, с которым они вместе прошли огонь и воду? Нет, это не укладывалось в голове.
Марина тихо застонала, когда охранник сильнее надавил ей на плечо. В этот миг — всё вокруг будто исчезло. Только её взгляд. Тёмные, влажные глаза, в которых таилась не только боль, но и что-то гораздо сильнее… Сталь под слезами. Решимость. Она встретилась с ним взглядом — прямо, без дрожи, по-взрослому — и вдруг, едва-едва заметно, кивнула куда-то вбок. Лишь крохотное движение головы, почти невидимое для чужого глаза. Но Александр понял: она пыталась предупредить, подсказать… Только не словами — жестом. Как будто говорила: смотри, там что-то есть. Держись. Я с тобой.
Стрельцов осторожно скосил взгляд и заметил то, что хотела показать сестра: за грудой ящиков виднелся темный силуэт. Кто-то еще был здесь, и этот кто-то не был человеком Карпова.
— Десять лет я ждал этого момента, — продолжал Карпов, медленно доставая нож из кармана. — Знаешь, в тюрьме много времени для размышлений. Я представлял нашу встречу тысячи раз. Как я буду смотреть в твои глаза, когда ты поймешь, что тебя предал лучший друг. Как я медленно вырежу на твоей груди букву "З" — точно так же, как сделал с Мельниковым. А потом займусь твоей сестрой.
— Ты всегда слишком много говорил, Карпов, — Стрельцов смотрел прямо в его глаза, выигрывая время. — За это я тебя и поймал в первый раз. Ты не можешь удержаться, чтобы не похвастаться.
Лицо Карпова исказилось от ярости:
— А ты всегда был самоуверенным ублюдком! Думаешь, ты умнее всех? Думаешь, всё еще контролируешь ситуацию?
Он резко развернулся и ударил Марину рукоятью ножа по лицу. Она вскрикнула, из рассеченной брови потекла кровь.
Этого Стрельцов не выдержал. Всё случилось в доли секунды — он бросился вперед, выхватывая спрятанный в рукаве второй пистолет, маленький "Гюрза", который всегда был его страховкой.
Одновременно с этим из-за ящиков раздался выстрел — неизвестный снайпер, которого заметила Марина, открыл огонь. Пуля попала в плечо охраннику, державшему девушку. Тот вскрикнул и разжал хватку.
— Ложись! — крикнул Стрельцов сестре, и она мгновенно распласталась на земле.
Карпов, не ожидавший такого поворота, замешкался на секунду — и этого хватило. Пуля из пистолета Александра попала ему в грудь, откинув назад.
Вокруг загрохотали выстрелы — люди Карпова открыли беспорядочный огонь, не понимая, откуда стреляет невидимый снайпер. Стрельцов, прикрывая собой Марину, оттащил её за ближайшее укрытие.
— Ты ранена? — он быстро осмотрел сестру.
— Жить буду, — её голос дрожал, но в глазах горела решимость. — Кто там стреляет?
— Сейчас узнаем, — Стрельцов выглянул из-за укрытия.
Перестрелка продолжалась. Один за другим падали люди Карпова, но и неизвестный снайпер, судя по всему, был ранен — его выстрелы стали реже и менее точными.
— Нужно выбираться отсюда, — сказал Александр, перезаряжая пистолет. — Когда я скажу "бежим", ты что есть сил мчишься к тому забору, понятно?
Марина кивнула, сжав зубы от боли.
— Бежим! — Стрельцов поднялся и открыл прицельный огонь по оставшимся противникам.
Они преодолели половину пути, когда из-за угла здания появилась новая группа людей. Александр приготовился к худшему, но вдруг услышал знакомый голос:
— Полиция! Всем оставаться на местах!
Громов. Вместе с группой захвата.
— Саня! — полковник заметил их и бросился навстречу. — Вы целы?
Стрельцов замер, не опуская оружия. Слова Карпова эхом отдавались в голове. Предатель? Человек, из-за которого погиб Савин?
— Не подходи, — холодно произнес он, направляя пистолет на бывшего друга.
Громов остановился, удивленно глядя на Стрельцова:
— Что происходит? Опусти оружие!
— Ты работал на Карпова, — это был не вопрос, а утверждение. — Ты слил ему операцию "Зеркало".
Лицо Громова изменилось — не от страха или чувства вины, а от горького понимания:
— Он добрался до тебя. Карпов сказал тебе эту ложь, и ты поверил?
— А это ложь? — Стрельцов не опускал пистолет, хотя рука начала дрожать от напряжения.
— Я могу доказать, что не предавал тебя, — Громов медленно достал телефон. — Вот, смотри. Это отчет о служебном расследовании после гибели Савина. Я потребовал его неделю назад, когда узнал, что Карпова выпустили.
Он протянул телефон Стрельцову. На экране были документы с грифом "совершенно секретно" — внутреннее расследование операции "Зеркало".
— Крот был, но не я, — тихо произнес Громов. — Это был Лапин, наш связист. Он покончил с собой через месяц после провала операции. Ты ушел со службы и не узнал об этом.
Стрельцов опустил оружие, чувствуя, как земля уходит из-под ног от усталости и облегчения. Марина подхватила его под руку, не давая упасть.
— Карпов, — выдохнул он. — Он там, за складом. Я попал в него, но не уверен...
Громов кивнул своим людям, и несколько оперативников бросились в указанном направлении.
— А кто был снайпер? — спросил Стрельцов, когда медики уже занимались его сестрой. — Кто помог нам?
Как будто в ответ на его вопрос из-за груды ящиков вышла женщина средних лет с винтовкой в руках. Кровь сочилась из раны на её плече, но она уверенно держалась на ногах.
— Вера? — удивленно произнес Стрельцов, узнав бывшую жену Мельникова.
— Я не могла остаться в стороне, — она передала оружие одному из полицейских. — Андрей позвонил мне перед смертью. Сказал, что Карпов идет за всеми нами. Что он должен предупредить вас.
— Вы профессиональный стрелок? — Александр с уважением смотрел на женщину.
— Была, в прошлой жизни, — она слабо улыбнулась. — Биатлон, сборная России, потом служба в ФСБ. Андрей никому не рассказывал об этом. Защищал мою новую личность.
К ним подошел один из оперативников:
— Товарищ полковник, Карпова нет на месте. Есть следы крови, но он, похоже, сумел уйти.
Громов выругался:
— Объявляйте план "Перехват". Он не мог уйти далеко.
Стрельцов переглянулся с Верой. Оба понимали, что Карпов не из тех, кто сдается. Раненый, он становился еще опаснее — загнанный зверь, которому нечего терять.
Через час Марину уже осматривали в больнице. Помимо ушибов и рассеченной брови, серьезных травм у неё не обнаружили. Стрельцов не отходил от сестры, пока врачи накладывали швы и делали обезболивающие уколы.
— Ты спас меня, — тихо произнесла она, когда они остались одни в палате. — Опять.
— Это ты спасла меня, — Александр взял её за руку. — Если бы не твой сигнал, я бы не заметил Веру.
Марина слабо улыбнулась:
— Мы квиты. Как думаешь, они поймают Карпова?
Стрельцов хотел ответить, но в этот момент в палату вошел Громов. Лицо полковника было мрачным.
— Карпова видели на железнодорожном вокзале, — сказал он без предисловий. — Но он успел сесть на поезд до того, как наши подъехали.
— Куда направляется поезд? — Стрельцов поднялся, уже зная ответ.
— Москва, — Громов посмотрел ему в глаза. — И у него там есть дела, судя по всему. Мы нашли в его убежище списки. Там имена всех, кто участвовал в операции "Зеркало". И адреса их семей.
Стрельцов почувствовал, как внутри всё холодеет:
— Кто еще в опасности?
— Семья Савина, — Громов протянул ему листок. — Его вдова Наталья и сын Артем. Они живут в пригороде Москвы. Я уже отправил людей к ним, но...
— Но Карпов будет там раньше, — закончил Стрельцов.
Он наклонился к Марине и поцеловал её в лоб:
— Мне нужно ехать.
— Знаю, — она крепче сжала его руку. — Просто вернись, ладно?
Александр кивнул и повернулся к Громову:
— Я возьму твою машину. С мигалкой быстрее.
— Я еду с тобой, — полковник уже доставал ключи. — Это и моя ответственность тоже.
Дорога до Москвы слилась для Стрельцова в бесконечную полосу асфальта и гудков встречных машин. Они с Громовым почти не разговаривали, лишь изредка обмениваясь короткими репликами о плане действий. Оба понимали, что времени в обрез.
— Ты ведь поддерживал связь с Натальей все эти годы? — спросил наконец Громов, когда они уже въезжали в столицу.
Стрельцов кивнул:
— Я был крестным Артема. Навещал их раз в год, отправлял деньги. Это меньшее, что я мог сделать.
— Ты не виноват в смерти Игоря, — тихо произнес Громов. — Никто из нас не виноват.
— Расскажи это его сыну, — горько усмехнулся Александр. — Парню пятнадцать, а он уже ненавидит всё, что связано со службой отца. Наталья говорит, что у него проблемы в школе, что он замкнулся в себе...
Он не договорил. Мобильный телефон, лежавший на приборной панели, зазвонил. Номер был незнакомым.
— Стрельцов, — ответил Александр, включая громкую связь.
— Здравствуй, майор, — голос Карпова звучал хрипло, словно ему было трудно дышать. — Угадай, где я?
— У Савиных, — сердце Стрельцова пропустило удар.
— Какой ты догадливый, — усмехнулся Карпов. — Наташа так выросла за эти годы. Стала настоящей красавицей. А мальчик — вылитый отец. Такой же упрямый.
— Если ты тронешь хоть волос на их головах... — начал Стрельцов.
— То что? — оборвал его Карпов. — Убьешь меня? Я и так уже мертвец, майор. Твоя пуля задела легкое, я истекаю кровью. Но перед смертью у меня есть еще одно дело. И ты знаешь, какое.
В трубке послышался женский крик и звук удара.
— У тебя есть час, — продолжил Карпов. — Приезжай один. Без полиции, без твоего дружка Громова. Иначе они умрут — медленно, на твоих глазах.
Связь оборвалась. Стрельцов сжал телефон так сильно, что пластик корпуса затрещал.
— Я еду один, — произнес он глухо, не глядя на Громова.
— Даже не думай, — полковник прибавил скорость. — Он убьет тебя, а потом и их.
— У меня нет выбора, Стёпа.
— Выбор всегда есть, — Громов резко свернул на обочину и остановил машину. — Послушай меня, Саня. Десять лет назад ты уже сделал этот выбор — пойти один. И чем это закончилось? Савин погиб, а ты всю жизнь несешь этот груз.
Стрельцов наконец посмотрел на друга:
— Что ты предлагаешь? Штурм? Там заложники, Стёп. Женщина и ребенок.
— Нет, — Громов достал из бардачка планшет. — Смотри. Это план дома Савиных. Двухэтажный коттедж с мансардой, задний двор выходит в лесополосу. Есть черный ход через кухню.
— Откуда у тебя план?
— Когда Карпова выпустили, я позаботился о безопасности всех участников операции «Зеркало», — ответил Громов. — Проверил жилье, составил схемы эвакуации. На всякий случай.
Стрельцов почувствовал прилив благодарности к другу. Все эти годы Громов продолжал нести ответственность за команду, даже когда сам Александр предпочел уйти от прошлого.
— Хорошо, — кивнул он. — Какой план?
Глава 5: