Глава 2
Начало здесь:
Линия фронта неумолимо приближалась. Грохот орудий был все слышней и ближе. Уже порой дрожала земля под ногами и по спине каждый раз бежал холодок. Лица у людей становились сосредоточеннее, исчез смех и даже улыбки. Все готовились к самому худшему, при этом не теряя надежды на чудо.
— Иииих, девчатки! Судьба-судьбинушка... — с горечью рассуждал Матвеич подгоняя свою старую лошадь легким ударом кнута. — И спрятать вас некуда и защитить от фашистов поганых силенок не хватит... И красоту вашу природную никак не прикроешь…
Все понимали, какая участь ждет девушек и молодых женщин если фашисты решать развлечься. И чем ближе подходили немцы, тем становилось страшнее.
Полина и ее подружки, с кем она работала в бригаде сообразили, как хоть как-то себя обезопасить. Взяли из дома ножницы и прямо на поле криво отчекрыжили другу другу волосы под самый корень.
Тут уж не удержались, хохотали друг с дружки до слез, такие они показались друг другу смешные.
—А если все-таки не допустят наши немцев? — насмеявшись в волю растерялись девчата.
Тут еще смешнее им стало, представили, какими глазами на них будут односельчане смотреть.
—Главное косынку не снимать! — решили они.
Вечером, когда за ними Матвеич приехал, решили на нем испытать, испугается он такой их красоты или нет.
Тот аж крякнул от неожиданности, увидев стриженных абы как девчонок.
—Ай да умницы! Вот это сообразительные девчатки! Немцы ж тифа боятся! Чуть что косынку снимайте и кричите: тиф! Тиф! — ни разу не улыбнувшись сказал Матвеич. — Они вас и не тронут! Вот увидите! Ай, да умницы! Вот догады девчатки!
Девушки переглянулись. Они-то думали только лишь красоту себе подпортить, а вышло даже еще лучше.
—Ничего, ничего, красавицы! Волосы не зубы, отрастут глазом не успеете моргнуть! — подбодрил их Матвеич. — А так хоть шанс у вас появится от фрицев пога ных отмахаться!
Но кроме Матвеича девушки никому больше свои остриженные волосы не решились показывать, завязывая потуже вокруг головы косынки.
А потом все таки страшный час настал. В их село зашли оккупанты. Налетели, как вороны, заполнив все пространство страхом, чужой речью, военной формой и приказами на лающем немецком языке.
—Hände hoch!
—Russische Schweine!
—Russischе kaput!
—Гитлер капут! — тихо шептали им в ответ местные жители.
Заняли сельскую администрацию. Хватали местных жителей, допрашивали пытаясь узнать где русские партизаны. Требовали повиновения, добровольного пособничества новому гитлеровскому порядку.
Особо несговорчивых рас стреливали на месте.
Потом пошли по улицам, по хозяйски заходя в каждый дом и требуя продуктов и размещая на постой солдат.
В деревне за считанные часы все встало с ног на голову. Слышались крики людей, непрерывный лай собак и короткие автоматные очереди…
Вера тихо плакала прижимая к себе дочку:
—Страшно-то как! Расстр еливают наших! Ай-Яй! Полюшка, прошу тебя, не оговаривайся, не спорь с этими нелюдями, и даже глаза не поднимай!
А у Поли, кроме страха поднималась злоба, но она понимала мать и больше всего боялась за нее. Та и так еще не оправилась от последней похоронки.
Шум на их улице приближался и Вера становилась все бледнее. Вот уже и у соседей истошно залаяла собачонка, а потом крики, шум, возня… и редкие выст релы. Собачка резко замолчала.
—Прист релили Мурзика… — тихо прошептала Поля и кинулась во двор, чтоб спасти свою собаку. —Дружок! Дружок!
Подбежала, расстегнула ошейник, чтобы песик, с кем она выросла смог спастись убежав подальше.
И тут распахнулась калитка.
Немцы, вошедшие во двор утробно загоготали окружая Полю.
—Russische Frau! Ja, ja! — цокали они языками разглядывая Полю с ног до головы.
Поля со страху растерялась, а потом вспомнила слова Матвеича, косынку с головы побыстрее стянула:
—Тиф! Тиф! — закричала она по русски, опасаясь лишь только одного, что немцы не поймут русской речи.
Но они поняли, изменившись в лице и кинувшись вон со двора.
—Оh mein Gott! — кричали они отряхиваясь. — Typhus! Typhus! Gehen!
Продолжение здесь:
Так же на моём канале можно почитать: