Наконец дошли руки до мемуаров Анны Федоровны Тютчевой. Она была фрейлиной при дворе сразу двух государей, а еще дочерью того самого поэта. Оказывается, Тютчева была та еще штучка: не стеснялась быть правдорубом, откровенно тяготилась жизнью во дворце и запечатлела в своих воспоминаниях множество любопытных подробностей.
Анна Федоровна начинает не стесняться критики уже на первых страниц мемуаров. Сперва под раздачу попадает имперская столица: повествование открывается приездом Тютчевой в Петербург в возрасте 23 лет, куда она направилась, чтобы стать фрейлиной великой княгини Марии Александровны — невестки императора Николая I и жены наследника престола. В столице Анна увидела «тяжеловесные каменные громады, всегда окутанные туманной мглой и сыростью, и это низкое небо, серое и грязное». Однако, метко, и совсем не так восхищенно, как мы привыкли о Петербурге.
«Впечатление, вынесенное мной тогда, не изменилось и впоследствии; мне не удалось полюбить эту великолепную и мрачную столицу, в которой усилия человека, деньги, промышленность и искусство ведут тщетную борьбу с отвратительным климатом и с болотистой почвой и холодные красоты которой, лишенные прелести и поэзии, являются как бы символом деспотической силы», — пишет Тютчева.
Но откровенно высказываться Тютчева позволяет себе не только о городе. Материала для критики у нее предостаточно: поскольку фрейлина при дворе служит, выполняя роль дежурной и компаньонки, Анна Федоровна постоянно сопровождала великую княгиню (будущую императрицу, жену Александра II) в ее прогулках, на вечерних чтениях книг, на церковных службах и торжественных мероприятиях. То есть Тютчева постоянно была при императорской семье — и не в качестве подружки, а скорее как подчиненная.
И вот, едва попав в столь роскошную обстановку, Анна Федоровна вместо восторгов начинает высказывать множественные «фи», а ее пытливый ум анализирует происходящее и людей вокруг и дает им весьма строгие оценки. Ей не нравятся жеманные дамы, которые интересуются только нарядами; она критикует придворных льстецов и прочих прихлебателей; и даже проходится по умственным способностям государей. Ей удается написать сразу несколько исторических портретов — например, императора Николая I.
О «тиране и деспоте» Николае I
По словам Тютчевой, император обладал блестящими нравственными качествами и не менее блестящей наружностью — «внушительной и величественной красотой, величавой осанкой, «строгой правильностью олимпийского профиля, властным взглядом». При это ничто не мешает ей назвать императора «фанатиком, умственный кругозор которого был поразительно ограничен». Вот еще несколько высказываний Анны Федоровны об императоре.
- «Я была представлена цесаревной императору Николаю в самой церкви после обедни. Это было двадцать пятого января, двенадцать дней спустя после моего поступления во дворец. Он обратился ко мне с двумя-тремя вопросами, а затем вечером в театре, где я находилась в качестве дежурной при цесаревне, в маленькой императорской ложе, он в несколько приемов и довольно долго разговаривал со мной. Я была крайне удивлена, что этот самодержец, одно имя которого вызывало трепет, беседует с молоденькой девушкой, только что приехавшей из деревни, так ласково, что я чувствовала себя почти свободно».
- «Император Николай был чрезвычайно точен и аккуратен. Он входил в церковь с боем часов, ударявших одиннадцать, и тотчас же начиналась служба».
- «Император Николай имел дар языков; он говорил не только по-русски, но и по-французски и по-немецки с очень чистым акцентом и изящным произношением; тембр его голоса был также чрезвычайно приятен».
- «Он чистосердечно и искренно верил, что в состоянии все видеть своими глазами, все слышать своими ушами, все регламентировать по своему разумению, все преобразовать своею волею. В результате он лишь нагромоздил вокруг своей бесконтрольной власти груду колоссальных злоупотреблений, тем более пагубных, что извне они прикрывались официальной законностью и что ни общественное мнение, ни частная инициатива не имели ни права на них указывать, ни возможности с ними бороться».
Об императрице Александре Федоровне
Она — урожденная принцесса Шарлотта Прусская. Помните такое — «гений чистой красоты»? На самом деле это не Пушкин, а Жуковский. И не про Керн, а про Александру Федоровну. Пушкин лишь удачно процитировал этот, с позволения сказать, панч предшественника. Вот что об императрице писала фрейлина Тютчева.
- «Александра Федоровна была добра, у нее всегда была улыбка и доброе слово для всех, кто к ней подходил, но эта улыбка и это доброе слово никогда не выходили за пределы небольшого круга тех, кого судьба к ней приблизила».
- «Если она слышала о несчастии, она охотно отдавала свое золото, если только чо-нибудь оставалось у ее секретаря после расплаты по громадным счетам модных магазинов, но она принадлежала к числу тех принцесс, которые способны были бы наивно спросить, почему народ не ест пирогов, если у него нет хлеба».
- «Император Николай питал к своей жене, этому хрупкому, безответственному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной натуры к существу слабому, единственным властителем и законодателем которого он себя чувствует. Для него это была прелестная птичка, которую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и ароматами, но крылья которой он без сожаления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золоченых решеток своей клетки. Но в своей волшебной темнице птичка не вспоминала даже о своих крылышках».
О Варваре Нелидовой — фаворитке императора Николая I
- «Другим влиятельным лицом при дворе была m-lle Нелидова, которая ко времени моего поступления во дворец уже пятнадцать лет как состояла фрейлиной. Ее красота, несколько зрелая, тем не менее еще была в полном своем расцвете. Ей, вероятно, в то время было около тридцати восьми лет».
- «Она тщательно скрывала милость, которую обыкновенно выставляют напоказ женщины, пользующиеся положением, подобным ее. Причиной ее падения было ни тщеславие, ни корыстолюбие, ни честолюбие, она была увлечена чувством искренним, хотя и греховным, и никто даже из тех, кто осуждал ее, не мог отказать ей в уважении, когда на другой день после смерти императора Николая она отослала в инвалидный капитал те 200 000 рублей, который он ей оставил по завещанию, и окончательно удалилась от света, так что ее можно было встретить только во дворцовой церкви, где она ежедневно бывала у обедни».
Об императрице Марии Александровне
Именно к Марии Александровне Тютчеву прикрепили в качестве фрейлины. На момент знакомства М. А. была еще не императрицей, а цесаревной, то есть супругой наследника престола, будущего царя-освободителя Александра II. В то время, когда ее муж еще не взошел на престол, Мария Александровна была максимально близка с Тютчевой. Вот как фрейлина описывала свою тогдашнюю госпожу и почти приятельницу.
- «Я сказала, что, когда я впервые увидела великую княгиню, ей было уже 28 лет. Тем не менее она выглядела еще очень молодой. Она всю жизнь сохранила эту молодую наружность, так что в сорок лет ее можно было принять за женщину лет тридцати. Несмотря на высокий рост и стройность, она была такая худенькая и хрупкая, что не производила на первый взгляд впечатление belle femme [красавицы]; но она была необычайно изящна, тем совершенно особым изяществом, какое можно найти на старых немецких картинах, в мадоннах Альбрехта Дюрера, соединяющих некоторую строгость и сухость форм со своеобразной грацией в движении и позе, благодаря чему во всем их существе чувствуется лишь неуловимая прелесть и как бы проблеск души сквозь оболочку тела».
- «Она мне говорила, что много раз после долгих усилий преодолеть застенчивость и смущение она ночью в уединении своей спальни предавалась слезам и долго сдерживаемым рыданиям. Затем, чтобы устранить следы своих слез, она открывала форточку и выставляла свои покрасневшие глаза на холодный воздух зимней ночи. Вследствие такой неосторожности у нее на лице появилась сыпь, от которой чуть не навсегда пострадала изумительная белизна ее лица».
- «Ни в ком никогда не наблюдала я в большей мере, чем в цесаревне, это одухотворенное и целомудренное изящество идеальной отвлеченности».
- «Цесаревна, вскоре после того сделавшаяся императрицей, не была призвана по своей натуре, совершенно лишенной темперамента, к тому положению, которое ей предназначила судьба».
- «Душа великой княгини была из тех, которые принадлежат монастырю».
Об императоре Александре II
- «Цесаревичу в то время было 35 лет. Он был красивый мужчина, но страдал некоторой полнотой, которую впоследствии потерял. Черты лица его были правильны, но вялы и недостаточно четки; глаза большие голубые, но взгляд мало одухотворенный — словом, его лицо было мало выразительно и в нем было даже что-то неприятное в тех случаях, когда он при публике считал себя обязанным принимать торжественный и величественный вид».
- «Умом, который страдал недостатком широты и кругозора и к тому же был мало просвещен, он не был способен охватить ценность и важность последовательно проведенных им реформ, которые сделают его царствование одним из наиболее славных и прекрасных эпизодов в истории нашей страны. Его сердце обладало инстинктом прогресса, которого его мысль боялась. Его сердце страдало за крепостных, и он даровал свободу 18 миллионам людей, предоставив им участки земли, которые должны были навеки обеспечить их от пролетаризации. Его сердце возмущалось неправосудием и взяточничеством, и он даровал России новые судебные учреждения».
- «Он был тем, чем не хотел быть, и хотел быть тем, чем не был, но во всяком случае в его душе было что-то такое, что сделало его для России избранным орудием божьего благословения, а имя его не только навеки прославленным, но и возлюбленным даже теми, кто видел вблизи его слабости и недостатки»
Что стало с самой фрейлиной
Хотя изначально поэт Тютчев отправил дочь Анну служить фрейлиной из-за ее недостаточной симпатичности — у остальных дочерей было больше шансов выйти замуж, — судьба ее оказалась вовсе не одинокой. Вот, кстати, и сама Анна Федоровна:
Устав от службы в качестве фрейлины (похоже, и императорская семья подустала от ее недовольства и правдорубских приколов), Тютчева попросила перевести ее на должность гувернантки и стала воспитывать царскую дочь.
В 1866 году Тютчева вышла замуж за писателя славянофильских взглядов Ивана Сергеевича Максакова, стала его верной подругой и сторонницей. Именно муж посоветовал Анне Федоровне написать ее воспоминания, на удивление честные, детальные и поражающие меткими характеристиками, которые эта талантливая женщина дала жителям дворца и самой эпохе.
Если вам понравилась статья, дайте автору знать лайком.
Читайте также:
5 правил жизни Кейт Миддлтон: чему стоит поучиться у принцессы
Что разрушило жизнь красавицы-сестры королевы
Почему Шанель удивляет даже сегодня: 7 гениальных идей Коко
