Пак Юнган: переодеваясь в новое время

Итак, мы в середине серии о “пути ханбока”. Обратите внимание, для этой темы создана отдельная полка. Ну а мы с вами в моей любимой дораме — “Чосонский стрелок”, где первые две серии Джунги радует нас модным гардеробом молодого и беспечного янбана. Но по ходу действия торнадо перемен затягивает Пак Юнгана в трансформационную воронку и выплевывает уже сварливым японцем в очках и западном сюртуке. Позже он пытается доказать нам, что карнавал с сюртуком был всего лишь обманкой, а настоящий Пак Юнган — это народный герой в полувоенном ханбоке, но конечно Джунги не был бы Джунги если бы не добавил во все три образа нюансов и тем самым ушел от прямолинейных интерпретаций.

Что же из себя представляет Пак Юнган до всех своих драм и трагедий? Он конечно выглядит шалопаем, но у него имеется чувство юмора. А это уже много.

Итак, что мы видим, заглянув в гардеробную Пак Юнгана? На поверхности — очевидное. Смена костюмов главного героя отражает его трансформацию от легкомысленного дворянина до мстительного снайпера с последующим переходом в лидера сопротивления, а также подчеркивает исторический контекст эпохи Чосон конца XIX века.

Трансформировался.

Ну и разумеется, костюмная концепция в «Чосонском стрелке» не только отражает эволюцию персонажа, но и служит метафорой перехода Кореи от традиционного уклада к модернизации, где герой становится «мостиком» между эпохами.

И вернулся к себе

Это внешняя концепция, о ней, собственно, говорили и актеры, и режиссер и переписывающие пресс-релизы репортеры дорам (до сих пор завидую их работе). Но был и сам Пак Юнган, в котором Джунги хотел показать “естественное обаяние 30-летнего мужчины”. Полагаю, что в раскрытии всех нюансов обаяния Юнгана, его костюмы играют немаловажную роль. Давайте посмотрим как Джунги их интерпретирует.

Ягодный пирожок и лимонный бисквит

В начале истории, когда Юнган ухаживает за барышней Чон Суин, он носит традиционные корейские ханбоки насыщенных цветов — горчичного, лилового, черничного, синего, бледно-желтого и даже, кажется, цвета красного апельсина. Эти оттенки символизируют его благородное происхождение, молодость и легкомысленный характер.

Первый хнбок в, котором Юнган появляется перед нами. Он в цветах морской волны и лайма — это нежное матча-мороженое с каплей ментола: свежее, прохладное, словно ветер с побережья перед бурей. В таком облачении Юнган уже выступает предвестием перемен. Он внешне спокойный, но с привкусом бунта.

Яркие тона также подчеркивают его внешнюю роль праздного аристократа, увлеченного фехтованием и развлечениями. Но что любопытно, Юнган ни разу не выглядит ряженым попугаем, в отличие, например, от Чуваля из "Магистрата". У Юнгана все по делу и к месту, что говорит о его умении соснастраиваться со временем. То есть, это очень современный и своеврменный герой, в отличие, например, от его отца или стрелка Чхве Вон Сина.

Домашний Юнган в отенках сливочной карамели. Ласковый и заботливый. Как крем-брюлле.

Каждый цвет, каждая фактура ткани — имеют свое обоснование. Как и полагается классическому, а не дорамному, герою-романтику (а Юнган имеет все его признаки) - он сочетает в себе позитивность, яркость и бунтарский дух.

Глава дворцовой стражи cдал своих детей на передержку в дом королевского переводчика. Дети оделись торжественно, а Енха и вовсе - в самое лучшее.

Несмотря на трения с отцом, и некоторые огрехи по части морали, Юнган сохраняет внутренний свет, страстность и стремление к прекрасному (барышне). Его яркость — вызов серости, а великодушная мягкость — намёк на то, что легкомыслие — это всего лишь форма, за которой скрываются чистота, решительность и верность.

В этом горчичном ханбоке Юнган впервые знакомится с барышней официально. Посмотрите как распахнуты его глаза. Но с одеждой все в порядке. Плотный, как мармелад из зрелого граната и терпкой сливы, цвет ханбока - придает уверенности. В нём герой выглядит настойчивым и решительным, будто вкус взросления, где романтика переплетена с горчинкой ответственности.

Ханбоки Юнгана его конфетно-букетного периода хочется сравнить с десертами. Ведь в каждом эпизоде, где он в этих одеждах является, происходит что-то изысканно-вкусное. Как хруст чосонской булки. Наверное это последние реверансы уходящей эпохе, милому чосонскому дворянству, с его цремониями. Юнган и Суин сталкиваясь то тут, то там внешне выглядят как предписано, но всеми своими действиями они нарушают все чосонские правила. Потому что эпоха идет на слом.

Ладно горчичный Юнган. А что делать с этой барышней в ханбоке цвета вызревающего арбуза? Она конечно соблюдает условности. Но недолго.

Юнган тем не менее жаждет отведать этого арбузика.

Пак Юнган ещё носит ханбок, но под ним уже угадывается выкройка будущего.

Кстати, в этот день, день официального знакомства, барышня три раза сменила ханбок. А вот Юнган остался верен своей горчице. А чего форсить, если он уже все решил?

Он говорит с уважением, как положено воспитанному сыну рода, но в каждом его движении — тревожная легкость перемен. Да и его чувства — это не томный ритуал старого Чосона, а честная попытка говорить сердцем напрямую.

Красный апельсин с фиником — это горячий мармелад на тёплом пироге. Юнган в таком ханбоке — это герой на пике страсти и внутреннего напряжения, когда чувства обжигают, а движения становятся судьбоносными. В этой одежде он уже не просто романтик, а мужчина, осознавший цену выбора.

Ну и вместе с ханбоками Юнгана из дорамы постепено уходит и дворянский быт. Одежды его не уносятся ветром, они как будто исчезают с последним изысканным жестом, с шелестом шелка и мягким шагом по дороге в другое время.

Понятно, что барышня и Юнган — уже без пяти минут пара, поэтому костюмеры дорамы одевают их в сочетающиеся по цветам одежды. Эти черничные оттенки — насыщенное суфле из лесных ягод, сложное и многослойное. В нём Юнган — как предчувствие грозы, герой на грани между личным и историческим.

И все эти яркие и развевающиеся шелка останутся лишь в его памяти: утонченным, но несовместимыми с будущим воспоминаниями.

Барышня приглашает Юнгана на свидание. Я только сейчас поняла, что это еще один вопиющий вызов традциии (даже современной). Она не только приглашает, но и планирует это свидание, занимается его устройством, собирается запустить фейерверки. Юнган очарован ее непосредственностью и оригинальностью. У них сочетающиеся по цветам ханбоки — лименно-травяные. Это почти воздушный бисквит с цедрой. Их образы — как луч надежды: светлый, искрящийся, почти неуловимый. В таких ханбоках они выглядят юными и подающими надежду — и кажется, что ещё возможно повернуть время вспять.

Эпоза беззаботной юности заканчивается для Юнгана резко и быстро. В фазе беглеца он уже не облачается в яркое, а драматически "темнеет" и усложняет силуэт. Вот здесь он вообще в ханбоке полувоенного кроя.

Последние часы с отцом. Юнган строг и собран. Как и его ханбок.

В душе осень, а на носу очки

После гибели отца и обвинения в измене Юнган бежит в Японию, где его происходит его драматическое перерождение и преображение. Он срезает сангту, что само по себе вызов и высказывание. В Чосоне говорили “Ты не мужчина, пока не завяжешь сангту”. Но Юнган, пройдя череду болезненных испытаний на чужбине, отказывается от этого символа чоснской мужественности, как еще раньше отказался от меча. Также он больше никогда не вернется к нарядным янбанским ханбокам.

Костюмы умеют носить только очень уверенные в себе мужчины. Юнган как сходит на берег, так всех сшибает с ног своей уверенностью. Ну и револьвер ему в подмогу.

В Чосон он возвращается в западном костюме, и мы понимаем, что Юнган, ко всем его талантам, необычайно адаптивен. Он — не просто мститель с револьвером и винтовкой, он гений психологического перевоплощения. Сегодня он японский торговец (стиль «якудза-коммерсант»), завтра — загадочный и элегантный иностранец, смущающий барышню, вс еще одетую в чосонский ханбок. Его западный костюм — это камуфляж, но не для войны и личной мести. В первую очередь он даёт ему предельную степень свободы. Ирония заключается в том, что, надевая чужую одежду, Юнган становится настоящим собой — тем, кто готов сжечь весь мир ради своей личной справедливости. Конечно, ему не дадут этого сделать и вернут на путь истинный. Но смотреть на Юнгана, растаптывающего чосонские приличия парой резких слов и шейных галстуков — одно удовольствие.

Юнган сражает наповал странной смесью нахальства и душевной широты. Ну и никакие драмы не могут повлиять на его искреннее восхищение красивыми девочками.

Костюмы Хасегавы Ханчо, под именем которого Юнган выступает в Чосоне, повторяют западную моду конца XIX века. Это типичный викторианский мужской look: сюртук, жилет, брюки с узкими голенищами, шейный галстук и конечно же цепочка! Без нее образ был бы незаконченным.

Именно в этом европейском ансамбле Пак Юнган врывается в консервативный Чосон. Пока чиновники цепляются за свои традиционные распашонки, Юнган засовывает руки в карманы узких брюк, которые кореанцами того времени воспринимались примерно как нами сейчас может восприниматься комбинезон из фольги. Одним словом, костюм для Ханчо, это не просто одежда. Это statement!

Полюбуемся коллекцией галстуков Ханчо. Камни подобраны со вкусом.

Но костюмеры продакшена канала KBS продумали все до мелочей. Ханчо хоть и инородный элемент среди своих соотечественников, но они как-то незаметно начинают под него подстраиваться. Хотя бы в цветовой гамме. С барышнями Юнган необычайно конгруэнтен. Он даже с врагом своим, Чхве Вон Сином, порой сочетается цветами, что говорит о том, что между ним имеется много общего.

Барышня и Юнган начинают неуловимо сочетаться цветами.

Наблюдая костюмную мистификацию, я постоянно ловила себя на мысли, что Джунги далеко не карнавал перевоплощения нам показывает. По сценарной задумке, героя показывают неуступчивым и вздорным Ханчо, но через пару эпизодов - перед нами котик Юнган со страдающей душой, вынужденный скрываться под чуждой личиной. От этого складывается впечатление, что ничего того, что мы видим в Ханчо - в Юнгане нет. Это только демонстративная, вводящее в заблуждение поза

Но и с другой барышней Юнган также сочетается цветами. Он такой.

Но так ли это на самом деле? Носить костюм — дело не из легких. Он классно сидит только на очень уверенных в себе мужчинах, не смущающихся вообще ничего. Малейшая погрешность в осанке, посадке, крое или просто в восприятии — и ты будешь человеком про которого скажут, что он не умеет носить костюм. А это уже, знаете ли, характеристика неудачника. Не умеешь - не носи. Но Юнган умеет. Где научился? Это явно приобретеный навык, который кое-что о Юнгане говорит.

Юнган сочетается цветами даже со своим злейшим врагом, что говорит об их определенной сохжести.

И я думаю, что все это новое, оно не умрёт в лесном повстанце, который, кажется, собирается провести ближайшее десятилетие в огне крестьянского восстания. Но я верю, что настанет время, и Юнгану снова пригодится костюм. Для какой-нибудь аферы.

Чогори Чхве Вон Сина тоже мрдное, но Юнгана это не впечатляет.

Тем не менее, западный костюм не является частью глубинной идентичности Юнгана. На вопрос босса Ямамамото "Так ты Хачно или Пак Юнган?", герой решительно отвечает, что Юнган, чем несколько разочаровывает японца. Но рвать с родной землёй, корнями и барышней — не входило в планы Юнгана. А потому костюм хоть и хороший опыт, но ситуативный.

Барышня тут как белая (вернее красная) ворона в своем революционном ханбоке и с бомбой в руках. Лучшая!

Тем не менее, повторюсь, именно в нем герой обретает свободу — телесную, поведенческую и эмоциональную. В традиционном ханбоке он связан нормами, ролью, статусом; в европейском же он позволяет себе больше, включая дерзость чувств и жестов, на которые не осмелился бы в другом контексте. Этот наряд как будто снимает с него культурные и личные ограничения, позволяя пробуждённой части личности проявиться — более спонтанной, более страстной, менее сдержанной.

Ну наконец-то! И обязательно в костюме.

Заметили, что целуется Юнган практически всегда в костюме? Ну, за исключением сцены прощания в лодке. В одеждах стрелка и повстанца он себе этого не позволяет. Максимум обнять барышню и посмотреть на нее с тоской. Поцелуй, казавшийся невозможным в рамках его «корейского» облика, становится естественным продолжением его свободы в «западно-японской» оболочке.

А это слишком интимная сцена. И, кстати, мы видим как Юнган хранит свои рубашки и сюртуки. Вот как будто в Икее вешалку купил. А ведь в те времена костюмы в универмагах не продавались. Ну, если что только в Лондоне.

Костюм не изменяет Пак Юнгана, но позволяет проявиться тем граням его личности, которые в ином контексте остаются скрытыми. Это — не маска, а временный канал к искреннему выражению себя.

Чувственный опыт. Это хорошая сцена, где барышня тайком пробралась к Ханчо, чтобы к нему прикоснуться. Ханчо взволнован и на лице его проявляется взрослый Юнган.

Демонстрация викторианских мод. Котелок - iconic fashion.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К НОВОМУ СЕБЕ

И тем не менее, как бы круто Юнган не выглядел в европейском костюме, долго он в нем находится не может. Потому что он честный парень и у него планы. Юнган вернулся, чтобы добиться справедливости. Вряд ли у него получится сделать это в японском образе. Поэтому следующий этап костюмной трансформации в "Чосонском стрелке" — возвращение к народным корейским (но не чосонским) истокам.

Юнган одет в самый, что ни на есть реалистичный кореанский народный костюм.

Сбросил с себя чужое — гладкое, западное и удобное. И снова облачился в то, что повело за собой все его поколение: в строгий, полувоенный ханбок, шершавый, как сама земля Чосона. Собственно теперь на нем не костюм, но форма. И воюет он не по приказу, а по совести.

Ханбок Юнгана-стрелка имеет оттенок выцветшего угля, с подпоясанным кушаком, в котором спрятана пара патронов. Эта одежда не сверкает, не шуршит, не радует глаз силуэтностью. В этом ханбоке можно раствориться в тени дерева или в дыму подожжённого склада.

Костюм стрелка — не наряд, а инструмент. Изношенные, но крепкие штаны, плотно закрытый верх, под которым — слой повязок. И месте с тем, Юнган не похож на военного. Он — народный революционер.

Юнган подчеркнуто народный. Повязка намекает на то, что он на тропе войны.

Его стиль — это стиль улицы, обугленной винтовки , рваной маскировосной накидки, но прямой спины. Он носит одежду так, как другие носят лозунги. И каждый его шов — это выбор. Он — кореец. И его ханбок — не просто одежда. Это ответ на пули, хаос, рабство, на грядущие колониальные кнуты, на страх и забвение.

Вот так выглядит революционная пара столетия

Повязки — не ради бравады. Они скрывают старые шрамы и прикрывают свежие.

Мужественный и красивый, олицетворение борьбы.

Барышня и Юнган в процессе обретения собственной социальной идентичности.

Еще одна революционная сцена, причём у барышни обнажены плечи. Плюс красный цвет ханбока не только цвет крови и революции, но и цвет жизни и страсти. Это все. Считай уже поженились..

Юнган окончательно возвращается к себе и к своему национальному. Но от чосонского дворянина здесь уже ничего. Как, впрочем, и от чосонца вообще. Перед нами человек, который строит будущее на полуострове. Он был японцем, он стал корейцем.

Отрастив дурацкие усы и бороду, Юнган не теряет себя самого. Он по-прежнему влюблен в свою барышню.

Конечно, рассказ о ханбоках "Чосонского стрелка" не может быть полным без упоминания о женских ханбоках. Так что продолжение следует. Но оно будет покороче 😁 Также напоминаю, что большая часть обсуждений, а также ахов и вздохов, посвященных Джунги - перехала в телеграм-канал JoongiTherepy. Заходите, если у вас нет неприязни к телеге. Но и здесь тоже не возбраняется писать, если что.

Ханбоки в других проектах Джунги:

"Король и шут"

"Ильчжимэ"

"Аран и Магистрат"