Ножницы.
Пам… пам… парам-па-па… парам-па-па…парам-па-па-пам…пам-пам…па-пам-па… па-пам-па…!
Он отражается в полированной поверхности инструмента в размытом, почти в карикатурном виде.
Пааааарам-пам… парам-па-па… парам-па-па…парам-па-па-пам…пам-пам…па-пам-па… па-пам-па…!
В прошлом году он даже подсобрал кое-какой материал для запланированного диска импровизаций на тему русских классиков: Глинка, отрывки из «Щелкунчика» Чайковского, «Петя и Волк» Прокофьева… Интереснейшего материала было много, и «Русский Сувенир» мог стать чем-то совершенно исключительным… уже не станет…
Хааа… хааа… хааа…
Раз… два… три…
Нога отстукивает такт.
Раз… два… три…
Он по-прежнему в отличной форме.
Ну-ка… а голос?
Скажи мне, Кай… Почему с таким голосом ты не поёшь?
Продолжая перебирать чёрно-белые клавиши, он вполголоса напел прокофьевскую тему Пети.
Впервые он её услышал лет в пять или шесть. В те рождественские каникулы мама отвела их с братом на детский кукольный спектакль. Клаус испугался страшного Волка и разревелся, а он, Кай смотрел во все глаза, раскрыв от изумления рот.
Я тоже так хочу!
Он, маленький мальчик, указал на очень серьёзных людей в строгих чёрных костюмах, занявших оркестровую яму.
Это непросто, малыш… Нужно много и упорно трудиться.
Я буду… мааам…
Он дёргает её за платье.
Шшшшш… смотри… Поговорим дома…
Он до сих пор помнит эти непослушные гаммы. Первые слёзы бессилия. Первую радость победы. Музыкальную школу. Похвальные грамоты и памятные статуэтки и ленточки – в младших классах, золотую медаль – в выпускном. Свои первые пробы себя. Свои первые ошибки. Свои первые разочарования. После них он отряхивался и снова рвался в бой.
Он подумал об Эрике и о том, как она нелепо погибла. Где теперь ребята из их выпуска и где теперь тот злосчастный водитель, убивший двух совсем молоденьких человек? Первую работу он издал в память о том далёком июне две тысячи десятого года. Прошло всего пара лет, и одна пластинка превратилась в две, потом в три. Сейчас их уже десять, это если не считать мини-альбомов и сплитов с другими молодыми исполнителями, а ведь ему всего тридцать.
Он вспомнил все свои выступления: первые, неумелые – в музыкальной школе, а потом и в училище, все сборные фестивали, а потом и сольные концерты. Все до того, самого последнего, рокового. Второго февраля две тысячи шестнадцатого года. Тогда погибла та поклонница…
Скрип…
Кай остановился. Что за звук?
Скрип!
Что это, чёрт побери?!
Скрииип!
Он завертел головой.
Скрип!
Звук справа. Да нет же, он слева. Откуда-то снизу. А теперь возле самого лица.
СКРИИИИП!
Что-то холодное и шершавое коснулось его шеи.
Кай скосил глаза вправо и увидел крошечную руку, застывшую в характерном жесте, повторяющем его собственный!
СКРИИИИП!
Он увидел неподвижные стеклянные глаза и своё в точности скопированное лицо.
Эта штука…
СКРИИИИП!
Рука шевельнулась и потянулась к его глазам.
Твою…!
Кай схватил игрушечного человека за ворот пиджака, оторвал от себя…
шлёп!
…и швырнул на паркет.
Кукла упала, стукнувшись спиной и затылком, вывернув руки и ноги под неввобразимыми углами.
Хааааа… хааааа… хааааа…
Что это, чёрт побери? Что происходит? Куклы не могут сами шевелиться!
Игрушечный человек неподвижно лежит, уставив свои стеклянные глаза в потолок
Хааа… хааа… хааа…
Его дыхание начало успокаиваться. Рука взлетела и прикоснулась ко лбу. Кожа мокрая и ледяная.
Скрип!
Снова.
Кай напрягся.
Игрушечная правая рука, застывшая в характерном жесте, шевельнулась.
Скрип!
Голая, как коленка голова крутанулась вправо… потом влево…
Нет!
Скрип! Скрип!
Человечек рывком перевернулся на живот.
Скрип!
Нога согнулась в колене…
СКРИИИИП!
…оттолкнулась…
Кукла стремительно заскользила по паркету. На него. К нему.
Хааааа… хааааа… хааааа…
Рука Кая нашарила что-то, крепко сжала и потянула на себя.
Звяк!
НЕ ПОДХОДИ!
СКРИИИИП!
Голова повернулась на звук его голоса, неподвижные стеклянные глаза уставились в лицо.
«СКРИИИИП!» - сказала игрушка, не раскрывая рта.
Кай занёс над головой блестящие канцелярские ножницы.
****
Скрип…
… ммммм…
Скрип!
Это никакой не сон!
Кай подскочил на постели и завертел головой, пытаясь определить источник звука.
Скрип.
Где-то у входа.
Скрип!
Теперь с потолка.
Скрип! Скрип!
От окна. С пола.
Скрип! Скрип! Скрип! Скрип!
Кай зажал уши.
Не слушать!
Звук всё громче. Всё отрывистей. Всё быстрее. Всё ближе.
Хааааа… хааааа… хааааа…
Едкая капля пота скатилась со лба. В незрячих глазах защипало.
СКРИИИП!
Шурх.
Простыни натянулись под чьим-то весом.
СКРИИИП!
Что-то тяжёлое рывком плюхнулось на его ноги.
Игрушечные руки со скрипом сгибаются в локтях, подтягивая тело всё ближе.
Шурх.
Шурх.
Шурх.
Нога запуталась в простынях, Кай упал и покатился по полу.
Шлёп.
Скрип!
Ползти к спасительной двери! Двигаться вперёд! Не останавливаться!
Хааааа… хааааа… хааааа…
СКРИИИП!
… Эрика…
«СКРИИИП!» - отчётливо сказали возле самого его лица.
Кай почувствовал, как шершавая рука, застывшая в характерном жесте, легла на его горло.
****
Кай!
Гмммммыыыыы…
Он лежит на полку лицом вниз и слабо, очень слабо шевелится.
Никлаус стремительно шагнул к распростёртому человеку…
Чавк!
- Что за…
По полу растеклось что-то тёмно-красное, издающее странный терпкий запах, и его ботинок как раз угодил в край этой липкой лужи.
- Кай… о, Господи…!
Пальцы, сжимающие костяную рукоятку канцелярских ножниц, побелели и ходят ходуном от напряжения.
- Дай мне это…
Дёрг!
- Не подходи!
Подбородок вскинулся вверх.
Пик.
Пик.
Пик.
Подавляя подступившую к горлу тошноту, Никлаус Хонек нащупал в кармане пальто мобильный телефон и набрал номер службы спасения.
- Алло! Немедленно приезжайте! Хонек. Зэнгерштрассе, 6. Несчастный случай!
Скрип…
Что за звук?
Никлаус спрятал телефон и с изумлением осмотрелся по сторонам.
Скрип…
Срань Господня, это всего лишь чёртов паркет!
Внимание снова переключилось на окровавленного человека.
Кай… нужно остановить кровь… сделать хоть что-то до приезда медиков.
****
Скрип…
А?
Скрип…
Этот звук…
Шурх…
Шурх…
Скрииип…?
Глаза Эрики открылись и уставились на размытое световое пятно от заглядывающего в незанавешенное окно уличного фонаря и маячащий в этой жёлтой кляксе игрушечный профиль. Кукла расположилась на её животе, скрестив ноги в позе лотоса и сложив на коленях миниатюрные руки. Стеклянные глаза устремлены вправо, в стену, туда, где входная дверь.
Как он…?
Скрип…
Голова крутанулась, подбородок вздёрнулся вверх, чёрные неподвижные глаза заглянули прямо в её…
- … Эрика… - отчётливо произнесла кукла, не разжимая игрушечных губ.
Хааааа… хааааа… хааааа…
Эрика подскочила на постели и села, пытаясь удержать ладонью рвущееся из груди сердце.
Никого.
Так это ей только приснилось…?! Какой-то чересчур реалистичный сон!
Хааааа… хааааа… хааааа…
… Эрика…
И тут до неё дошло.
КАЙ!
Девушка отбросила одеяло, схватила с кресла оставленную там вечером одежду и, нервничая, ругаясь, не попадая в рукава и петли, принялась натягивать её на себя.
****
Стук.
Стук.
Стук.
За её спиной с шумом захлопнулась дверь, которую она рывком распахнула.
Стук.
Стук.
Хааааа…
Хааааа…
Хааааа…
Двести восемнадцатая.
Двести тринадцатая.
Двести седьмая.
Господи, пусть он будет в порядке… пусть будет!
Двести первая.
Ноги заскользили по полу, и Эрика, чуть не упав, схватилась за металлическую ручку.
Пик.
Пик.
Пик.
Пииип!
Ошибка.
Пик.
Пик.
Пик.
Пииип!
И снова ошибка.
Да что ж такое!
Пик…
Пик…
Пик…
Загорелась зелёная лампочка. Замок разблокирован.
- Кай!
СКРИИИП!
Кукла расположилась на груди у распростёртого на полу неподвижного тела и совершает какие-то манипуляции руками.
Чавк.
Чавк.
Звук похож на тот, с каким вручную выжимают бельё.
Чавк!
Лица Кая она не видит – только нижнюю часть туловища и подошвы кроссовок.
Чавк.
Странный терпкий запах.
- Кай!
СКРИИИП!
При звуке её голоса кукла замерла, игрушечная голая, как коленка, голова медленно повернулась на сто восемьдесят градусов, и неподвижные стеклянные глаза посмотрели прямо ей в лицо.
СКРИИИП!
Теперь человечек повернулся к Эрике всем корпусом.
СКРИИИП!
Крошечные руки шевельнулись, подтягивая ноги к туловищу.
СКРИИИП!
Кукла соскользнула на пол и замерла. Эрика наконец-то смогла увидеть лицо Кая… вернее то, что от него осталось: красное месиво на месте глаз, струйку уже почерневшей крови, стекающую из уголка чувственного рта, раскрывшуюся на горле рваную рану, похожую на ухмыляющийся рот идиота… Руки и лицо игрушечного человека тоже выпачканы в этом красном – в крови Кая…
Кукла выжидает недолго.
Скрип…! Скрип…! Скрип…! Скрип…!
Маленькие руки задвигались, и человечек стремительно заскользил по полу… на неё… к ней…
Ладонь Эрики что-то сжимает, крепко, до боли. Ножницы. Длинные блестящие канцелярские ножницы с ярко-оранжевой костяной рукояткой. Точь-в-точь такие же, как те, которые Кай воткнул себе в глаза.
Пальцы крепче сжали оружие…
- … Ну… иди сюда! Давай!
… и взмахом занесли его над головой.
XIV
Эрика.
- Таким образом содержание вашего родственника составит…
- Доктор Лемке? – сказал селектор взволнованным женским голосом.
- Эрика, я же просил не беспокоить меня.
- Но доктор… тут такое дело… У нас тут следователи пожаловали…
Сорокалетняя супружеская пара, расположившаяся в кресле, вопросительно посмотрела на главного врача. Женщина – блондинка со следами преждевременного увядания на лице. Мужчина – худощавый, с неглубоко посаженными глазами, складкой между бровями и поджатыми тонкими губами.
- Что тут у вас происходит?
Лемке широко улыбнулся очень удивлённой женщине и нахмурившемуся мужчине.
- Ничего серьёзного. Мне придётся оставить вас минут на десять, а после мы продолжим. Может, кофе, пока ждёте?
- Было бы неплохо. Ты как, Линда?
- Тоже.
- Эрика, два кофе мне в кабинет. Эти господа в холле?
- Да.
- Я сейчас спущусь. Пусть ждут.
- Кригер. Вайншенк.
Мужчины в штатском поочерёдно показали свои удостоверения.
- Господа, у меня крайне мало времени, поэтому давайте сразу к делу.
- Убийством вашего пациента будем заниматься мы.
— Это был несчастный случай, - поправил Лемке.
- Ваша сотрудница ткнула своего подопечного не меньше шести раз. Вы это называете случайностью? – возразил Кригер.
- Или вы полагаете, что господин Хонек сам несколько раз упал на острия ножниц? – поддакнул Вайншенк.
Свои соображения они тоже излагают по очереди.
- Она не моя сотрудница, а всего лишь практикантка. И я ничего не думаю. Я просто делаю свою работу.
Лемке устало потёр глаза. Чёрт бы побрал эту Кунц.
- Кстати… – снова Кригер. – Где госпожа Кунц? Почему она до сих пор не в камере предварительного заключения?
- Ваши коллеги вам не передали? Это невозможно… Совершенно невозможно…
- Где она? Куда вы её дели?
- Я никуда её не девал! Она здесь, в Фуртбахе. Но забрать её вам не удастся.
- Доктор Лемке, вы что, угрожаете нам?
Боже… дай мне терпения!
- Конечно же нет!
- Тогда отведите нас к ней, если не хотите проблем. Вам ведь они не нужны?
Я и так в дерьме по уши.
Лемке погрузил лицо в сложенные лодочки ладони, а затем быстро провёл по своим седеющим волосам.
- Хорошо, сейчас вы её увидите. Прошу за мной.
Следовали почти синхронно шагнули к лифту.
— Это двумя этажами выше. Воспользуемся лестницей.
Стук.
Стук.
Стук.
Длинный белый коридор. Лемке идёт, сопровождаемый справа Кригером и слева Вайншенком. Он чувствует себя тюремным заключенным, которого ведут на электрический стул.
Два ряда одинаковых запертых дверей. Её камера – та же, где ещё два дня назад находился Кай Хонек, посередине прохода, с левой стороны. Лемке остановился и поманил к себе следователей.
- Ээээ… не понял…?
Кригер отстранился и уступил место Вайншенку.
- Тебе стоит на это взглянуть.
- Доктор Лемке? – Вайншенк в свою очередь оторвался от крошечного окошка и поднял на главного врача изумлённый взгляд. – Вы ничего не хотите нам объяснить?
- А что вам непонятно?
Запертая внутри пациентка слышит голоса и поворачивает в их сторону голову.
Звяк.
Тело туго стянуто ремнями.
Как в коконе. Только прекрасная бабочка не вылезет из него, расправляя разноцветные крылышки, и не полетит в поисках ароматного полевого цветка.
Звяк.
Бинты с проступившими на них двумя тёмными пятнами закрывают верхнюю часть лица.
- Эрика Кунц заколола своего пациента, а потом попыталась покончить с собой, вонзив в глаза канцелярские ножницы.
Эпилог.
Кукла.
Руди Бахоффнер с трудом втиснул свой потрёпанный «фольксваген» в чересчур маленькую площадку. Выйдя из машины, он окинул взглядом здание и присвистнул. А психи неплохо устроились! Ладно, пойдём, заценим, как там внутри.
Охранник недобро зыркнул на Руди своими водянистыми глазами. Странный дядька.
- Молодой человек, вы к кому?
О, Боже…
Руди со вздохом полез во внутренний карман джинсовой куртки.
- Рудольф Бахоффнер, практикант. Доктор Лемке должен меня ожидать.
Охранник нехотя раскрыл подшитые друг к другу отпечатанные на принтере листки и медленно поводил по ним указательным пальцем с обгрызенным ногтем.
Руди ухмыльнулся.
Мужик, ты бы хоть иногда следил за собой! Это же полная жесть!
- Ага, вижу. Сейчас, минуту.
Охранник потянулся к телефонному аппарату.
- Алло… Девушка, доброе утро. Соедините меня с доктором Лемке.
Пауза.
- Доктор Лемке? Тут у нас практикант…
В трубке раздалось глухое кваканье.
- Точно. Совершенно безответственный. Опоздать в первый же день на двадцать минут!
Чувак, вас ещё попробуй найди! Не так-то и это просто, хотя на карте вроде бы яснее ясного.
- Пусть поднимается? Ага, понял!
Охранник положил трубку.
- Шестой этаж. Прямо и до конца коридора. Доктор Лемке вас ждёт.
В лифте играет что-то для релаксации.
Отстой. Психам это точно не поможет.
В конце коридора небольшое окно, пальмы в кадках и лейка в виде слона. И это известная психиатрическая лечебница? Боже… ну и дыра! И неважно, что Штутгарт.
Руди постучал.
- Войдите.
Доктор Лемке довольно молод. Он высок и темноволос. Под медицинским халатом дорогой костюм. На лице – стильные очки без оправы. Вылил на себя не менее чем полфлакона KENZO. Или это HUGOBOSS? У Руди всегда было с идентификацией косметических и парфюмерных марок.
- Чай? Кофе? – спросил Лемке.
Ну и пижон!
- Порцию виски со льдом, - Руди одарил доктора сияющей улыбкой.
- Неплохая шутка… господин Бахоффнер, верно?
- Руди, - поправил тот.
- Окей. Так что предпочтёте?
- Энергетик есть? Заколебался пилить к вам через весь город.
Руди подумал.
- Ну или хотя бы минеральной воды.
- Думаю, первое у нас тоже найдётся.
Доктор нажал на кнопку селектора.
- Эрика, чёрный кофе для меня и энергетик со льдом для моего гостя.
Через пару минут в дверь постучали. Секретарша по имени Эрика поставила перед доктором дымящуюся чашку. Руди достался стакан со льдом и запечатанная банка шипучки.
Практикант окинул взглядом девушку. Умопомрачительно короткая юбка и белая блузка. Грудь под одеждой торчит высоко и остро. Хмммм… надо будет ею заняться. По крайней мере проходить эту долбанную практику скучно не будет.
- Спасибо, Эрика. Это всё.
Руди и хозяин лечебницы остались одни.
- Сразу скажу: заниматься исключительно вами у меня нет времени.
- Я здесь для того, чтобы вы меня хоть чему-то научили, - перебил Руди. – Есть варианты?
Доктор поджал губы. Он не привык, чтобы его речь прерывали. Особенно какие-то студенты. Но, может, это и к лучшему. Бахоффнер явно не из робкого десятка и за словом в карман не лезет.
- Предлагаю вам такой вариант, Руди. Я дам вам наставника из числа персонала клиники. Вам всё объяснят и покажут.
- Валяйте, - Руди закинул ногу на ногу.
- Также у вас будет одна пациентка…
Руди мысленно потёр руки. Это женщина. Если молодая и хорошенькая – то ты, Руди, в шоколаде, как «пьяная вишня».
- Ваша задача – присматривать за ней.
- Окей, док! - отсалютовал Руди.
- Если вас всё устраивает… - доктор полез в ящик письменного стола и достал тощую стопку каких-то документов, - то ознакомьтесь, пожалуйста, и подпишите здесь и здесь.
****
Длинный стерильный коридор, жужжащие под потолком лампы и два ряда одинаковых дверей с крошечными окошками.
Сопровождающая Руди – старшая медсестра Катарина Хуберт. У неё худое морщинистое лицо, похожее на печёное яблоко, и тусклые каштановые волосы, стянутые узлом на затылке и тщательно спрятанные под медицинскую шапочку. Всё гладко – ни единого волоска не выбивается! Она собранна. Она невозмутима. Настоящая Мэгги Тэтчер.
Хуберт остановилась возле одной из дверей.
- Ваша пациентка, госпожа Эрика Кунц.
Комнатка узкая. Вытянешь руку – коснёшься противоположной стены. Забранное прочной стальной решёткой окно. Обстановка самая простая: низкая железная кровать, пара стульев, тумбочка и лампа для чтения. Напротив входа на стене – крючки для одежды. Слева – умывальник и пушистое полотенце.
Сама обитательница камеры сидела на постели спиной к вошедшим и лицом к окну.
- Эрика? Это Руди Бахоффнер. Теперь он будет приглядывать за вами.
Полная безучастность.
- Бахоффнер, теперь я вас оставлю. Вы можете приступать к свои обязанностям прямо сейчас.
Руди остался наедине со своей пациенткой.
- Госпожа Кунц, приятно познакомиться…
Реакции по-прежнему нет. Никакой.
- Госпожа Кунц?
С таким же успехом можно взывать к глухой стене.
По спине Руди пробежало какое-то животное с очень холодными ногами. Да что не так с этой Кунц?
- Эрика! – Руди тронул её за плечо.
Сгорбленная спина вздрогнула, и пациентка, наконец, повернула к нему своё лицо. Руди отшатнулся. Боже, что с ней случилось?
Глазные яблоки затянуты мутной белой плёнкой.
Слепая.
Эрика, глядя куда-то сквозь Руди начала раскачиваться, как кобра под дудочку факира.
- Тсссс… Тсссс… Тсссс…
Не голос – змеиное шипение.
- Нельзя говорить!
Руди посмотрел на её руки. У неё на коленях сидела большая шарнирная кукла в чёрном строгом костюме, галстуке и белой рубашке. Пальцы на миниатюрных кистях словно бы застыли в жесте. Голый, как коленка, череп, пухлые губы, тёмные стеклянные глаза и стильная аккуратная бородка.
Руди уже где-то видел это лицо…
Он напряг память.
Была какая-то громкая история… Кажется, кто-то умер…
С чего же начать?
- Знаете, Эрика, давайте для начала приведём вас в порядок!
Что же тогда случилось? Девушка покончила с собой на выступлении своего любимого исполнителя. Совсем с памятью плохо. Кто же это был? Вспомнить не получается. Кажется, какой-то суперизвестный пианист.
- Позвольте…
Руди решительно забрал у Эрики куклу и пересадил на подоконник.
Ауч!
Эта пакость ещё и стреляется!
Сиди тут, мистер!
- Пойдёмте со мной, Эрика, - Руди помог пациентке подняться и взял её под локоток. - Не торопитесь… Вот так…
Открылась и снова закрылась дверь. По коридору прошаркали шаги и всё стихло. Элегантный миниатюрный человечек остался один. Через мгновение в камере раздался грохот. Видимо, Руди неаккуратно усадил куклу.
Шлёп!
Игрушечный человек свалился на пол и замер, вывернув руки и ноги под невообразимыми углами.
КОНЕЦ.
3.08.2018 – 23.09.2018
Автор: Александра Максименко
Источник: https://litclubbs.ru/articles/12561-spielzeugmann.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.