- Внимание, персонал! Внимание, персонал!
Эрика дёрнулась и испуганно уставилась на динамик, устроенный высоко над головой - слыша резкий звук, человек всегда инстинктивно поворачивается в сторону его источника, всегда. Она что, задремала? Да, точно так: отрубилась в комнате отдыха прямо на своих тетрадках, в которые заносила свои записи.
- Внимание, персонал! Внимание, персонал! Код пятнадцать! Комната двести один! Код пятнадцать, красный! – динамик продолжает отрывисто лаять.
Что происходит?
И тут Эрика осознала: комната двести один. Кай!
Топ.
Топ.
Топ.
По коридору, чуть не сбив её с ног, пронеслись два крепких санитара. Эрика поспешила за ними.
Лестница. Нога подвернулась, и девушка чуть не скатилась вниз по ступенькам.
Поворот.
Ещё поворот.
Коридор оглашается нечеловеческими воплями. Эрика услышала их ещё наверху, когда распахнула дверь и побежала по лестнице. Неужели живое существо может так кричать?
Скрежет.
Что-то белое метнулось навстречу санитарам. Тела мужчин глухо столкнулись.
- Куда собрался, Пианист?
Удар.
Кая повалили на пол и заломили ему руки.
- Что вы делаете?
Больной услышал голос Эрики, и затянутые мутной плёнкой глаза тут же повернулись в её сторону.
- …Эрика… Эрика, помоги…!
- Оставьте его!
- Не вмешивайтесь!
Чья-то рука схватила девушку за плечо и грубо оттащила от барахтающихся на полу мужчин.
Альберт Лемке очень зол.
- Я же сказал: ваша задача – присматривать за ним, а не путаться под ногами и уж тем более не указывать, как нам лечить нашего пациента.
Пальцы разжались.
Пауза.
- Вы всё поняли, Кунц?
- Да…
— Вот и отлично!
Внимание главного врача переключилось на шевелящийся клубок. Правая щека Кая прижата к покрытию пола, он ещё слабо сопротивляется, но и так ясно, что сражение проиграно.
- В изолятор его. Пусть немного остынет.
- Окей, док.
- Вставай, Пианист. Концерт окончен. Вставай, тебе говорят!
Кая рывком подняли с пола.
- Давай, шевели ногами!
Эрика, прижалась к стене, когда пациента проволокли мимо неё. Движение головы. Кай обернулся. Незрячие глаза смотрят и смотрят на неё… сквозь неё…
- …Эрика…!
Эрика зажала уши.
***
Жжжух…
Жжжух…
Жжжух…
Девушка низко склонилась над обеденным столом, покрытом ярко-красной клеёнчатой скатертью – это чтобы легче находить разложенные повсюду части изделия.
Жжжух…
Жжжух…
Она высунула язык от усердия и время от времени откидывает назад свои длинные тёмные волосы. Заплести? Нет уж, увольте!
Бормочет аудиосистема. Девушка пилит и пилит материал – в такт доносящимся из динамиков звукам.
Кай на своих выступлениях играет самые разные вещи. Он одинаково легко берёт говорливого Равеля, смешливого Шуберта и меланхоличного Огинского. Он много импровизирует на темы Глинки. Он неизменно начинает концерт «Лунной Сонатой» своего любимого Бетховена, а завершает «Дьявольским Скерцо» Алкана. Но лично ей кажется, что вальсы Шопена в его исполнении особенно удачны.
Вот и сейчас. Сверкающая россыпь звуков катится по столу, за которым она работает, и со стуком падает на паркет.
Девушка отвлеклась и посмотрела на портрет, висящий на стене, прямо напротив неё. Чёрно-белый Кай на фоне чёрно-белых клавиш и размашистая каракуля автографа. Она всегда поражалась возмутительному несоответствию образа Хонека и его почерка.
- Криста, заканчивай уже заниматься. Иди-ка, поешь! – раздался за стеной голос матери.
Улыбка тронула уголки её губ.
Быстрым движением она спрятала инструменты в кожаный чехол и собрала разрозненные части, пока мало на что-то похожие. Пальцы задержались на миниатюрной голове. Глаз ещё нет, только два отверстия под них, но то, что вскоре станет куклой несомненно имеет сходство с оригиналом.
— Это всё для тебя, Кай!
Продолжение следует...
Автор: Александра Максименко
Источник: https://litclubbs.ru/articles/12561-spielzeugmann.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.