1 мая 2025г. на большой экран вышел фильм “В списках не значился” Сергея Коротаева по одноименной повести Бориса Васильева (1974). Это уже вторая экранизации произведения, посвященного обороне Брестской крепости, в 1995г. выходил фильм “Я – русский солдат” Андрея Малюкова. Писателя-фронтовика Бориса Васильева (1924-2013) вдохновила на написание повести краткая мемориальная запись о подвиге лейтенанта Николая (фамилия неизвестна), руководившего обороной Брестского вокзала с 22 июня по 4 июля 1941. Именно поэтому имя и звание героя нашей повести – лейтенант Николай Плужников.
Тема последнего защитника
В послесловии к своей книге Васильев упоминает также о неизвестном защитнике Брестской крепости, которого немцам удалось взять в плен только на десятом месяце войны - в апреле 1942 года. В журнале “Родина” № 10 за 2024 была опубликована информация, что последнего защитника крепости звали Сергей Яковенко. 26-летний рядовой, киевлянин С.Яковенко был взят в плен 13 апреля 1942 года, 16 июня 1942 года он был расстрелян немцами при попытке к бегству. А историю, как последнего защитника выводил в том апреле из подземелья (по приказу немцев) скрипач Залман Ставский, переданную в повести и фильме, опубликовал ещё С.Смирнов в 60 годы.
Фильм “В списках не значился” трогает сердца что-то понимающих зрителей и остается в них; писатель, вслед за ним режиссер постарались воссоздать события обороны крепости через образы, настроения, дела своих героев. Все подземелья и кирпичи развалин передают уникальные смыслы всеобщей борьбы советского народа против фашистской агрессии. В задачу моего очерка входит только уточнение исторических деталей военной реконструкции событий, проделанной Борисом Васильевым, а вслед за ним Сергеем Коротаевым. Начнем с режиссерской работы.
Сценарий фильма и литературная первооснова
В целом сценарий фильма следует за повестью, отклоняясь порою от оригинала в не самых значительных деталях, которые, однако, интересны. Так, в эпизоде на КПП, когда часовой укладывает Плужникова на землю, оказывается, что у лейтенанта в кобуре нет пистолета; оружие ему якобы не успели выдать. В повести специально подчеркивается, что Плужников не боится плутать по ночным улицам Бреста, поскольку он вооружен. Главное уточнение состоит в том, что командиры РККА ходили в 1941г. с оружием. Другой момент – везучий боец Сальников в повести не погибает, а попадает в плен.
Плужников даже пытается из подземелье передать Сальникову через другого пленного Прижнюка пистолет. Но испуганный Прижнюк не принимает передачи и бежит, как угорелый, от Плужникова, выдавая его немцам; Николаю приходится спасаться. Вообще тема выбора между честью и предательством характерна для Васильева, но режиссер решает уж слишком её не педалировать. Сальникова убивают немцы, когда он спасает командира. А "киноПрижнюка"или кого-то вместо него убивает охранник за гордое непокорство.
На всякий случай, сообщаю для скептиков, что некоторое количество автоматов ППШ в фильме соответствует реалиям, на складах крепости были новенькие автоматы, согласно воспоминаниям. Может быть, ППШ здесь путают с похожим автоматом ППД? Другое дело, что по повести Плужников сначала обзавелся немецким автоматом, а не ППШ как в фильме. В любом случаю, согласно Васильеву, новенькие ППШ успели доставить на склад крепости до начала войны. В небезразмерном сценарии опущены эпизод гибели обезумевшего бойца Волкова, товарища Плужникова по убежищу, и участие Плужникова в попытке прорыва из крепости.
Геройская смерть старшины Степана Матвеевича передана в кино с документальной точностью, причём документальность здесь касается не только повести, но и исторического события. О нем рассказал попавший в плен участник обороны С.М.Кувалин: ”Числа 14-15 июля мимо нас (работающих пленных – О.Д.) с песнями прошел отряд немецких солдат, человек 50. Когда они поравнялись с [Тереспольскими] воротами, в середине их строя неожиданно раздался взрыв, и все заволокло дымом. Оказывается, это один наш боец еще сидел в разрушенной башне над воротами. Он сбросил связку гранат на немцев, убив человек 10 и многих тяжело ранив, а затем прыгнул с башни вниз и разбился насмерть.”
Реконструкция боя за костел
Конечно, Борис Васильев читал эти воспоминания. Но в его произведение идет не просто их пересказ. В литературе имеет место и военно-историческая реконструкция значимого эпизода обороны - битвы вокруг костела, или гарнизонного клуба 84 стрелкового полка на территории Цитадели. Для Плужникова этот бой - боевое крещение и основное место действия первых дней войны.
С непривычки зритель может запутаться в круговерти тех событий и беганий из стороны в сторону, поэтому поясню, что подземный (вымышленный) склад, на который попадает Плужников и где скрывается позже, находился в районе казарм 333 стр. полка - ближе к западной части Цитадели. Бывший православный храм, переделанный поляками в костел, а при Советской власти в 1939г. в красноармейский клуб, находился в центре Цитадели, занимая доминирующее положение на местности.
Неслучайно немцы, проникшие утром 22 июня в крепость в западной её части через Тереспольские и Бригитские ворота, постарались взять пустой костел под свой контроль, и туда же они отступили (бежали), когда получили отпор в восточной части цитадели. В костеле немцы были заблокированы, но своим огнем с тыла они доставляли немалое беспокойство защитникам крепости. Поэтому наше командование пыталось его взять штурмом, причём определённо 22 июня это не удалось сделать, а 23 июня костёл “почти” взяли. Но немецкий отряд находился здесь до 24 июня, когда он был деблокирован и выведен неприятелем. Опустевший костел заняли наши бойцы и какое-то время защищали. Хронологически это несколько противоречит художественной реконструкции Васильева и сюжету фильма. Более того, не все читатели захотят согласиться, что с костелом было именно так, а не иначе.
Согласно повести, наши бойцы (и Плужников) врываются в костел уже 22 июня. Но, к сожалению, часть немцев прячется в подвалах и через какое-то время выбивают наших из костела. Поэтому церковь приходится брать вторично. Как я догадываюсь, про немцев в подвалах - это мысль Васильева, который должен был увязать утверждение родоначальника Брестской темы писателя С.С.Смирнова о том, что наши бойцы взяли костел.
Впрочем, Смирнов одним абзацем по этой теме и ограничился. Так или иначе, в литературе появилась “компромиссная” форма решения проблемы - в результате ожесточенных боев костел неоднократно переходил из рук в руки. Васильеву надо было развернуть эту форму в конкретном времени, и он упрятал немцев в подвал. Как иначе объяснять, что вечером 23 июня немцы обстреливали наши передвижения по крепости из этого проклятого костела? С немцами, вынырнувшими из подвала, как-то проще объясниться, чем, например, с таким утверждением, что 23 июня новый отряд немцев прорвался в цитадель и опять взял костел под свой контроль.
Воспоминания участников обороны о бое за костел
Тем не менее опубликованные в 60 годы воспоминания защитников всё же дают более сложную (и печальную) картину. Немцы действительно “прятались” в костеле, но не только в подвале, но и на хорах – под куполом. Именно с хоров их и не удавалось выбить. Положение осложнялось тем, что у немцев имелась радиосвязь, по которой они корректировали огонь своей артиллерии по подступам к костелу. Артогонь, похоже, и стал роковым препятствием для нашего штурма 23 июня.
Всю правду восстановить очень сложно. Но вот одно из ярких воспоминаний комвзвода И.И.Долотова из 33 инж.полка “ Часов в 10-12 утра (22 июня) обнаружили, что в бывшем костеле засели немцы. Их атаковали из дверей и окон казармы, расположенной по другую сторону от Трехарочных ворот. Атаку поддерживали винтовочным и пулеметным огнем из окон второго этажа штаба нашего полка. С другой стороны казармы, в районе Холмских ворот, шел ожесточенный бой; около полудня к атакующим присоединились и мы….. Я бежал к костелу со второй очередью атакующих. Пространство это небольшое, еще вчера тут стояли, палатки, походные кухни, но сейчас их как и не бывало. От дерева к дереву перебежками дошли до стен. Многие падали, сраженные огнем неприятеля. Лежа у стены, перевели дыхание. Изнутри слышались крики, взрывы и выстрелы. Двери костела, обращенные в сторону 333-го стрелкового полка, были открыты.
Туда вбегали и выбегали наши красноармейцы. Внутри стоял мрак, и в первый момент не видно было даже людей, а только красноватые вспышки автоматных очередей. Немцы засели на хорах, наши внизу. Скоро глаза привыкли, и мне показалось, что их не так уж и много: 5-6 автоматов стреляли сверху. На крики у дверей я выскочил на улицу. Оказалось, фашисты выпрыгивали из окон и бежали по направлению к кустам, растущим вдоль тротуара. Мы открыли огонь. Кроме того, гитлеровцы наткнулись на колючую проволоку, скрытую кустами и отгораживающую территорию сада от дороги. Небольшая группа там, на хорах, поддерживала отход основных сил”.
Бой за костел 23 июня 1941
Полузахват костела, однако, не привел к закреплению в нём. Более того, там появились наши пленные, что следует из “фантастического” рассказа политрука П.И.Кошкарова: "Хорошо помню еще одну дерзкую вылазку этой ночью (с 22 на 23 июня). Немцы прислали к нам красноармейца, который рассказал, что в костеле находятся наши женщины с детьми и человек 30-40 пленных бойцов из разных полков. - Мне приказали передать вам, что, если я не приведу с собой человек 50-100 в плен и не вернусь сам, всех, кто находится там, уничтожат, - произнес он. Решение было принято такое: немедленно создать сильную группу из добровольцев, человек в 40, вооружить их гранатами, пистолетами и с поднятыми руками во главе с пришедшим красноармейцем направить в костел. Руководил этой смелой операцией один лейтенант и заместитель политрука полковой школы 455-го стрелкового полка…Гитлеровцы, находившиеся в куполе костела, естественно, открыли по нашим [идущими с поднятыми руками – О.Д.] огонь. А те фашисты, которые находились внизу, видимо, подумали, что огонь открыли мы, так как видно было, что эта группа «шла в плен». Немцы быстро открыли дверь и впустили наших вовнутрь. Как только бойцы очутились там, лейтенант скомандовал: «Огонь!», и смельчаки, открыв стрельбу по врагу, освободили людей, находившихся в плену, и привели их к нам”. Увы, сам костел тогда не был взят.
Вот что рассказывает рядовой 333 сп И.А.Алексеев о дне 23 июня: Нужно было уничтожить огневую точку противника, расположенную в бывшем костеле, но без артиллерии эта задача оказалась нам не под силу. Поэтому группа артиллеристов во главе с замполитом батареи ( А. Е.Щербаков) ушла подбирать орудие. Под сильным огнем врага они долго искали в артпарке, расположенном между зданиями нашего полка и столовой, пригодную пушку. Наконец среди груды покалеченного металла артиллеристы нашли исправное орудие. Они вытащили его на дорогу и открыли огонь. Первые снаряды были направлены в здание столовой. Когда часть его разрушили, начали стрелять по костелу. Фашисты, видя такое положение, открыли ответный (арт.)огонь, а потом начали атаковать ворота со стороны острова”. (Т.е.стали прикрывать блокированный костел) ......
Дальше, дорогой читатель, вы можете думать, что угодно. Задача полной реконструкции обороны Брестской крепости до сих пор не решена. В советских книгах (С.Бобренок) пишут, что после артподготовки 23 июня костел был атакой взят, из воспоминаний участников такого вывода не следует. Определенно, что 23 июня наши взяли командирскую столовую неподалеку от церкви, также удерживаемую немцами. Что ж, в повести Васильева, а вслед за ней в кино художественно моделируется несколько другая, чем в воспоминаниях, ситуация вокруг костела. Её задача показать несгибаемый характер советского человека в смертельной схватке с врагом. А ещё это и рассказ о любви русского парня и девушки-еврейки, что является вызовом Бориса Васильева фашизму .
Вечная память нашим защитникам
Обзоры по военным фильмам и Отечественной войне в блоге Друг Истории
Признателен за лайки, подписку и донаты на развитие канала) Душин Олег ©, Друг Истории №351, следите за анонсами публикаций - и на Tелеграмм канале Друг Истории
