Незваные гости застали Веру за стиркой. Женщина обрадовалась неожиданному подарку от председателя. В кои то веки пораньше с работы пришла. Есть время делами заняться.
Посреди двора стояло корыто со щелоком. В нем плавали мелкие, как семечки, детские вещички. Вера склонилась над ним и на доске тщательно терла рубашонки и пеленки. Услышав, что кто то вошел в калитку, она разогнула уставшую спину, потянулась, чтоб расправить свои косточки.
- Ой, Маринка. Лешка то в огороде, картошку полет. Ступай туда.
- Тетка Вера, вот Оля на ребятишек посмотреть хочет. Помнишь, чай, что она с ними приехала.
Конечно Вера помнила председательскую жиличку. Но немного удивилась, с чего это она надумала на ребятишек то глядеть.
- Ну пойдем, погляди, - пригласила она Ольгу в избу. - Ты их и не узнаешь теперь, выросли, поправились. Не сильно, но все же ребра не торчат наружу.
Марина в избу не пошла, Глядеть ей там нечего. Да и детей этих она частенько видела. Поэтому и юркнула сразу в огород к Алешке.
Женщины вошли в избу. Ольга освободила свою Улю из перевязи, с разрешения хозяйки положила ее на кровать, на которой сидел Вадик. Рядом с ним на табуретке сидела старуха и развлекала малыша.
- Мама, а Майка то где, - громко спросила Вера. Услышав, что она на воле, наверное с Лешкой в огороде, мать заметила, что шустрая стала девчонка. Она даже и не заметил, как мимо нее проскользнула. Пообещала, что прибежит сейчас.
Но Ольга смущенно ответила.
- На ребят посмотреть я придумала, чтоб с тобой увидеться. Не знаю я к кому прислониться, кто меня выслушает, да посоветует, как мне дальше быть.
Она с опаской взглянула на старушку. Говорить при ней не хотелось. Всем известно, что именно старухи самые сплетницы. Вера поняла, чего опасается женщина.
- Не бойся. Мама глуховата. Ей только громко говорить надо, а то ничего не слышит. Больше в избе никого нет. Разве что Вадик. Так он никому ничего не скажет.
Вера улыбнулась. От этой улыбки Ольге вдруг показалось, что не зря она сюда пришла. Поможет ей Вера.
Женщины отошли от кровати в передний угол и уселись на лавки. Вера поняла, что разговор будет долгий.. Ольга начала рассказ о своей жизни в доме председателя. Вроде и все там хорошо, но холодно ей. Она лишний раз сходить на кухню кружку воды налить боится. А ведь никто не обижает ее там. Валентина Карповна всегда добра с ней. Даже с Улей бывает помогает. И кормят ее. С Мариной так и вовсе они подружились. Но вот Василий Кузьмич. От него весь холод идет.
Потом она немного помолчала, словно споткнулась. Рассказывать о том, что случилось недавно Ольге было стыдно. Но уж раз начала, надо закончить. И со слезами на глазах рассказала о предложении председателя и о том, что она теперь совсем не знает, как ей быть, что делать.
Даже уйти куда то и то страшно. Деревенские ее и осудят. Скажут, что неблагодарная она. А Василий Кузьмич еще и масла в огонь подольет. Теперь каждый день, как Валентина Карповна с Мариной уходят на работу, нет для нее никакого покоя. Вдруг снова придет хозяин.
Вера только головой покачала и произнесла:
- Вот старый пес. Раньше то не слышно было, чтоб он к чужим бабам лез. А тут седина в бороду, бес в ребро. Даже не похоже на него.
Ольга вздрогнула. Как, неужели Вера ей не верит. Неужели даже она подумала, что Ольга повод сама дала. Но чуткая Вера сразу поняла, чего испугалась Ольга.
- Да не бойся. Верю я тебе. Потому как Кузьмича с молодости знаю. Знаю, какой он человек. Он ведь ко мне присватывался. Да я отказала, другого любила и замуж за него вышла. Так он до сих пор простить мне того не может. Думаю и Алешке жизни не даст, если он от Марины не отступится. Вроде все тихо, а он исподтишка свои делишки творит. И ты вот наперекор пойдешь, тебе покоя не даст. Как ты, не забоишься?
От одной мысли, что Василий Кузьмич полезет к ней, будет хватать ее своими руками, Ольгу в дрожь бросило. Вот чего она боится. А что козни он ей будет строить, так стерпит она как-нибудь. Только бы ей выбраться от них.
- Не знаешь, кто бы смог меня приютить у себя.
Вера задумалась. Она даже не представляла, кто из деревенских захочет с председателем связаться. Что не любят его, это одно. Но вот вступить с ним во вражду, это другое.
- Ох, Олюшка. Это подумать надо. Я бы к себе тебя взяла. Сама то я не боюсь врага этого. Сколько раз он пакостил мне за жизнь то. Только вот за Алешку боюсь. И так у них все на ниточке висит. Ведь он, супостат, Алешке соврал, что у Маринки в городе парень есть, а она с ним только из жалости. А вот если еще я тебя к себе возьму, то совсем разозлится. Не за себя боюсь, за Алешку. И так ему тяжело.
Вера тяжело вздохнула. Злопамятный этот Василий Кузьмич, чего уж там говорить. Вон сколько лет не успокоится, что она против его воли пошла. И девку жалко. Сидит вон, губенка дрожит, совсем милая растерялась. Чай уж и не рада, что из Ленинграда уехала.
- Ты погоди, не переживай больно то. А то молоко гляди пропадет. Совсем беда будет. Придумаю я чего-нибудь. Ты теперь знаешь, где я живу. И на улице хорошо стало. Почаще ходи с девчонкой гулять, к людям присматривайся, разговаривай с ними. Не бойся, люди здесь хорошие. Что до сплетен охочи, так ведь это в любой деревне так.
Есть у меня одна задумка. Бабка Макариха в деревне живет. Она старше свекрови моей. Сколько ей лет, никто и не знает. Домушка правда у нее не под стать председательской. Что ты скажешь, если у ней жить придется.
В глазах у Ольги появилась надежда. Да она под кустиком готова жить, лишь бы от Василия Кузьмича отвязаться. Конечно, она согласна.
- Ну вот и ладно. Я с Макарихой то поговорю. Думаю, что рада она будет. Только вот барыней тебе там жить не придется. Макариха то сама нищета-нищетой.
Узнав, что Ольга ничего не получает на ребенка за воюющего отца, Вера даже возмутилась. Как же так, ведь всем платят. Надо в район в военкомат сходить. Пусть разыщут заодно, где ее муж сейчас и деньги выхлопотать. Хоть немного платят, а все лучше, чем ничего.
В избу вбежала чумазая Майка. Она затараторила, что помогала Алеше картошку полоть. А потом ходила цветочки собирала на меже. Ольга смотрела на девчушку и улыбалась. И вправду не узнать. Когда ехали, она все молчала, испуганная была, к матери жалась. А теперь гляди, какая шустрая стала. Майка видимо уже забыла Ольгу, глянула на нее как на незнакомую тетеньку. Больший интерес вызвала у нее Уля, лежащая на кровати.
За Майкой вошли Алешка с Мариной.
- Ну что, посмотрела на своих подопечных, - спросила Маринка, улыбаясь. У нее было прекрасное настроение. Сегодня удалось встретиться с Алешей. И хоть встреча не была долгой, они о многом успели поговорить.
Ольга поднялась. Разговаривать дальше было нельзя. Хотя и подружились они с Маринкой, но ведь Василий Кузьмич был ее отец, которого девушка уважала и любила всем сердцем. Не известно, как бы она приняла весть, что ее правильный отец пытается совратить молодую жиличку. Скорее всего не поверила бы. А может даже и обвинила бы во всем Ольгу.
Молодую женщину утешало, что она обо всем успела поговорить с Верой. И та обещала помочь.
Председатель был уже дома. Он поправлял покосившийся забор в огороде. Столбы уже начали подгнивать. Но ведь в такое время новые не поставишь. Все сразу увидят, пойдут разговоры, где он лес взял. Видно пока война не закончится, так и будет он с ним маяться.
Ольга пошла в дом, а Маринка подбежала к отцу. Довольная и веселая начала рассказывать, как они с Ольгой ходили на малышей Вериных посмотреть. Отец слушал, покачивая головой, а потом огорошил дочку.
- Ты с Ольгой то не ходи к Алешке своему. Он ведь мужик. Тебя то не тронет, побережет, а Ольга баба. Кто знает, чего у нее на уме.
Маринка поежилась. Вот умеет отец настроение испортить. Ольга толком даже и не взглянула на Алешку. Да не может такого быть, чтоб она чего то нехорошее задумала. Но когда легла спать Маринка поразмыслила и подумала про себя. Может и прав отец, бабе то чего остерегаться. От этой мысли ей самой стало гадко. Словно помоями облила женщину ни в чем не повинную. И зачем только отец разные гадости придумывает.
Вера не забыла свое обещание. Вечером, когда все уже поели, она положила в блюдо каши, завернула в тряпицу. Своим сказала, что скоро придет. По делам ей надо сходить.
Бабка Макариха еще не закрыта была. Вера зашла к ней в избу. Поздоровавшись, поставила блюдо на стол.
- Я тебе там поесть принесла. Ела ли вечером то? А ты чего не закрываешься? Поздно уже, а ворота нараспашку.
- Чего мне закрываться то. Воры если придут, так у меня и взять нечего. Я и сплю, не закрываюсь.
Вера поделилась со старушкой о том, чего она задумала. Если Ольга с ней будет жить, то и бабке легче станет. Вдвоем то все спорее делается. Только вот надо, чтоб Василий Кузьмич сам Ольгу отпустил. Она правда не стала говорить, что председатель домогается к бабенке. Вдруг Макариха сболтнет где. Сказала только, что стыдно бабе, вроде как на шее у председателя сидит и ножки свесила.
Бабка согласилась, что вдвоем им с Ольгой лучше будет. Да и ребеночка она, если надо, присмотрит. Вера, когда уходила, попросила только, чтоб не говорила Макариха, что это она ее научила.
- Знаешь ведь сама, что Кузьмич на меня зуб точит. Не говори ему уж про меня. Блюдечко то опростай мне, раз не съела. То так завтра поешь.
Вера довольная шла домой. Уладила с бабкой дела. Конечно, у Макарихи не хоромы. Избенка плохонькая. Так ведь им и не телиться. Хватит места. Только вот надо будет бабенку научить, чтоб на болотечко сходила, мху набрала, да дыры, где дует протыкала. Алешке скажет, поможет он ей.
Июньский вечер своим теплом окутал деревню. Солнышко за лес спряталось. Легкий ветерок обдувает лицо. Хорошо то как и тихо, и тепло. Даже не скажешь, что война идет, деревенские мужики бьются с врагом. Когда она еще придет победа то. Не скоро. Сколько еще людей сложат там свои головушки. Хорошо, что Алешенька ее вернулся. Пусть без руки, да зато живой. Вера подумала так, а потом удивилась. Надо же, радуется, что сын у нее инвалид. Вот до чего дожила.
