Авторский материал в рамках просветительского проекта Дзена ко Дню Победы
Вместо пролога: когда страница пахнет порохом
Каждый май мы снова слышим марши победы - и, признаюсь, у меня рука сама тянется к полке. Откроешь потрёпанный томик военного времени - и вдруг покажется, что слышишь не шелест бумаги, а негромкий гул фронтового аэродрома. В годы Великой Отечественной войны книга стала оружием духовного сопротивления. Даже под грохот бомбежек в библиотеках и домах культуры организовывались книжные выставки. Они демонстрировали силы слова и памяти, вдохновляли солдат и жителей тыла, помогали сохранить веру в победу. Интересно, что во время войны издавались «Фронтовая библиотека красноармейца», «Фронтовая библиотека краснофлотца», «Библиотека летчика». Книжки этих серий распространились среди бойцов, а теперь библиографическая редкость.
«О, книга друг заветный!
Ты в вещмешке бойца
Прошла свой путь победный
До самого конца.
Твоя большая правда
Вела нас за собой.
Читатель твой и автор
Ходили вместе в бой».
С. Гудзенко, поэт, в годы Великой Отечественной войны - военный корреспондент.
Эти книжки листали в окопах, читали вслух в госпиталях, хранили в вещмешках как оберег. Именно поэтому в разгар войны и сразу после неё по всей стране с огромным успехом проходили книжные выставки: маленькие островки духа, где люди черпали силы и где можно было согреться словом, вернуть уверенность и найти слово, о чём душа ещё кричала, но молчала.
Я выбрал только две истории , два эпизода, почти как кинокадры, - чтобы показать, как книга шагала в бой рядом с человеком.
1. Москва, февраль 1943‑го
«Красная Армия в борьбе с немецко-фашистскими захватчиком», Центральный Дом Красной Армии им. Фрунзе
Представьте: 23 февраля, пурга гонит снег по улицам Москвы, враг еще не побежден. В залах Дома Красной Армии тепло и пахнет свежей типографской краской. На длинных столах — фронтовые газеты, тонкие брошюрки «Фронтовой библиотеки красноармейца», поэма "Зоя" Маргариты Алигер, пьеса "Русские люди" Константина Симонова, трилогия "Хождение по мукам" Алексея Толстого, повесть "Радуга" Ванды Василевской. Здесь же карты с линиями прорывов, трофейные каски и знамёна. Посетители подолгу задерживались у книжных новинок, листая страницы и отыскивая в них поддержку для сегодняшней борьбы. Люди стояли, почти не дыша — ведь каждая страница здесь звенела, как сабля.. Люди стояли, почти не дыша, — ведь каждая страница здесь звенела, как сабля.
2. Ленинград, весна 1944‑го
«Русская военная книга», Ленинград, Дом Красной Армии им. Кирова
Блокаду сняли всего пару месяцев назад. Тогда поэт Н.С. Тихонов записал в дневнике: "В городе в огромном спросе книга… Книжные магазины полны покупателей. Все приезжающие с передовых позиций жадно устремляются за книгой"
Голодный город, разрушенные дома, библиотеки притягивают людей, словно костёр в пургу. В Доме Красной Армии открыли выставку: тут и новинки, и раритеты: А. Твардовский «Василий Теркин» (М.,1942), сборник К. Симонова «Война» (М.,1944), рассказ А. Толстого «Смельчаки» (М., 1943), очерк И. Эренбурга «Немцы 1943» (Ереван, 1943), нотные тетради фронтовых композиторов, блокадные стихи Ольги Берггольц, рядом — крошечные книжечки, которые бойцы носили в гимнастёрке. Посетители шёпотом передают томики друг другу: «Смотри, на полях следы копоти, будто дым от «Катюш» сохранился…» Эта выставка звала в бой за счастливую жизнь и исцеляла возможностью приобщиться к напечатанному живому русскому слову, чудом пережившее блокаду..
Выставки книг военных лет
Когда вокруг взрывались снаряды, книжные выставки были чем‑то вроде зарядной станции для души. Они собирали в одном месте то, что уцелело в огне: обгоревшие брошюры, свежие очерки, листовки с передовой - и предлагали посетителям прикоснуться к самому сердцу войны через бумагу и печатные буквы. Человек входил в зал, а там - не парадные отчёты, а живые свидетели: потрёпанный томик, побывавший на передовой; детская книжка с крошечным отпечатком пальцев; заржавевшая скрепка, которую солдат использовал как закладку.
Военные экспозиции учили простому правилу: если о подвиге написано — подвиг жив. После Победы выставки взялись за новую работу — помочь стране пережить огромную общую боль. Люди приходили, чтобы увидеть на полках историю от первого до последнего дня: в стихах и в прозе, в приказах Верховного Главнокомандующего. Так рождался честный разговор о цене победы и бесценности мира.
Библиотекари того времени понимали, что книга — лучший хранитель памяти. Ещё в 1941‑м сотрудники Ленинки переписывались с фронтом, умоляя присылать экземпляры всех газет и листовок. Эти кипы бумаги позже стали фундаментом музеев и архивов, куда мы ходим сегодня.
И главное: выставки не были чопорными витринами. Они разговаривали с людьми на живом языке пережитого. Одни посетители выходили со слезами, другие — с тихой гордостью, но равнодушными не уходил никто. Поэтому, когда сегодня библиотеки снова открывают майские экспозиции о войне, они не просто соблюдают традицию — они протягивают невидимую нить от нас к тем, кто читал при свете коптилки в 1943‑м.
Книги военных лет стали вечным огнём памяти, а выставки — первыми факелами, которые этот огонь зажгли и передали дальше.
Вместо эпилога
Иногда достаточно открыть фронтовой сборник — и в комнате становится теплее. Бумага, пожившая в блиндаже, весит тяжелее стали, потому что хранит чужие молитвы о жизни. Читая такие книги, понимаешь: если память живёт на полках, значит, и в нас горит тот же огонь.
И если после этой статьи вам захотелось заглянуть в библиотеку и на ощупь выбрать книгу военных лет, значит, эти выставки снова вышли в свой бессрочный наряд.
