Добрая сказка для взрослых о нас, о братьях наших меньших. Таежная сказка.
Книга 1.
Книга 2 «ВЕСНА. Пробуждение новой жизни.»
НАЧАЛО, Глава 32(2), Глава 32(3) , Глава 32(4), Глава 32(5) .
Глава 33 (1), Глава 33 (2), Глава 33 (3), Глава 33 (4), Глава 33 (5)
Глава 34 (1), Глава 34 (2) , Глава 34 (3)
Глава 35 (1) Глава 35 (2) Глава 35 (3)
Глава 36 (1) Сытый здоровый зверь менее способен на бездумную агрессию, нежели больной и голодный.
1. Вот уж ситуация! Обхохочешься!
Перед лицом недостаточно опытной, а по сути совсем еще юной Арины вдруг остро и неотвратимо, как тяжелая бетонная стена, встала насущная и очень сложная проблема — накормить всех! А именно, из чего бы такого съедобного и питательного каждый день готовить густой мясной или пусть даже рыбный суп в количестве, достаточном на семнадцать дополнительных растущих организмов, а точнее сказать, вечно голодных зверей, каждому из которых теперь уже полагалась отнюдь не маленькая мисочка, как призрачным зверятам, но внушительная миса, по размеру больше напоминающая небольшой таз для мытья посуды.
И правда, смешно даже! Кто бы мог подумать, что такая орава, огромная стая на глазах подрастающих зверей будет есть все больше и больше! Каждый день? Два раза в день! Хотя… Они не отказались бы и от бОльшего! С удовольствием поедали бы приготовленную руками маленькой хозяйки горячую наваристую пахучую похлебку и три, и четыре, и даже пять раз в день! Но силы девочки не безграничны. Да и запасы продуктов начали таять на глазах. Тут уж не до хорошего. Надо хотя бы как-то поддерживать ситуацию. На приемлемом уровне.
2. Было бы, правда, очень смешно, если бы не было так грустно.
Действительно, смешно… Наверное. Со стороны. Хотя здесь и со стороны-то смотреть некому. Некому посмеяться или посочувствовать. Или даже помочь. Хотя и сама Арина ни в коем случае не хотела ни к кому обращаться за помощью или содействием. Гордость замучила. Не хотела, чтобы кто-то знал, как ей тяжело. Смотрел с сожалением или, и того хуже, мог сказать.
— А я тебе говорила! Говорила! Говорила! Надо было бросить этих странных младенцев в тайге! Но ты меня не слушала! Не слушала! Не слушала! Пусть бы себе без нас погибали. А теперь они сами погибнут, да еще и нас за собой утащат.
Правда, всякие мысли в голове бродили. Но не было ни одной, которая бы позволила усомниться в правильности выбранного решения.
3. Однозначно! Спасать!
«Спасать — не спасать — так даже и вопрос не стоял,» — долгими вечерами думала юная мама большой необычной стаи, пытаясь хотя бы пять-десять минут уделять еще и основной работе — написанию сказок, она ведь — настоящая сказочница, признанная большим количеством благодарных читателей-поклонников, и ни в коем случае не стоит забывать об этом! Работать тоже надо, хотя бы немного. Но каждый день.—«Однозначно спасать! И неважно, что сейчас очень тяжело и выхода нет. Это, действительно, уже неважно. Все равно хоть какой-нибудь выход обязательно да найдется! Надо только поискать хорошенько. Качественно!»
«Да... Надо срочно что-то делать,» — пытаясь хотя бы во сне незаметно посодействовать своей маленькой хозяйке, глубоко вздохнула Альмира, свернувшись в мохнатый клубок около крыльца старого домика.—«Необходимо немедленно что-то предпринять. Иначе ситуация выйдет из под контроля! Может стать совсем уж необратимой. Когда все попытки и последующие действия станут бесполезными, ненужными. Когда станет совсем уж поздно.»
4. Сделавши доброе дело единожды, не останавливайся на достигнутом!
Мда… Вот ведь как в сказке бывает, правда? Да и в жизни подобное не редко случается.Ты думаешь, что сделал доброе дело — кому-то помог или оказал одноразовую полезную услугу. Нужную. По твоему собственному мнению. Или даже оградил кого-то от смертельной опасности. И все! На этом все закончилось. Но не-е-ет! Это только начало доброго пути. И надо действовать дальше. И дальше, и дальше совершать добрые дела и поступки. Иначе факт первоначального спасения не будет иметь никакого смысла. Прямо, как в рекламе про спасение детей — «подтвердите свою оплату смс-кой, иначе ваша помощь не дойдет до адресата.»
«Нет!» — добродушно хмыкнула в усы мохнатая овчарка, с нежностью и трогательным вниманием наблюдая за тревожными ночными метаниями своей любимой девочки.—«Это совсем не о том, что ты в ответе за тех, кого приручил. Но это именно о том, что ты в ответе за тех, кого ты спас!»
5. Нууу, и чем их кормить-то?
Как оказалось на практике, спасти брошенных звериных младенцев — это дело не такое уж и сложное. Правда! Если приглядеться внимательнее, что уж там такого трудного? Взял и просто принес спасенышей к себе домой! А вот прокормить семнадцать подрастающих, вечно голодных псов и кошек — вот это задача не из легких. Кто бы мог подумать! Посложнее будет задачка-то. Архисложная!
Вот именно это и не приходило в голову юной Арине. Маленькая лесная нимфа оказалась к данным практическим повседневным трудностям совсем не готова.
«Да, и кто же мог предположить, что найденыши так быстро начнут расти? Это же невозможно! Так не бывает! Семимильными шагами! Просто на глазах продолжают увеличивать объем и массу тела!» — опять с изумлением и уже с изрядной долей испуга широко раскрытыми глазами взглянула девочка на своих малышей, совсем не напоминающих вчерашних младенцев сразу же после очередного кормления.—«Надо же! Опять подросли! Еще подросли?! Куда уж больше-то? А я-то надеялась, что у меня хотя бы месяца два-три будут махонькие теплые пушистые комочки, с которыми можно поиграть и пообниматься!»
6. А... оказывается... не все так однозначно-то, а?
— Ммм... — неотрывно наблюдая за свободно рыскающими по солнечной опушке молодыми питомцами, задумчиво и даже немного растерянно пробормотала Альмира. — Ты знаешь, у меня складывается такое впечатление, что их ментальное развитие очень сильно отстает от физического. По внешним параметрам они уже полугодовалые, практически взрослые звери, а вот по уму и жизненному опыту совсем еще двух-трех недельные малыши. И что с этим делать? Это может быть очень опасно. Если вырастить таких огромных и совсем безмозглых бездушных монстров. Они могут стать идеальными машинами-убийцами... — с тревожной ноткой в голосе прерывисто вздохнула она. — И к стыду своему вынуждена признать, что я вот как-то совсем не могу до конца определить, понять их природу — они, действительно, живые? Или они — условно-живые? Если наши необычные младенцы, растущие подобными темпами, являются условно-живыми, то это — просто идеальная заготовка для формирования монстров-убийц. Жестоких и непобедимых.
— Да ты что? Ты думай, что ты говоришь! — рефлекторно сглотнув от сильного внезапного испуга, вдруг пронзительно взвизгнула девочка, широко всплеснув в разные стороны руками и тут же плотно прижав их крест-на-крест к груди. Слишком сильно испугалась за своих малышей.— Их же невозможно будет контролировать! Надо срочно что-то делать! Думай! Думай! Что можно предпринять?
7. Может, перестать их кормить? Не кормить их вовсе!
— Предпринять? — сосредоточенно почесала задней лапой мохнатое ухо овчарка, обдумывая ситуацию и сразу же во отчую рассматривая возможные последствия, к которым может привести бездействие в воспитании подобного рода непонятных созданий. — Что ж тут предпримешь? В прочем… если только… надо попробовать... — огляделась она вокруг себя в поисках куда-то внезапно задевавшихся, мгновенно исчезнувших наставников. Видимо, тоже страшно перепугавшихся от таких мрачных перспектив.— Учить надо! Учить быстро! Вдумчиво. Правильно учить! И постоянно контролировать, как они усваивают материал. Как они соответствуют устойчивым моральным принципам мирного общежития и сосуществования, — опять судорожно вздохнув, собака смущенно шмыгнула носом. — И ты это… Корми их поменьше, а? Уж больно быстро растут! Это не из-за твоей ли любви и всесторонней заботы? Мне кажется, они, как пористая губка, впитывают твои нежности и сюсюкания. Какие-то они у нас, действительно, неправильные. Очень странные… Слишком уж сильно отличаются от обычных зверей. Да и от нас, не-живых, тоже ведь отличаются, ты не находишь? — мельком взглянула овчарка на рядом сидящую в оцепенении от неожиданной перспективы девочку, наконец-таки оторвав свой взгляд от вчерашних младенцев. Только чтобы оценить, как она, Арина, восприняла ее пространные философские умозаключения. Озаботилась по-серьезному, или нет?
— Ты в своем уме? — опять возмутилась девочка, резко выныривая из ледяного ступора мрачных раздумий. — Как это — кормить поменьше? Ты хочешь, чтобы дети впроголодь жили? Или ты думаешь, что голодными они будут менее опасные? Ну-ка! Придумывай срочно что-нибудь другое! Кормить буду, как обычно! И не уговаривай! Пусть растут дальше! Хочу, чтобы выросли огромными! Красивые и сильные — это гораздо лучше, чем хилые и голодные. В моем понимании. Сытый здоровый зверь менее способен на бездумную агрессию, нежели больной и голодный.