Уйти или остаться? Спасти себя — или попытаться спасти другого, зная, что, возможно, погибнете оба? Там, за отметкой в 7 000 метров, вопросы перестают быть философией и превращаются в ультиматум. Решение, от которого зависит всё, принимается в темноте, при 40-градусном морозе, в одиночестве.
В январе 2018 года на Нангапарбат — самой мрачной из восьмитысячников — произошла трагедия, которая потрясла весь мир. Элизабет Револь и Томаш Мацкевич поднялись на вершину. Но для одного гора стала единственным свидетелем последних часов его жизни.
Гора, которую зовут убийцей
Нангапарбат (Нанга-Парбат). 8125 метров над уровнем моря. Девятая по высоте вершина планеты, расположенная в западной части Гималаев, в регионе Гилгит-Балтистан на севере Пакистана. На языке местных жителей — диамир означает «гора богов». Но среди альпинистов за ней прочно закрепилось другое имя — «Гора-убийца».
Свою зловещую репутацию Нангапарбат получила не случайно. По статистике, вплоть до начала 2000-х годов каждый четвёртый, кто пытался её покорить, погибал. Особенно страшна она зимой. Суровые ветры, температура до -60°C, лавины, разреженный воздух, отсутствие спасательных служб на высоте — всё это делает восхождение настоящим испытанием на выживание.
Нангапарбат — это не только высота. Это бесконечные стены льда и камня. Самая известная из них — Рупальская стена, вертикальный подъём в 4600 метров, один из самых длинных в мире. С противоположной стороны — Диамирская стена, через которую проложен знаменитый маршрут Кинсхофера.
Покорение Нангапарбат зимой долгое время считалось невозможным. Только в 2016 году первая команда — Алекс Тикон, Симоне Моро и Мухаммад Али — смогла подняться на вершину в зимний сезон.
Для одних она — символ силы и духа. Для других — последняя вершина. Для Томаша Мацкевича (Tomasz Mackiewicz) — это была мечта, к которой он возвращался снова и снова. Каждый раз он был уверен, что теперь готов. И каждый раз — Нангапарбат ставила его на грань. До той зимы 2018 года, когда грань исчезла.
Томаш: путь сквозь тьму
Польский альпинист Томаш Мацкевич не был типичным героем из спортивных журналов. Его путь был тернистым: в подростковом возрасте он оказался зависим от наркотических веществ, боролся с депрессией, не находил себя ни в одном деле. Его молодость — это история о борьбе с внутренними демонами. Спасением стал альпинизм. Когда он впервые попробовал скалолазание, это стало для него откровением: небо стало целью, а каждая вершина — новой ступенью к освобождению от прошлого.
Он бросил наркотики, вступил в сообщество альпинистов, стал тренироваться на скалодромах, а затем начал совершать восхождения по Европе и Азии. Томаш был одержим идеей чистого, минималистичного стиля восхождений — без кислорода, без проводников, с полной самоотдачей. Он говорил, что альпинизм — это его способ быть живым. Это было не увлечение. Это была жизнь.
Гора Нангапарбат занимала особое место в его сердце. Шесть раз он пытался покорить её, но каждый раз сталкивался с неудачами: обморожения, травмы, неблагоприятные погодные условия. Однажды он дошёл до 7400 метров, но был вынужден повернуть назад. Другой раз потерял партнёра на маршруте, но каждый год возвращался. И с каждой попыткой эта гора всё сильнее становилась его личной границей между жизнью и смертью.
Его друзья говорили, что Томаш был человеком парадоксов. Улыбчивый и молчаливый, мечтательный и упорный. В горах он был живым, как никогда. Но цена за это состояние — постоянный риск.
Элизабет: девушка с Альп
Элизабет Револь (Élisabeth Revol) родилась в регионе Дром, на востоке Франции, в самом сердце Альп. Она начала заниматься скалолазанием ещё в подростковом возрасте, затем — альпинизмом, и очень быстро её имя стало известно в узком кругу европейских высотников. Её стиль был: быстрые, минималистичные восхождения без лишнего снаряжения. Часто — в одиночку. Там, где другие полагались на помощь, она опиралась на собственную выносливость и хладнокровие. Лёд, снег, камень — всё было подвластно её воле. Её интересовала не победа над природой, а контакт с ней, предельная близость к её границам.
С Мацкевичем она познакомилась в 2012 году на базе у подножия Нангапарбат. Он — идеалист и мечтатель. Она — сдержанная и расчётливая. Казалось бы, они полные противоположности, но именно в этом контрасте родилось настоящее партнёрство. Их объединила общая цель — покорить вершину в альпийском стиле. Легко, без кислорода и страховки, используя лишь фиксированные верёвки.
Шесть попыток и седьмая фатальная
С 2012 по 2017 год альпинисты безуспешно пытались покорить Нангапарбат зимой. Стихия, болезнь, истощение. Но в январе 2018 года они вернулись — в последний раз вместе.
20 января они начали восхождение по маршруту Кинсхофера. Это один из самых сложных путей на вершину, названный в честь немецкого альпиниста Тони Кинсхофера. Они двигались быстро, налегке. Три лагеря: 4800 м, 6100 м, 7200 м. 24 января — ночной штурм. 25 января — они стоят на вершине. Победа. Но именно с неё начался ад.
Призрак восьмитысячников
На спуске, всего через несколько часов после достижения вершины, Томаш резко остановился. Его голос был тихим, но тревожным: «Я ничего не вижу». Для Элизабет это стало сигналом. Она знала, что такие симптомы — признак отёка мозга, одного из самых опасных состояний на большой высоте. Альпинисты прозвали его "призраком восьмитысячников". Он внезапно появляется и отнимает жизнь за считанные часы.
Слепота у Томаша означала, что мозг начал отказывать. Он не мог ориентироваться, шатался, всё чаще опускался на колени. Изо рта у него пошла кровь — ещё один тревожный знак. Лицо стало серо-белым, нос — обморожен. Его дыхание стало судорожным. Каждый лишний час наверху — счёт против жизни.
Элизабет пыталась помочь ему идти. Она подставляла плечо, держала за руку, подбадривала. Но его состояние ухудшалось. Томаш практически не мог говорить. Он начал терять сознание. Был момент, когда он не реагировал ни на что — только хрипел и моргал. Элизабет поняла: им не спуститься вдвоём. Она знала, что нужна помощь, и срочно.
В 23:00, дрожащими руками, она достала InReach — спутниковое устройство, через которое можно было отправить текстовые сообщения. Она написала коротко и по существу: «Томаш в опасности. Нужен вертолёт. Срочно». Сообщение ушло её мужу, другу во Франции и логисту экспедиции в Пакистан. Это был крик с высоты, ещё оставалась надежда, что кто-то успеет прийти.
Спасение на пределе
Пакистан — не Швейцария. Здесь нет мгновенного спасения. Вертолёт требует предоплаты. Граница полёта — 5000 метров. Но их позиция была 7200. Началась помощь со всего мира: французы, поляки, друзья, альпинисты — все собирали деньги. В дело вмешались МИДы. И пока дипломаты боролись с бюрократией, у Элизабет была своя борьба.
27 января она решилась: оставить Томаша в расщелине и уйти вниз одна. Чтобы привести помощь. Чтобы вернуться за ним.
Герои с К2
На помощь вышли польские альпинисты с зимней экспедиции на К2 — Денис Урубко (Denis Urubko) и Адам Бельецкий (Adam Bielecki), опытнейшие высотники, способные двигаться по горе с невероятной скоростью. Узнав о бедствии Элизабет, они без колебаний отложили свою цель и согласились на почти безнадёжную спасательную операцию.
Их доставил вертолёт до высоты около 4 800 метров — рискованная посадка на крошечную снежную полку. Дальше — пешком, сквозь пронизывающий ветер, вглубь ледяной темноты. Они шли по маршруту, по которому Элизабет спускалась одна, с обмороженными конечностями, обезвоженная и в состоянии пограничном с бредом. На высоте около 6100 метров, в узкой расщелине, они её нашли.
Элизабет едва стояла на ногах. Она провела ночь одна, без палатки, в ледяной расщелине. Её пальцы были обморожены, лицо обветрено до крови, речь едва различима. И всё же она жила. Это было чудо. А впереди — ещё один бой: за её эвакуацию вниз, в безопасную зону, к лагерю спасателей.
Последний выбор
Они спасли её. Но это не была победа. Это было решение, которое оставляет шрам навсегда — и на теле, и в душе. Когда Урубко и Бельецкий добрались до Элизабет, они поняли: обратной дороги за Мацкевичем нет. Не потому, что не хватало желания, а потому что не хватало времени, сил и человеческих возможностей.
Он был полностью обездвижен, в тяжёлом состоянии, на высоте, где каждый шаг требует нечеловеческих усилий. Спасатели знали: если они попытаются вернуться за ним — погибнут все. Урубко потом скажет: «Мы выбрали жизнь. Мы выбрали Элизабет». Это был страшный выбор, но единственно возможный.
Элизабет не простила себе этого. Она повторяла, что собиралась вернуться, что оставила его не насовсем, что ушла за помощью. И до последнего надеялась, что он будет ждать.
На Нангапарбат не ждут долго. В расщелине, на 7280-метровой высоте, Томаш исчез навсегда. Без памятника, без прощания. Только гора хранит память о его последних часах.
Что было потом
После возвращения домой Элизабет Револь оказалась в совершенно ином мире — мире, где не было ледяных стен и горной тишины, но оставалась боль, которая не отпускала. В течение двух месяцев она проходила курс лечения и реабилитации в клинике Гренобля. Обморожения оставили следы: часть пальцев пришлось ампутировать. Но раны на теле заживали быстрее, чем раны в душе.
Она не исчезла, не замкнулась, не убежала от этой истории. Вместо этого — рассказала. В 2020 году вышла её книга "Чтобы жить: Борьба за жизнь на горе-убийце" ("To Live: Fighting for Life on the Killer Mountain") — откровенный, болезненный и пронзительный рассказ не только о том, что случилось на Нангапарбат, но и о том, что чувствует человек, которому удалось выжить, оставив за собой смерть друга. Книга вызвала волну обсуждений в альпинистском сообществе и за его пределами.
Сегодня Элизабет продолжает заниматься альпинизмом, читает лекции, участвует в социальных и гуманитарных проектах. Она — голос тех, кто пережил невозможное. Её история стала не просто легендой, а символом выносливости, женской силы и мужества на грани.
А Нангапарбат так и остался — непокорённой частью её жизни. И местом, где навсегда остался человек, которого она не смогла спасти.