Люба пропала тогда, как ушла в ту ночь, так и больше не вернулась в деревню. Искали её больше недели.
— Нашёл, нашёл, — как-то прибежал к дому бабы Нади Леший.
— Любу нашёл? — вскинула она руками.
— Да, — кивнул он.
— Жива? — с тревогой спросила она.
— Жива.
— Точно?
— Точно, сам своими глазами видел, вот как тебя сейчас, — затряс головой Леший.
— И где она? - спросила бабушка.
— Помнишь, лет тридцать назад избушка моя старая оказалась в болотах?
— Помню, — кивнула баба Надя.
— Так вот она появилась снова, стоит посреди болот, и там теперича Люба живёт. Я хотел к ней подойти, да только там везде топи непроходимые. Ни тропинки, ничего. Домик стоит, как на небольшом островке, - размахивал он руками в разные стороны.
— Так ты избу увидал только? — с тревогой на него глянула бабушка.
— Нет, я ещё и Любу увидел. Она вышла из избушки, глянула на меня и обратно зашла. Волосы у неё чёрные, как смоль, сама худая и бледная, жуть. Я ей помахал, покричал, только она не отозвалась на мои крики.
— Что же она там ест-то? — с беспокойством спросила баба Надя. — Ведь помрёт от голода.
— Не знаю, баба Надя, может, её болотники подкармливают или кикиморы.
— Может, ты уже нежить видел, а не Любу?
— Нежить бы сразу в деревню пришла, а эта на болотах живёт. Ты бы сходила в Навь, посмотрела, что с ней происходит.
— Да я ходила уже несколько раз. Не выходит она ко мне, не показывается, и все местные сплетники ничего про неё не знают, — вздохнула она.
— Спросила бы Мару или Кощея. Они-то в своём царстве должны знать, что происходит, — сказал Леший.
— Спрошу, но вот только не факт, что мне правду скажут, ибо если она разгребает завалы в Граде, то шиш они в этом признаются, те ещё хитрованы, - покачала она головой.
— Ну, тебе лучше их знать, — пожал он плечами.
— Ты меня проводишь к ней?
— Провожу, чего ж не проводить, — кивнул Леший. — Только давай завтра с утреца, а то вот скоро темнеть будет, а там сама понимаешь, что лучше по ночам не бродить.
— Надеюсь, никуда не пропадёт её избушка за ночь.
— Ну вот тут я тебе ничего обещать не могу. Завтра, как солнце встанет высоко, так и пойдём с тобой, а то рано утром там такой туман стоит, что собственные сапоги не увидишь.
— Вот и договорились, — кивнула она.
Она вернулась в избу. Василиса, которая практически жила в последнее время в доме бабы Нади, посмотрела на неё с тревогой.
— Нашлась? — спросила она.
— Да вроде нашлась. Завтра утром с Лешим пойдём.
— Живая?
— Говорит, что живая. На болоте в избушке живёт, - ответила баба Надя.
— У Кикиморы что ли?
— Нет, сказал, что старая его изба там появилась.
— Вот чудеса-то, — всплеснула руками Василиса. — Я с тобой пойду.
— Нет, — мотнула головой баба Надя. — С дитями сиди, за ними присматривай.
— А вдруг чего в болотах случится?
— А вдруг чего дома случится? Или ты на плохо ходячую Настену хочешь шишигу Верочку оставить? Или хочешь, чтобы мы там обе разом сгинули? - баба Надя сложила руки на груди и глянула на Ваську.
— Нет, не хочу, — насупилась Василиса.
— Ну вот, об чём теперь разговор вести.
— Ты тогда ей еды собери, а то незнамо чем она там питается. Кормят её болотники тиной всякой да лягушками.
— Всё возьму, не переживай. Не дойдём, так на край болота поставлю, ей передадут.
— Эх, жалко Любашку, — вздохнула Василиса.
— Ну, значит, судьба такая, — ответила баба Надя.
— Дитя при живой матери сирота.
— От, ты бы прикрыла-то роток, а то мухи жирные туда набьются и гнездо совьют, и жить там будут. Ты чего мелишь-то, чего кличешь? Жива Люба, может, ещё и вернётся в этом году в деревню к нам, - отчитала ее баба Надя.
— А ты чего еёной матери говорить будешь? Куда дочь её пропала. Не всегда её мозги в мороке будут находиться.
— Разберусь без сопливых, — огрызнулась на неё баба Надя. — Ты давай к себе иди, завтра придёшь с дитями сидеть.
— А я вот возьму и не приду, - фыркнула Василиса.
— Ну и не приходи ко мне тогда больше никогда.
Баба Надя демонстративно отвернулась от Василисы. Та хмыкнула, развернулась и выскочила из дома.
— Завтра увидимся, — пробормотала бабушка.
Утром она все дела переделала и села около окна ждать своего провожатого. Василиса так и не появилась, видно, сильно обиделась, так что пришлось бабе Наде звонить бабе Лене — Кикиморе.
— Сейчас приду, — откликнулась та.
Она на свои болота не торопилась возвращаться, видно, понравилось жить у перевёртышей. Через пятнадцать минут появилась Елена у бабы Нади на пороге, а за ней следом пришёл Леший.
— Ну что, готова, бабушка? - спросил он.
— Готова, — вздохнула баба Надя.
Она накинула платок, сунула ноги в резиновые сапоги, взяла посох и корзинку со всякой снедью и вышла. У калитки её ждал Леший, переминаясь с ноги на ногу.
Тропа в болота была узкой и скользкой. С каждым шагом земля под ногами становилась мягче, засасывая сапоги. Туман, как и предупреждал Леший, лежал густой пеленой. Ноги вязли в жиже, каждый шаг давался с трудом. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом гнилой воды и чего-то ещё — сладковатого, как испорченный мёд. В тумане мелькали огоньки — то ли болотные, то ли чужие глаза.
— Вот там, — Леший указал вперёд.
Сквозь пелену тумана баба Надя разглядела избушку. Старая, покосившаяся, с почерневшими стенами. Но самое странное — вокруг неё не было ни единого намёка на твёрдую землю. Только чёрная вода да редкие кочки, поросшие мхом.
— Как она туда попала? — поразилась баба Надя. — Ты же говорил, что вроде там островок был.
— Вчера был, а вот сегодня, как видишь, ничего нет, — покачал головой Леший.
— Люба! Люба! — позвала баба Надя внучку.
Откуда-то из тумана вернулось эхо и откликнулось голосом бабушки.
— Люба! Люба! — прокричало оно и мелко захихикал.
— Вот ведь пересмешник, — нахмурилась баба Надя. — Люба! Любушка!
Дверь вдруг неестественно громко заскрипела. На пороге стояла худая тёмноволосая женщина, отдалённо напоминающая Любу.
— Любашка, — обрадовалась баба Надя. — Как ты?
— Уходи, не мешай, — проговорила Люба грубым голосом.
— Я еды тебе принесла.
— Мне еда не нужна.
— Это им еда не нужна, а твоему телу требуется питание. Я вот тут на край поставлю, а ты потом забери, или болотник тебе принесёт. Собрала тебе чуток, на несколько дней должно хватить.
Баба Надя стала рассказывать последние деревенские новости. Люба стояла на пороге и вроде не слушала её, смотря куда-то в сторону, но и не уходила.
— Вот как-то так, Любашка. Ты приходи ко мне в деревню, я тебе еды буду давать, да хоть знать буду, что ты ещё жива.
Люба постояла ещё какое-то время на пороге, а потом развернулась и ушла в избу, захлопнув за собой дверь.
— Болотник, чтобы Любе всё передал. Понял? — строго проговорила баба Надя в туман.
— Передам, — кто-то откликнулся из кустов. — Мы и сами не рады такому соседству, но деваться некуда — её силы охраняют и оберегают.
— Да уж, я поняла, — вздохнула бабушка. — Крепкого здравия тебе, болотник.
— И тебе, бабушка. Не боись, мы её не обидим и присмотрим, а ежели чего случится, то придём и скажем.
— Вот и добре, — кивнула она.
Обратный путь казался короче. Может, потому, что баба Надя уже не обращала внимания на топь под ногами. Леший молчал всю дорогу. Лишь у самой деревни он спросил:
— Что будешь делать?
Баба Надя остановилась.
— Ждать буду, ждать да просить богов, чтобы поскорей её вернули в родной дом.
— Вот только и остаётся, — вздохнул Леший.
— Через неделю снова к ней пойдём, — сказала бабушка.
— Обязательно, — согласился он с ней.
— Благодарю тебя за то, что нашёл Любашку и что дорожку к ней указал.
— Во благо. Пойду я, на душе у меня неспокойно и тяжело, - снова вздохнул он
— Иди, и я пойду, ждут меня дома, — махнула она рукой.
Баба Надя развернулась и направилась к своему дому.
Автор Потапова Евгения
