Люба никак не могла отойти от горя, да и прошло то всего десять дней со смерти любимого мужа Егорушки. Только девять дней ему справили. Он на стройке работал и оказался не в том месте и и не в то время. Плита на них с напарником свалилась. Он даже ничего и не понял, что произошло, а вот приятеля покалечило, и он остался жив, не известно, что было лучше.
Любушка почти все время плакала и вместе с ней закатывалась в истерике годовалая дочка Верочка. Девочке передавалось настроение матери, к тому же сменился рацион. У Любы пропало молоко и она перевела ребенка на разные смеси, кашки и пюре.
Она пыталась успокоить и уложить плачущую дочь, когда в дверь постучали. Пришла свекровь. Она старалась не смотреть на невестку, отводила взгляд. Прошла в комнату, не раздеваясь и тяжело вздохнула, усаживаясь на диван.
- Здравствуйте, Алина Сергеевна. Вы бы хоть пуховик сняли.
- Люба, я к тебе по делу, - вздохнула свекровь, начиная тяжелый разговор.
- Я вас слушаю, - ответила сноха.
Она сунула Верочке в рот пустышку и ребенок замолчал.
- Люба, я все понимаю, тебе сейчас тяжело, да и мне не легко, я сына потеряла. Не знаю, говорил тебе Егор или нет, но эта комната моя по документам, - свекровь уставилась в одну точку на стене и даже не смотрела в сторону снохи.
- Но мне Егорушка сказал, что он ее сам купил, рассказывал, как зарабатывал на нее.
- Он тебе лгал, это моя комната. Люба, ты нам чужая, а у меня еще два сына и дочь с мужем и с детьми вместе с нами в квартире живут. Славик скоро жениться собирается, ему эта комната нужна.
Люба смотрела на нее с каким-то недоверием и непониманием.
- Вы меня сейчас выгоняете? - тихо прошептала она.
- Я не выгоняю тебя, а прошу уйти. Люба, ты нам чужая!
- А Верочка?
- А что Верочка? Куда мать, туда и дитя, - скривилась в измученной полуулыбке лицо, - Я помогу тебе собраться.
Свекровь встала и подошла к единственному шкафу, распахнула его дверцы.
- Я сама, - тихо прошептала Люба, - Но куда же я пойду?
- Ты же жила где-то до этого, вот туда и возвращайся. Чать не сирота и мать и отец имеется.
- Алина Сергеевна, но там меня никто не ждет, и места мне там нет.
- Тебе и тут места нет.
Женщина резко развернулась и посмотрела на Любу.
- Это ты во всем виновата. Отправила его на эту чертову стройку работать, родила не вовремя. Если бы не твоя жадность, он бы был до сих пор жив, - зашипела она в лицо снохе, - Чтобы завтра твоего духу тут не было. Мебель оставь, Славке пригодится, ты все равно на нее ни копейки не потратила, все на Егоркины деньги куплено. И на наследство даже претендовать не смей. Я на похороны потратилась.
Она резко рванула в сторону двери, и громко ее захлопнула. Тут же выплюнула соску Верочка и залилась громким плачем.
- Господи, да куда же я пойду? - села вместе с малышкой на руках Люба. - Егорушка, ну как так? Ты же говорил, что комната эта твоя, ты сам на нее заработал и сам купил. Мы же с тобой в ней ремонт сделали, мебель купили. Хотели ее продать и купить хорошую квартиру, - разговаривала Люба с портретом в траурной рамке.
Любе было всего восемнадцать лет, когда она познакомилась с Егором. Он работал на стройке и вполне неплохо зарабатывал. Ему тогда исполнилось двадцать два года. Провстречались они пару месяцев и решили пожениться. Люба тогда училась в медколледже на акушерку. Со второго курса стала подрабатывать постовой ночной сестрой в роддоме. Только туда всегда требовались работники.
Прожили они с Егором почти три года и родилась малышка Верочка. Любаша к тому времени уже успела получить диплом и поработать немного акушеркой. Каждая заработанная копейка откладывалась на будущее улучшение квартирных условий. А теперь Люба не знала, как ей жить дальше. Она была растеряна, подавлена и убита горем.
Кое-как успокоив ребенка и уложив ее спать, она решила позвонить матери.
- Алло, Любаша, что случилось? - спросила устало мама.
- Она меня выгоняет, - заплакала Люба.
- Свекровь?
- Да, говорит, что это ее комната по документам.
- Так ты документы смотрела?
- Я их не нашла. Егорка их тут и не хранил, боялся, что у комнаты дверь вскроют и их украдут. Все у матери было, - всхлипывала Люба.
- Вот засада.
- Мама, куда мне идти? Она сказала, чтобы к завтрашнему дню меня тут не было, и чтобы я всю мебель тут оставила, - тихонько плакала Люба.
- Я сейчас с бабушкой поговорю. У них Васькина комната стоит пустая. Он только через неделю с вахты приедет, - вздохнула мама.
- А потом куда мне?
- Ко мне приедешь.
- Мама, ну куда? Вас и так в двушке четверо. В одной комнате с братьями жить? Верочка почти круглые сутки сейчас плачет, то ли зубки режутся, то ли животик болит, то ли еще что.
- Не реви, придумаем что-нибудь. И вообще на счет комнаты уверена? - строго спросила мама.
- Да не станет меня свекровь обманывать, - шмыгала носом Люба.
- Угу. Милая моя, не плачь ради Бога, что-нибудь придумаем. И мебель мы им не оставим. Сергею сейчас звякну. Он к тебе подъедет и все разберет.
На следующий день Любушка вместе с Верочкой выходили из совершенно пустой комнаты. Отчим Сергей накануне пробежался по общежитию, предлагая мебель по сходной цене. Вечером забрали шкаф и стиральную машинку, а утром все остальное.
Любу с Верочкой на время приютили бабушка с дедушкой. Но через неделю вернулся дядька с вахты и попросил ее на выход. Старики не особо перечили сыну, им хотелось покоя. Еще неделю Люба с дочерью прожила в маминой семье. Практически круглосуточный плач малышки вымотал всю семью. Любе с Верочкой приходилось делить комнату с двумя братьями пяти и семи лет. У мамы это был второй брак и два поздних ребенка. Люба старалась все делать по дому, но напряжение росло с каждым часом.
Как-то приехала бабушка к ним в гости. Они сидели втроем на кухне и пили чай.
- Я звонила бабе Наде, - сказала бабушка, - Что-то она совсем плохая стала.
- У нее же дом большой? Как она в нем одна управляется? - спросила мама.
- Большой, одна живет, и живность всякую держит. Ей уже помощь нужна, - подтвердила бабуля.
- Люба, может поедешь к бабе Наде? Присмотришь за старушкой.
- А нужна я там? - с тоской спросила Любаша, - Тоже погонит из дома через неделю.
- Никто тебя не гонит. Ты пенсию по потере кормильца оформила? - спросила мама.
- Да, но, когда она еще будет.
- Когда-нибудь да будет.
- Я тогда ей позвоню и предложу помощь в твоем лице, - вздохнула бабушка.
- А сколько ей уже? - спросила мама.
- Да, шут ее знает, я ее всю жизнь помню старой. Под сотню лет, наверно.
- Ого, - удивились Любаша с мамой.
- Вот вам и ого.
- А кем она нам приходится? - спросила Люба.
- Какой-то родственницей. То ли двоюродная, то ли троюродная сестра моей мамы, - ответила бабушка.
Люба представила себе дряхлую сгорбленную старуху, которая еле передвигается по дому. Да и сама изба ей представлялась чем-то древним и полуразрушенным. Ехать к черту на кулички не хотелось, но и выбора особо не было. На съем у нее денег не имелось, а отравлять жизнь близким тоже не хотелось.
Бабе Наде тут же позвонили и договорились о приезде Любушки с Верочкой.
- А она дохтур? - спросила старушка.
- Акушер, - пояснила мама.
- Значит дохтур. Это хорошо, пусть едет. У меня дом большой, всем места хватит.
- Верочка только беспокойная сейчас, у нее зубки лезут.
- Я люблю маленьких деток, пусть приезжает, - захихикала баба Надя.
Старушка объяснила, как к ним добраться.
- Как на автобус пересядет, так пусть мне позвонит, чтобы я их ждала.
- Хорошо, - кивнула мама.
- Ну, все, не хворайте.
- Спасибо вам, баба Надя.
- И вам всех благ, - ответила старушка и отключила телефон.
- Уму не постижимо, 450 километров до ее деревни, глухомань какая-то, - с тоской вздохнула Люба.
- Ну, давай мы с бабушкой скинемся по пять тысяч, и ты себе комнату снимешь, - покачала головой мама.
- Да чего я у вас буду последнее забирать. Мне бы полгода где-то перекантоваться, а потом я Верочку в ясли оформлю, а сама на работу устроюсь. За съем сама смогу платить.
- Так и не полгода, а меньше. Весна наступит и мы с дедом уедем на дачу, а ты сможешь в нашей комнате жить в квартире, - сказала бабушка.
- Ну, вот. Главное, чтобы баба Надя Верочкины концерты выдержала, - улыбнулась Люба и отправилась собирать вещи.
- Не переживай, может и выдержит, - вздохнула мама.
Автор Потапова Евгения