К 1982 году панк-рок, некогда взорвавший музыкальную сцену бунтарским духом и сырой энергией, оказался на перепутье. Казалось, что с ним покончено. Он терял остроту, а его звучание застывало в повторяющихся шаблонах. Он так бы и канул в лету, если бы не появились Discharge. Их дебют «Hear Nothing, See Nothing, Say Nothing» (1982) стал детонатором, превратившим панк-рок в лаконичную машину протеста. Без компромиссов и украшений — только ярость, давшая панку второе дыхание и вдохновившая новое поколение металлистов и панк-рокеров на создание нового звука.
Вы читаете Attack the Music — блог о тяжёлой музыке и всём, что с ней связано! Подписывайтесь!
У нас появился свой Telegram-канал: там мы публикуем небольшие обзоры на разного рода новинки! Подписывайтесь! https://t.me/attackthemusic
Саунд, спасший панк-рок
В начале 80-х на андеграундной музыкальной сцене образовалась новая волна групп, которые играли панк, но с большей мрачностью и агрессией. Наиболее заметными среди них были выходцы из Сток-он-Трента Discharge. Тогда никто не предполагал, что эта команда оставит заметный след в тяжелой музыке. По словам гитариста-основателя Тони «Бонс» Робертса, они просто слушали The Clash и Sex Pistols и пытались подражать им.
Начав с простых EP и синглов, а также пережив череду смен участников, Discharge окончательно утвердились в анархо-панк движении 80-х. Их пристанищем стало узкое, но фанатично преданное сообщество, бросавшее вызов общепринятым канонам панк-культуры. Discharge стали голосом тех, кто видел в панке не модный бунт, а оружие против системы.
«Это был совершенно иной, захватывающий стиль жизни, — вспоминает барабанщик Гэрри Мэлони, который присоединился к группе за год до выхода альбома Hear Nothing... — Мы были единомышленниками, тусовались вместе и посещали концерты. Это было прекрасно. Смотрел ли я концерт The Damned или просто наблюдал за саундчеком Black Flag — все это доставляло мне огромное удовольствие».
Discharge продолжали эволюционировать, углублять свое звучание и избавляться от лишнего. Когда они пришли в студию записывать дебютный альбом, у них уже был набор песен, которые должны были изменить представление об экстремальной музыке.
«В тот момент мы действительно что-то открыли», — рассказывает Бонс. «Из обычной панк-группы мы стали чем-то новым. Но это произошло естественно. Мы никогда не стремились звучать определенным образом; мы просто начали облекать свои эмоции в тот саунд, который был нам по душе. Так и получилась эта пластинка».
Знаковый альбом
Даже у любителей экстремальной музыки звучание Discharge вызывало вопросы. Песни были короткими, невероятно громкими, полными жестоких и брутальных образов войны и опустошения. Особое внимание привлекал ставший известным барабанный рисунок «D-beat».
«Ну, это не совсем мое изобретение», — пожимает плечами Гэрри, отдавая должное оригинальному участнику (и нынешнему гитаристу) Теренсу «Тэззу» Робертсу. — «Но я старался играть то, что считал и чувствовал правильным. Это немного отличалось от ранних синглов — возможно, намеренно».
Бонс добавляет:
«Этот ритм меняет то, как ты играешь. Он не может не зарядить тебя энергией. Это то, с чего мы начинали».
Еще одним ключевым компонентом Hear Nothing... стала тематика: отвращение группы к тэтчеровской Британии, паранойя из-за угрозы ядерной войны и саморазрушительных наклонностей человечества — все это вылилось в серию грубых и прямолинейных лозунгов.
«Я осознал, как сильно на меня повлияли композиции, которые я называю "хайку Discharge", — делится фронтмен Neurosis и страстный поклонник Discharge Стив Фон Тилл. — Это словно особый стиль поэзии: короткие, но ёмкие образы войны и политического обмана.
В отличие от их ранних работ, большинство песен состояло всего из четырёх строк, но при этом они передавали глубокий смысл. Эта лаконичность делает их великими, и каждый может найти в них отражение своего времени».
Как говорит Стив, темы альбома остаются актуальными. «Тогда все было плохо, и мы все были злы», — говорит Бонс. «Сейчас стало еще хуже».
«Угроза войны и принятия новых садистских законов никуда не делась», — добавляет Гэрри. «Все это держит нас всех в напряжении до сих пор».
Панк или метал?
Группа Discharge стала первой группой, подписанной на лейбл Clay из Сток-Он-Трента. Он базировался в местном музыкальном магазине, и времени на студийную работу у группы было немного. По словам Бонса, они записали всё за один дубль, как обычно. Но результат оказался впечатляющим. За 25 минут Discharge умудрились смешать воедино саунд GBH, Motörhead, Venom со своим уникальным нигилистическим стилем и представили миру Hear Nothing... Этот альбом стал переломным для тяжелой музыки. В то время панк и метал считались непримиримыми врагами, но группа полностью разрушила эти границы.
Стив фон Тилл вспоминает:
«До того как я открыл для себя панк, я увлекался металом. Но когда панки предложили нам, металлистам, послушать этот альбом, мы заинтересовались».
Даже сами участники коллектива не осознавали масштаба своего влияния.
«Это произошло спонтанно», — признаётся Гэрри. — «Мне просто нравилась эта безумная энергия: я выкручивал громкость до предела и растворялся в звуке. Всё выросло естественно — из нашей любви к определённой музыке и панковской основы, которая в нас жила».
Сначала к пластинке относились с недоумением и настороженно, даже враждебно. Но все изменилось, когда Discharge получили признание от британской радиостанции, формирующей музыкальные вкусы.
«Поначалу люди не врубались в нашу музыку, им было не совсем понятно, что они слышат - панк или метал, — вспоминает Бонс. Но потом Джон Пил поставил нас в эфире Радио 1, и это было невероятно. С тех пор всё изменилось: я заходил в паб, и люди говорили, что слышали нас по радио. Это дало нам настоящий импульс».
Весть об альбоме начала распространяться, панк-рокеры и металлисты были заинтригованы новой группой и их звучанием.
«Я увидел обложку, она выглядела так необычно, что я решил: нужно послушать», — вспоминает Стив. «Принес пластинку домой, поставил, и меня словно ударило током. Это был звук, который я искал всю жизнь. Гитары, о которых я мечтал, и сокрушительный бас — все это взорвало мой разум и изменило жизнь».
Наследие
Влияние на трэш и кроссовер было стремительным, и за несколько лет D-beat даже выделился в отдельный поджанр, поскольку сотни групп со всего мира пытались воссоздать культовое звучание. Многие из них даже использовали приставку «Dis» в своем названии: плагиат еще никогда не был таким бесстыдным.
«Я ничего не могу сказать тебе ни об одной из этих групп», - фыркает Бонс. «Я не слушаю музыку... и никогда не слушал. Если слушаешь, то попадаешь под ее влияние. Я хочу звучать, как я сам и то, что происходит у меня в голове. Но приятно, что мы повлияли на людей. Несколько лет назад мы играли в лондонском клубе The Underworld, и Metallica приехали к нам перед выступлением в O2. Это было здорово».
Лучшие группы, по словам Стива, те, кто перенял эстетику Discharge и развил ее.
«Меня больше всего вдохновляет, когда музыканты ищут свой уникальный голос в агрессивном звуке», — говорит он. «Можно с уверенностью сказать, что без Discharge не было бы Neurosis. Их звучание, полное криков страдания, войны и размышлений о будущем человечества, идеально подходило для этого. Поэтому, если мы хотим задуматься об экзистенциальных вопросах, о борьбе человека с природой, как мы можем выразить эти темы? Как нам передать их через музыку? Вот как, надеюсь, она повлияет на людей, а не станет лишь копией какого-то стиля».
Песни с «Hear Nothing...» перепевали многие — от Metallica и Sepultura до Machine Head до Anthrax.
«Я до сих пор улыбаюсь, когда вижу обложку», — говорит Гэрри. «Этот момент был особенным. Каждый трек — настоящий шедевр».
Бонс соглашается:
«Есть альбомы, которые я не могу слушать. Но только не этот. В нём есть нечто особенное. Магия, которую невозможно объяснить... он вне времени».
Спасибо, что дочитали до конца!
Подписывайтесь на канал и до встречи в других публикациях: