Когда я выкладывал обзор на книгу «Следы на снегу. Краткая история сибирского панка», то планировал, что следующим будет описание своеобразного идейного продолжения этого издания. А именно книги Феликса Сандалова «Формейшен. История одной сцены», выпущенную тем жеиздательством Common place. Но, ввиду целого ряда обстоятельств, возможность осуществить задуманное представилась только сейчас. Думаю, что для книги, выпущенной 8 лет назад, «небольшая» задержка в 9 месяцев не будет критичной. Хотя, в какой то степени, такой подход близок к мировоззрению некоторых участников формейшена.
Структурно это издание повторяет «Следы…». Она также состоит из множества интервью участников московской андеграундной сцены 1990-х и тех, кто хоть как то был причастен к этому явлению. Тоже выстраивание повествование в хронологическом порядке, которое словно позволяет переживать это десятилетие вместе с его участниками, следить за эволюцией персонажей, переживать вместе с ними ключевые события. Перед каждой главой Феликс Сандалов даёт своеобразную «вводную», чтобы эти события можно прочувствовать во всей их полноте. В итоге получилось полноценный и разносторонний потрет об удивительных людях необычной эпохи. Хотя некоторые повторы и чрезмерное углубление в детали у некоторых респондентов порой утяжеляет текст, но не снижает интерес от всей книги.
Вообще формейшен была довольно разноплановая музыкальная тусовка. Но были в ней и свои главные герои: «Соломенные еноты», «Банда четырех», «Лисичкин хлеб». Были также различные вариации и коллоборации участников названных коллективов: «Ожог», «Огонь», «Резервация здесь», и ещё с десяток названий, под которыми музыканты могли предстать всего на одном концерте.
Одним из ключевых персонажей книги является Борис Белокуров (до 2000 г. Усов), основатель и лидер «Соломенных енотов». В книге так и говорится: «Формейшен – это Борис Усов плюс все остальные». Будучи школьником неимоверной начитанности и синемафильства он стал идейным вдохновителем самиздатного журнала «ШумелаЪ Мышь», удачно вписавшегося в эстетику созданную самиздатом «КонтрКультур'а». Этот журнал, рассвет которого пришелся на начало 1990-х гг., был прорывным во всем: до него в стране ни кто так не оформлял журнал и ни кто не писал такие тексты. И, как говорит сам Борис Усов: «Поначалу мы занимались самиздатом, но уже через годик-другой докатились до группы».
Правда, окончательно к идее создания группы подтолкнуло другое обстоятельство: поездка в Тюмень в 1991 г. и полное разочарование сибирским панком в том виде, в котором он существовал на тот момент. Парни с подмосковных городов решили вернуть российскому панку ту бунтарскую эстетику, которую он стал утрачивать. Потому Евгений «Джексон» Кокорин (лидер группы «Чернозём») сказал: «волна московского панк-рока – это вторая волна тюменского». Это подчеркнул и Сергей Гурьев (давший в книге самоопределение: «тоже журналист, занявшийся музыкой»):
Про единственный (посмертный) сборник поэзии Бориса Усова можно прочитать в посте «ЭЛЬД» – ПОЭТИЧЕСКИЕ ОТКРОВЕНИЯ БОРИСА БЕЛОКУРОВА (УСОВА)
Чуть дальше характеризуя творчество «енотов» другой музыкальный журналист Максим Семеляк даст такое определение: «взбесившие умники с окраин, люди, принявшие слишком близко к сердцу ряд романтических книг и фильмов». Правда этот образ несколько развивает лидер группы «Ожог» Александр «Леший» Ионов:
Но не это было главное в мире формейшена. Почти каждый из участников этой тусовки подчеркивает в книге, что это был свой мир. Он был построен на объединении близких людей. В нем была своя среда, свои традиции, свои ритуалы, даже свой язык. Его участники много времени проводили вместе. Не только записывали песни и употребляли алкоголь, но и доводили этот свой мир до совершенства. Это была их альтернатива всему, что в то время происходило в стране. Потому и не вызывает удивление, что так легко сходились между собой люди столь разных мировоззренческих позиций.
Тут всплывает еще одна довольно важная составляющая часть «Формейшена». Огромное место в ней занимает и описание политического подполья 1990-х годов. Этот аспект довольно важен в книге. Потому по степени информативности он оставляет далеко позади аналогичные издания по данной тематике (например, Илью Стогова и его «Революцию сейчас!»). В этом нет ничего удивительного, поскольку творческий и политический андеграунд в то время существовали в одной плоскости. Активные участники запрещенной ныне Национал-большевистской партия (НБП), творческой группы «За анонимное и бесплатное искусство («зАиБИ»), Движения Ультра-Радикальных Анархо-Краеведов («ДвУРАК»), экологические активисты «Хранителей радуги» полноценные герои этой книги. В то время они устраивали такие политические перформансы, что различным арт-группам оставалось только локти кусать. В то же время «Банда четырех» выступала перед правыми и футбольными хулиганами. «Соломенные еноты», со своим мощнейшим антисоциальным зарядом, находили больше отклик у леваков. «Лисичкин хлеб» приблизились к анархистам и радикальным экологам. Радикальные политики и андеграундные музыканты весь период существовали в одной плоскости. Все они были молоды, полны энергии, творческой энергии, ещё не успели разочароваться в жизни. Потому они дополняли и взаимоподпитывали друг друга. Не смотря на резкие высказывания некоторых интервьюируемых и попытки задним числом отречься от некоторых идей, эта связь чувствуется довольно ощутимо.
Формейшен развивался за счет вливание в него новых творческих людей и развития географических горизонтов. Не реализовавшийся до конца Вадим «Ротон» Зуев, творческая половина тюменской группы «Мертвый Ты». Брутальная казахстанская группа «Адаптация». Александр Непомнящей, каждая песня которого - глубокие философские размышления. Наполненные образами музыкальные монологи Алексея Фомина (покинувшего этот мир 6 октября 2024 г.). Всё говорило о том, что андеграунд новой России готовился выйти на иной уровень.
Но была у формейшена и своя теневая сторона, которая не зримо вела к распаду. Ближе к концу 1990-х гг. многие его участники стали увлекаться религией, что, как известно, влияет на творчество только отрицательно. Тем более, в сочетание с другим фактором. Выражения типа «Выпивка была цементирующим явлением – способом провести время» или «Алкоголь в девяностые играл все возможные роли – культурную, социальную, да вплоть до пищевой» - повторяются в книге чуть ли не на каждой странице. К сожалению, про пьяные и драчливые, почти есенинские, выходки Бориса Усова в книге говорится намного больше. Чем про концерты «Соломенных енотов». Да и как правило, одно было неотделимо от другого: концерт мог вообще не состояться из-за пьянства Бориса, или начаться с обильного потребления алкоголя, а уж выступление все таки проходило употребление алкоголя было просто обязательным. Это также стало одной из причин того, что он отдалялся от музыки и все больше увлекался кинематографом и выпуском кинематографического самиздата «Мир искусства». Оставшиеся участники формейшена погрузились в мир, который они сами называли «русскими сезонами» и в котором они жили жизнью персонажей серебряного века.
А, как все помнят, серебряный век в нашей стране закончился довольно печально. Эпоха перемен, наступившая в стране, поставила его на грань выживания. Перед участниками встал выбор: или приспосабливаться под условия, диктуемые системой, или быть раздавленным ей. Совершив причудливый зигзаг, история поставила участников формейшена перед тем сам же выбором. Не случайно в книге сказано: «Это было последнее десятилетие, когда контркультура что-то еще значила, потом история наскочила на миллениум и покатилась назад». Феликс Сандалов конкретизирует эту мысль: «Нулевые перечеркнули многое из того, что сумело выжить даже в беспредельном пекле девяностых: как будто кто-то стал заметать следы недавних событий»
При этом у эпохи формейшена есть вполне четки и определенный год. Журналист Георгий Мхеидзе говорит об окончании этой эпохи вполне конкретно: «Все закончилось в 2003-м – остатки эйфории сменились непролазным отчаянием». Ему вторят и другие герои книги:
Конечно, формейшен и его герои не растворились в пустоте. Последняя глава книги как раз посвящена тому, как музыканты нового поколения рассказывают о том, какое влияние оказали на их творчество «Соломенные еноты» и другие группы московского андеграунда. Вот только есть одно отличие: эти группы были неизвестны в момент написания книги, неизвестны они до сих пор, спустя 8 лет. Думается мне, что большинства уже и не существует. А вот песни, которые спели в 1990-е «еноты», «банда» или «хлеб» звучат актуально, как будто их авторы описали то, что происходит сейчас. Многие из участников формейшена, кто еще жив, продолжают выступать. Хотя даже сами они признают, что делают это больше из ностальгии по тем временам. Борис Усов, скончался в 2019 г., через три года после выхода книги. Но даже во многом из того, что он сказал в книге «Формейшен» чувствуется его тоска о том, что таких весёлых и отвязанных времён больше не будет…