В 19 веке Россия отставала от ведущих стран мира в развитии стрелкового оружия. Во многом это стало причиной поражения в Крымской войне. Однако были сделаны правильные выводы и это отставание Россия ликвидировала. Как это происходило будет рассмотрено ниже.
Развитие стрелкового оружия: от эволюции к революции
На протяжении приблизительно четырёхсот лет ручное огнестрельное оружие изменялось незначительно. Оно состояло из металлического ствола, с одного конца которого был глухой затвор, называвшийся «казённой частью», а с другого прикреплялась деревянная ложа. Внутрь ствола насыпался пороховой заряд, вставлялась сферическая пуля, а сверху для закрепления всего этого с помощью шомпола вбивалась тканевая или бумажная пробка (пыж).
При выстреле небольшой объём пороха, находившийся на специальной полке сбоку от ствола, поджигался. Оттуда огонь через маленькое отверстие в стволе, называемое затравочным, передавался на основной заряд пороха. Процесс воспламенения затравки происходил с помощью замка — специального механизма. Поначалу прогресс огнестрельного оружия сводился к совершенствованию замков: от примитивного фитильного, где рычаг подносил тлеющий фитиль к затравке, до кремневого замка, предоставляющего надёжное и почти гарантированное зажигание заряда, способного долго оставаться взведённым и работать в любых погодных условиях, за исключением сильного дождя.
С изобретением кремневого «батарейного» замка во Франции в 1610 году стали редкими любые изменения конструкции стрелкового оружия на следующие два столетия. Хотя материалы, из которых делалось оружие, стали более прочными и долговечными, а технологии производства оттачивались, разница между мушкетом д'Артаньяна, использовавшего его под Ла-Рошелью, и мушкетом французского солдата при Березине оставалась в основном косметической.
Лишь стремительный XIX век, с его резкими изменениями в науке и технике, внес коррективы в привычную структуру. В исторически короткое время произошло два события, сильно повлиявшие на конструкцию стрелкового оружия. Первым стало открытие «гремучей ртути» — вещества, взрывающегося от удара. Хотя оно оказалось слишком мощным для использования в качестве метательного заряда, оно успешно заменило затравку, размещаясь в небольшом колпачке, известном как пистон или капсюль. Теперь порох в стволе воспламенялся быстро и независимо от погодных условий, исчезла характерная пауза в полсекунды, свойственная кремневым замкам, когда искры зажигали затравку, и огонь проходил через затравочное отверстие. Это, а также отсутствие вспышки затравки перед лицом стрелка, значительно повысило точность стрельбы, особенно по движущимся мишеням.
Вторым фактором, существенно повлиявшим на изменение стрелкового оружия, стал прогресс в металлургии, позволивший массово и недорого производить нарезные стволы. Идея улучшения точности полета пули за счет её вращения не была новой: ещё с XVI века существовали ружья с винтовыми нарезами, закручивающими пули при выстреле. Вращающаяся вокруг своей оси пуля летела точнее и дальше. Её удлинённая форма, более обтекаемая, увеличивала дальность. Однако, если гладкоствольное ружьё позволяло просто закатить пулю в ствол, то в нарезном её надо было вгонять шомполом, прокручивая, что отнимало много времени и усилий.
Когда нарезное оружие оставалось прерогативой знати, это не было большой проблемой: заряжай, целись, стреляй с удовольствием, и неспешно перезаряжай. Но в бою была важна каждая секунда, а использование нарезов в массовом армейском вооружении потребовало повышения скорострельности. Разработаны были многочисленные конструкции, среди которых наиболее успешные основывались на расширении пули. В этих решениях пуля меньшего диаметра могла свободно входить в ствол, расширяясь под воздействием пороховых газов или ударами шомпола и занимая нарезы.
Тем не менее, все это было лишь частичным решением. Полное преодоление проблемы требовало перехода на зарядку с казённой части. Хотя идея возникла почти одновременно с началом использования огнестрельного оружия, только в XIX веке технологии позволили создать прочные металлы, пригодные для массового производства надёжных казнозарядных образцов. Оснащение стало не раздельным, а унитарным — патроны, совмещающие в себе заряд, пулю и капсюль, сначала производились из бумаги, а позже приобрели металлическую оболочку, сохранив конструкцию до наших дней.
Это долгое введение служит одной цели — подчеркнуть сложность ситуации, в которой оказались ведущие мировые державы середины XIX века. Основное оружие пехотинца и кавалериста, прежде десятилетиями стабильное, начало стремительно изменяться, вынуждая страны спешно разрабатывать и внедрять новые конструкции, чтобы не отставать.
Гонка за лидерами
В этот период Российская империя испытывала особые трудности. Низкий уровень промышленного развития делал чрезвычайно сложным внедрение любых значительных нововведений. Страна всегда имела в своем распоряжении талантливых инженеров, которые предлагали блестящие идеи, однако их реализация сталкивалась с проблемами из-за отсутствия необходимых технологий и производственных мощностей. Например, по сравнению с европейскими странами переход от кремневого замка к капсюльному затянулся. Официальные публичные документы утверждали, будто солдаты не смогут своими грубыми пальцами надежно прикреплять капсюль, будут его терять, и им будет неудобно, поэтому лучше использовать уже проверенный кремень. Настоящая же причина задержки заключалась в отсутствии в России соответствующего уровня химического производства, способного производить гремучую ртуть в необходимом объёме, и его пришлось срочно развивать с нуля.
Крымская война 1853–1856 годов ясно показала российским военным, что технический прогресс не стоит на месте, и его необходимо догонять. Хотя к началу войны русская армия успела перейти на капсюльное воспламенение, с развитием нарезного оружия ситуация была гораздо хуже — только у некоторых избранных стрелков были штуцеры, а большинство солдат всё ещё пользовались гладкоствольными ружьями. Соответственно, британские и французские солдаты, практически полностью вооружённые нарезными ружьями, могли прицельно стрелять с дальних дистанций, где русские ни разу не могли ответить. Так, например, прицельная дальность британских ружей «Энфилд» в четыре раза превосходила аналогичный показатель русского оружия 1854 года и даже была больше, чем у русских пушек!
Военные быстро приняли решение и заказали новую модель нарезного ружья с расширяющейся пулей. Поскольку удлинённая пуля была тяжелее круглой того же диаметра, а для её продвижения по нарезам требовался более мощный заряд пороха, чем для гладкоствольного оружия, отдача значительно возросла, что продемонстрировало необходимость уменьшения калибра. Стандартные 7 линий (17,78 мм) решили заменить новым стандартом в 4 линии (10,16 мм). Но оказалось, что производить столь тонкие и нарезные стволы невозможно из-за отсутствующей точности инструментов. После обсуждений выбрали калибр в 6 линий (15,24 мм). Артиллерийский комитет разработал конструкцию нового ружья, и в 1856 году были введены в строй «6-линейные нарезные винтовки». Именно тогда впервые в официальных документах появилось слово «винтовка», которое объясняло солдатам принцип работы нового оружия и быстро закрепилось.
В процессе создания винтовок 1856 года предпринимались попытки перейти от ручного производства деталей к машинной обработке, а также заменить железо в стволах на сталь. Однако обе эти задачи полностью решить не удалось. Станки для обработки металла закупались за границей и стоили очень дорого, а производимых в России объёмов стали не хватало, чтобы снабдить ею все войсковые винтовки.
Модель винтовки 1856 года оказалась весьма успешной, значительно превосходя зарубежные аналоги, включая наиболее передовые британские образцы. Однако ирония судьбы заключалась в том, что во время её разработки и запуска в производство произошел новый скачок в технологическом прогрессе – иностранные армии начали массово осваивать казнозарядные винтовки. С горечью по этому поводу военный министр Дмитрий Алексеевич Милютин говорил следующее:
«…техника шла вперёд такими быстрыми шагами, что прежде чем предложенные заказы были испытаны, появлялись уже новые требования и делались новые заказы».
И стартовало то, что сам Милютин описал как «наша злополучная ружейная драма». С 1859 по 1866 год специально созданная комиссия провела испытания более ста пятидесяти разнообразных систем вооружения — около 130 зарубежных и свыше 20 отечественных. В итоге выбор пал на разработку английского оружейника Уильяма Терри, которую доработал мастер из Тульского оружейного завода Иван Норман. Это оружие было принято на вооружение в 1866 году под наименованием «скорострельная капсюльная винтовка Терри-Нормана».
Винтовка была модификацией модели 1856 года – ствол укорачивался с казённой части, и на его место монтировался затвор, двигающийся продольно. Сначала стрелку нужно было открыть затвор, затем поместить в него бумажный патрон и закрыть, после чего взвести курок и установить капсюль. При выстреле капсюль воспламенял оболочку патрона, что приводило к загоранию пороха. Эта несложная и изобретательная система позволяла использовать старые винтовки, не создавая полностью новое оружие, и казалось, что теперь всё улажено. Но это стало лишь начальным актом в драме с ружьями. Прогресс снова рванул вперёд, и вскоре стало понятно, что система с использованием отдельного капсюля устарела. У других геополитических игроков на вооружении уже были «игольчатые винтовки», в которых капсюль располагался прямо в патроне за пулей и разбивался длинной иглой, пробивающей патрон. Винтовка Терри-Нормана прослужила на вооружении меньше года, после чего её заменили как устаревшую.
На смену ей пришла система, разработанная Иоганнесом Фридрихом Кристианом Карле, немцем, который жил в Англии. Она также являлась набором для модернизации старой винтовки модели 1856 года и считалась весьма продвинутой, превосходя аналогичные решения. В 1867 году винтовка Карле была официально принята на вооружение. Её производство наладили на множестве как государственных, так и частных заводов. Пара сотен первых изготовленных образцов прошли проверку в войсках в Туркестане и получили положительные отклики, но… Да, всё верно – прогресс не стоял на месте. Бумажные патроны вышли из использования, их заменили металлические. Металлические патроны были водонепроницаемы, их невозможно было случайно повредить при спешной зарядке оружия, и они не оставляли в стволе остатки сгоревшей бумаги. Производство винтовки Карле было приостановлено – её не сняли с вооружения и не изъяли из армий, однако новых экземпляров не выпускали.
Первым российским оружием, использовавшим металлический патрон, стала винтовка, разработанная американцем Хайрамом Берданом. Её приняли на вооружение в 1868 году, однако она не получила широкого распространения.
В том же периоде появилась винтовка, созданная итальянцем Аугусто Альбини и усовершенствованная морским офицером Николаем Барановым. Её рассматривали в качестве потенциальной кандидатуры для вооружения, когда на сцене появилась винтовка Сильвестра Крнка, австрийского гражданина с чешскими корнями. Винтовка Альбини-Баранова отличалась простотой, а винтовка Крнка – более низкой стоимостью.
В результате сравнительного тестирования была отобрана последняя, хотя некоторые исследователи считают, что комиссия действовала предвзято и умышленно препятствовала успеху системы Баранова, хотя доказательств этому не имеется. В итоге обе системы были запущены в производство: в 1869 году винтовка Крнка стала основным оружием армии, получив среди солдат прозвище «крынка», а винтовка Альбини-Баранова была принята на вооружение флота, при этом выпущено было всего около 10 000 единиц.
Можно было бы подумать, что цель достигнута: армия получила винтовки безупречной конструкции, и теперь можно наконец-то расслабиться. Однако, как и прежде, до завершения было далеко. Проблема заключалась в том, что металлический патрон весил значительно больше бумажного, что не удивительно. Это означало снижение количества боеприпасов, которые солдат мог носить с собой, возникли затруднения с логистикой и другие подобные трудности.
Решение нашлось – очередное уменьшение калибра винтовки. К счастью, за последние двенадцать лет технологии в России продвинулись настолько, что стало возможным массовое производство стволов меньшего калибра. В итоге, в качестве стандартного калибра выбрали те самые 4 линии, которые не были одобрены в 1856 году.
Внедрение винтовки нового калибра состоялось благодаря нашему старому знакомому Хайраму Бердану. В отличие от предыдущей модели, новинка получила продольно-скользящий затвор, а не откидной, и другие усовершенствования. В 1870 году её ввели в арсенал под именем "скорострельная малокалиберная винтовка Бердана №2", а предыдущая версия была переименована в винтовку Бердана №1.
Именно эта удачная модификация завершила затянувшуюся "ружейную драму" русской армии, став её основным оружием на долгие двадцать лет. Её заменила лишь знаменитая "трёхлинейка" Мосина, принятие которой состоялось в 1891 году. Однако даже после появления новой винтовки, берданка продолжала использоваться вплоть до начале XX века. Она получила прозвище "берданка", знакомое даже тем, кто не интересуется историей оружия. Было произведено огромное количество таких винтовок, и в охотничьих модификациях они встречаются и сегодня.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉
