Первой приходит в себя Кристина. Она лучезарно улыбается:
-Привет, Макс! Рада видеть, что тебе лучше. Вот, привезла тебе твою маленькую подружку. Пообщайтесь. По твоему вопросу пока ничего. Будут новости - сообщу.
Разворачивается к лестнице. Он делает шаг вперед, трогает блондинку за руку. Ни единого слова. Словно какой-то секретный код, о котором ей не дано знать. Молчаливый диалог , когда говорят глаза. А она стоит рядом и чувствует себя откровенно лишней. И глупой. И самой несчастной на свете. Если бы можно было лечь на пол и зареветь, то она именно так и сделала бы. Если бы она могла, она бы ушла. Если бы была такой же уверенной. Такой же красивой. Но продолжает стоять и ждать, уже не в силах вспомнить, в чем была срочность прихода сюда.
Кристина уходит. Тонкий силуэт сливается с полумраком коридора. Он молчит. Потом опирается рукой в косяк, морщится.
-Больно? - она берет его за руку, - пошли, ляжешь.
-Нормально. Ты как?
-Бывало и лучше.
-Где вы познакомились с Крис? - в его голосе ни раскаяния, ни ноток сожаления. Как будто интересуется, купила ли она хлеб.
-Это важно? Может сначала скажешь, кто она такая?
-Друг.
-Как Катя? - слетает у нее с языка, а а голове крутится мысль, что не к добру они так часто стали ее вспоминать.
-Просто друг. Я хорошо знал ее мужа, - он разворачивается и заходит в палату, - идем, а то весь этаж уже в курсе. Скоро корни здесь пустим. Семён медсестричку обхаживает, а дела стоят.
-Опять безутешная вдова? - фыркает она, - где-то я уже слышала такую историю. Ты повторяешься.
-Ты тоже, - невозмутимо парирует он, - так что один-один. Подходит к окну, смотрит сквозь грязное стекло в темноту.
Она встает рядом, чуть касаясь плечом его плеча. Во мраке больничного двора ярко светятся два красных стоп-сигнала. Вспыхивают хищные фары, разрезая мрак ярким прожектором. Машина срывается с места и уносится прочь.
-Ты мне мстишь? - негромко спрашивает она, чувствуя как дрожат пальцы на краю подоконника, - это ведь она звонила там в машине, когда я педали перепутала? Если бы не она...
Он резко поворачивает голову:
-Мила! Твою мать! Ты серьезно? Ты чуть нас не убила, потому что услышала другую бабу в трубке? - он берет ее за плечи и встряхивает, - в натуре? Что у тебя здесь? - стучит пальцем ей по лбу. В глазах горит недобрый огонёк. Обычно он был адресован другим, но не ей.
-Мне больно, пусти! - она пытается освободится.
-Не вопрос! - руки опускаются на подоконник, стискивают деревяшку до хруста, - сама ничего рассказать не хочешь? Или этот оборотень в погонах наша семейная реликвия?
-Он помогает мне, а не то, что ты думаешь! - бурчит она. Желание оправдываться как ветром сдуло, - он - хороший, он - мой друг. У тебя ведь тоже есть друзья. Он меня никогда не бросает в трудную минуту, всегда рядом, никогда не врет…
Он не дает ей договорить. Громкий смех сотрясает вечернюю больничную вязкую тишину.
-Хорошо сказано, красиво, - он бросает на нее насмешливый взгляд, - ты его таскаешь как козла на веревке за собой, а он и рад. Поманишь, пнешь. Снова поманишь. Это по факту. И не отпускаешь, потому что самолюбие свое тешишь. По ходу и я такой же к.озел. Когда я тебе врал? Ну? Давай по факту! Когда за базар не ответил? А них.ера ты не скажешь, потому что и нет ни х.ера. А друг твой в прошлой жизни нормально так обносил вагоны, промышлял грабежом мелким, с вокзальными пацанами терся, только ко двору не пришелся, потому что л.ох. Только нет ничего хуже, чем обиженный л.ох, помни это! Все, базар закончен, устал. Почему ты такая сложная, а?
Она хлопает глазами, силясь понять, к чему это все. Пытается выставить ее виноватой, чтоб ничего не объяснять? Ведь он сам пришел за ней на кладбище, а теперь опять хочет… или не просто так пришел? Она вспоминает пакет акций, убранный в недрах шкафа. Может все возвращение было не про любовь, а про дела? Может она просто себе все придумала?
-Мне уйти? - спрашивает уже спокойнее. Слишком долгий день, эмоции иссякли. Она подумает об этом завтра. Или не подумает.
Он делает неопределённый жест рукой, слегка задевая ее плечо. По спине бежит ток. Не в силах сопротивляться, обнимает его двумя руками и прижимается щекой к груди. Ей просто нужно тепло. Пусть даже так.
Руки смыкаются на талии, он прижимает ее еще ближе, целует в макушку. Мир замирает, даже лампочка перестаёт гудеть на пару секунд.
-Значит, я ее по всей больнице ищу, а они тут не пойми чем занимаются , - врывается в палату резкий колючий голос дежурной сестры, - сказано было - пять минут. Марш на выход!
Он с легким сожалением опускает руки:
-Люсь, не шуми, все по плану.
-А Вам таблетки давно пора принимать и спать, - медсестра косится на нее недобро, выталкивая взглядом за дверь.
На улице холодно, начинает моросить дождь. Она поднимает воротник, прячет руки в рукава куртки, намереваясь идти пешком. Заодно подумает обо всем. Но планам не суждено сбыться. Возле входа на территорию тускло горят фары.
—Садись, отвезу тебя домой! - Семён машет рукой с водительского места.
На сплошной. Все по плану
-Ты следишь за мной? - шипит она, но идет к автомобилю.
-Мне нравится слово «заботится» , - миролюбиво поправляет он, - как Макс?
-А ты не знаешь? Может и про эту Кристину ничего не слышал? - обида больно кусает изнутри. Слезы наворачиваются на глаза. И вот она уже ревет, закрыв лицо ладонями.
-О Боже! Женщины! - вздыхает Семён негромко, обнимает ее одной рукой за плечи, притягивает к себе, - не плачь! Все устаканится. Я это точно знаю.
Вадим Сергеевич Кучеров затушил сигарету об край консервной банки, смотрит на небо на горизонте. Скорее бы рассвело и начался день. Ночь слишком длинная, когда не спишь. Он косится на командирские часы на запястье - половина четвертого. Может еще удастся вздремнуть?
Бессонница стала его верным другом с полгода назад. Слишком много всего в голове накопилось, перестало помещаться. Жена любила повторять, что он живет со своими преступниками, а не с семьей. И не ошибалась. Мозг следователя так устроен, что будет докапываться до истины день и ночь, пока не поймёт. Если ты, конечно, настоящий следователь, а не из тех, что своим восемь часов отсидел, папку закрыл и домой под тёплый бочок. Кто-нибудь все равно признается рано или поздно. Сам или с посторонней помощью. И можно собирать бумажки и передавать в прокуратуру. Виновен-не виновен, какая к ч.ерту разница! Главное - дело раскрыто. Но то не следак, то самозванец. Настоящему следаку нужна правда и справедливость любой ценой.
Сегодняшнее бессонная ночь тоже имела свою подоплеку. Вадиму Сергеевичу не давал покоя визит наглого лысого парнишки с новостями о Долецком. И хоть недоросль имел определено свои мотивы, далекие от жажды справедливости, одну мыслишку он все таки заронил в беспокойный мозг Кучерова. Собрав вместе ве события, он понял, что может легко проверить и слова лысого стажера и свои догадки насчет Катюхи. Но для реализации требуется помощник. К одному их их он и собирается направится сразу как будильник пропоет начало нового дня. Хотя можно ли считать, что старый окончен, если ты не ложился? Только бы Захар не отказал без постановления. КУчер очень надеялся на его дружеское расположение, потому что поддержать коллегу финансово не мог. Самого бы кто поддержал. Он снова вспомнил про предложение от армянского кабатчика. Может все же согласится? Хоть кофе себе нормальный купит, а то достало уже этим цикорием давится. При мысли о еде желудок нервно завибрировал, намекая, что ужин был давно и уже почти не правда.
Мужчина нехотя плетется в сторону маленькой закопченной кухни. Открывает холодильник, хотя итак знает, что там ничего нет. Обводит взглядом пожелтевшие железные полки, наталкивается на бутылку заплесневевшего молока и кусок засохшего сыра, по вкусу больше напоминающего пластилин. Нет, сегодня же зайдет в "Родничок". Может там и поесть удастся по человечески. С уходом жены его бытовые условия серьезно пошатнулись. Бегать по магазинам и стоять в очередях он не приспособлен, да и времени особо не остается, приходится довольствоваться тем, что предлагают в ведомственной столовой. Может женщину завести? На той неделе одна потерпевшая так отчаянно строила ему глазки. А он делал вид, что не замечает. А кому нужна его верность? Так же как и его честность? Да ему самому и нужна. Потому что иначе сам себя уважать не будет. Кучеров наливает воды в мутный стакан, выпивает в два глотка, щелкает выключателем и падает на продавленный диван.