С 3 июля 1942 года командование немецкой группы армий «Юг» уже не ставило задачу обязательного захвата Воронежа, однако немецкие войска все же продолжали наступление на город. К вечеру 7 июля после мощного штурма значительная часть правобережья Воронежа оказалась под контролем Вермахта, но впереди еще предстояли ожесточенные бои за остальную часть города.
В последующие сутки произошла ротация немецких частей, участвовавших в штурме: к полудню 8 июля последние подразделения 24-й танковой дивизии, которая играла роль тарана наступления, покинули город, уступив место 16-й моторизованной дивизии. Одновременно на северо-западной окраине города части моторизованной дивизии «Гроссдойчланд» были заменены на 3-ю мд.
Советские бригады 18-го танкового корпуса, сдерживавшие немецкое наступление 7–8 июля, действовали разобщенно. 180-я танковая бригада продолжала удерживать левобережье Воронежа, препятствуя вторжению противника. 18-я мотострелковая бригада сражалась недалеко от села Подгорное на северной окраине города. Тем временем 110-я и 181-я танковые бригады, после боев 5–6 июля на юго-западе отступившие в правобережную зону, не смогли остановить продвижение немцев и оказались в городе.
Рассмотрим, где и как это происходило. Из журнала боевых действий 181-й танковой бригады известно, что 7 июля она находилась на западной окраине Воронежа, в районе мясокомбината. Однако точное местоположение 110-й танковой бригады на этот момент остаётся неясным. Помочь может «Схема расположения и боевых действий 110-й и 180-й тбр в период с 5 по 9 июля 1942 года» на правобережных позициях Воронежа, но она не раскрывает мест конкретных сражений каждой бригады. Заголовок вызывает путаницу, потому что он упоминает 180-ю тбр, находившуюся на левом берегу. Сравнение схемы и журналов всех трех бригад 18-го тк показывает ошибку в заголовке: на схеме изображены действия 110-й и 181-й тбр.
Вернёмся к более ранним событиям. Журнал боевых действий 110-й тбр сообщает:
«В 15:00 5 июля противник, подтянув танки, силою до двух рот начал атаку в направлении расположения 110-й тбр. Командир бригады решил расстроить строй танков противника огнём с места и затем перейти в контратаку для их полного уничтожения. Для выполнения этой задачи 441-й танковый батальон был подтянут на дистанцию действительного огня. Танковый бой длился около часа, после чего противник не выдержал и отошёл в направлении Малышево. В результате боя противник потерял 6 средних танков. Потери 441-го танкового батальона 4 танка. В 20:00 5 июля по приказанию начальника штаба корпуса полковника Павлова был выброшен на танках мотострелково-пулемётный батальон по направлению леса на Малышево с задачей овладеть лесом и выбить противника из Малышево, не допустить в дальнейшем переправы противника на восточный берег реки Дон. К 21.00 мотострелково-пулемётный батальон достиг опушки леса и окопался. Во время высадки танкового десанта противник подтянул до роты танков в лощину, что западнее высоты 170,3, и готовился атаковать бригаду справа. Этот манёвр противника был сорван нашей зенитной батареей.6 июля 1942 года мотострелково-пулемётный батальон при поддержке танков начал наступление на лес и к 05:00 занял северную опушку леса, что южнее Воронежа. Бой в лесу продолжался до 12:00, и мотострелково-пулемётный батальон отошёл под давлением численно превосходящих сил противника. В этом бою противник потерял убитыми и ранеными до 500 солдат и офицеров, уничтожено два станковых пулемёта, 4 миномёта с расчётами, подбито две противотанковые пушки и один мотоцикл. В течение второй половины дня и ночи противник продолжал накапливаться в лесу, что южнее города Воронеж. К 22:00 разведкой 110-й тбр установлено наличие до батальона средних танков с пехотой и противотанковой артиллерии».
Журнал боевых действий 181-й тбр за 6 июля, в свою очередь, фиксировал следующее:
«В 08:00 танковые батальоны вышли с исходных позиций в атаку. Мотострелково-пулемётный батальон начал выдвижение на окраину города. В результате боя уничтожено до 5 танков противника, до 4 противотанковых орудий и до роты пехоты. Потери бригады в бою — три танка Т-34… В 15:00 противник силой в 24 танка с мотопехотой при поддержке штурмовой и бомбардировочной авиации с направления Подклетное начал наступление на район обороны бригады. Атака была отбита с большими для противника потерями. Только огнём противотанковых орудий было уничтожено до 8 средних танков противника… В 16:15 с этого же направления противник атаковал 19 танками. Атака была отбита…. В 18:00 противник снова возобновил атаку с направления высоты 171,0. В атаке участвовало до 15 танков с мотопехотой. Атака также была отбита».
Нанесём на карту выделенные цитаты, и схема позволит увидеть, где 5–7 июля сражалась каждая из двух бригад.
Согласно данной схеме, после боев 6 июля 110-я танковая бригада отступила в городские кварталы, организовав оборону в районе, который пересекала улица Красноармейская. Примечательно, что 7 июля 181-я и 110-я танковые бригады находились относительно близко друг к другу, однако установить контакт и наладить связь между ними не удалось. Впоследствии 110-я танковая бригада предприняла попытку отойти глубже в город, но столкнулась с частями немецкого 21-го моторизованного полка, который входил в состав 24-й танковой дивизии и 6 июля проник в район Чижовки. Как развивались события вечером 7 июля, описано в журнале боевых действий 110-й танковой бригады.
«К 18:00 7 июля противник сосредоточил до батальона средних танков по улице Кольцовской и выставил противотанковые пушки по улице Кирова и другим улицам, подходившим к Чернавскому мосту через реку Воронеж. К этому же времени Чернавский мост был взорван противником, и путь отхода 110-й тбр был окончательно отрезан в этом направлении, бригада оказалась в окружении».
Вечером того же дня остатки танков 110-й танковой бригады предприняли попытку вырваться из окружения, но в 21:00 оказались в засаде на перекрестке улиц Кольцовской и 20-летия Октября. Здесь их обстрелял танк Pz.Kpfw.IV, принадлежащий вахмистру Зигфриду Фрейеру, а также, возможно, другие немецкие танки и противотанковые орудия. Нет сомнений, что после этой неудачи 110-я танковая бригада уже не могла считаться единой боевой единицей к ночи на 8 июля. Оставшиеся в живых бойцы бригады попытались в последующие дни в одиночку или небольшими группами прорваться на левый берег Воронежа, который все еще контролировался советскими войсками.
Действия 181-й тбр 8 июля
Организованное сопротивление 181-й танковой бригады длилось на день дольше. Обозначив позиции в ночное время 7 июля в районе мясокомбината и прилегающей заводской зоны, где уже находился её мотострелково-пулемётный батальон, бригада закрепилась и начала оборонительные работы. С ней отступили и подразделения 498-го стрелкового полка 232-й стрелковой дивизии, ранее принимавшие участие в боях на юго-западной части Воронежа.
Советские танкисты испытывали нехватку топлива и боеприпасов. Командир 181-й танковой бригады полковник В.И. Коновалов не имел связи ни с командиром 18-го танкового корпуса генерал-майором И.Д. Черняховским, ни с 110-й танковой бригадой на левом фланге, и не раз предпринимал попытки узнать их позиции. В 10 часов он отправил на разведку три танка Т-60 в город, а ещё один Т-60 выслали для установления контакта с командиром корпуса. Танки пересекли два квартала, но затем были уничтожены немецким огнём. Несколько членов экипажей, включая офицера связи, уцелели и смогли вернуться к командному пункту бригады, сообщив о произошедшем. Следующую попытку наладить связь предприняли после обеда.
В 17 часов полковник Коновалов послал в город группу автоматчиков под командованием командира взвода разведки лейтенанта Г.В. Джусоева с заданием передать донесение начальнику штаба 18-го танкового корпуса.
Важно отметить, что после ранения командира 110-й танковой бригады подполковника М.И. Пахомова в начале июля, командование бригадой принял начальник штаба 18-го танкового корпуса полковник А.М. Павлов. Таким образом, попытка передать донесение связана и с установлением связи с 110-й танковой бригадой. Потеряв двух человек, Джусоев вернулся в бригаду, но спустя час снова отправился на разведку, теперь уже на танке Т-34. Добравшись до предполагаемой локации 110-й танковой бригады, он не обнаружил её и вернулся обратно.
Командир бригады отправил его на поиск ещё раз, поставив задачу углубиться в город с юго-западного направления, однако и эта попытка оказалась неудачной. В своих донесениях Коновалов настойчиво просил Черняховского и Павлова согласовать действия бригад, но все усилия наладить взаимодействие оказались тщетными – 181-й танковой бригаде предстояло продолжить борьбу в одиночку.
В дополнение к четырём потерянным в ходе разведки танкам Т-60, больше 7 июля 181-я танковая бригада потерь не понесла. В журнале боевых действий отмечено, что попытка врага атаковать бригаду провалилась. Немцы лишь подвергли её оборонительную линию воздушным ударам и вечером обстреляли ракетными снарядами. Учитывая, что 7 июля ознаменовалось интенсивным немецким наступлением на город, слабый интерес к действиям 181-й танковой бригады вызывает удивление. Это, вероятно, связано с тем, что бригада оказалась в зоне деятельности недавно прибывшего 60-го мотопехотного полка из 16-й мотопехотной дивизии, часть которой всё ещё находилась в движении.
Полк начал развёртывание для будущего наступления на Воронеж с западного направления, поэтому немцы лишь провели разведку боем и точно установили, что "на территории завода находится 30-40 танков". Штаб 60-го мотопехотного полка планировал ночную атаку на позиции советских частей, но командир полка полковник Александр Фиаль отменил это решение, указав на недопустимость нападения на вражеские танки без поддержки своих. Он также запросил у командования 16-й мотопехотной дивизии подмогу, и к утру получил её в виде 116-го танкового батальона, а также 2-й роты 228-го противотанкового дивизиона и подразделений 146-го артиллерийского полка.
В итоге план наступления 60-го мп на 8 июля выглядел следующим образом (цитата из доклада рабочей группы, которую возглавлял командир 16-й мд генерал-лейтенант Зигфрид Хенрици (Sigfrid Henrici)):
«Усиленным II батальоном преодолеть заросшую кустами местность и овладеть окраиной, затем усиленным III батальоном, наступающим в том же направлении, что и II батальон, проникнуть в город; в это время I батальон слева должен вначале сковывать противника по фронту и только при развитии атаки на правом фланге и ожидаемом прорыве II и III батальонов в город должен продвигаться в направлении железнодорожной станции и заводской территории. Оба батальона передней линии поддерживались смешанной бронированной боевой группой, а именно: справа Штёльтинг: 2-я танковая рота и три танка Pz.Kpfw.IV; слева Пальм: 3-я и 4-я танковые роты. 146-й артполк предоставил по одному лёгкому артиллерийскому дивизиону на пехотный полк и выдвинул тяжёлую артиллерию к широкому участку реки Воронеж, которая должна была доставать железную дорогу далеко за рекой. Вскоре у неё появилась возможность поджечь эшелон с войсками и боеприпасами. Помимо этого, 156-му полку была придана реактивная миномётная батарея, которая использовалась в уличных боях, а позднее и против промышленной зоны восточнее реки Воронеж».
В ходе событий возникло разногласие между командующим 116-й танковой бригадой гауптманом Йоганном-Матиасом фон дер Шуленбургом и руководителем 60-го мотопехотного полка полковником Фиалем. Шуленбург протестовал против использования своих танков в городских боях. Однако в итоге он вынужден был подчиниться настоянию Фиаля, который пояснил, что необходимо атака вражеской техники, а это вполне соответствует естественному применению танков.
Другому полку, 156-му мотопехотному полку 16-й моторизированной дивизии, была поручена менее амбициозная задача: удерживать Вогрэсовский мост и, используя силы второго и третьего батальонов, зачистить южный сектор города; между тем, первый батальон должен был поддерживать контроль над плацдармом на юге города у реки Воронеж до её слияния с Доном. Поддержку наступления 60-го и 156-го полков должен был обеспечить 146-й артиллерийский полк 16-й моторизированной дивизии, чьи батареи были расположены на окраинах города. Любопытно, что в документах и воспоминаниях офицеров 16-й дивизии неоднократно выражалось удивление по поводу недавно прозвучавшего немецкого радиосообщения от 7 июля о захвате Воронежа: они своими глазами видели, что на следующий день им предстоит тяжёлая борьба с мощной советской танковой группой в «захваченном» городе.
Атака
Утро 8 июля началось с обстрела советских позиций немецкой артиллерией 146-го артполка, затем в атаку пошли пехота и танки. Вот как это описано в отчёте о боевых действиях 116-го тб за 8 июля:
«Для наступления на Воронеж танковый батальон приказом по дивизии был подчинён 60-му мп. Согласно приказу его командира, батальон должен был, вопреки всему предыдущему опыту, зайти со своими танками в город для поддержки пехоты против обнаруженных танков противника. После замечания командира батальона о необычном использовании танков командир 60-го мп ещё раз запросил по рации у командования дивизии точный приказ. Дивизия приказала танкам войти в город вопреки всем принципам. Согласно этому приказу, были сформированы две танковые ударные группы, и каждая придана пехотному батальону. Штурмовая группа обер-лейтенанта Штёльтинга, состоявшая из 3-й роты и 1-го взвода 4-й роты, была придана наступавшему справа II батальону 60-го мп; слева шла штурмовая группа обер-лейтенанта Пальма, состоявшая из 2-й роты и 4-й роты без 1-го взвода. Перед этим с командирами батальонов было оговорено, что:1. Танки не должны быть разобщены;2. На улицах пехота должна идти впереди, или, по крайней мере, двигаться во главе собственных танков, чтобы они использовались только для борьбы против танков противника.К сожалению, эти принципы не всегда соблюдались. После непродолжительного совещания по поводу ведения боевых действий танки вошли в город вместе с пехотой. Никакого заметного вражеского отпора не было вплоть до окраин. На окраине левая группа, приданная батальону, встретила значительное сопротивление противника, в составе которого были танки T-34 и T-60 и поразительно большое количество бронебойщиков с ПТР. Вражеские танки были расставлены очень искусно, так что они даже не были видны, но при этом могли фланкировать улицы».
Немецкая пехота ведёт уличный бой в Воронеже
«Теперь атака продвигалась очень медленно. Движение танков по дороге сильно затруднялось подъехавшими собственными машинами и массой пехоты, которая скучилась за танками вместо того, чтобы идти, как было оговорено, перед танками. Удалось частично обойти танки противника и таким образом наверняка подбить шесть Т-34 и два Т-60. Примечательно было хорошее взаимодействие русских стрелков в городе со своими танками, которые немедленно сообщали о каждом движении наших машин своим танкам, так что незамеченный обход уже не представлялся возможным. При дальнейших попытках обхода и атаки наступили первые неудачи. Два танка Pz.Kpfw.IV получили заклинивание башен, частично вследствие попаданий из ПТР; три Pz.Kpfw.III получили незначительные повреждения от танковых попаданий, так что в ближайшее время они были непригодны к использованию. Машина обер-лейтенанта Пальма получила прямое попадание в башню от оставшегося незамеченным вражеского танка и тут же сгорела. Обер-лейтенант Пальм и члены его экипажа были тяжело ранены».
Гораздо более красочное и динамичное описание, показывающее весь накал боев этого дня между советскими и немецкими танкистами, оставил в своём дневнике лейтенант Хорст-Лотар Гиттерманн (Horst-Lothar Gittermann) из 2-й роты 116-го тб:
«Наступление на юго-западную окраину города (железнодорожная станция). Мой взвод на острие атаки: танки под номерами №221, №201 (фельдфебель Шмидт), №214 (штабс-фельдфебель Байльке), №224 (унтер-офицер Хаунс) в составе усиленной роты под командованием обер-лейтенанта Пальма (командир 4-й роты), совместно со вторым батальоном 60-го полка [здесь у Гиттерманна неточность: танковая группа Пальма поддерживала атаку не второго, а первого батальона 60-го мп — прим. автора].На въезде в город стальные ежи с промежутками между ними. Два русских танка у первого каменного дома. Два выстрела — два Т-60 горят. Справа четыре Т-34. Рву влево с улицы на заводскую территорию; русские бегут со всех ног. Дальше после короткого объездного манёвра снова [выезжаю] на улицу. На перекрёстке неожиданно [появляется] Т-34, вдобавок по нам открывают сильный огонь из ПТР. Внезапный шок — и короткий бросок вперёд всеми четырьмя машинами. 211-й лейтенанта Биспинга замешкался, Биспинг дважды подстрелен, но без урона. Пальму тоже не удаётся проскочить. Мы зависаем там, и пытаемся добраться до Т-34 через сады и заборы. Повсюду группы русской пехоты в садах и домиках».
Танк Pz.Kpfw.III на воронежской улице, июль 1942 год. Возможно, это и есть танк №214 штабс-фельдфебеля Байльке из 2-й роты 116-го танкового батальона 16-й мд. http://waralbum.ru
«Часовая задержка на этом углу, неразбериха и замешательство. Парни из 60-го полка помогают нам и держатся рядом с нами. Неповреждённые, но неприятно задетые нашим огнём [русские] танки — а их стало как минимум три — наконец-то покидают свои удобные позиции. Перекрёсток снова свободен, продолжаем продвигаться вместе с Пальмом и остальными танками. Уже на следующем Т-образном перекрёстке справа много T-60. Через деревянную изгородь и территорию больницы [заходим] с фланга. Внезапно встречный огонь из 76-мм пушек, мы все четверо стреляем сразу без приказа открыть огонь, никто даже не успел дать наводчику точные указания, слышен лишь только крик. Когда дым рассеивается, [видны] два горящих Т-34.Теперь, однако, начинаются какие-то чудеса. Что-то шипит вокруг нас, и мы не знаем, откуда это. По команде возвращаемся назад на перекрёсток. Там Пальм; короткое совещание: мы хотим с Пальмом и Pz.Kpfw.IV зайти слева, мы на правом фланге. При достижении открытого пространства нас обстреливают Т-34. 201-й — попадание в моторный отсек, мой 221-й — попадание в навесную бронеплиту, 400-й Пальма — прямое попадание. Пальм тяжело ранен (осколки в лёгких, тяжёлые ожоги, умер в тот же вечер), водитель и стрелок ранены. Они возвращаются назад; это возможно только ползком, отовсюду ведётся огонь из стрелкового оружия. Пальма тащат на дощатой двери. Профессор Эрб оказывает ему помощь прямо на переднем крае. Тот знает, что умирает, и передаёт [последний] привет. 400-й и 201-й горят, мой [танк] всего лишь гремит.С оставшимися возвращаемся назад, чтобы закрепиться на том месте, где мы подбили два Т-34. Здесь мы обнаруживаем, что русские засели в подвалах казармы или фабрики и периодически ведут почти незаметный огонь из оконных и кирпичных проёмов. Они нам не по зубам. Мы собирались проехать прямо перед их стволами. Если бы у них были крепче нервы, мы бы уже погибли. Мы прикрепляем к стене фугасный заряд, пока иваны не могут добраться до нас. Постройка начинает гореть, танковый огонь ослабевает, дым мешает нам видеть. Мы продолжаем отходить. Миномёты ведут огонь по зданиям, нам не хватает воздуха. Назад через город мимо куч подбитых танков».
Теперь посмотрим на отражение событий этого дня советской стороной в докладе 18-го тк:
«В 09:30 08.07.1942 противник после короткой, но мощной артподготовки начал атаку района обороны бригады, при этом 13 танков ворвались в район обороны со стороны ангара, за танками наступала пехота. Для парирования удара контратаковал противника 394-й танковый батальон. Батарея ПТО танками противника была полностью подавлена, и, не успев открыть огня, была уничтожена танками противника.В 10:00 на правом фланге с направления Подклетное в район обороны ворвалось 6 танков с пехотой. Для отражения атаки была поставлена задача 395-му танковому батальону, который вышел тремя танками на правый фланг и с места открыл огонь, четырьмя танками обогнул мясокомбинат, ударив во фланг. Часть танков противника начали обтекать район обороны бригады по прилегающим к флангам улицам. Три танка появились в тылу КП. Мотострелково-пулемётный батальон, удерживая занимаемый рубеж, имел задачу отсечь пехоту противника от танков и уничтожить её. Эта задача выполнялась батальоном успешно, пехота противника, пытавшаяся несколько раз атаковать нашу позицию, успеха не имела. Авиация противника в течение дня проявляла особую активность, штурмовала и бомбардировала район обороны бригады.Бой, начавшийся в 09:30 08.07.1942, закончился в 14:00. Все атаки противника были отбиты, бригада продолжала удерживать занимаемые позиции на западной окраине города Воронежа в районе мясокомбината. В результате 5-часового боя бригада потеряла основную часть танков Т-34, все орудия ПТО…»
Существует высокая вероятность того, что три танка из 395-го танкового батальона, которые вышли на правый фланг и открыли огонь с места, были именно теми Т-34, задержавшими немецкое наступление на перекрёстке, о чём упоминает лейтенант Гиттерманн. Другую контратаку советских войск лично возглавил капитан Х.Х. Коганский, командир 394-го танкового батальона. Он повёл свои Т-34 против немецких танков, наступавших из района ангаров, но в этом сражении его танк был уничтожен, и капитан погиб вместе с экипажем. После смерти его наградили орденом Ленина.
К полудню продвижение I батальона застопорилось, и полковник Фиаль был вынужден привлечь дополнительные силы артиллерии для поддержки наступления. В докладе рабочей группы описано дальнейшее развитие атаки:
«Таким образом, усиленный артиллерийской и танковой поддержкой, батальон возобновил наступление, продвигаясь впереди танков к заводской зоне, но не имея возможности проникнуть в неё, так как она была слишком сильно заполнена пехотой. Поэтому он вытянул кольцо на юг и восток вокруг территории завода, заблокировав, таким образом, вражеские танки в северо-западной части города, и соединился со II батальоном 60-го мп. Особенно ценную помощь при этом оказала артиллерия, применявшая огонь на поражение из противотанковых засад, а затем и одиночные орудия в уличных боях с многочисленными танками, разъезжавшими туда-сюда по городу «вопреки всем правилам дорожного движения». Теперь III батальон 60-го мп смог осуществить прорыв через город к реке Воронеж. Эта борьба была чрезвычайно жестокой, потому что город в числе прочих обороняли и части НКВД. Каждый дом, каждый этаж приходилось захватывать штурмовыми группами, потому что многочисленные нквдшники, замаскированные под мирных жителей, снова и снова открывали огонь из засад по небольшим отрядам штурмующих. Штаб полка находился в это время в центре города на кладбище».
Упоминаемые в немецком докладе бойцы НКВД принадлежали к 287-му полку внутренних войск, чьи подразделения вместе с танкистами обороняли данный участок фронта. Ново-Митрофановское кладбище, о котором идёт речь, за несколько лет до описанных событий занимало значительно большую площадь, но к лету 1940 года было практически снесено, и на его месте был разбит парк отдыха и культуры. Это место находилось совсем недалеко от района мясокомбината, где держала оборону 181-я тбр, и командование 60-го мп решилось разместить свой штаб почти на передовой.
Сопротивление разрозненных советских частей, защищавших город в тот день, не могло остановить слаженное наступление опытных немецких подразделений, поддержанных мощной артиллерией. Не удивительно, что в танковых сражениях в сложных городских условиях немецкие танкисты 116-го тб, обладавшие значительным опытом в подобных боях, оказались результативнее советских экипажей, для многих из которых это было первым боем. В качестве доказательства можно привести документ из архива 16-й мд, который описывает успешные действия уже упоминаемого лейтенанта Гиттерманна из 116-го тб.
«Дивизионный приказ №37.Лейтенант Гиттерманн отличился во время боев 28-29 июня и 8 июля как отчаянный командир взвода, который на своих боевых машинах постоянно находился в первых рядах. Он храбро руководил взводом во время самых тяжёлых ситуаций. Вместе со своим взводом он подбил 28 июня четыре танка противника и 8 июля ещё четыре. Ефрейтор Штраус, уже зарекомендовавший себя в танковых сражениях прошлого года, 8 июля в Воронеже вновь проявил особую удаль и большой наступательный дух благодаря личному вождению танка и молниеносной оценке ситуации, невзирая на огонь противника, что позволило экипажу его машины подбить три вражеских танка и принять участие в успешном уничтожении других танков.Выражаю лейтенанту Гиттерманну и ефрейтору Штраусу из 116-го тб за их образцовые действия свою особую признательность».
Хотя в этот день немецкая сторона имела явное преимущество в численности, организации и опыте, враг также понёс потери. Об этом свидетельствует и сам Гиттерманн, который рассказывал о сражении, где два танка были подожжены, а несколько других машин получили повреждения.
После полудня штурм немецких войск на оборонные позиции 181-й танковой бригады прекратился. Пехотные части 60-го мотопехотного полка вместе с поддерживавшим их 116-м танковым батальоном не смогли полностью ликвидировать бригаду, но заставили её отступить с занимаемых рубежей и нанесли защитникам серьёзные потери. Наступление на правом фланге, проводимое II батальоном 60-го мотопехотного полка и танковой группой под командованием обер-лейтенанта Фридриха Штёльтинга, достигло Вогрэсовского моста, где они соединились с подразделениями 156-го мотопехотного полка, формируя линию обороны вдоль реки Воронеж. Некоторые танки 116-го батальона в период с 16:00 до 19:30 использовались для охраны северного фланга полка и контролировали огнём улицы, ведущие к северу, северо-западу и северо-востоку. Однако ожидаемая контратака так и не состоялась, и вечером 8 июля полковник Фиаль полностью вывел 116-й батальон из сражения. Основные задачи по поддержке наступления 60-го мотопехотного полка танковый батальон выполнил, и к тому же у большинства машин заканчивалось топливо.
Потери сторон
Какие же потери в танках понесли обе стороны в ходе уличных сражений 8 июля? Прямых данных по этому вопросу нет, но можно приблизительно подсчитать. Из журнала боевых действий 181-й танковой бригады за предыдущие дни выясняется, что 6 июля утром в направлении совхоза «Ударник» были потеряны три Т-34. В тот же день, в 15:00, 16:15 и 19:00, бригада отбила три танковые атаки и подверглась авианалёту, однако количество потерянных советских танков не указано. 7 июля четыре Т-60 были подбиты при попытке установить связь с командованием 18-го танкового корпуса и 110-й танковой бригады. 8 июля два Т-34 были отправлены с аналогичной миссией в 08:00, один вернулся с повреждённой пушкой, второй пропал без вести.
Стоит помнить, что до захвата немцами Вогрэсовского моста утром 6 июля и подрыва Чернавского моста вечером того же дня часть повреждённых танков 181-й бригады могла уйти на левый берег города через эти мосты. По состоянию на 11 июля в составе 181-й танковой бригады числились шесть Т-34 и семь Т-60, которые, вероятно, успели перебраться на левый берег. Таким образом, из штатного состава 181-й танковой бригады, прибывшего в район Воронежа (44 Т-34 и 21 Т-60), к началу немецкой танковой атаки 8 июля в строю могли находиться не более 33 Т-34 и 10 Т-60.
К 15:00 8 июля в бригаде оставалось только 10 Т-34 и три Т-60. Таким образом, потери 181-й бригады в уличных боях 8 июля можно оценить как 23 Т-34 и семь Т-60. Однако эти цифры должны быть чуть ниже, так как часть машин была утрачена во второй половине дня 6 июля при отражении немецких атак и в ходе обстрелов и авианалётов 7 июля. В общем, 8 июля бригада понесла значительные потери: была утрачена основная часть как Т-34, так и Т-60.
Оценка немецких потерь также вызывает сложности. Штурмовая группа под командованием оберлейтенанта Вильфрида Пальма, наступавшая со стороны станции Воронеж-II, включала 2-ю роту лёгких танков и один взвод 4-й роты средних танков. По штату, в 2-й роте насчитывалось 17 Pz.Kpfw.III и пять Pz.Kpfw.II. Взвод 4-й роты состоял из четырёх Pz.Kpfw.IV. Итого в группе Пальма, по штату, было четыре Pz.Kpfw.IV, 17 Pz.Kpfw.III и пять Pz.Kpfw.II. Вероятно, фактическое количество было меньше, так как 116-й танковый батальон наверняка уже понёс потери с начала их наступления с 28 июня. После смертельного ранения Пальма командование принял обер-лейтенант Вольф; в группе осталось всего один Pz.Kpfw.IV, пять Pz.Kpfw.III и два Pz.Kpfw.II. Впрочем, участие лёгких Pz.Kpfw.II в боях против советских танков в немецких документах не упоминается.
Из этого можно сделать вывод, что в боях 8 июля группа Пальма потеряла три Pz.Kpfw.IV, что подтверждают немецкие документы: танк Пальма сгорел, башни двух других заклинило. Потери могли составить до 12 Pz.Kpfw.III, если бы состав машин оставался штатным. Учтя, что до наступления 116-й батальон уже имел потери, это число должно быть меньше. Также был ущерб в другой группе под командованием обер-лейтенанта Штёльтинга. Предположительно, в ходе боев 8 июля 116-й батальон потерял до 10 танков Pz.Kpfw.IV и Pz.Kpfw.III из-за советских танков и бронебойных снарядов, но большинство этих машин вскоре вернулись в строй, так как немцам удалось удержать поле боя.
Заключение
К вечеру 8 июля 181-я тбр по-прежнему занимала рубежи у мясокомбината. Планы командования 16-й мд на следующий день предусматривали дальнейшую зачистку Воронежа от советских частей и выход на северную окраину города. Находившуюся в полном окружении советскую танковую бригаду планировалось силами I батальона 60-го мп удерживать в кольце и постепенно сужать его, постоянно подвергая ударам артиллерии 146-го артполка. Артобстрел района обороны бригады начался в 19:00 8 июля, а позднее был нанесён удар и реактивными миномётами, действие которых описал Хельмут Крюгер из II батальона 60-го мп:
«Тогда мы впервые увидели и услышали применение «До-устройства» (Do-Gerät — нем.), предшественника наших «небельферферов», реактивных снарядов. Их запускали в сумерки по русским позициям у аэродрома. Это была ужасающая картина: жуткий шум и огненные хвосты ракет. Нам было страшно…»
181-й тбр должна была погибнуть в окружении. Понимал это и командир бригады полковник В.И. Коновалов, который отдал приказ готовиться к прорыву.
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉