Против ожидания, государь ее принял сразу. Увидев на пороге кабинета, даже удовольствия скрывать не стал — засиял весь, заискрился, в голубых глазах огонь заиграл… Вздохнула глубоко Феодосия, руки тонкие на груди крест накрест сложила и с улыбкой на устах, которая с таким трудом далась, спросила:
— Царь, ты наш батюшка, а помнишь ли историю Вирсавии, жены полководца Урии Хеттеянина?
Было заметно, Алексей Михайлович явно не ожидал подобного вопроса и удивленно вскинулся. А потом вдруг покраснел от злости. Он, вообще, по характеру был очень вспыльчив и не любил, когда кто перечил, а тут его и вовсе в открытую пожелали в чем-то непонятном обвинить.
— Ты на что намекаешь, Феодосия Прокофьевна? Или забыла, кто ты, боярыня, а кто я? — несколько раздраженно поинтересовался он.
Посох в его руках подозрительно задрожал, того и гляди ей на голову опустится. Но страха своего не стала показывать, не в ее характере отступать было. Набрала побольше воздуха в груди и выпалила:
— Да нет, отец мой, провалами в памяти пока не страдаю. Возраст у меня еще такой, что могу кого угодно своей памятью удивить. Только думается мне, что не каждый правитель сумеет грех свой признать, как это царь Израиля сделал. Впрочем, ему это просто сделать было — иудейская религия разрешает много жен иметь… А у нас, православных, сие никак невозможно.
Густые брови Алексея Михайловича мгновенно сошлись в одну линию. Намек, что говорится, более, чем ясный, ему дан был. Казалось, еще немного и взорвется от злости, но в последний момент сдержался. Видать понял, права боярыня. Махнул рукой и промолвил:
— Коли желаешь, можешь вместе с супругом в Казань отправляться. Только потом не пожалей о годах там проведенных! Казань — это тебе не Москва!
— Что ты, батюшка, — мгновенно отреагировала на его слова, — разве может быть скучно подле дорогого супруга? А уж коли Господь Бог ребеночка даст, о чем денно и нощно Сергия Радонежского прошу, то и вовсе дни быстро пролетят…
Ошибся Алексей Михайлович. Три года жизни в Казани стали самыми счастливыми в жизни молодой боярыни. Вдали от двора даже дышалось иначе. Когда никто не видел, просила верную служанку затянуть ей талию в тесный корсет и тайком начинала примерять иноземные платья, что Глеб Иванович перед свадьбой подарил.
Наряды сии, пусть «там» и вышли из моды, очень нравились и прежде всего потому что выгодно подчеркивали линии фигуры. Не то что московские, делавшие женщину бесформенной. По принятой на Руси моде женщина в своих облачениях скорее на капусту похожа была. Ни груди тебе, ни бедер не видать. В обществе считалось, грехом себя выставлять.
А красоту свою прятать разве не грех? По мнению Феодосию, это куда большим грехом назвать можно. Пусть в европейские платья хлопотно обряжаться, да зато как красиво смотришься! Согласно иноземной моде, требовалось одеть сразу два платья. Одно обычно шилось из светлого атласа или парчи. Его полагалось носить сверху тонкой рубашки. Второе с воротником, украшенным кружевом, более темного цвета сверху одевалось. Причем, его следовало немного распахнутым оставлять, чтобы второе, богатство подчеркивающее, в разрезе виднелось. Потом аккуратненько так плечи на всеобщее обозрение выставить.
Лиф требовалось крепить подвесками, украшенными драгоценными камнями. Она полюбила сапфиры да аквамарины, которые подчеркивали синеву ее глаз. До своего брака с Глебом Ивановичем и не предполагала, что подобные каменья природа создать может.
Жаль, конечно, что никто, кроме супруга этого не видела. Выйти в люди в таком одеянии неудобно было. Зато ей очень нравилось, когда Глеб Иванович во время этих примерок сзади подкрадывался тихонько и страстным поцелуем одаривал. К поцелую завсегда дорогой подарок полагался — кольцо драгоценное или серьги висячие...
А прически? На Руси от замужних женщин требовали волосы под кику прятать. При других дворах дамы иначе себя вели. Они их расчесывали и заплетали в косу, которая на затылке формировалась в виде короны, а потом тонкой золотой или жемчужной сеткой покрывали. Эх, жалость-то какая, что в таком виде нельзя было в царском доме явится. Все бы барыни тогда позеленели от зависти. Уж ей-то было что показать дамскому обществу!
Публикация по теме: Феодосия-Федора, часть 31
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке